— Что теперь?
Глубоко затянувшись, Энвер чувствует, что чувство голода притупилось. Он кивает Гждону:
— Прошлым вечером они меня учуяли, но ничего не смогли разглядеть. Сегодня они весь день отдыхали, и мы все ждали старика и мальчишку. Вечером захватим дом.
Накануне вечером Рея долго всматривалась в чащу, потом вышла и приблизилась к деревьям. Энвера она не видела. Он наблюдал за ней в бинокль — разглядывал черные кожаные штаны, черные ботинки, винтажную кожаную куртку с металлическими молниями. Ярко-голубые глаза и длинные черные волосы. Когда она подошла поближе, он уставился на ее бедра.
Остановившись на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы все видеть, она пригнулась к земле и принялась собирать камешки. В основном, маленькие, но и большие тоже. Потом распрямилась и стала наугад бросать их в заросли, постепенно поворачиваясь.
Но ничего не произошло. Не вспорхнули испуганные птички. Не метнулся встревоженный олень. И даже не захромала прочь какая-нибудь собака, вышедшая на поиски любви.
Тишина.
Рея обернулась и увидела Ларса. Пожав плечами, она вернулась к нему и похлопала несколько раз по груди:
— Спасибо, что терпишь меня.
И неожиданно для Ларса расплакалась. Но это продолжалось не более минуты. Потом она вытерла слезы, улыбнулась, попыталась засмеяться и снова похлопала его по груди.
— Ну и денек!
Они вернулись в дом, и Ларс приготовил нехитрый ужин из макарон и томатного соуса. После еды он помог Рее снять одежду и переодеться в полосатую пижаму. Она улеглась, свернувшись калачиком, а он взял одеяло и укрыл ее, подоткнув со всех сторон. Убедившись, что ни с какой стороны ей не надует, он погладил ее по волосам. Почитал ей вслух рассказ из старого номера «Нью-Йоркера».
Приоткрыв окно, чтобы впустить свежий воздух, он погасил свет и удалился в гостиную — прибрать в комнате и сделать кое-какие наброски для новой игры, в которой геймер бродит по знаменитым павильонам Голливуда с огромным пистолетом и расправляется с зомби-версиями актеров и других знаменитостей.
Когда Рея проснулась, одеяло сползло до пояса, а утреннее солнце уже нагревало дом. Ларс, совершенно голый, пошел варить кофе. На километры вокруг не было ни души, так что он не одеваясь вышел на крыльцо, чтобы смолоть кофе, и сел на ступеньки, разглядывая лесные заросли.
Он прекрасно понимал, почему Рея так разнервничалась. Тропинка до дома, больше пятисот метров в длину, пролегала через чащу, про которую Рея однажды сказала, что тут Икабод Крейн[9] мог бы спасаться от Всадника без головы. Но Ларс тут вырос. Ему знакомы деревья, животные, камни и даже порывы ветра. Каждому времени года присущи совершенно определенные звуки, запахи, радости. Сам по себе окружающий нас мир не пугает, приходит к выводу Ларс, он нуждается в нас.
Весь день, по настоянию Ларса, они проводят в спокойном расслабленном отдыхе.
— У тебя был выкидыш. А назавтра в нашей квартире убили соседку. Пропал твой отец.
— Он мой дед.
— Он мог бы быть твоим отцом.
— Наверное.
— Сейчас мы можем только ждать и надеяться. Тебе нужно восстановить Силы. Сфокусироваться. Давай поиграем в «скраббл» на английском. Можешь придумывать слова и убеждать меня, что они на самом деле существуют.
— Почему его не объявляют в розыск? Почему не опубликуют его портрет во всех новостях?
— Сигрид сказала, что это из-за того, что у вас одна фамилия, а она есть на двери. Есть вероятность, что убийцы знают о его исчезновении и примутся его искать. Может, они захотят узнать, что он видел. И говорят, мальчик может быть с ним. Если убийцы ищут мальчика и узнают, что Шелдон пропал, они поймут, что полиция его не нашла.
— Все это звучит как-то запутанно.
Напоминает игру в шахматы. Эта женщина из полиции, Сигрид, очень осторожная.
— Она считает, что мы в опасности?
— Нет. Преступление, по всему видно, с нами не связано. И убийцы никак не могут знать про наш домик тут. Но все равно, полиция Конгсвингера в курсе, что мы здесь. Нам ничто не грозит.
Весь день они отдыхают и ждут новостей.
В шесть часов вечера, пока еще светло и тепло, Энвер Бардош Бериша, Бурим и Гждон переступают через порог их домика и направляются прямо к холодильнику.
Часть III
НЬЮ-РИВЕР
Глава 15
В комнате Шелдона в Осло висит норвежское стихотворение. Обнаружив его в антикварной лавке в Нью-Йорке, Рея была впечатлена его силой и свободным слогом перевода. Она сфотографировала его, распечатала, вставила в рамку и подарила Ларсу на день рождения.
Оно висит над ночной лампой в спальне у Шелдона. Когда он садится на кровать и смотрит на фотографии покойных жены и сына, порой ему приходится отворачиваться. И тогда он видит стихотворение.
Оно было написано в 1912 году и переведено на английский язык профессором из университета Миннесоты. Через семь лет после того как Норвегия обрела независимость от Швеции, университет издал его в сборнике малоизвестных произведений, названном «Современная поэзия Скандинавии».
Норвегия. Дар племенам кочевым,
Что стремились все дальше на север,
К землям, где море грохочет оркестром,
Соленые волны бросая на берег скалистый,
Где живы забытые временем боги.
Брызгаясь вином словно дети,
Эхом голосов рассыпаясь по залам,
Гостей дорогих ожидая,
Поднимая огонь и песни
В спокойное темное небо,
Обращаясь к полярной ночи
Хором свечей и запахом дыма.
Мы, — они говорят, — севера дети родные,
Наши отцы здесь уснули в земной колыбели,