Пытаюсь сместить бедра, но Куинн быстр. Он одной рукой отодвигает в сторону трусики, а другой грубо нажимает на ноги через джинсы. И как только его пальцы касаются моей плоти, я понимаю, что проиграла.
Без прелюдий он вставляет свой длинный палец в мое голодное тело и вместо того, чтобы кричать, я просто сильнее кусаю его. Попытаюсь продержать столько, сколько могу. Но у меня не получится очень долго, потому что уже его другая рука скользит по телу, а потом сжимает мою грудь.
Когда он нажимает на чашечку бюстгалтера, сжимая большим и указательным пальцем мой сосок, Куинн вставляет еще один палец в меня. Я кричу и отпускаю его губу. Мне уже все равно, ведь я нахожусь практически в пяти секундах от завершения.
К сожалению, у Куинна совершенно другие планы. Его пальцы медленно выходят из меня, но ни в коем случае не покидают мое заветное место.
Он заставит меня просить.
Его прекрасное лицо охвачено страстью. Я стону, вижу, как он борется с желанием и страстью наброситься на меня. Приподнимаю бедра, чтобы обеспечить лучшее движение, но все безуспешно, поскольку Куинн лишь усмехается над моими гормональными страданиями.
— Умоляй меня.
— Никогда, — упорно противлюсь я. Наручники грохочут, когда дергаю руки, надеясь, что они чудесным способом исчезнут.
Я смотрю на окровавленную опухшую губу Куинна, и на его щеке появляется ямочка. Вместо того чтобы чувствовать угрызения совести, радуюсь тому, что попортила его личико. И вдруг это подавляющее ошеломляющее утверждение обрушивается на меня: я просто сгораю в диком огне, а Куинн отлично это понимает и продолжает свое действие.
— Ты сделаешь это, — ухмыляется он. У меня захватывает дух, он добавляет третий палец, растягивая меня еще больше, чем я могла себе представить.
Низкое рычание доносится из груди Куинна, и от этого звука моя спина самопроизвольно выгибается, ноги упираются в матрас, чтобы изогнуться так, чтобы он мог зайти глубже.
— Кому ты принадлежишь? — рычит Куинн, кусая мой подбородок.
— Тебе, — вздыхаю я, когда его пальцы проходят еще глубже в мое тело.
— Скажи это, — пыхтит он. Рука Куинн соскальзывает с груди, он хватает меня за лицо, и я встречаюсь с его огненным взглядом.
— Тебе, — стону я, кусаю губу, не отрываю от него взгляда.
— Кто я? — спрашивает Куинн, его взгляд опускается ниже, он словно загипнотизирован тем, как мое тело реагирует на него.
— Куинн, — громко стону я, когда его пальцы увеличивают скорость и давление, я уже совсем скоро.
— Громче, — приказывает он, его дыхание достигает моих трусиков, когда Куинн наблюдает, как его пальцы входят и выходят из моего тела.
— Куинн! — кричу я.
— Вот так правильно. Скажи это, Рэд. Кому… ты… принадлежишь?
Когда он шлепает мой клитор, тело трясется от такой грубой ласки. От резкого рывка наручники впиваются в запястье. Если мы не остановимся, то я уже вот-вот буду готова.
— Тебе! Я принадлежу тебе… Куинн Беркли! Я, черт возьми, принадлежу тебе! — кричу я. От интенсивности оргазма у меня появляются слезы, но Куинн не останавливается.
Он продолжает измываться умелыми руками над моим телом и только тогда, когда я уже в третий раз подхожу к финалу, выкрикивая его имя, которому принадлежу, он останавливается.
Мое тело трясется, руки покраснели, глаза наполнились слезами, но я настолько удовлетворена, что мне все равно.
Куинн целует мои дрожащие губы и шепчет. — Правильно, Рэд, ты принадлежишь мне.
Прогибаюсь под его тяжестью и понимаю, что Джастин также знает, кому я принадлежу. Это и был план Куинна.
Глава 27
Первоначальный план
У меня болит каждая частичка тела.
Но это приятная боль.
Это чертовски приятная боль.
С трудом открываю глаза, мои руки, к счастью, уже не прицеплены к спинке кровати, а заботливо смазаны белой мазью.
Куинн.
С кем-то явно что-то не так. Вначале приковал меня наручниками к кровати, а потом подарил три умопомрачительных оргазма.
Мне следует бесить его почаще.
Я потягиваюсь, но мое тело протестует каждому движению, нужно еще немного поспать. Поворачиваюсь, чтобы проверить время и вижу на часах 6:37 утра. Рядом со мной никого нет, интересно, куда Куинн ушел в такой ранний час.
После моей громкой демонстрации, план по выуживанию информации из Джастина с треском провалился. И, даже если у него были сомнения на мой счет, то теперь, и соседям известно, кому я принадлежу.
В этом то и заключался план Куинна, он ни за что бы, не позволил мне одной идти к Джастину. Я должна быть зла на него, но ничего этого нет. Мы договорились о том, что если Джастин не выложит всю информацию, то мы бросаем это дело, поэтому предполагаю, что вчера вечером мы поставили точку. А Куинн поспособствовал тому, чтобы Джастин громко и ясно услышал все.
Когда дверь в номер открывается, я прикрываю грудь простыней, но это Куинн входит с чашечками кофе. Он сказочно красив. Одет в простую одежду: синие джинсы, удобная белая футболка и кеды. Все это сочетание побуждает мое сердце совершить крошечный кульбит. Я понимаю, что соскучилась по нему, хотя это просто смешно, ведь должна злиться на него.
Поворачиваюсь в другую сторону, чтобы не пялиться на него… и не пускать слюни. Куинн смеется.
— Теперь-то уж не делай вид, что не скучала по мне, — говорит он. Я слышу, как он скидывает кеды и залезает на кровать.
Тишина. Мой нос тонет в его обволакивающем аромате, и мне хочется уткнуться ему в шею.
— Я принес тебе кофе, — говорит он, взбирается по моему телу, легонько покачивая бумажным стаканчиком из-под кофе прямо перед моим лицом.
Я пытаюсь сдержать улыбку и говорю. — Спасибо тебе, — и, когда сажусь, беру в руки это, так называемое, «жидкое золото».
Когда поднимаю чашку к губам, Куинн смотрит на мои запястья и вздрагивает.
— Прости за наручники. Я знаю, что это было чересчур.
— Ты думаешь? — прикалываюсь я и игриво улыбаюсь ему. — Где ты достал наручники? — спрашиваю я, но когда он улыбается, продолжаю. — Не хочу знать.
Мы сидим молча, пьем наш кофе. Какое оправдание мне придумать, когда увижу Джастина. Надеюсь, что он все еще захочет со мной поговорить после произошедшего ночью.
— Он ушел, — вдруг говорит Куинн, откидываясь на спинку кровати.