Остров Сааремаа. Общежитие Асты.
10 сентября 2005 года.
22:20
По моим щекам катятся слезы и одновременно выходит тяжесть из груди. Эта ноша была слишком тяжелой. Наконец-то, я смогла ему признаться.
— Я все ему рассказала, Тед, — мой голос превращается в писк. — Это была я. Все случилось по моей наводке. Тогда, все улики показывали на тебя и…
Улыбка спадает с его лица. Он растерян. Обескуражен. Что совсем на него не похоже.
— Ты? — обводит он одними губами.
Я нахожу в себе силы, чтобы кивнуть в ответ.
Он думает. Вспоминает. Анализирует. И в какой-то момент понимает, что я говорю ему правду. Пазл собрался в его голове. Он все понимает.
— Не страшно, Тати, — таинственно шепчет он. — Я прощаю тебя.
Его шепот действует на меня, как скрип стекла. Меня бросает в дрожь.
— Я не злюсь на тебя, Тати.
Я не верю собственным ушам и в то же время, чувствую, как его руки опускаются на мою шею. Его пальцы горят. От прежнего холода не осталось ни следа. Он в ярости.
— Не бойся, — продолжает напевать он. — Все будет хорошо. Я прощаю тебя.
Тед водит подушечками пальцев по моей шее. Его лицо искривляется в обиде. Нижняя губа отпирается. Кажется, что он вот-вот заплачет. В какой-то момент, его пальцы сжимаются на моей шее сильнее.
— Все. Будет. Хорошо.
Воздух перестает попадать в мои легкие. Я задыхаюсь. Впрочем, я была готова к такому ответу. Я не жалею. Пусть даже перед смертью, но я буду уверена в том, что не ошиблась. Перестану сомневаться и корить себя за прошлый проступок. Я буду знать, что все это время, за игрушечной внешностью скрывалось чудовище и, наконец, обрету спокойствие.
— Асти! — голос звучит из коридора. Это была Анника. — Асти, ты дома?
Тед отпускает меня. Он не испугался. Его глаза сверкают ненавистью, и только. Он ненавидит меня. Все верно, ведь я испортила всю его жизнь.
— Асти? Открой! Тебя ищет полиция!
Я до сих пор чувствую его руки на своей шее и не сразу понимаю, о чем говорит мне соседка.
— Аста Ваэр, откройте! Полиция! — мужской голос за дверью более чем серьезен. Полицейский готов выбить мою дверь.
Тед делает глубокий вдох. Он понимает — ему нужно валить. Он выставляет вперед указательный палец и, сквозь зубы, шепчет:
— Я хотел забрать тебя с собой. Хотел оградить от всего этого дерьма. Я любил тебя, Тати. Доверял, как никому… Но, ты сама сделала выбор. Знаешь, кажется, ты это заслужила. Я не жалею. Мне не жаль тебя.
На этих словах он залезает на окно и скрывается в темноте.
Что он имел ввиду?
У меня не было времени подумать над этим, потому что моя дверь трещала по швам. Стоило мне повернуть ключ в замке, как в комнату забежало двое полицейских и перепуганная Анника.
— Что вы делаете? — возмущенно кричу я, одновременно убирая слезы. — На каком основании вы врываетесь в мой дом, мудилы?
— Вы одна? — спрашивает мудак, что побольше, пока другой шныряет по комнатам. — Здесь есть кто-нибудь еще?
— Серьезно? Нет, я не одна! У меня двадцать пять эмигрантов под юбкой, разве ты не заметил? Или хочешь лично убедиться?
— Асти, перестань! — дрожит Анника, стуча железными зубами. — Хватит.
— Мне плевать! Убирайтесь из моего дома! Все!
Ко мне подходит старший сержант полиции и бесцеремонно скручивает за спиной руки.
— Отпусти меня, ублюдок! — брыкаюсь я. — Что ты делаешь?
— Аста Ваэр, вы арестованы.
— Какого черта?
— Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве.
— Что? — задыхаюсь я.
Ошарашенная Анника прикладывает ладонь к губам и сползает по стене.
— О чем вы говорите? Я ни в чем не виновата! Отпустите меня!
— Это мы еще узнаем, — шепчет мне на ухо полицейский, а потом повышает тон: — Полиция Сааремаа предоставит вам государственного адвоката. А пока, вы имеете полное право хранить молчания.