Madame,
Je suis penetre de la douleur la plus vive, et reduit en meme temps au desespoir par ce retour imprevu du Corporal, qui rend notre entrevue de ce soir la chose du monde la plus impossible.
Mais vive la joie! et toute la mienne sera de penser a vous.
L'amour n'est rien sans sentiment.
Et le sentiment est encore moins sans amour.
On dit qu'on ne doit jamais se desesperer.
On dit aussi que Monsieur le Corporal monte la garde Mercredi: alors ce sera mon tour.
Chacun a son tour.
En attendant — Vive l'amour! et vive la bagatelle!
Je suis. Madame,
Avec toutes les sentiments les plus respectueux et les plus tendres tout a vous,
* Мадам, я исполнен живейшей скорби и в то же время приведен в отчаяние неожиданным возвращением капрала, которое исключает всякую возможность нашего свидания сегодня вечером.
Но да здравствует радость! И вся моя радость будет — думать о вас.
Любовь без чувства — ничто.
А чувство без любви еще меньше, чем ничто.
Говорят, что никогда не надо отчаиваться.
Говорят также, что господин капрал в среду вступает в караул: тогда наступит мой черед.
Каждому свой черед.
А до тех пор — Да здравствует любовь и да здравствуют интрижки!
Остаюсь, мадам, с самыми почтительными и самыми нежными чувствами, весь ваш
Стоило только заменить капрала графом — да умолчать о вступлении в караул в среду — и письмо получалось довольно сносное. И вот, чтобы доставить удовольствие бедному парню, трепетавшему за мою и свою честь, а также за честь своего письма, — я осторожно снял с него сливки и, взбив их по своему вкусу, запечатал написанное и отослал с Ла Флером мадам де Л*** — а на следующее утро мы продолжали нашу поездку в Париж.