Теплые руки прикасаются к моей щеке, и я вздыхаю, обрадованная его нежным прикосновением.
— Хорошо, я обещаю, — шепчет Куинн. Это именно то, что я хотела услышать. Потом я тону в черной пропасти и остаюсь там на несколько дней.
Глава 30
Цветные сны
Я знаю, что еще не проснулась, но и не сплю. Одновременно здесь и где-то еще, то прихожу в сознание, то теряю его.
Но лучше пусть будет так. Каждый раз, когда разум возвращается, я ощущаю боль по всему телу. Лучше всего не чувствовать боль, по крайней мере пока.
Знаю, что когда наступить это время, уже ничего не будет прежним.
***
Я даже не знала, что можно плавать среди облаков. Но здесь я именно это и делаю.
Со смехом перепрыгиваю с облака на облако. Мои босые ноги касаются поверхности похожей на зефир. Я понимаю, что я во сне, может быть, я умерла? Но мне кажется, Куинн бы не отпустил меня.
— Привет, Дитя.
Кто это?
Все движения становятся супер медленными, пока я кручусь вокруг себя, чтобы отыскать источник голоса.
Здесь все по-другому.
Когда, наконец, я вижу его, глаза наполняются слезами. Они размывают картинку, из-за чего вижу только радужные блики.
Видимо во сне можно плакать слезами цвета радуги.
— Дедушка? — вскрикиваю я, когда вижу человека, который пожертвовал жизнью ради меня.
Он выглядит так же, как в день смерти. В коричневых брюках с черными подтяжками и белой хлопковой футболке.
Боже, я так скучаю по нему.
Я хочу подойти, но мои ноги не двигаются, потому что их словно приклеили на этот облачный зефир.
— Как ты? — кричу я. Мои цветные слезы катятся по щекам на рубинового цвета губы.
Хэнк кивает, он смотрит на меня теплым взглядом лучезарных глаз. — А как ты, Дитя?
Пожимаю плечами и отвечаю. — Я не знаю. Последнее, что я помню, как мы сбегали с Куинном.
Куинн.
Мне так хочется, чтобы он сейчас был со мной, потому что рядом с ним всегда все хорошо.
— Ты любишь его, не так ли? — спрашивает Дедушка. Он выглядит беззаботным и счастливым.
— Я не знаю, что такое любовь. Но думаю, что смогла бы любить его, — отвечаю я. Поворачиваю налево голову и морщусь, потому что вижу крылатого херувима исполняющего песню на полированном пианино.
— Мы в раю? — спрашиваю я, когда ангел начинает играть «Ноябрьский дождь» группы «Ганз-Н-Роузиз» (Guns N’ Roses (рус. Ганз-Н-Роузиз) — американская хард-рок-группа из Лос-Анджелеса).
— Я не знаю, Дитя. Рай, ад, это не имеет значения. Я здесь на облаках наблюдаю за тобой сверху вниз. Оставь месть, ты не сможешь здесь одержать победу, — неожиданно шепчет какой-то голос, но этот голос имеет сразу три разных тона.
— Что? — спрашиваю я, мою кожу покалывает от страха. — Но… они убили тебя.
— Я заслужил это, потому что был упрямым дураком. Глупец. Глупец, — говорит он, эхо голоса окружает меня.
Внезапно Хэнк превращается во что-то. Это теперь не он.
— Дедушка? — спрашиваю я, когда его начинает кружить и вибрировать, затягивая в черный водоворот.
Это не Хэнк.
Я пытаюсь двинуться, но мои ноги все еще приклеены к поверхности. Опускаюсь на колени, тянусь, пытаясь отцепиться. А человек только хихикает больным смехом.
Мой отец.
— Ты можешь убежать, Мия, но ты не сможешь спрятаться. Я найду тебя, а потом живьем сдеру с тебя кожу.
Встречаюсь со злобным взглядом своего отца, я хотела бы двинуться или ударить, но не могу. Страх сковал меня. Пытаюсь кричать, но мой рот заклеен, и вдруг все вокруг меня начинает таять.
Облака зефира превращаются в грязь, я все сильнее и сильнее погружаюсь в нее до тех пор, пока не доходит до шеи. Мой отец медленно поворачивается лицом ко мне, и я кричу, когда правая половина его лица превращается в лицо Фила.
— Я буду наслаждаться, убивая тебя снова и снова, маленькая шлюха, — кричит Отец — Фил. Они направляют пистолет, которым убили Хэнка, прямо в мой висок.
Когда слышу, как взводят курок, открываю глаза и кричу. Тело начинает крутиться на кровати, я отчаянно хочу избежать смерти.
Я на кровати?
— Рэд! Рэд, ш-ш-ш… это сон.
Я узнаю этот голос. Стараюсь отыскать источник звука.
Но почему-то не могу остановиться, несмотря на то, что так сильно пытаюсь, просто продолжаю кричать. Это полное дерьмо, но таким образом я чувствую себя немного лучше.
— Мия, остановись. Это Куинн.
Его нежное теплое дыхание согревает мой висок, затем он губами прижимается к моему вспотевшему лбу.
— Мия? Ты назвал меня Мией, — шепчу я. Осматриваюсь, пытаясь понять, где я, но везде чернота.
— Да, потому что это твое имя, — объясняет Куинн, прижимает меня к своей груди.