Мужчины молчат, но внимательно вслушиваются в наш разговор, заинтригованные тем, как Виктор показывает свое превосходство надо мной.
Я лукаво улыбаюсь.
— Я знаю, что не нравится, — говорю я. — Но рядом с твоей прабабушкой становилось так… нудно.
Взгляд Муриэль останавливается на мне, услышав слова, и я в ответ слабо ухмыляюсь. Она и её прихвостни удаляются в противоположном направлении к другой группе людей.
Виктор дергает меня за руку, от чего шампанское в бокале начинает расплескиваться по сторонам.
Язвительная улыбка мгновенно исчезает с моего лица.
Он наклоняется к моему уху и тихо произносит:
— Я не могу смириться с мыслью, что ты делаешь это, Изабель, но если придется, я заставлю тебя уйти.
Я ощущаю его дыхание на своей шее, от чего моя кожа покрывается мурашками.
— Я не поступлю так снова, — отвечаю я, поворачивая голову к нему так, что мой рот оказывается напротив его.
Я закрываю глаза, чтобы поцеловать Виктора и чувствую его губы так близко к моим, что почти ощущаю их вкус, но тут он отстраняется.
Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что рядом стоящие мужчины смотрят куда-то в сторону с глупым видом.
Из комнаты с фонтаном появляется Артур Гамбург в сопровождении четырех мужчин в костюмах, и всё внимание переключается на него.
Глава 35
Мужчина выглядит старше, чем на фото. И крупнее. По моим подсчетам ему далеко за 60, он среднего роста, но не более 180 см, и весит не менее 122 кг, большая часть из которых приходится на живот и щеки. Стоя у входа в комнату вместе со своими прихвостнями по сторонам, он не кажется мне обычным зрелым мужчиной с избыточным весом, я вижу перед собой злого человека, который сегодня умрёт. И это все, о чем я могу думать - он умрёт. Я должна быть свидетелем этого. Неожиданно всё внутри меня замирает, моя грудь сжимается, желудок затягивается в тугой узел, и мне кажется, что я не смогу сделать ни единого вдоха. Я втягиваю воздух через приоткрытый рот и очень медленно выпускаю его через ноздри.Спокойствие, Сэрай. Просто сохраняй спокойствие.
Я не ожидала, что знание его дальнейшей судьбы и практически всецелый контроль над принятием главного решения - умереть ему или же жить дальше - лишь по той причине, что я обладаю информацией, которая ему недоступна, повлияют на меня таким образом. Несмотря на волнение, реальность постепенно доходит до меня, и я не жалею, что пришла. Может, я и не знаю, что такого сделал Артур Гамбург, чтобы заслужить смерть, но доверю словам Виктора и знаю, что Гамбург далек от невинности, иначе нас бы здесь не было.
Артур Гамбург обращается к гостям со словами благодарности за то, что соизволили присутствовать на его скромном вечере, продолжая разглагольствовать о всевозможной чепухе, в ответ на которую гости кивают, соглашаются с улыбками на лицах и пытаются вставить свои опрометчивые реплики и мысли на этот счет. Он шутит и начинает смеяться прежде, чем она доходит до всех остальных, но все окружающие всегда смеются в ответ, естественно, ведь они не хотят невежливо проявить себя по отношению к хозяину дома. Даже я посмеиваюсь над шуткой, которая всем кажется забавной, хотя меня она вовсе не впечатлила.
Виктор заставляет меня встать перед ним, прижимая мою спину к своему торсу. Его рот изучает мои голые плечи, его руки остаются на моих бедрах. Но эта привязанность только для шоу, а затем его внимание вновь возвращается к Артуру Гамбургу, который время от времени бросает на нас взгляды с другого конца комнаты. В его глазах я вижу, что он что-то обдумывает, замечаю внезапное изменение в его поведении. После еще нескольких представлений он заканчивает свои разговоры и оставляет всех пообщаться и насладиться компанией друг друга, чем они и занимались до его появления.
И в следующее мгновение я замечаю, что он направляется прямо к нам.
Виктор
Артур Гамбург жмет мне руку, как только я представляю себя и Изабель.
— Мой ассистент сказал мне, что Вы столкнулись с проблемами в моём ресторане прошлой ночью.
На самом деле ему хорошо известно, что это были мы. Он наблюдал за нами из приватной комнаты, слушал наш разговор через маленький микрофон в центре стола.
— Да, — киваю я. — Прошу прощения, но я надеюсь, что Вы поменяете политику отбора нового персонала при приеме на работу.
Гамбург улыбается, скрывая свои намерения: изучать меня и Сэрай, получить больше информации о нас, чем он уже успел узнать еще в своем ресторане, представляя нас вместе с ним в его спальне. Ему нет особого дела до инцидента в ресторане или иска. Мы были приглашены на это мероприятие по совершенно иной причине.
— Вы из Лос-Анджелеса? — спрашивает он.
— Нет, — отвечаю я, притягивая Сэрай ближе к себе, одной рукой обнимая её за бедро. Взгляд Гамбурга блуждает по изгибу ее бедра вслед за моей рукой. — Стокгольм.
Он выглядит заинтригованным.
— У вас нет акцента, — замечает он.
Я отвечаю на шведском: «Я свободно говорю на семи языках». А затем повторяю на английском, чтобы он понял мою фразу.
Он согласно кивает, изумленно улыбаясь. Затем Гамбург обращает своё внимание на Сэрай.
— А что на счет вас?
— Она из Нью-Йорка, — отвечаю за неё я.
Сэрай на этот раз остается тихой.
Гамбург снова поворачивается ко мне и спрашивает:
— Она твоя… — он пытается подобрать правильное слово.
— Моя собственность? — заканчиваю за него я, позволяя ему понять приемлемость такого разговора. — Да. И большей ее части это нравится.
Он приподнимает густые седеющие брови.
— Большей части? — спрашивает Артур из любопытства. — А что остальная часть её думает по этому поводу?
Он всматривается в Сэрай, слегка усмехаясь.
— У остальной её части есть собственный ум, — отвечает Сэрай в образе Изабель.
Я выдыхаю и качаю головой, проводя пальцами по её тазовой кости.
— Есть такой момент, признаю, — говорю я. — Предпочитаю женщин, умеющих отстаивать свои принципы.
— Итак, я понимаю, вы уже бывали в таких местах? — спрашивает Гамбург, и я понимаю, что он имеет в виду ту полную покорность, присущую женщине, которая будет делать все, что ей сказано, без малейшего выражения дискомфорта или отказа.
— Однажды, — отвечаю я. — Я доволен Изабель, несмотря на то, что иногда исходит из её рта.
Гамбург пристально смотрит на неё, также как и я. Ему нравятся и женщины, и мужчины. И ему тем более нравятся сильные женщины, как Изабель. Единственное отличие заключается в том, что тех, кем он наслаждался здесь ранее, приводили против воли.
Неожиданно Гамбург гордо поднимает голову и говорит:
— Мне бы очень хотелось пообщаться с вами наедине. В моем кабинете. Если, конечно, вы заинтересованы в выгодном предложении. Вы же заинтересованы, не так ли? — Он улыбается и быстро проводит языком по губам.
На какое-то мгновение я задумываюсь над его предложением, заставляя его понервничать, одним взглядом давая ему понять, что заинтересован, но не безрассуден.