Я помню и клип на музыку «That's my life», где в такт мелодии воин бежит в атаку и прячется за «естественными» укрытиями городского ландшафта. Бывали и сентиментальные картинки. Молодой парень в камуфляже и черных очках (которые, видимо, подчеркивает его «крутизну») закуривает и угощает карапуза — подрастающее поколение — какой-то пастилой. Наше ВоенТВ ничего подобного не создало — хотя образцы-то были под рукой. На антенну ловились также и хорватские программы. Таким был общий антураж, среди которого воевал РДО-3.
Отряд дрался бок о бок с сербскими четниками. Обычно так мусульмане, а с их подачи средства массовой информации (и «наши» и «не наши») называют всех сербских ополченцев, придавая слову «четник» негативный оттенок и делая его чуть ли не синонимом фашиста. Некорректно. Четники сейчас — это только члены националистической партии СРС, носящие огромные шевелюры и бороды. Их эмблема — череп с костями и надписью «З вером у Бога. Слобода или смрт» («С верою в Бога. Свобода или смерть»). Она эпизодически запрещается в самой Сербии. (Так же некорректно называть моджахедами всех мусульман-босняков.)
Сараевский период совпадает с переходом войны в конфликт малой интенсивности, и количество русских — это своеобразный оптимальный минимум. Журналистов, которые о них писали, в ту пору было, пожалуй, больше, чем добровольцев.
В начале 1994 года еще один русский отряд численностью до пятнадцати человек действовал также под Озреном (Северная Босния, к юго-западу от Посавинского коридора). Его происхождение и судьба мне неизвестны. Один из озренских добровольцев был снят на пленку в начале 1994 и показан по РТР летом 1995 года. Оператора вскоре разыскала его мать, а сын так и не вернулся домой.
Зимой 1993-94 года шла позиционная, но более-менее активная война. Сербы и мусульмане обстреливали друг друга из орудий и минометов, совершали дерзкие беспокоящие вылазки и диверсии.
«Златишты» — это слово прочно въелось в память русских в ту зиму. «Зло.» А что это, Златишты? Здесь-то развернулись бои в те мерзкие дни, когда земля была покрыта кровавой снежно-грязевой кашей.
Рядом с дорогой на южной окраине Сараево стоит хутор Златишты. Когда-то самым внушительным его зданием был отель «Осьмица», теперь от него остался лишь почерневший остов. Чуть поодаль торчали еще одни обугленные руины. Эти позиции — два остова вместе с траншеей — и заняли русские добровольцы. Напротив шли уже окопы противника, их бункеры-доты.
Русские добровольцы провели разведку боем. Под прикрытием огня, который велся с чердака отеля, наши сделали пару вылазок к траншеям противника, забрасывая их гранатами.
После это была проведена организованная акция. Шкрабов предложил план захвата хутора: подавить противника свинцовым ливнем сверху и выбить его решительной атакой. Четники одобрили и выделили в поддержку десятку русских добровольцев столько же своих бойцов. Несколько сербов и русских расположились в отеле «Осьмица» и около него. Под прикрытием их пулемета и двух гранатометов передовая сербо-русская группа во главе с Александром Шкрабовым выползла по снежно-грязевой жиже на полянку перед противником. С расстояния в десяток метров бойцы забросали окоп мусульман гранатами и ввалились туда. Мусульманских бойцов на позиции не оказалось, но судя по голосам, они были в соседней траншее. Началась стрельба с расстояния в десяток метров. Противник открыл огонь из минометов, но именно близость враждующих сторон и спасала штурмовую группу. Огненный вал отсек их от основных сил. Но из боязни накрыть своих «турки» не могли попасть по русским.
Занятая русскими и удерживаемая мусульманами траншеи соединялись обвалившимся ходом сообщения. Идти в лоб этим единственным путем никому не хотелось. Бойцы основной группы попробовали прорваться к хутору, но огненный ливень вжал их в снежную кашу. Помощи от них потому так и не поступило, и Шкрабов приказал отступить.
В этой войне есть что-то от вендетты. Коллективной и бесконечной… После атаки на Златишты очередной ход был за мусульманами. И вот на Рождество, воспользовавшись праздником у сербов, противник нанес удар в районе Еврейского кладбища, заняв несколько помещений сербского квартала. Пулеметной очередью с вновь оборудованной мусульманской позиции на Дебелло-Брдо были убиты серб и беременная женщина. Ее муж попробовал вытащить ее, но получил тяжелое пулевое ранение. Тогда это же сделать попытался Виктор Десятов, но пуля попала ему в сердце. Еще трое русских бойцов были ранены. Сербский положай, бункер на склоне Дебелло-Брдо, защищавшим Еврейское Кладбище от ударов сверху, был взят противником. Захваченный там пулемет мусульмане развернули, и он стал нести смерть сербам… Мусульманский спецназ вел огонь из автоматов и гранатометов. Зацепившись за базу отряда на Охридской улице, русские добровольцы и четники огрызались огненными струями. К вечеру противник выдохся и отошел на исходные рубежи.
Восьмого января прошли похороны, на кладбище Дони Милевичи появилась первая могила русского добровольца Виктора Десятова, первое имя в сараевском русском мартирологе. Уральский казак, прибывший в Боснию в марте 1993, он участвовал в боях под Вишеградом, а с мая-июня — был в составе сараевской боевой группы. Первая русская жертва, положенная на алтарь войны в Сараево.
Следующий ход был за сербами, которые всерьез были настроены на штурм хутора Златишты. Шкрабов предложил русских добровольцев поддержать операцию. Всего участвовало в бою пять русских и человек тридцать сербов при поддержке танка. По плану формировались две штурмовые группы, которые должны были занять траншеи противника. Их прикрывали пулеметно-гранатометным огнем сербская группа Папича и Миши Чолича. И вот сербы открыли огонь, их поддержал танк. Мусульмане засыпали минами сербские позиции. Первая штурмовая группа во главе со Шкрабовым уже по пластунски ползла к траншеям противника…
Мусульмане молчали, подавленные огнем сербов. Это позволило первой штурмовой группе занять позиции. Но вторая группа не подходила. Тогда Шкрабов уполз назад и вскоре вернулся с еще пятью бойцами.
Тем временем к противнику стали подходить бойцы его интервентного (ударного) взвода. Молодые парни в белых масхалатах поверх черной формы, вооруженные «калашами» и пистолет-пулеметами, заполнили траншею. Штурмовые сербо-русские группы, с одной стороны, и мусульмане, с другой, вели огонь с расстояния в десяток метров, и забрасывали соседние окопы, где мог оказаться противник, гранатами. Крики «Аллах Акбар», мат и просто вопли заглушались стрельбой и частым треском взрывов. В этом кошмаре было неясно, что где происходит, многие были ранены. В упор, с бешенством в глазах и пеной на губах моджахед и русский выпустили друг в друга рожки своих автоматов. Из боя вынесли убитых русского и серба. Через несколько часов Толик, изрешеченный автоматной очередью, умер. Он ушел с улыбкой на губах. В хуторе осталось несколько неподвижных тел противника — убитых или тяжелораненых, но еще двое раненых были и у русских — в том числе и Шкрабов. Двадцатипятилетний Анатолий Астапенков остался вечно молодым, его могила номер два среди русских могил на Сараевском кладбище.[50]
Через несколько дней глупо погиб только что приехавший в Боснию Бочкарев. Будучи подшофе, два бойца решили сходить за «языком»… Они ушли вдвоем, а вернулся один, таща второго на себе. Неопытный русский подставился под пулю снайпера…
Командир РДО-3 Александр Щкрабов у могил бойцов своего отряда. Сейчас А.Шкрабов лежит на этом же кладбище.
…Подрывник приготовил три радиоуправляемые мины, заложив их в ящик на рынке Маркали — всегда оживленном месте Сараево. Страшный ненаправленный взрыв разнес в клочья десятки людей. Прилавки рынка не пострадали — бутылки (с ракией) остались стоять на столах, а между ними лежали агонизирующие, истекающие кровью тела…
Полагают, что войны сейчас начинают и заканчивают не политики. Это устарело. Войны начинает и заканчивает CNN. Если CNN говорит, что война есть и показывает при этом картинку — значит она есть. Если диктор CNN говорит, что войны нет, обыватель может спать спокойно — в его сознании воцарился мир. Военная журналистика — вещь иезуитски лицемерная. Конечно, было бы честнее просто показывать идущих солдат на фоне рекламного плаката «Спонсор наступления — …»
Реальные события войны могут идти и, как правило, идут не так, как они освещаются. Добрая традиция — упомянуть о февральском взрыве на рынке Маркали, унесшем жизни шестидесяти восьми мусульман и нанесшему ранения двум сотням. С настойчивостью, достойной лучшего применения, я буду утверждать, что его совершили мусульмане. Даже Гаагский трибунал не пытается сейчас обвинить в этом сербов. Ныне покойный Миттеран в своих мемуарах прямо указал на авторов, на спецслужбы мусульман. Все технические обстоятельства взрыва, когда на столах находятся не потревоженные взрывом вещи, а вокруг лежат люди с оторванными ногами (см. документальную пленку), говорят об использовании мин направленного действия и невозможности получения такого эффекта от взрыва снаряда, ракеты или мины, выпущенной из миномета. В условиях позиционной войны в городе многое перестает быть тайной для противной стороны благодаря радиоперехвату или другим способам: сербам было известно о готовящемся «сюрпризе». Но это и сейчас никого не интересует, а тогда и подавно. Комментатор CNN Кристиан Аманпур (иранского происхождения), которая не могла знать подробностей, так как находилась в момент взрыва Белграде, сразу же ничтоже сумняшеся обвинила в этом преступлении сербов. Случайно «оказался рояль в кустах», НАТО грозит авиаударом и лишь российская инициатива по вводу в Сараево совместного франко-русского ООНовского контингента и отводу тяжелых вооружений от города предотвратила дальнейшие бессмысленные жертвы. Зная крайнюю небеспристрастность НАТО, сербы не могли в тот момент согласиться на ввод только западноевропейского контингента.
Кристиан Аманпур иногда называют ответственной за антисербскую настроенность западного обывателя. Какая наивность — разве может один журналист создать миф, которым живут миллионы и на котором основана политика ряда стран?
В тот момент радиостанция «Свобода» упомянула одной строкой вместе с десятью-пятнадцатью тысячами сербских бойцов и отряд «русских камикадзе». Это — великая честь, такая похвала из уст врага.
Превращение Сараево в «зону безопасности» не застраховало этот район от диверсионных действий мусульман. Так, в апреле группа из семидесяти двух бойцов прорвалась и совершила рейд до Трново, убив при этом несколько сербов и понеся небольшие потери (шесть человек). Этими диверсантами была изрешечена машина уже упомянутого Чены, три человека было убито. Сам же командир спецподразделения чудом остался жив.
Основная база российского контингента голубых касок располагалась на Грбавице, на территории школы милиции, стационарные и мобильные посты находились в нескольких точках — в том числе и на Еврейском Кладбище, в сотне метров от базы русского отряда.
Следующей важной вехой войны было создание 18 марта 1994 г. под эгидой США федерации БиГ, объединившей хорватов и мусульман Боснии. Их с трудом помирили, прекратив ожесточенные бои в районе Мостара. Федерации было обещано 58 процентов земель и, в перспективе, объединение с Хорватией. Мусульмане это назвали «браком по расчету». На горизонте замаячила Великая Хорватия.
Первая встреча с российским контингентом едва не закончилась вооруженным столкновением с РДО-3, но затем до июньского инцидента отношения между ними были теплыми. Русские действительно были нейтральны в своем поведении, хотя и симпатизировали сербам. Французский же батальон явно играл на стороне мусульман. Он пропускал вооруженных бойцов-мусульман через французские блок-посты, и даже оказывал им огневую поддержку. Хотя наверняка игра была более сложной.
На войне существует черный рынок оружия. ООНовский контингент был идеальным посредником между воюющими сторонами — и через него к мусульманам шло оружие, мусульмане же продавали сербов, не успевших вовремя уехать из Сараево. Последних перевозили во французских БТРах, так как они не столь строго проверялись мусульманами.
Вообще, сербы смогли получить большие запасы вооружения именно благодаря своим удачным военным действиям 1992–1993 годов, ценою гибели наиболее отважных бойцов. В дальнейшем часть оружия ушла контрабандными тропами в Косово и в меньшей степени в Воеводину, что-то оседало в частных арсеналах. И апофеоз абсурда войны — часть оружия продавалась противнику, правда, вырученные средства шли потом в том числе и на покупку дефицитного горючего.
Недалеко от Сараево хорваты организовали своеобразные сафари-туры, на которых зарубежным любителям острых ощущений давалась возможность пострелять по сербам из безопасных укрытий.
Война имеет свои циклы: периоды затишья и усиления боевых действий. В марте-апреле каждого года по ряду причин происходит их эскалация.
В течение марта русские добровольцы провели несколько вылазок к мусульманским позициям в районе Дебелло-Брдо. Незаметно подходя к мусульманским бункерам, они обстреливали и забрасывали их гранатами. Весною же русские были задействованы в прочесывании леса и преследовании мусульманских диверсантов под Трново. После ликвидации в 1993 году «Пути Аллаха», мелкие группы часто прорывались там, обходя сербские положаи и блок-посты по лесу. Не понеся потерь, русско-сербская группа уничтожила трех мусульман. Ничего примечательного у них не обнаружили. Так, американская униформа. Патроны к «калашам» вот были венгерские, без стальной оболочки. Такие «жуки», мягкие пули, наносят страшные раны.
Перемирие в Сараево, установление здесь зоны безопасности дурно влияло на русских бойцов, страдавших от безделья. Город возвращался к мирной жизни? Нет, он оставался военным, где жизнь людей и смерть их переплетались и странным образом сосуществовали. Добровольцы «отдыхали» на базе, когда открыв дверь, вошел Шкрабов и коротко предложил ехать под Горажде, где идут бои. «Наконец-то нам дали приказ наступать…» — весело заметил доброволец. Пять человек (Александр Шкрабов, Дмитрий, Крученый, Василий, Крендель) быстро собрались и на попутках стали добираться в район боев.
Горажде, как мы помним, — крупнейший котел-анклав, удерживаемый мусульманами в восточной Боснии, в Подринье. В апреле 1994 там после чьей-то провокации мусульмане атаковали, сербы ответили артобстрелом. ВВС США нанесли свой первый бомбовый удар по сербским позициям. Звено американских самолетов выпустили четыре ракеты, причем две из них не взорвались из-за малой высоты, на которой летели истребители. Горная местность в сочетании с туманом вынудила американские самолеты к поиску цели на бреющем полете. Эффект оказался крайне мал — уничтожена санитарная машина, гордо названная в победных реляциях танком. В ответ сербы провели наступление, и лишь угроза массированного авиаудара НАТО, который мог бы повлечь многочисленные жертвы, спасла город от падения. Сербами ракетой класса «земля-воздух» был сбит британский самолет. Он упал на мусульманское село, уничтожив при этом несколько домов. «Турки» за это сильно избили летчика. Фактически американские самолеты бомбили позиции российской дипломатии.
Потери мусульман в результате апрельских боев под Горажде оцениваются примерно в четыреста убитых и тысячу раненых. Всего в Горажде находилось тогда тысяч шестьдесят мусульман, включая гражданское население.
Во время боев под Горажде действовала группа из пяти русских добровольцев и трех сербов во главе со Шкрабовым. Она атаковала один из корпусов фабрики «Победа», производившей так необходимые мусульманам боеприпасы. (Часть русского отряда участвовала в боевом охранении в другом месте). Попав под очень плотный огонь гарнизона, точнее — свинцовый ливень, русские вызвали по рации огневую поддержку. Крендель, за год до этих событий отметивший День Космонавтики на Заглавке, встречал огонь такой плотности только там. После нескольких выстрелов сербских минометов охранение фабрики, сидевшее на складе взрывчатых веществ, предпочло уйти, понеся небольшие потери. Русские заняли объект, и позже, после получения 22 апреля приказа отойти, покинули его, переминировав и взорвав фабричный корпус. Многие сербы восприняли грохот взрыва как начало массированных бомбардировок. Во время пребывания на объекте они вели борьбу с найденным там бочонком спирта, открыв кафану (кафе) «У Валеры» и потом уходили, унося одного бойца (Валеру-Кренделя) на руках. Сербы, бывшие там, во время взрыва отравились химикатами, а русским, принявшим спирту, вся эта химия оказалась нипочем. Тогда же русские получили кличку «броники» — за то, что закрыли бронежилетами бочонок со спиртом, спасая его от осколков.
Русские в этих боях воевали и в других соединениях. Так, Глеб наступал на Горажде в составе Вишеградской бригады. Серб-проводник вывел отряд в тумане по редколесью прямо на мусульманский бункер. Но мусульманский боец (обкуренный?) высказался сербскому командиру что-то вроде: «Где тебя носит? Я твою пайку уже десятый раз разогреваю…» Отряд сразу же растворился в туманном лесу.
В Боснии с октября 1992 действовала «№n-fly zone» — зона, запретная для полетов самолетов. В боях под Горажде сербы стреляли авиабомбами, запуская их при помощи приваренных — в качестве маршевых двигателей реактивных снарядов. Попасть так куда-то было тяжело, но достигался психологический эффект при стрельбе по площадям. Горы трясутся, как при землетрясении.
В мае РДО проводил глубокий рейд на Игман — в тылу противника. Восемь добровольцев (в том числе болгарин), нагруженные оружием и взрывчаткой, прорвались в тыл врага и оказались в нескольких километрах за линией фронта. Пройдя высоту Белашницу, они разделились на две равные группы.
Скорее всего, дальше произошло вот что. Наблюдатели ООН засекли отряд и дали знать об этом мусульманам. Местоположение русских обнаружили — вдали забликовали бинокли. Тогда наши залегли в «зеленке». Местность стали прочесывать отряды мусульман — всего численностью до восьмидесяти человек. В одном случае «турки» мочились у обочины в такой близости от русских, что, казалось, еще чуть-чуть — и нервы русских, сжимавших автоматы, не выдержат и те откроют огонь. Обошлось.
Среди русских возникли споры. Хотя боевую задачу они выполнили засекли и нанесли на карту местоположение мусульманских бункеров. Шкрабов хотел провести эффектную акцию, уничтожив одну из мусульманских групп. Несколько добровольцев высказалось за возвращение без боя — шансы их вернуться в случае схватки в тылу были сомнительными.
Русские не стали вступать в бой потому, что один раненый или убитый означали бы гибель всего отряда. Ведь выйти без тела отряд не имел морального права, а с телом бы не смог.
13 мая 1994 года контактной группой в Женеве был предложен план, который делил территорию БиГ в пропорции 49:51 в пользу хорватско-мусульманской федерации. Федерацию это не устраивает, но условия принимается, видимо, в расчете на их неприятие сербами. По плану Посавинский коридор урезается до 3 км. Изетбегович настойчиво требует Брчко. Но неприемлемым для сербов было не это и не потеря Сараево, где находятся десятки тысяч сербов-заложников, а то, что правый берег Дрины — почти на всем ее протяжении — отходил к мусульманам, что фактически сводило на нет все успехи сербов и ставило их территории в крайне уязвимое положение.
План контактной группы (1994) предусматривал разделение Боснии с учетом довоенной этнической карты, но не устраивал сербов прежде всего тем, что земли по течению реки Дрина переходили к противнику.
Сербы считали, что они выиграли войну — так почему же они должны проиграть мир? На проведенном в августе референдуме сербы отвергли план. Белград объявил блокаду Республики Сербской — в сентябре санкции были символически ослаблены. В воздухе постоянно висит угроза отмены эмбарго на поставки оружия мусульманам. Оно и так соблюдалось весьма условно. По данным Jane`s Sentinel за два первых года ведения войны мусульмане получили оружия на 160 млн долларов, Хорватия — только за 18 месяцев — на 1.3 млрд долларов США.
Официальная же отмена эмбарго имела бы следствием вывод войск ООН — и падение зон безопасности, удерхиваеиых мусульманами. В том числе Сараево.
Смерти двух командиров — Михаила Трофимова и Александра Шкрабова разделяет практически ровно год.
Русские добровольцы выбрали себе путь воина. А путь воина — это смерть. Петр Малышев, русский доброволец-ветеран, в этот момент находившийся в России, 4 июня 1994 года, по его словам, получил некий сигнал — у него сгорела дача, при этом погибла собака.
Во время наступления под Олово, в бою за высоту Мошевичко-Брдо (Моховая Гора) 4 июня 1994 года погиб командир РДО-3 Александр Шкрабов. За несколько дней до этого к нему приехала жена, но истек отведенный ему Судьбою год. Впервые одел в бой бронежилет — считается плохой приметой, так как от собственной смерти не убежишь. Пущенная метров с двадцати пуля пробила навылет ворот бронежилета и шею. Наступление захлебнулось кровью из сонной артерии. Путь воина прошел через Эритрею, Абхазию и прервался в горах Боснии.
План контактной группы (1994) предусматривал разделение Боснии с учетом довоенной этнической карты, но не устраивал сербов прежде всего тем, что земли по течению реки Дрина переходили к противнику.