— Серьезно? — удивленно спрашиваю я.
Он кивает, его мокрые волосы заслоняют изумрудные глаза. — Да. То, что ты пережила за последние дни, да и за всю жизнь в целом, многие люди не смогли бы остаться в здравом уме.
— Иногда сомневаюсь, нормальная ли я, — тихо говорю я, опустив взгляд.
— Эй, посмотри на меня, — говорит он, подходит к кровати и присаживается на корточки.
У него обеспокоенный вид.
— Рэд, я никогда не встречал таких людей, как ты. Ты — самый сильный человек, которого я знаю. Не верю ему, но он качает головой. — Я говорю абсолютно серьезно. Ты могла бы потерять разум из-за того, что видела за все свои девятнадцать лет. Могла бы быть жестокой, озлобленной, циничной сукой, но ты не такая. Ты заботишься о других не в угоду себе, если это не сила духа, то я не знаю, что это.
Понятия не имею, как на такое реагировать. Он — самый добрый человек, которого я когда-либо встречала, и я люблю его.
— Спасибо тебе, — шепчу я, тянусь к нему и обнимаю за шею.
Куинн целует меня в висок и спрашивает. — За что?
— За то, что веришь в меня, — отвечаю я, не сводя взгляда с его губ.
Куинн вздыхает, а я глажу его по мокрым волосам на затылке. — Однажды и ты поверишь в себя.
Я надеюсь, он прав.
***
Сейчас в Северном Бостоне четыре часа дня, обеденный ажиотаж прошел, и, вероятно, с Аби можно будет поговорить.
Мы находим неприметный таксофон и решаем по-быстрому позвонить, на тот случай если линия прослушивается. Знаю, что мы действуем, как параноики, но лучше перестраховаться, чем быть мертвым.
К счастью, Аби отвечает после пятого гудка.
— Привет, Табита, это я, — тихо говорю я.
Слышу, как она резко вздыхает, а потом быстрые звуки ее шагов по полу. Понимаю, что она ищет уединенное место.
— Привет, Мия, как ты? Я так беспокоилась о вас, ребята, — говорит она, поспешно выдохнув.
— Мы в порядке, Аби. Извини за беспокойство. Мы едва не попались, — говорю я, имея в виду, те две неудачные попытки полиции схватить нас.
— Я рада, что вы позвонили, потому что мой отец сказал, что тебе и Куинну нужно отправиться в Канаду, пока он не сможет распутать это дело. Это займет больше времени, чем ожидалось. Да и к тому же, городской шериф Дэвидсон нацелен на ваш арест, полиция более настойчива, чем когда-либо.
Со вздохом смотрю на Куинна. Все дороги ведут туда, почему именно Канада? Это что, странное решение Вселенной посмеяться надо мной?
Куинн вопросительно поднимает бровь, бессловесно спрашивая меня, в порядке ли и я утвердительно киваю.
— Хорошо, Канада, так Канада.
Куинн удивленно смотрит на меня, когда слышит упоминание о Канаде.
— Ты остановишься у своей мамы? — спрашивает Аби.
Ничего себе, ее отец действительно раскапывал информацию обо мне.
— Не уверена, — вздыхаю я, качая головой.
— Мой отец думает, что было бы безопаснее остановиться у нее, — осторожно предлагает Аби, а меня еще чуть-чуть и хватит удар.
Безопаснее с мамой? Мне ненавистна мысль о том, что я не могу дать Аби утвердительного ответа, что остановиться у матери лучше, чем пускаться в бега.
— Мой папа сказал, что его парни напали на след твоего отца, Мия. Он всего лишь в шаге от тебя. Откуда он знает? — спрашивает Аби, когда я до сих пор не могу прийти в себя после предложения Аби про мою мать.
Закрываю глаза, услышав слова Табиты, я предполагала о таком развитии событий, вот отстой. Знаю, что, в конце концов, отец и Фил догонят меня. И когда это случится, я буду готова.
— Потому что это мой отец. Он знает, как я думаю, — признаюсь я, как же хотела бы, чтобы это оказалось неправдой.
Как только я произнесла эту неприятную правду про отца, Куинн, как в замедленной съемке, медленно поворачивается ко мне.
— Ну, тогда, думай по-другому, Мия. Если внутреннее чутье говорит повернуть налево, поворачивай на право. И тогда удастся сбросить его со своего хвоста, — предлагает она решительным тоном.
— Ты права, Аби. Спасибо тебе, — хочу, чтобы этот разговор о моем отце уже закончился, а то от волнения все горло пересохло.
— Как Тристан? — спрашиваю я, желая сменить тему беседы.
— Он хорошо. Его выписали из больницы. Думаю, они с ним намучались, потому что пациент из него никудышный.
— Его выписали? — спрашиваю я. — Разве еще не слишком рано? Ты вроде говорила, что он пробудет там еще около недели, разве нет?
Куинн улыбается мне. Очевидно, он знает, что его брат такой же упрямый, как и он сам.
— Он хотел по-быстрее выйти из больницы и помочь вам. Он все знает, и хочет сделать хоть что-то, — говорит Табита. Слышу нотку беспокойства в ее голосе.
Без сомнений, она пыталась уговорить его не спешить, видя какую боль он испытывает. Помощь в первую очередь нужна ему самому.
— Он все знает? — спрашиваю я, прочистив горло.
— Да. Я рассказал ему. О, Господи, надеюсь все в порядке? — она думает, что сделала что-то не так.
— Да, конечно. Я только… — смущена и испугана, продолжаю. — Я ненавижу себя за то, что вам ребята приходится участвовать в этом беспорядке. Из-за меня вы увязли в этом.
— Мы пошли на это, потому что любим тебя и хотим, чтобы ты вернулась домой, — твердо говорит Табита. У меня на глазах наворачиваются слезы.
— Я тоже хочу вернуться домой, — отвечаю я, еле сдерживая порыв.
— Мия? — спрашивает Аби, когда я дальше не продолжаю.
— Прости, я здесь. Мне нужно идти. Не уверена, безопасен ли наш разговор по телефону.