— Ты слышишь это, Сэрай? — кричит он мне. — Через шесть минут ты её убьешь. Точно так же, как убила Лидию. Все, чего я хочу, - это вернуть тебя домой. Я никогда бы не причинил тебе вред, ты же знаешь.
Мои ноги дрожат.
После того, как звуки обыска наконец-то прекратились, две пары ног, судя по всему, возвращаются обратно в комнату к Хавьеру.
— Вы оба, идите наружу, — приказывает Хавьер. — Смотрите везде, обыщите окрестности, но не привлекайте внимания. Пошли!
Я не могу оставить Саманту вместе с ним и позволить ей умереть.
— Я же говорила тебе, здесь никого нет! — кричит она.
Звук, который я слышу на этот раз, мне знаком - рука Хавьера на ее лице и далее последовал удар ее тела об пол. Балки надо мной сотрясаются от силы ее падения.
Я разворачиваюсь и начинаю прокладывать путь по узкому проходу, надеясь, что он выведет меня отсюда. Потому что я не оставлю ее вот так. Хавьер может принять меня обратно. Он может и убить меня, если захочет, но я не буду трусливо прятаться здесь и позволить ей умереть из-за меня.
Бах!
Мое дыхание замирает, мои кости не двигаются, но я продолжаю идти вперед и наконец подхожу к концу. Здесь нет ничего, кроме стен и тех же пролетов, которые я уже проходила. Я преодолеваю себя и пытаюсь нащупать на потолке другую металлическую дверь. Абсолютно уверена, она есть. И когда я думаю, что никак мне не удастся поднять эту крышку и вылезти, не создавая столько шума, чтобы показать Хавьеру, где я нахожусь, я ударяюсь пальцем о движущуюся лестницу из четырех ступенек, продвигающуюся в угол.
Я выбираю действовать, вместо того, чтобы толкать их по полу, и создавать лишний шум, и я ставлю их под люк. Поднимаясь, мне приходится наклониться вперед, чтобы удержать от удара головой о потолок. Я прижимаю ладони к люку и начинаю толкать, надеясь, что не попаду туда, где Хавьер сразу меня увидит.
Люк открывается, скрипнув пару раз, это заставляет меня вздрогнуть и замереть на месте, держа крышку люка открытой над собой. Я толкаю его снова и поднимаюсь по ступенькам, пока моя голова не показывается из чулана. Я вижу взбитый матрац, лежащий поверх крышки люка, чтобы скрыть его, а еще ковер маскирующий лаз, по расцветке напоминающий ковер на полу в чулане. Я чувствую его пальцами, пока поднимаю крышку до конца и откидываю ее к стене.
Я выбралась и незаметно прохожу через одежду, свисающей с перекладины.
Черт!
— Еще две минуты, Сара! — я услышала предупреждение Хавьера из гостиной.
Я открываю дверь шкафа и стараюсь пройти быстро, теперь через спальню Саманты, по коридору в гостиную, где Хавьер ждет меня, каждая косточка и мышца в моем теле дрожит.
— Ах, вот и она! — Хавьер поднимает обе руки, в правой руке оружие. Он улыбается, он действительно рад меня видеть. Он сумасшедший...
Его руки опустились по бокам.
— Я скучал по тебе, Сэрай. — Он наклоняет голову набок, чтобы казаться искренним. — Если ты была несчастна, почему ты просто не сказала? Я бы сделал все, что ты хотела, ты это знаешь.
Мне наплевать, что он скажет, все, что меня заботит, - это убедится, что с Самантой все в порядке. Стараясь, чтобы мой взгляд был на Хавьере, я тщательно сканирует комнату впереди меня, глядя на нее.
Наконец, я вижу ее голые ноги, торчащие из-за кресла на другой стороне комнаты, ее кожа покрыта пятнами крови.
— Саманта, ты в порядке?
Она не отвечает, поэтому я понимаю, что она без сознания.
Я оглядываюсь на Хавьера, показывая мольбу в моих глазах.
— Давай просто уйдем. Пожалуйста. Хавьер, пожалуйста, не трогайте ее больше.
Он мне задумчиво улыбается, его это позабавило.
Он одет во все черное: рубашка с длинными рукавами, черный пояс, черные брюки, черные туфли. Черное сердце. Он поднимает свое ружье на меня и движением показывает, что я должна подойти к нему.
Он показывает на меня пальцем.
— Позволь мне посмотреть на тебя.
Я подхожу ближе, мои босые ступни движутся по журналам о хозяйстве, разбросанным по полу. Напольные часы, стоящие в углу, угрожающе тикают передо мной.
— Хавьер, она умрет, если мы не вызовем помощь, — говорю я, пока приближаюсь. — Позволь мне позвонить девять-один-один. Тогда мы можем уйти.
Теперь я вижу ее колени, но это все, поскольку мебель не дает увидеть больше.
Хавьер протягивает руку.
— Ты спала с ним? — спрашивает он и тянет ближе ко мне свои пальцы. — Ты позволила ему трахнуть тебя или ты все еще моя? — Он наклоняется ближе и вдыхает мой запах, играя кончиками пальцев со свободной прядью волос, выпавшей из моего хвоста.
— Нет, — говорю я. — Я всегда буду твоей.
Его одеколон такой же, каким он обычно пользуется, когда приходит ко мне ночью. И его волосы, почему-то длиннее на макушке, чистые и ухоженные, которые он всегда так укладывал, когда наряжал меня и брал с собой в богатые дома.
— Не лги мне, — говорит он спокойно, и я чувствую его дыхание на своей шее. — Ты не знаешь, что ты значила для меня. Ты не должна была меня оставлять.
Я подхожу с левой стороны и соединяю мои пальцы нежно вокруг задней части его шеи. Я опираюсь на него своей щекой, и чувствую его грудь под моей щекой. — Я знаю, и я сожалею. — Я слегка целую его кожу. — Я так сожалею, что оставила тебя, как тогда в Испании.
Я вздрагиваю, как будто от удовольствия, когда его рука скользнула спереди в мои штаны и толкает два пальца в меня. Неважно, что он сумасшедший или убийца, что он может убить меня в любую секунду, но он по-прежнему делает меня мокрой. Мое тело предает меня, человеческая природа предала меня, но это не относится ни к моей голове, ни к моему сердцу. Я следовало научить мое тело много лет назад реагировать на него таким образом. Виной инстинкт самосохранения, это то, чему не учат на курсах самообороны. Хавьер должен был поверить, иначе он бы обо всем догадался, узнал все остальное обо мне, все было ложью, и поэтому мой организм научился реагировать так, что б он сохранил мне жизнь
Он вынимает пальцы и подносит их к губам, вдыхая глубоко, его глаза закрыты. Затем он кладет их в рот.
Я шагаю назад, пока он отвлекся, чтобы между нами было небольшое расстояние.
— Я не уверен, что я хочу тебя больше, — говорит он.
Мое сердце останавливается. Если он не хочет меня, то это значит, что он убьет меня, особенно после всего, что я сделала, все неприятности, которые я ему доставила.
— Хавьер, — говорю я, пытаясь скрыть нервозность в голосе, — поехали. Я готова вернуться.
Его верхняя губа морщится, он качает головой.
— Изель мертва, — говорит он, — Я знаю, что ты ненавидела ее. Я не виню тебя. Но она была моей сестрой.
Я отрицательно качаю головой и отхожу дальше.
—Я… Я не убивала ее, — говорю я. — Я не знаю.
Хавьер смеется.