— Привет, — не зная с чего начать, произнес я.
— И тебе привет…
— Как ты? — Боже, как же трудно…
— Антон, пожалуйста, не томи…Как всё прошло?
— Марселя задержали, — хотя бы это сказал, но как же сообщить о самом главном?
— Это радует…А ты как? Как папа? Друг твой? Все здоровы?
— Все живы и здоровы, не волнуйся. Там этот, как его…Илья…
— Боже мой! С ним что? — с волнением спросила она.
— Ты вроде говорила, что его там не будет, но Марселя как-раз сажали в машину, когда он приехал. Никто не успел среагировать, Марсель отобрал пистолет у агента и два раза выстрелил в Илью. Короче, по-ходу он решил, что их сдал ваш друган.
— Он умер? — чуть не ревёт.
— Не знаю. Его увезли в больницу. Там такой кипиш сейчас, лучше туда не лезть пока. Я завтра утром все разузнаю и сообщу.
— Антон…
— Что?
— Эльвирке рассказать?
— Не знаю. Решай сама. Точно же неизвестно, что с ним. Может завтра? — предложил как вариант.
— Завтра в два часа дня у меня операция. Сказали, будет идти около часа. Утром еще раз позвоню тебе.
— Хорошо, любимая. Не переживай, все уже позади, — пытался её успокоить, но как- то не получалось успокоиться самому. Всё было не то…
— Ты думаешь, он нас и оттуда достанет. Из-за этого переживаешь?
— Не знаю…Наверное. Как-то тупо всё получилось. Не надо было слушать Рашида, — все-таки не выдержал и рассказал причину своего недовольства.
— Антон…
— Что?
— Всё будет в порядке! Ты веришь мне? — сказала загадочно, но очень убедительно.
— Ты что-то задумала? Рассказывай!
— Ничего я не задумала. Я вообще в Китае, если ты не забыл. Просто я верю, что всё будет в порядке! И ты верь! — настаивала на своем.
— Ладно. Родная, я так хочу сейчас быть рядом с тобой, но так устал, что толку от меня сейчас ноль, даже если прилечу первым же рейсом. Но завтра, я обещаю, что буду там, когда ты будешь отходить от наркоза.
— Хорошо, отдохни! До завтра, любимый!
— До завтра. Я тебя люблю!
— И я люблю…
Кое- как дождался конца разговора. Всё- всё прошло не так!
Я не чувствовал себя отомщенным. Марсель злорадствовал. Он не выглядит побежденным. Сука! Я даже не мог предугадать, какой будет его следующий ход. А если у него все запланировано и на этот случай? А если не все его люди были здесь? Столько вопросов и ни одного ответа. Читай на Книгоед.нет
Мы с отцом были готовы пристрелить сукиного сына в любой момент, но агенты закрывали его все время. Это дело рук Рашида, я уверен! Он решил посадить ублюдка, для этого Марсель нужен был живым. Может решили повесить на него еще парочку нераскрытых дел? Вопросы все прибалялись, а Рашид не берет трубку уже два часа.
Я позвонил отцу:
— Выпить не хочешь?
— Как раз смотрю на бутылку Армянского пятизвездочного, — ответил он.
— Тоже хреновое чувство?
— Ну не хреновое…Но и радоваться нечему, — выдавил он.
— Сейчас приеду. Ты на "Зеленой горе"?
— Нет, на "Лазурном берегу", — шифроваться уже вошло в привычку.
— Все, жди. Без меня не начинай.
— Ладно, только бегом давай.
— Двадцать минут.
Через полчаса мы сидели с отцом на веранде одного из его загородных домов. Вид открывался раскошный- в десяти метрах протекала река, а с той стороны был сосновый бор. Хлопнув по паре рюмок коньяка, папа первым начал разговор:
— Ну что у тебя?
— Вот что толку от его ареста? У него же людей дохуища… Он мог приказать снова напасть на нас, если самого арестуют. Или киллера нанять. Да что угодно…Он же неадекватный, хрен знает что ожидать! — наконец, выговорился.
— Думай об этом поменьше. Все будет в порядке! Рашид правильно сказал, у Марселя врагов дохрена. Кто- нибудь да достанет его в клетке, — и сидит спокойно как удав.
— Ты почему такой спокойный сидишь? Вообще-то, у тебя авторитет подорвался. Многие сторону Марселя приняли и против тебя вышли.
— Знал бы ты как я устал от всего этого…,- сказал он и наполнил рюмки, — несколько дней, проведенных рядом с внуком вернули меня к жизни. Я ведь все просрал, ты понимаешь? Просрал твоё детство, твое присутствие рядом. Просрал свою жизнь, гоняясь за местью и авторитетом. Ну отомстил я. И что толку? Маму ведь уже не вернуть. Я столько говна похлебал и сделал другим, тебе даже представить страшно. А сейчас уже возраст дает о себе знать. Хочется на покой, знаешь ли. Хочется сидеть вот так спокойно, поплескаться на речке с внуком, порыбачить. Покопаться с ним в огороде, соорудить домик на дереве. Я ведь хотел это все проделать с тобой! Вырастить тебя настоящим мужчиной! А в итоге мы увиделись лишь через тридцать лет. Забудь про Марселя, он нам больше ничего не сделает! — нихрена его на откровения потянуло.
— Ты хочешь отойти от дел? — удивился я.
— Давно надо было сделать это. Оставить одну компанию, чтобы на хлеб с маслом хватало и жить. Жить, понимаешь?! Я и тебе пытаюсь сказать- научись просто жить! Тебе тридцать шесть- у тебя замечательный сын, красавица жена! Есть где жить и что есть. Не совершай мою ошибку- пусть пули летают выше твоей головы. Я знаю, соскочить сразу не получится, просто не дадут. Ты просто запомни, деньги и власть- это не то, что делает человека счастливым. Мы с мамой жили бедно, начинали с нуля. С трех ложек, трех чашек и трех тарелок. В то время я хотел разбогатеть, чтобы одевать ее в меха, осыпать лепестками роз. Чтобы вы ни в чем не нуждались. Работая на заводе, я бы никогда не смог обеспечить вас так, как вы заслуживали. Мама даже не знала чем я занимаюсь. Она думала, что я прораб на стройке, оттуда и деньги нелохие идут. Видишь, к чему все привело?! Я сам, своими руками разрушил своё счастье. Сам всё погубил, — от выпил залпом свою рюмку и продолжил, — А сейчас хочу тишины…
— И что ты мне предлагаешь сейчас сделать? Просто сидеть и ждать от него очередной подлянки? Уехать куда-нибудь с семьей?
— Просто живи и радуйся жизни! Я же говорю, Марсель больше ничего и никому не сделает. Просто поверь на слово…,- что-то и этот куда-то клонит.
— Ты что-то задумал?
— Ничего я не задумал. Пусть все идет своим чередом. Просто расслабься, — сказал он и прикурил сигарету.
Сидим, курим. В голове каша от его откровений и коньяк тоже начал действовать.
— Про того пацана ничего не известно? — спросил вдруг резко.
— Чуть позже съездим в больницу и проведаем. Привезем, если что надо.
— Вроде парень толковый- я дела посмотрел, говоришь, тоже против Марселя что-то замышлял?
— Это же Дианкины слова только. Хрен знает, что он там замышлял. Но спас её точно он- я проверил, — ответил я.
— Нахуя на рожон полез, спрашивается?! На дурака вроде не похож.
— Да вообще еблан, если уж полез. Жалко конечно, но мы ведь ни при чем. Камикадзе, блядь…,- выругался я, потушив сигарету.
Зазвонил телефон:
— Рашид, ну наконец-то! Что так долго?
— Вы, ребята, совсем ебанулись?
— Ты о чем? — удивился я.
— Только не пизди, что это не твоих рук дело! — психовал он.
— О чем ты вообще?
— Я про нападения на машину, в которой мы перевозили Марселя! — с уверенностью, что я был в курсе, отчеканил он, — Поздравляю, с третьей попытки его все же грохнули! Молодцы!
Пытаюсь открыть глаза- не получается. Где-то вдалеке слышны разговоры, но о чем говорят непонятно. Как же тяжело проснуться. Тело в такой невесомости, невозможно даже пошевелиться. И такой сушняк во рту, что между сном и явью представляется родник с кристалльно чистой водой. Пытаюсь тянуть руку, чтобы зачерпнуть воды, но получается с трудом.
— Она пошевелилась. Я отключаюсь, — прозвучал мужской голос. Приблизился ко мне.
— Родная, ты очнулась? — подсознанием определяю, что это голос Антона.
— Антон, это ты? — голос будто не свой.
— Я же обещал, что буду здесь. Прилетел, когда тебя оперировали, — голос такой приятный, такой родной.
— Дай попить, — сказала еле еле.
— Я смочу твои губы марлечкой. Пить еще нельзя, потерпи, — ну хотя бы.
Пока я приходила в себя после наркоза, прошло наверное, пару часов. Я несла всякий бред, а муж смеясь, расспрашивал меня обо всем. Я даже не помнила, о чем говорила. Вот же гад!
— Все, хорош, ладно! Я уже пришла в себя. Ответ на твой последний вопрос: " Почему я тебя полюбила?" — потому что дура!
— Ну так не интересно. До этого ты была очень откровенной, — с наигранной грустью ответил он.
— За это время ты и так уже успел вытащить всех моих скелетов в шкафу.
— Парочка все равно осталась, но я доволен и тем что узнал, — улыбнулся он.
— Какой же ты засранец, Антон. Я ведь тебе отомщу, так и знай. Кстати, когда снимут повязку из глаз? Я думала здоровый хоть оставят открытым.
— Мсти сколько хочешь, я не против. А повязку с правого скоро снимут. Это для того, чтобы по привычке ты и левый не открыла, — ну ладно хоть так.
— Расскажи, как там Илья?
— Короче, на машину, в которой везли Марселя, три раза совершили нападение. Его пытались убить. Первые два раза неудачно, а во время третьей у нападавших все-таки получилось, — начал с этого.
— То есть, Марсель умер? Надеюсь, ты к этому не причастен? — спросила я.
— Я и понятия не имею, кто это сделал. Честно говоря, после твоих вчерашних слов, я даже подумал, что и ты замешана в этом. Но сегодня ты развеяла мои подозрения. Когда ты бредила, я первым делом спросил про это.
— За кого ты меня принимаешь? Да я святая женщина, конечно я не стала бы устраивать нечто подобное, — возмутилась я.
— Я пришел к таким выводам только потому, что кое- кто раскатывал с пистолетом по городу и разыскивал его с целью отомстить!
— Тогда я была под воздействием эмоций, вообще-то! Ты же сказал, что сам все сделаешь. Зачем мне вмешиваться? Я тебе доверяю! — все-таки я лиса, знаю чем разжалобить.
— Ну, допустим убедила. Тогда кто это мог быть? Папа тоже как-то странно себя вел, когда Марселя арестовали. Но отрицает свою причастность категорически. Остается только гадать, кто же его все-таки убрал.
— А он точно…Ну точно его больше нет?
— Сто процентов! Семь огнестрельных ранений! Там шансов даже не было. Стреляли в упор, чтоб наверняка. Да его сегодня уже похоронили. Папа съездил, — я все равно до конца не верила, что все закончилось. Двойственное чувство было внутри.
— Не думала, что скажу такое, но я рада. Такой человек не должен жить. А про Илью ты так и не рассказал, — решила все же напомнить.
— Илья до больницы не доехал.
— В смысле умер?
— Нет, сбежал. Как умудрился- не знаю. Скорая прибыла в больницу без него. А санитара нашли рядом без сознания. Он тоже не знает, кто его вырубил. Вот как-то так. Кругом одни непонятки, — не успел он закончить, в палату зашел врач и переводчик:
— Вижу, вы уже пришли в себя после наркоза. Операция прошла успешно. Сейчас повязку со здорового глаза снимут. Реабилитация будет проходить здесь. Через недельку уже сможем оценить результаты. А сейчас нужен покой и никакого стресса. Ничего не поднимать, ничего не делать. За Вами будет дежурить несколько медсестер, они помогут со всем. Если возникнут вопросы, можете обращаться в любое время.
АНТОН.
Когда они ушли, я смотрел на свою любимую и удивлялся, с какой стойкостью она переносит все трудности, которые возникли в её жизни. Папа был прав- этой женщине миллионы не нужны. Нужно сделать её счастливой, подарить покой и уверенность в завтрашнем дне. Даже если Марселя больше нет, в нашем деле в любой момент могут появиться другие: конкуренты, завистники, мстители. Нужно было полностью менять нашу жизнь. Возможно в другом городе или в другой стране. Это все мы обсудим, когда Диана поправится.
— А у меня ведь для тебя есть сюрприз, — чуть не забыл о главном.
— Какой? Сюрпризы я люблю!
Я достал телефон и позвонил кое- кому. Через минуту дверь в палату открылась и зашли Адель с Эльвирой.
— Мама! Мамочка! — закричал Адельчик.
— Антон, я люблю тебя! — сказала Диана и обняла сына.
— Илья так и не вышел на связь? — спросила я сестру, когда Антон с сыном уехали в отель.
— Нет и телефон недоступен, — со слезами на глазах ответила она, — Он ведь ранен! А вдруг серьезно ранен? А вдруг он уже умер где- нибудь?!
— Эльвирка, я даже не знаю чем утешить тебя. Но сама подумай, если б у него не было плана, он бы в тот день не примчался прямо к Марселю или не стал бы сбегать с машины скорой помощи.
— Я и об этом думала, ну а вдруг из-за моего вмешательства у него планы изменились и все пошло не так?! Если он жив, наверное ненавидит меня сейчас! А если умер, я себе этого никогда не прощу! — начала она реветь уже в голос.
А я действительно не знала чем её утешить. Любые слова были, как масло в огонь разливать. Чёрт, ну зачем этот дурак поехал тогда? Сейчас бы взял Эльвирку в охабку и уехали куда- нибудь. Самой тяжело после операции, да еще и на сестру смотреть больно. Она, бедняжка и так молчала целый день, чтобы меня не беспокоить. А сейчас будто прорвало.
— Ты, пррости меня, ладно, — заикаясь, сквозь рыдания извинилась она, — Я нне должна была тебя треввожить, но не моггу останновиться…
— Давай поручим Антону найти его. А что, это мысль. Марселя же быстро нашли и Илью найдет. Будем хотя бы знать, жив он или нет, — пришла мне идея.
— Если нет, я ттоже жить не буду! Этто все из-за меня произошло. Я не смогу себбе этого простить…
— Дурочку- то не включай давай! Он сам туда поехал, ты помнишь? Ты всеми силами пыталась его спасти! Как ты можешь быть виновата? Систер, я думала у тебя мозги еще на месте!? Вкючайся давай! Разнылась на пустом месте! — сама ругаю, сама её так понимаю. Влюбилась сестренка не на шутку! Пусть их отношения еще на самом начальном этапе, но завертелось всё со скоростью космической ракеты. Даже её слезы и переживания мне понятны.
Помню, как я ревела, когда выстрелила в Антона. Понимала, что рана не смертельная, что скорая уже едет, но не могла остановиться от страха за его жизнь! Я тоже себя винила все четыре года, пока он не нашёл меня в Корее. Сама спряталась, а сама все ждала, когда же он появится — живой. Размышляя на тему любви, понимаю, что я ведь полюбила его, получается, сразу. В тот самый момент, когда тела наши соединились воедино. Раньше, слушая истории про изнасилование, я думала, как можно жить после такого? Это, казалось, такой мерзостью, такой грязью… А у самой вот как получилось. Не только простила, да еще и полюбила своего насильника. Говорят, что на сексе отношения не могут долго держаться, я это понимала. Но, когда все твое тело так и кричит, что хочет его, а его тело сливается с твоим, как единое целое; когда даже самые пошлые и развратные твои мысли, пересекаются с его действиями; когда каждый его толчок возносит тебя до небес и спускает обратно; каждое прикосновение пробуждает все твои нервные окончания; а его каждое "хочу" отдается эхом в твоем сердце; когда без него жизнь превращается в существование, а дни проходят вялыми и однообразными — чем это еще назвать, как не любовью?! Не зря так много пишут про Инь и Янь. Это сущая правда. Мужчина в женщине- женщина в мужчине. Даже если ход твоих мыслей можно повернуть любой фразой, любым аргументом, уговорить, предупредить, напугать или прото запретить. А телу- то как прикажешь? Это просто невозможно…Мозг отключается напрочь, когда каждая частичка твоих клеток хочет соедениться с его клетками. Это естественное желание организма получить удовольствие. Люди ведь живут для этого — для удовольствия. От вкусной еды, от интересного фильма, от работы, от друг друга. Все мы хотим счастья. И я очень счастлива! Благодарна Богу за все, что он мне дал! За сына, за Антона, за урок на всю жизнь. Пусть и тяжело все далось, но все что мы пережили сделало нас только сильнее!
— Эльвирка, а почему ты в тот раз выключила телефон, так и не дослушав его? — вдруг вспомнила я.
— Не помню уже. Испугалась наверное, ты бы слышала каким голосом он это сказал! — пыталась вспомнить она.
— Я вот думаю, Илья ведь слов не ветер не бросает никогда…
— Что ты пытаешься сказать?
— А знаешь, я пытаюсь сказать, что если он пообещал приехать в Китай и надрать твою задницу- он так и сделает…
— Ты так думаешь? — вытирая слезы спросила она.
— Я почему-то уверена в этом, — придав как можно больше твердости голосу, сообщила я.
И именно в это момент Эльвирке пришло сообщение. Округлив глаза от удивления, она прочитала:
"И НАМЕРЕН СДЕЛАТЬ ЭТО ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ. ВЫХОДИ!"
— Ну что, едем домой? — спросила меня Диана, беря в руки небольшую сумочку.
Я выхватил сумку из ее рук и напомнил:
— Ты забыла? Месяц! Месяц нельзя поднимать ничего тяжелого!
— Ты думаешь, сумочка весит больше трех килограмм? Не будь смешным, я в полном порядке, — возразила она.
— Вот когда врач разрешит, тогда и будешь поднимать. А сейчас твоя задача- открывать мне вовремя двери и вызвать лифт.
Мы улыбаясь вышли из палаты, в которой Диана провела последние две недели. Теперь можно было сказать, что выглядит она отлично. Синяки все сошли, лицо приобрело обычную форму. Слава Богу не осталось шрамов, единственное напоминание того, что с ней случилось, это два рубца на правом веке, хирургу пришлось делать надрез и откачать застоявшуюся кровь. Можно было лазером убрать эти следы, но Диана отказалась. Врачи обещали, что зрение восстановится на девяносто процентов, это был лучший ожидаемый результат в сложившихся обстоятельствах. Но меня очень сильно пугало её душевное состояние, нежели физическое. Перенести такие мучения и сохранить здравый рассудок- это очень тяжело.
По пути до ожидавшей внизу машины, которая должна была доставить нас до аэропорта, все сотрудники клиники дружно прощались и улыбались. Добравшись до стоянки, я закинул последние две сумки в богажник и сел за руль.
— Макс с ребятами привезет Аделя прямо к самолету. Зря ты волнуешься, в час- пик ребенку тяжело сидеть долго в машине, он бы уже устал, если б я взял его с собой, — начал я.
— Как продержаться месяц и не поднимать его, прижимая к себе всем сердцем?
— Будете обниматься сидя, ничего страшного, — нашел я решение, — Сестренка не звонила?
— Нет, не звонила. Странно это. Как ушла в тот день, так ни одной весточки не прислала. Надеюсь, с ней все хорошо?! Илья её не обидит, я уверена.
— Да он наверное прячется, я же тебе рассказывал, люди Марселя решили, что он предатель. Теперь ему опасно появляться в городе, прикончат тут же. Если у него есть мозги- им лучше уехать далеко и надолго. Все равно их никто не ждет здесь, — объяснил я.
— Как не ждут? А как же мы? Я ведь жду и Адель тоже привязался к ней, — удивилась она, — Я Илью знаю лучше тебя. Он был преданным псом Марселя. И у него был какой-то план. Это Эльвирка все его карты спутала своим звонком. Мне кажется, он начнет искать справедливость и докажет свою непричастность.
— Это уже его дело. Лично я бы спрятался.
— Скажи, а ты тоже бросил бы все и поехал меня спасать, если б позвонила вот так?!
— Родная, мы знакомы больше пяти лет. Из них я искал тебя четыре с половиной года. Ты свой вопрос-то слышишь? Я тебя сначала в Англии нашел, а потом в Корее! Потом искал два дня, когда Марсель тебя увёз! Мы нормально пожить-то не можем. Ты все сбегаешь от меня, — напомнил я.
— Это же все была вынужденная мера. И все из-за Марселя. А в Англии я даже не знала, что ты меня ищешь. Так что это не считается.
— Еще как считается! — воскликнул я, — Семь месяцев не знать где ты!
— Действительно, как-то неправильно у нас все началось…
— Вот в этот раз мы все сделаем правильно. Начнем с чистого листа. Все с нуля. Папа полностью поддерживает любое наше решение- он хочет уйти от дел и осесть где-нибудь. Мы подумываем распродать все имущество, весь бизнес и оставить только одно предприятие- самое доходное. И жить в свое удовольствие. Работать будем только несколько часов в неделю, а в остальное время будем проводить с семьей. Кстати, папа встретит нас. Ты ведь его так и не видела, после того единственного раза.
— Погоди, вы решили все бросить? Ради нас с Аделем? Ты это серьезно? — растрогалась Диана.
— Типо того…Мы решили, что хватит с нас бандитских игр. Как сказал папа- пусть пули летают выше нашей головы. Сейчас Марселя нет, но за его место начнется настоящая война. И все, кто поддерживал его бредовые идеи- опять начнут копать под нас. Так что, скорее всего придется поменять город или даже страну. Как ты на это смотришь? — посмотрел я на её реакцию.
— Если нет другого выхода, то я готова с тобой хоть на край света, ты же знаешь… А может в Корею? Там очень хорошо, ты же видел. У меня там кафешка и дом. И у Аделя уже друзья появились в садике.
— Во-первых, я никогда не выучу китайский…
— Корейский, это разные языки, корейский легче, — начала она возражать.
— Во- вторых, я не смогу жить в стране, где моего сына будут звать Пень Янь Хунь, — не смог сдержаться.
Дианка громко засмеялась:
— Ну не так же… Его зовут.
— Милая, давай мы дома всё обдумаем, ладно?! Все равно потребуется время. Такие вопросы быстро не решаются. Даже если я свои дела решу быстро- папа так быстро не сможет, — перебил я её.
— Ну ладно. Я придумаю еще тысячу причин, чтобы ты передумал. Уверена, вам там понравится. Там так красиво. Особенно Аделю нравиться одна палатка, где продают его любимую еду….
Она все рассказывала и рассказывала про Корею и почему мы должны поехать именно туда. А я все думал, как же мне повезло встретить такую необыкновенную женщину. Подходящую мне во всем, которая поддержит любую мою бредовую идею, будет волноваться о моем здоровье и самосчувствии, будет рядом в какой бы жопе я не оказался. Улыбнулся своим мыслям, а ведь я тоже готов поддержать любую её идею…любую, кроме Кореи…Там язык такой, что выучить просто нереально! За два месяца я не выучил ни одного слова. Если уж так привязалась к этой стране, можно ведь купить там недвижимость и жить там время от времени. Не обязательно с концами переезжать. Попытаюсь донести до нее в другой раз. Не хочу прерывать поток её воссторгательных отзывов.
— Антон, подумай об этом, ладно?! — закончила она.
— Хорошо, подумаю, — пообещал я и добавил, — А если купить остров? Думаю, где-нибудь на море.
— Ты фильмов насмотрелся? Что там делать на острове, где никого нет? Мне тупо общаться будет не с кем. С акулами сплетни не разведешь, подумай об этом. И Адель как Маугли расти не может, друзья нужны.
— И то верно. Ладно, время есть. Подумаем все вместе. Может у папы вариант получше есть?! — у меня кончились аргументы.
— Ладно. Придумаем что-нибудь. Главное, что мы вместе!
Болтая о всяком разном, мы доехали до аэропорта. Макс встретил нас и проводил до самолета. Адельчик был так рад видеть маму, что пытался повиснуть на ее шее и сохраниться в этом положении. А я делал все возможное, чтобы любимой не пришлось его поднимать. Рядом со мной находились самые дорогие и близкие на свете люди. Два человечка, без которых я уже никогда не смогу стать по настоящему счастливым. Хорошо, что все наши беды закончились. Я теперь уже никогда в жизни не буду подвергать их жизнь опасности. Тем более гоняясь за деньгами и властью.
Только в эту секунду до меня дошел истинный смысл слов отца. Ему наверное было очень тяжело. Только сейчас я понял, что он хотел мне сказать.