— Куда теперь, Воробей? — спрашиваю я, глажу Лаки по голове.
— Туда где есть еда, — отвечает он. Его живот опять громко урчит, словно в подтверждении его слов.
— Показывай дорогу, — улыбаюсь я, иду прямо за ним, когда мы сворачиваем на шоссе.
Куинн вешает на плечи наши сумки и ухмыляется. — Пойдем за мной.
***
В чем минус носить новые ботинки так это в том, что из-за них появляются мозоли. И судя по боли, которую я испытываю, можно с уверенностью сказать, что их там добрая десятка.
Ковыляю за Куинном, стараясь не показывать как мне больно. Он останавливается и оглядывается на меня с нахальной усмешкой, ждет, когда я догоню его.
Мне осталось еще пару шагов до него, как вдруг Куинн скидывает с плеч наши рюкзаки на траву. — Прыгай, — говорит он, поворачиваясь ко мне спиной.
— Что прости? — спрашиваю я, смотрю на его крепкое тело.
— Запрыгивай, — повторяет он. — Я понесу тебя на спине.
— Что? — ошеломленно переспрашиваю я. Конечно же, он шутит. — Я очень тяжелая.
Куинн оборачивается, чтобы посмотреть на меня, на его лице очень хитрая улыбка. — Рэд, Лаки весит больше чем ты.
Лаки зарычал неодобрительно глядя на Куинна, пока он продолжал смеяться. — Прости, приятель. Давай, Рэд, — продолжает он, подходит ко мне спиной, пытаясь уговорить.
Мои бедные ноги только рады возможности не делать больше ни единого шага. — Хорошо, но только ненадолго, — говорю я, беру наши рюкзаки и закидываю их себе на плечи.
Нерешительно подхожу к Куинну, потому что я на самом деле не знаю, как именно смогу подняться на его широкие плечи без лестницы.
Когда Куинн видит, что я колеблюсь, он смеется надо мной. — Просто прыгай, словно запрыгиваешь на лошадь, — говорит он.
— Я никогда не сидела на лошади, — отвечаю я, почесывая голову.
— Ничего, лови момент, — говорит Куинн, оборачивается через плечо, посылая мне игривое подмигивание.
Он приседает, позволяя мне удобно залезть на него не падая лицом в грязь. Встаю на носочки и обхватываю его за широкие плечи. Наконец набираюсь смелости и тихо ойкнув прыгаю ему на спину и Куинн подхватывает меня за колени и подтягивает чтобы ему было удобнее держать за ноги. Как только он удобно устраивает меня, у себя на спине выпрямляется в полный рост. Я крепко накрепко вцепилась в него, чтобы случайно не свалиться на землю.
— Не урони меня, — взвизгиваю я. — Путь вниз не близок.
Куинн всего лишь ухмыляется. — Я попытаюсь, но если продолжишь так сильно прижиматься ко мне, не гарантирую что смогу долго сдержаться и не сдаться.
— Вот черт! Прости! — говорю я, ослабляя свою хватку на его шее. Он опять ухмыляется, и я извиваюсь, когда чувствую, как движется его адамово яблоко.
— Все хорошо, Рэд. Мне нравится, что ты держишься так крепко. Это говорит о том, что ты нуждаешься во мне, — дразнит он меня.
Обдумываю его слова и понимаю, что мне действительно не все равно на то, что он заботиться обо мне, даже больше чем не все равно.
— Спасибо тебе, — шепчу я, его волосы щекочут мои щеки, когда я наклоняюсь к нему ближе.
— Спасибо? — задает он вопрос, когда он проходит несколько шагов.
— Да, спасибо тебе, за это. За все. Только с тобой я предпочла бы быть в бегах, — говорю я, пытаясь посмеяться над этой ситуацией, чтобы все не казалось таким дерьмовым.
Куинн делает глубокий вдох, прежде чем ответить. — Ничего, Рэд. Жизнь такая, какой ты ее сама создаешь. И ты же можешь сделать ее незабываемой.
Немного смущена его высказыванием и не знаю, что именно ответить, и молчу. Просто наслаждаюсь окружающим пейзажем фантастических зданий и вдыхаю удивительные запахи уличной еды, пока катаюсь верхом на человеке, который изменил всю мою жизнь.
Вот уже несколько минут пытаюсь добиться от Куинна ответа. Но он словно глухой и не хочет опускать меня на землю. Таким образом, мы заворачиваем во французский квартал.
Думала, что окрестности будут такими же фантастическими как те, которые мы проходили двадцать минут назад.
Слышала истории об этом месте, но сейчас видеть это в реальном времени просто невероятно. Когда древняя история переплетается с современностью, ты чувствуешь себя так, словно оказался в другом мире. Узкие улочки заполнены не спеша прогуливающимися людьми. Некоторые туристы в отличие от местных жителей, хотят как можно больше впитать эту неподдельную красоту.
Продолжаю свою экскурсию, так как занимаю самое лучшее обзорное место, на спине у Куинна.
— Опусти меня, — хихикаю я, когда Куинн останавливается перед уличными музыкантами, состоящими из пяти человек и одной собаки. Он начинает качаться, словно подтанцовывая в такт музыке.
Он смеется и наклоняется, чтобы я встала на свои ноги. Быстро встаю на ноги, Куинн кладет свою руку мне на талию, чтобы поддержать меня, это действие так естественно для нас. Даже немного страшно от того насколько нам комфортно друг с другом.
Мы остановились посмотреть на музыкантов, которые в течение нескольких минут играют убийственные джазовые мелодии. Куинн бросает десятку в открытый футляр от гитары, берет меня за руку и ведет дальше по оживленной улице.
В моих глазах появляется некая искорка от окружающего великолепия. Понимаю, что теперь люблю Новый Орлеан. Люблю эту романтическую атмосферу, старинную архитектуру, размеренность местных жителей, есть в этом что-то нечто волшебное.
— Тебе нравиться здесь? — спрашивает Куинн, смотря на французскую пекарню, из которой исходят удивительные ароматы.
Киваю, не в состоянии стереть улыбку с лица. — Здесь красиво. Спасибо, что привез меня сюда.
Он улыбается. — Ой, это еще не все.
— Что это значит? — удивляюсь я, мы обходим пару, держащуюся за руки, беззаботно прогуливающихся по городу.
— Мы останемся здесь на пару дней, — отвечает он, берет меня за руку, когда я подхожу к нему ближе.
— Правда? — спрашиваю я, в моем голосе улавливается нотка волнения.
— Да, — отвечает он с улыбкой, но его улыбка гораздо более дерзкая, чем у меня.
— Что ты задумал? — спрашиваю я, смущенно улыбаясь ему.
— С чего ты решила, что я что-то задумал? — произносит он, и все еще сжимает мою руку, дальше усмехаясь надо мной.
— Из-за твоей самодовольной улыбки, она тебя выдает, — отвечаю я, качаю головой и тыкаю локтем ему в ребра.
Он притворно хватается за бок и смеется. — Рэд — ты злая. Тебе предупреждение.
Смеюсь от того каким голосом он это произнес. И это совсем не притворный смех, а как раз наоборот.