Но Шелдон что-то замечает краем глаза. Тогда тоже было примерно двадцать минут третьего, Мейбл начинала накрывать стол к обеду, Шелдон начищал всю черную обувь в доме.
И вдруг он мельком увидел на руке Саула часы. Сейчас, поворачивая за угол и направляясь в гостиную, где сидит его внучка, он вспоминает эту сцену. Он не может сказать, что это были за часы, что очень странно — ведь он устроил такой скандал из-за них.
— Эй, ты куда собрался? — спросил тогда Шелдон.
Саул затормозил и принялся со скоростью пулеметной очереди объяснять, так что Шелдон сразу понял, что он говорит правду, и тут же пожалел, что спросил его. На самом деле, какая разница?
Прерывая Саула, он поднял руку и сказал:
— Да-да. Хорошо. Что у тебя на руке?
Саул опустил глаза, словно это был вопрос с подвохом.
— Часы.
— Мои часы.
— Ну да. Что из того? Я их все время ношу.
— Но ты все еще должен спросить разрешения.
— Да я все время их ношу! Я всегда спрашиваю разрешения, и ты всегда говоришь да. Можно я пойду?
— Не так шустро. Спрашивать — это важно. Каждый вечер после ужина я спрашиваю у мамы, хочет ли она, чтобы я помыл посуду. Она всегда отвечает утвердительно, и тем не менее я спрашиваю снова и снова.
— Это не то же самое.
— Почему?
— Ну, не знаю. Просто не то же самое. Можно мне идти?
Саул. Мой сын. Он переиграл меня в двенадцать лет. Но не смог переиграть, когда это было действительно нужно.
Шелдон входит в гостиную.
Они его уже ждут. Их трое: тот, которого он не смог пристрелить, второго он никогда не видел, и еще один, из «мерседеса». Шелдон смотрит на их обувь.
— Вы окружены, — говорит Шелдон. — Сдавайтесь. И отпустите женщину, мужчину и ребенка. Может быть, вам сохранят жизнь.
Энвер внимательно всматривается ему в лицо. Шелдон чувствует, как он пытается пересмотреть его. Связать воедино то, что находится под слоями материи, ветками и этой бравадой. Шелдону почти удается преуспеть в своем спектакле, но его выдает возраст.
— Я знаю тебя, — заявляет Энвер.
— А я знал тебя еще до твоего рождения.
И в этот момент Рея все поняла. Шелдон стоит прямо перед ней, но она не узнает его. Она не узнала бы его, будь он в халате, тапочках и с кружкой в руках, потому что этого не может быть.
— Дед?
— Рея, — отвечает он.
Ларса тут нет, и Шелдон опасается, что его нет в живых.
Мальчик, целый и невредимый, стоит в углу. Он, как всегда, слишком подавлен происходящим, чтобы разговаривать.
— Дедуля! — вопит она.
Энвер сейчас заберет ребенка и уйдет. Но перед этим он собирается убить старика.
Он наступает на Шелдона, тот отходит назад. Роняет ружье и в последней отчаянной попытке защититься поднимает нож. Он намерен вонзить его в горло Энверу, но ему не хватает сил. С возрастом не поспоришь. Он доблестно бросается на грудь Энвера, но промахивается.
Удар Энвера мощный и умелый. Он вспарывает Шелдону левую сонную артерию и грудную клетку.
Шелдон хватается правой рукой за горло, шатаясь, делает несколько шагов на кухню и падает на стол.
Сделав дело, Энвер загребает парня, который теперь начинает орать, перехватывает его поперек тела и выходит в заднюю дверь. Мальчишка оглушительно вопит, и Энвер по-албански приказывает ему заткнуться. Но мальчик не успокаивается.
Его вопли не стихают, когда Энвер волочет его к припаркованному за домом квадроциклу, на котором они отправятся в Швецию.
Крики продолжаются, когда рядом мелькает мужчина в черной форме с маленькой черной винтовкой.
Он продолжает вопить, когда видит, как Ларс Бьорнссон с луком в руках, словно призрак, возникает из-за большой березы и выпускает карбоновую стрелу прямо в сердце чудовищу.
Шелдон больше не может определить, что он видит и слышит.
Жизнь, в чем бы она ни заключалась, покидает его. Может быть, это Рея вскочила и выпихнула в окно того типа, которого Шелдон не смог пристрелить. И каким-то образом, пока она это проделывала, его грудь разорвали беззвучные выстрелы, прилетевшие в окно. Не проронив ни единого звука, мужчина, спокойно стоявший в углу с пистолетом, замертво упал на пол.
И может быть, Рея бросилась к нему и, приподняв, потащила к двери, приговаривая: «Дедуля, дедуля».
Может быть, они вместе вывалились из дома, их тела упали на прохладную землю, заливая ее кровью старика.
Но что он точно видел, так это свет — яркий и прекрасный.
Появляется женщина. Она одета в униформу, у нее доброе лицо. Он предполагает, что она медсестра. Он видит снующих вокруг мужчин в темных одеждах. Наверное, это больничные санитары. Медсестра улыбается ему. С таким теплом и любовью улыбаются, когда сообщают хорошую новость.
Наверное, Мейбл уже родила. Все кончилось.
Шелдон протягивает руку и дотрагивается до щеки Сигрид.
— Мой сын. С ним все в порядке? Он хорошо себя чувствует?
— Ваш сын чувствует себя отлично, мистер Горовиц. Все замечательно.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Благодарности