Остров Сааремаа. Комната Асты.
27 июля 2000 года.
20:40
Открыв корочку книги Эриха Распе «Приключения барона Мюнхаузена», я старательно прописываю список дел, выполненных за это лето.
Поругаться с Сильвией пятьдесят шесть раз и ни разу не одержать победу в словесной перепалке. Сделано.
Пустить последние приличные кофты на пеленки Паулю. Сделано.
Выслушать от Бригитты, какая ты невыносимая дрянь. Выполнено.
Криво обстричь свои волосы и напоминать старый ершик. Идеально.
Вырезать лезвием «Т» на запястье, а потом мучиться от боли. Готово.
Просидеть все лето дома, каждую минуту думая о Теедо и фанатично следить за каждым его передвижением. Перевыполнено.
Да уж. Таким насыщенным времяпровождением могла бы похвастаться только невообразимая неудачница, а то бишь — я. Но, когда у тебя нет друзей, когда все твои одноклассники ходячие имбецилы, когда домашние открыто заявляют о своем пренебрежении, а любовь всей твоей непродолжительной жизни даже не подозревает о твоем существовании, то такие скучные каникулы вполне ожидаемое явление. Как же мне хочется перечеркнуть план своей плевой жизни, скомкать его, забросить в мусорку, залить бензином и поджечь, а потом нарисовать новый, где будет только клич «Свобода!» и огромный средний палец, который я покажу моему тюремному прошлому. Уверена, так оно и будет, а пока я с грустью ставлю многоточие на корочке книги Эриха Распе «Приключения барона Мюнхаузена» и размышляю, где бы достать бензин.
После того как Сильвия отобрала то проклятое письмо, мне так и не довелось увидеться с Тедом. Я лишь украдкой подглядывала за ним, когда тот возвращался с прогулки или тренировок, и тешила себя пустыми надеждами, что когда-нибудь с вечерней прогулки мы вернемся вместе. Мы будем гулять по парку, есть мороженое, кидаться сладкой ватой, придумывать имена звездам и все то, что обычно делают влюбленные, когда из их задниц валит водопад цветных сердечек. И я не прочь такого сказочного феномена, если только его провокатором будет Тед. Да и против сердечек я ничего не имею.
И вот даже сейчас, я шагаю по слабоосвещенной аллее, ловлю волосами слабый летний ветерок и по-черному завидую влюбленным парочкам, которые сидят под навесами пивных пабов, кушают спагетти, целуются с набитым ртом, несмотря на то, что их губы измазаны кетчупом, и так сильно переплетаются пальцами рук, что мне буквально слышен хруст их суставов. Просто отпад. Как же мне хочется попробовать эту любовь на вкус. Хотя бы самую малость.
— Добрый вечер, Аста! — кричит большой Луи, размахивая огромными волосатыми ручищами. Этот здоровяк владеет мясной лавкой с одноименным названием «Большой Лу». Поначалу я побаивалась великана с топором в руке, одетого в окровавленную форму, но потом осознала, что внешность более чем обманчива. Этого громилу можно смело записать в список моих несостоявшихся друзей, так как в наше время дружба между сопливой малолеткой и волосатым мужиков карается по закону.
— Привет, Лу, — здороваюсь я, ложу локти на прилавок и деловито выгибаю бровь. — Ты оставил мне потроха?
— Конечно, — улыбается буйвол. — Могу еще куриных задниц подкинуть. Мой пес все-равно отказался их есть.
— Очень смешно, — кривлюсь я, а потом грустно вздыхаю. — Ты ведь знаешь, я бы рада купить свиную вырезку, но пока это только недосягаемый кусок мяса за стеклом. Даже не представляю, какая она на вкус. Наверняка очень сочная, жирная, нежная и просто восхитительная. Как любовь.
Луи поджимает губы, чтобы не разболтать все прелести свиной вырезки и одновременно не насыпать мне соли на рану. При этом, мы одновременно сглатываем собравшуюся во рту слюну.
— Проблемы с бюджетом? — аккуратно спрашивает Лу.
— Ага, — киваю я. — Бригитта снова потерпела неудачу на любовном фронте. Точнее попала в самый просак. Теперь нам приходиться питаться на детское пособие. Так что придержи там свои куриные задницы, вполне возможно, что в конце месяца я приду и за ними.
Луи понимающе хлопает меня по плечу, а потом скрывается в подсобке.
Мне не стыдно. Если для кого-то собирать продуктовые остатки — унизительно, то мне плевать. Когда ты месяцами сидишь на пустой похлебке, то все остальные чувства притупляются. Остается только животный голод и сны, где ты вонзаешься в сочный стейк, с красными от ярости глазами.
Пока Луи возится с потрохами, я замечаю, что у входа в магазин собралась небольшая группа парней. Они оккупировали торговые окна и ведут себя максимально шумно. Дерзко. Вызывающе. Так, как свойственно идиотам, которые возомнили себя королями мира. Парни выкрикивают провокационные лозунги, бьют бутылки об асфальт и, прилипнув к стеку, строят мне неприличные рожи.
— Не обращай на них внимание, Асти, — говорит Луи, протягивая мне пакет с вонючими кишками. — Это они так с тобой заигрывают.
Я сглатываю, наблюдая за угрожающей гримасой одного из них. Заигрывают?
— А ну пошли вон! — ругается Луи и грозит огромным кулаком. — Я сейчас вашими мордами окна помою, шпана недоделанная!
Парни тут же разбегаются и освобождают выход — слава богу!
Поверить не могу, что подобные кривляния Луи мог расценить как некие элементы флирта. Это же настоящее обезьянничество. Очень сомневаюсь, что если бы Тед вел себя так же, то имел такую гору поклонниц. Все это глупо и как минимум отталкивающе. Баловство.
— Спасибо, Лу, — говорю я и закидываю авоську на плечо. — Завтра у Сильвии будет праздник живота, а соответственно, она передает тебе пламенный привет, — подмигиваю и шлю ему очередь воздушных поцелуев.
Здоровяк отмахивается от них, как от пчел, а я не устаю хихикать.
— До встречи, Лу! Увидимся в субботу!
— Пока!
Выйдя из магазина, я раздавила несколько осколков, оставленных оголтелой бандой, и быстро направилась домой.
Улицу освещали несколько придорожных фонарей, а проезжающие машины нагло проносились по лужам. По наступлению сумерек семейный островчане редко покидают свои дома, потому встретить кого-то в вечернее время, означало по уши влипнуть. А если ты невообразимая неудачница, как и я, то однозначно нацепляешь на свою куриную задницу немалых проблем.
— Эй, стоять! — послышалось за спиной. — Постой, красавица!
Обернувшись, я увидела парня, который несколькими минутами назад «флиртовал» со мной. Его волосы горели неестественным пламенем — плохой знак. Почему-то мне всегда казалось, что все рыжие парни — законченные психопаты. Все поголовно.
— Я спешу, — ускорившись, буркнула я.
— Ну куда же ты? Стой!
Его голос утроился — плохой, плохой, плохой знак!
— Не бойся! Мы не кусаемся!
Как и следовало ожидать, через мгновение меня перегнало смеющееся стадо. Очевидно, я стала отличной находкой для парней, мечтающих весело провести время. И под словосочетание «веселое время» я предполагаю череду унизительных подколок и издевательств.
Только потом я узнаю, что их звали Олли, Кайдо, Маур и Лойт, и что наша неожиданная встреча далеко не последняя.
— Что вам нужно? — спрашиваю я, высоко держа подбородок. Мне нельзя выглядеть испуганной. Нельзя переживать. Они не должны учуять мой страх, иначе это только больше раззадорит их. Однако, когда тебя окружает компания из четырех парней, явно не джентльменов, невольно начинают трястись коленки, а зубы постукивать.
— Что у тебя в сумке? — спрашивает один из них. — Есть чем нас угостить?
Рыжий потянулся к мешку, но я успела увернуться.
— Там кишки тех, кто вел себя подобно тебе, — выговорила я, решив, что сказала невероятно ужасающую вещь.
Однако, моя «невероятно ужасающая» фраза вызвала у парней приступ истерического смеха.
— Серьезно? — смеется «флиртун». — Что там? Человечьи останки?
— Да! Зря смеешься, олух!
— Не верю! Дай глянуть!
— Отвянь! — рычу я, вся крепче сжимая сумку с потрохами.
— А что это она с тобой так разговаривает, Олли? Шибко смелая, я смотрю, — парень с заячьей губой и с тату на шее «13», что означало — безотцовщина, выглядел весьма внушительно. Кайдо. Он внушил мне пущий страх и мигом остудил мой пыл.
— Извинись перед ним.
Подойдя максимально близко, Кайдо ткнул в меня своей грудной клеткой. Не устояв на ногах, я воткнулась в рыжего Олли и тут же оказалась в объятьях длинноволосого Маура.
— Отстаньте от меня! Мне нужно домой! Не трогайте! — визжала я, словно из меня хотели сделать свинячью вырезку.
— Мы не отпустим тебя, — язвительно пропел Маур, а потом округлил свои огромные глаза. — Сначала мы поиграемся с тобой, а потом сложим тебя в этот чудный мешочек с кишками.
Я вырвалась их его рук и встала в центре круга. Меня стошнило. Так случалось каждый раз, когда я представляла собственную смерть.
— Черт, ну и гадость! — выругался Олли, на чьи кроссовки попала тошнотворная масса. — Что это за херня?
Кажется, это морковный суп, — взорвался Маур, и парни поддержали его гоготом.
— Чего ты ржешь, тупица?! Я теперь воняю, как мертвый бомж!
— Ты и до этого не гладиолусами пах, засранец, — задыхался Маур.
Отсутствие мозгов и заразительный смех парней заставили меня хохотнуть вместе с ними.
— А ты чего там скалишься, антилопа? — рявкнул Олли. — Я сейчас заставлю тебя это вылизать! Вот смеху-то будет!
Он направился ко мне, а я выставила руки вперед и выкрикнула:
— Мой парень найдет тебя!
Олли остановился и скрестил руки на груди.
— Ну и где же твой парень? — усмехнулся он, а потом нагнулся ко мне. — Зови его сюда. Повеселимся все вместе.
— Вы пожалеете!
— И что твой паренек сделает с нами? — влез Кайдо. — Облюет?
— Вы не понимаете, о чем говорите! Он — спортсмен! Он побьет вас!
— Ууу, — протянул Маур. — Я уже обоссался от страха.
— Я серьезно! Его зовут Теедо Росси! — выпалила я, глотая ртом воздух.
— Тед? — удивились они в голос.
И пусть данное заявление не особо испугало парней, зато сильно удивило. По крайней мере Олли успел забыть про свои заляпанные кроссовки.
— У Теда нет девушки! Она гонит! — возмущался Маур, а следом его поддержал Олли: — Стал бы он встречаться с этой рвотой! Она все придумала!
— Нет! Я говорю правду!
— Вообще-то, — сделав шаг вперед, неожиданно вставил Лойт, — у Росси действительно есть девушка. Он сам говорил об этом.
Темноволосый парень одновременно обрадовал меня и разбил мое сердце.
— А еще он сказал, что ее зовут Теа, — изогнув бровь, он пристально посмотрел на меня.
Серьезно? Он произнес это вслух? Или он подарил мне шанс на спасение, или был невероятно тупицей.
— Все правильно! — закивала я. — Я и есть Теа! Теа Вантуз!
— Что? — изумились парни. — Вантуз?
Ну а что? Это была экстремальная ситуация. Я сказала первое, что пришло мне в голову.
— Вот черт, — скривился Олли. — Ты отвратительно во всем. Как только Росси решился на это?
— Может сам у него и спросишь? — съязвила я. Признаю, статус девушки Теда заставил меня опериться, пусть даже это была наглая ложь.
Этот вопрос поставил рыжего негодяя в тупик.
— Погнали, парни, — сказал Лойт. — У нас с Тедом заключен мир. Нечего за зря воду баламутить.
А этот Лойт просто душка!
— Действительно, — сквозь зубы процедил Олли, не сводя с меня глаз. — Я замарался как никогда. Уходим.
Фантастическая четверка оставила меня в покое. Они свалили, поджав свои поросячьи хвостики. Это был первый раз, когда Теедо Росси спас меня.
Домой я скакала вприпрыжку, чувствуя, как сумка с потрохами отбивает лопатки. Но, быстро вернулась с небес, когда осознала, что у Теда действительно была девушка. Ее звали Теа. Что за имя такое — Теа? Звучит как отрыжка. Так и чувствую, как к горлу подступает тошнотворный ком, когда произношу это. Фу. Гадость. Брр.
Эта новость подстрелила меня. Обезвредила. Сбила с ног. Сдула одним большим «ТЕА». Удар под дых. Взрыв, и все мои мечты о водопаде сердечек покрылись толстой коркой пепла. Какого хрена она вообще встала между нами?
У меня был еще целый месяц времени поразмышлять на эту тему, а пока мне нужно было вернуться в обитель демонов, где я — лишний чертенок.
Зайдя домой, я окунулась в плотный запах сигарет и мужского парфюма.
— О, Аста пришла, потрохов принесла, — хихикнула мама, расплываясь в довольной улыбке.
Я и забыла, как звучит ее смех. Что это с ней?
Причина ее радости сидела рядом. Новый мамин хахаль определенно проигрывал прежним. Этот коренастый мужчина дышал ей в пупок и был похож на дегустатора пончиков и по совместительству — дирижёром для карликов. Максимально противный и отталкивающий гном. Гадость.
И почему сегодня все так и норовят очистить мой желудок?
— Всем привет, — неохотно ответила я и бросила мешок на пол. Сумка пропиталась кровью и источала отвратительны запах.
— Не торопись разуваться, Асти, — с язвой сказала Сильвия.
Она и близнецы сидели на диване, рядом с флиртующей парочкой, и ехидно посмеивались.
— Это еще почему? — фыркнула я.
Лениво положив ногу на ногу, мама пояснила:
— Мы тут тебя в карты проиграли, Асти, — она сотрясалась от смеха. — Так что, ты пойдешь с Яко. Прости.
Бригитта и ее отпрыски схватились за животы, а вот Яко виновато пожал плечами. Господи, да что она нашла в этом гоблине? От него не то чтобы блинчика не получиться, даже клецку не слепить!
— Это не смешно, мама, — нахмурилась я. — Оставь свои шуточки для Яко. Лучше расскажи ему про то, как ты лечила молочницу перцовым настоем. Уверена, он это оценит.
Улыбка моментально спала с костлявого лица Бригитты. Она была готова вырвать каждый волосок на моей голове, но я знала, что сейчас она должна изображать леди. Аристократку с пятерней интеллектуалов. Даму из высшего общество, которая пренебрегает нарядами, ненавидит лоск и обожает бедный стиль и дешевую жрачку.
— Да ладно тебе, Аста, — прошипела она. — Всего лишь шутка.
— Я не злюсь на тебя, мама, — фальшиво улыбнулась я. — Все в порядке. Спокойной ночи, мама.
Я отвесила им издевательский поклон и проскочила наверх.
На самом деле я была в ярости. Просто когда я злилась, то заменяла слово «мама» на «трипперная подстилка» и это невероятно успокаивало.
Прихватив с собой спящего Пауля, я улеглась на кровать. Так, мы хотя бы могли дышать сыростью и плесенью, а не ядовитым дымом, который выедает глаза. Только за бесконечное курение Бригитту нужно было лишить родительских прав, а какой пример она подает своим подрастающим детям — я вообще молчу.
Иногда я завидовала Валло. Он покинул нас таким молодым, но зато не успел осознать весь мрак, в котором мы жили. Не успел получить затрещину. Не успел получить обжигающего ремня. Не успел втоптать свою самооценку в грязь. Не успел сломать свою волю. Он был счастливчиком, потому что вся эта мерзость не коснулась его. Что не скажешь про меня. Я приняла на себя весь шквал дерьма, не успев раскрыть зонтик. Я по горло в нем.
Где же справедливость?
Мои дурно пахнущие мысли быстро вернули меня к Теду. Неужели, это все? Неужели, его сердце занято другой? Неужели, я потеряла его? Свой смысл жизни? Неужели, мне придется забыть про сладкую вату и в одиночестве гулять по ночному парку? А как же водопад сердечек?
Нет. Этого не будет. Я сделаю все, чтобы он стал моим Тедом. Все, что потребуется. Я не буду опускать руки, споткнувшись об бревно под названием «Теа». Моя семья смогла поставить меня на колени, но другие не посмеют.
Тед будет мой.