— Что ты делаешь? — задаю вопрос, он склонил голову в бок, рассматривая белый отель перед собой.
— Просто осматриваю место нашей остановки, — отвечает он, так и не посмотрев на меня. Он отпускает мою руку и скрещивает руки на своей могучей груди.
— Что? — ошеломленно спрашиваю я, тоже оглядываясь на этот превосходный французский дворец перед нами. — Мы остановимся здесь? — вздыхаю я и это после многочисленных передряг, которые нам послали небеса.
— Так и есть, — улыбается он. — Держу пари, у них есть круглосуточный шведский стол, — добавляет он, облизывая губы как мультяшный персонаж.
Закусываю губу, чтобы не рассмеяться. — Но мы не можем остаться здесь, — говорю я, взирая на высокомерных людей, которые снуют туда-сюда по тротуару и садятся в свои дорогие машины.
— Почему нет? — спрашивает Куинн, поворачиваясь ко мне, его лохматые волосы колышутся на ветру.
Задумываюсь на некоторое время. Понимаю, что завтра Хэнк будет похоронен в земле. Он будет лежать в яме глубиной шесть футов, которая не идет в никакое сравнение с теплым и уютным мотелем, так почему же я могу себе позволить тратить столько денег на свой комфорт.
Я не заслуживаю.
— Я не зас… — я только хотела закончить, как Куинн перебивает меня и снова кладет свой палец мне на губы.
— Мне заткнуть тебе рот кляпом? Или снова нести тебя по лестницам? — подмигивая, спрашивает он.
Понимаю, что он совсем не шутит, ведь в моей памяти еще свежи воспоминания, как он тащил меня по лестнице, когда мы были в Северной Каролине. И это не смотря на то, что я пиналась и кричала. Хочу снова возразить, но Куинн качает головой и снова кладет свой палец мне на губы, не давая мне вымолвить и слова.
— Ты очень любишь командовать, — бормочу я сквозь палец Куинна.
Он вздергивает бровью. — О-о-о ты себе даже не представляешь.
Чувствую, как начинаю краснеть и понимаю, что он имел в виду совершенно другое.
— Давай, Рэд. — протягивает мне руку, я понимаю, что теперь мое прозвище имеет совсем другой явный характер.
Когда мы идем по ковровой дорожке в фойе ловим на себе косые высокомерные взгляды других посетителей отеля. О да, леди с павлиним пером в большой широкополой шляпе презрительно кривит губу и прижимается к руке своего мужа, чтобы избежать случайного прикосновения с нами.
Смотрю на свои потрепанные синие джинсы на коленях, которых имеется маленькая дырка, на полосатый мешковатый свитер, оголяющий одно плечо, и понимаю что я, вероятно, выгляжу как бездомная. Наверно моя черная шляпка с изображением кошки совсем не спасает ситуацию. Если бы я знала, что мы останемся в десятизвездном отеле я бы ее потеряла.
Немного смущена и хочу снять ее, но Куинн останавливает меня нежно берет меня за руку. — Не меняйся для тех людей, которые даже не знают кто они сами. Ты прекрасна и внутри и снаружи.
Его слова поразили меня, и я молча киваю. Меня глубоко тронули его комплименты в мой адрес.
— Знаешь, ты можешь быть по-настоящему милым, когда ты хочешь этого, — говорю я, смотря на него, когда мы проходим в двери, которые так любезно держит для нас консьерж.
Когда мы входим в роскошное фойе, которое больше похоже на бальный зал из «Красавица и чудовище», Куинн резко поворачивается ко мне и шепчет рядом со ртом. — Ни один мужчина не хочет услышать, что он милый. Мужественный, сильный, опасный да. Но милый? — состроив гримасу, качает он головой.
— Хорошо, ну ты весь такой… и вдобавок милый, — произношу я с озорной улыбкой на лице.
Он резко поворачивается ко мне и драматически вздыхает, запускает руку в волосы, в его глазах загораются искорки. — Хорошо, милая. Но ты никому не говори об этом.
Я фыркаю на его комментарий, и мы подходим к стойке регистрации, и тут же мой смех обрывается, когда я вижу старую женщину за стойкой.
— Чем могу помочь? — задает она короткий вопрос, женщина со своего носа переводит взгляд от меня к Куинну, в то же время, поправляя свой синий платок.
— Комнату, пожалуйста, — отвечает Куинн, наклоняясь к ней ближе, он специально вторгается в ее личное пространство.
Она нервно поправляет свой бейджик, на котором указано ее имя «Джанет». — У нас нет общих комнат, — отвечает она, отстраняясь от Куинна. Он покусывает колечко в губе, и я не могу отвести от него голодного взгляда.
— Любая комната подойдет, — говорит он, приторно мило улыбаясь.
Она фыркает и решает поглумиться над нами. Женщина своими ухоженными наманикюренными пальцами, что то вводит на компьютере, расположенном под деревянной стойкой. Она звенит ключами, а я в этом момент решаюсь, наконец, осмотреть окружающую обстановку. Здесь очень красиво, мне нравится, здесь не так как в тех отвратительных отелях, которых мы были, и даже в Лос-Анжелесе я не видела таких. Отель оформлен в стиле винтаж, одна огромная винтовая лестница в центре помещения чего стоит. Вероятно, она осталась неизменной с момента постройки здания.
— Единственное что у нас есть так это — императорский номер, — произносит Джанет, а я только подумала что все в ажуре.
— Нам подходит, — быстро говорит Куинн, и тянется к своему заднему карману джинсов.
Джанет откашливается. — При всем уважении, но этот номер стоит 1000 долларов… за ночь.
Куинн усмехается, ему нравится тот факт, что Джанет сейчас хватит удар. — Хорошо, нам подходит, мы остановимся на две ночи.
От удивления я широко распахиваю глаза и качаю головой, потому что это слишком большие деньги, чтобы провести здесь ночь, но он полностью игнорирует меня и с громким хлопком кладет пачку денег на стойку ресепшн.
Глаза Джанет кажутся еще больше чем у меня, она прочищает горло и мгновенно ее лицо меняется. Вероятно, подумала, что два избалованных детишек швыряющиеся деньгами богатеньких родителей.
— Замечательно, — хлопает она в ладоши. — Пожалуйста, простите меня, если я была слегка…
Вот притворная сучка, я устало закрываю глаза, лишь бы не показать ей как она мне не нравится.
— Плохая Ненси (negative Nancy — пессимист (антипод positive Polly), нытик, человек, встречающий любые предложения в штыки) — продолжает она, жадно считая деньги. — Хорошо, здесь ровно на две ночи, — радостно говорит она, закончив с пересчетом горы наличных. — Мне нужно ваш I.D (Идентификационная карта, или ID-карта (от англ. Identity Document) — официальный документ, удостоверяющий личность, в том числе в электронных системах разных уровней и назначений, обычно выполненный в формате пластиковой карты.) или кредитка. Это политика отеля. Знаю это довольно глупо, — с милой улыбкой произносит она.
Вот твою мать I.D? Это хорошим не кончится.
Начинаю паниковать, потому что мы хотели сохранить все в тайне и не оставлять следов. Если мы оставим свои данные, то это будет, то же самое, если прийти и просто сдаться полиции.
Мое сердце начинает стучать быстрее, ладони внезапно начинают потеть, вытираю их об джинсы в надежде, что не навлеку на нас лишнее подозрение, но я уже на грани. Мое дыхание учащается, и понимаю, что выгляжу белее, чем обычно словно призрак.
Куинн видит, что я нервничаю, и внезапно меняет свою тактику поведения.
— Это ваша дочь? — спрашивает он, подбородком указывая на фото стоящее в рамке на столе.
На фотографии изображены сама Джанет и девочка возрастом около пяти лет. Джанет не ее мать и я прикусываю щеку изнутри, потому что вдруг понимаю, в чем состоит гениальный план Куинна. Не смотря на то, что я не в состоянии ПОНЯТЬ, как он может флиртовать с ней, знаю, что это на самом деле очень неплохой план, чтобы уклониться от предъявления удостоверения.
Джанет хихикает (да именно хихикает), она закрывает рукой свой раздражающий рот.
— Ой, нет, — говорит она, откуда то вдруг появляется аристократический южный акцент, которого раньше и в помине не было. — Это моя внучка.
Да, это определенно притворство.
— Не может быть, — притворяется удивленным Куинн. — Дорогая, ты слишком молода, чтобы быть бабушкой, — он дарит ей улыбку, от которой слетают трусики,
И я и Джанет просто поражены его словами, наши рты практически опустились до пола. Я вот-вот готова встать в позу и накричать на Куинна, чтобы он перестал сыпать комплиментами в ее адрес. Джанет же только опять начинает хихикать и игриво шлепает его по руке. Сто процентов она хотела потрогать его мускулистые бицепсы, легко выступающие, из обтягивающей синей рубашки.