Руслана, в кафешке не оказалось. Север, подошел к барменше, поинтересовался у нее, мол, заглядывает еще он сюда или нет, обрисовал ей Руслана. Та, сразу сообразила, о ком идет речь. Ответила, что сегодня не было, а раз так, то скоро появится, так как постоянно здесь обедает. Вот и ладненько. Он заказал триста грамм водки, салат из помидоров и отбивную с гарниром. Усевшись за столик, настроился на ожидание. Графинчик был на две третьи пуст, когда появился Руслан. Пройдя к стойке, сделал заказ, оглянулся на Севера, кивнул. Поговорив с барменшей, подошел к Антону. Поздоровавшись, уселся за столик. Он был чем-то озабочен и как будто испуган. Поминутно оглядывал небольшой зал, как бы ожидая кого-то.
— Ты, чего такой нервный? — Спросил Север. — Неприятности?
— Так, пустяки. Денег должен одному типку, а у меня пока нет свободных.
— Могу помочь.
— Каким образом? Займешь?
— Нет, я не филантроп. Помнишь, ты мне кое-что доставал? Мне надо еще. Поимо того, что было в прошлый раз, сейчас требуются припасы к АКС-у, пятьсот будет достаточно. Как раз с долгами рассчитаешься. Сможешь, сегодня к вечеру достать?
— Где встречаемся?
— Давай, как в прошлый раз, ты ведь на восьмерке? Вот и жди меня за кафешкой.
Руслан, нацарапал на салфетке номер, — Держи, позвонишь в восемь, я скажу результат.
Допив остатки, расправившись с отбивной, Север отправился домой.
Устроившись на диване и прихлебывая кофе, Антон ждал выпуска новостей. Вскоре вернулся Шмаль. Сразу загремел посудой, — Проголодался, как собака, — сообщил он Антону. — Привет передал, вещи забрал, а у тебя, как дела? Марину видел?
— С Мариной все. Разбежались. Иди сюда, новости начинаются.
Конкретного, ничего в новостях не сказали. Просто сообщили, что убит известный адвокат. Убийство совершенно с целью ограбления, ведется следствие. Никаких комментариев.
— Ясно, — Антон выключил телевизор. — У меня сегодня стрелка, должна быть. В восемь часов буду знать точно.
В назначенное время позвонил Руслану. Тот подтвердил, — все в ажуре, подходи.
Оставив Витю дома, отправился на встречу. С собой на всякий случай прихватил волыну. После происшествия на Кубинке, без оружия не выходил. Восьмерка стояла на месте. Север огляделся, никого посторонних не наблюдалось. Подошел к машине, постучал в затемненное стекло. Дверца распахнулась, он уселся на заднее сиденье.
— Давай побыстрее, у меня еще дела.
Руслан передал ему коробку с патронами для волыны.
— А для Акс-а?
— Не достал, а тебе, как я понял, надо было срочно, так что держи пока то, что есть.
— Все в порядке, держи бабки, — он протянул деньги, Руслану.
Внезапно, машину окружили омоновцы с автоматами. — Выходи из машины! Руки держать перед собой!
Руслан, первый вывалился из салона. Его сразу уткнули лицом в землю.
— Ты, кого ждешь? Выходи!
Деваться было некуда, надо выходить. Кинув коробку с патронами на водительское сиденье, медленно, держа руки на виду, он вышел из машины. Его тут же сбили с ног. Тщательно обыскали. Омоновец, достав «Макар» из-за пояса, с размаху нанес удар ногой по ребрам.
— Хорошо, что не по левому боку, — мелькнуло в голове.
Вопросов не задавали. Загрузили в воронок и повезли в контору. Антон, лихорадочно прокручивал в голове варианты. То, что придется сесть, сомнений не было. Теперь, надо постараться сделать так, чтобы получить минимальный срок.
Допрашивали его по горячему. Следователь, зашел в кабинет вместе с доставившими его омоновцами. Как оказалось впоследствии, это был не ОМОН, а группа местных оперов. Омоновский прикид, одели, чтобы нагнать жути. Капитан, представился, как Евгений Николаевич. По задаваемым вопросам, Север вскоре понял, Что Руслан находился в разработке, и чтобы скостить срок, пошел на сделку со следствием.
— Вот, сучара. Недаром, он был такой перепуганный сегодня.
Суть его показаний сводилась к следующему: Ствол купил у незнакомого ему, бывшего отставного военного, семь лет назад в Риге. Антон решил, что не надо ничего выдумывать, а придерживаться правдоподобной версии. Имени, продавшего ствол, не знает. Где живет тоже, все дело происходило в одном из кафе в районе старой Риги. Знает, что этот ствол, вроде как из Нагорного Карабаха. На вопрос, зачем понадобились патроны, ответил, что время сейчас неспокойное и оружие ему нужно исключительно в целях самообороны. Паспорт у него был при себе и на следующий вопрос, зачем он прибыл в Россию. Сказал, что просто хотел поработать. Мол, снял дом на Кубинке, но товарищ, который с ним был, внезапно уехал из-за болезни матери, а он не хотел оставаться один и уже завтра собирался уезжать. Про то, что он заказывал боеприпас к «Калашу» ни единого слова. Видимо, Руслан умолчал об этом. На этом первый допрос окончился. Следак, спросил адрес дома, который он снимал на Кубинке, записал отдельно на бумагу, сказал, что проверит и вызвал конвой. Автозаком довезли до КПЗ, оформили, еще раз прошмонали и повели в хату. Открыв двери и запустив Антона, со словами, — Принимайте! — Попкарь, захлопнул дверь.
В хате находилось трое человек. Шконок не было. Пространство, от стены до стены занимала сцена. Слева, дальняк и умывальник.
— Привет, мужики! — Север подошел к сцене, присел. — Курить не найдется? А то, у меня закончились.
Самый старший, лет тридцати пяти протянул пачку «Мальборо», — Кури. С чем приняли, земляк?
— Три гуся, — Север, усмехнулся.
— Ты что, птицу украл? — Маленький кавказец придвинулся поближе.
Вместо Антона, ответил третий. Совсем молодой парнишка, на вид не старше шестнадцати лет. — Три гуся, это 222-я статья, Эдик, ты ведь вроде сидел, а не хрена не знаешь!
— А это, что 222-я?
— Оружие, — Север был немногословен. Неизвестно еще, что за люди здесь находятся, о делах лучше не распространяться.
Познакомились. Старшего, звали Гоша. Георгий. Ему инкриминировали неумышленное убийство. Малолетке, оказалось, стукнуло не так давно восемнадцать лет, приняли его за грабеж. С приятелем, избили мужика, забрали деньги, кожаную куртку. Взяли их на горячем, они не успели даже скрыться. С армянином, Эдиком, непонятная история. По доверенности, перегонял машину из Тольятти. На подъезде к Москве тормознули и вот уже держат более трех суток. Приходил адвокат, но что-то не клеилось. Он не унывал, был уверен, что скоро выйдет на волю.
Всех задержали недавно, ждали этап на тюрьму. К Гоше, сегодня приходила жена, привезла передачу. Эдику, через адвоката тоже передали, грев, так что хата не бедствовала. Из разговора, Север понял, что вообще на КПЗ неплохое отношение ментов к сидельцам. Можно было передать нуждающимся в другую хату курить и чай, а за определенную плату заносили водку. Кормежка, тоже вполне сносная, готовили в соседней воинской части. Обычно, больше недели здесь не задерживались. Каждую среду, этап на тюрьму. Тюрьма находилась в Можайске.
— Почему в Можайске, — заинтересовался, Север.
— В Одинцово нет централа, — принялся объяснять малолетка. — В Можайске две тюрьмы. Четверка и десятка. На четверке сидят исключительно с Можайского района люди. Там несколько лет назад был бунт, после этого мусора перекрыли кислород, закрутили гайки и теперь там кикоз. А на десятке наоборот, черный ход. Я там парился, четыре года назад. Никакого режима, хоть и на малолетке сидел, а на взросляке вообще ништяк.
— А ничего не изменилось? — Спросил Север. — Четыре года прошло, за это время все могло поменяться.
— Не, здесь ведь есть люди, ну те, что с этапом приехали. Когда этап принимали, я успел через кормушку с одним побазарить, говорит, что ничего не поменялось.
Это успокаивало. Режим, Север ненавидел.
Три дня его не беспокоили. Утром, на четвертый день задержания, его дернули к следаку. Что-то поменялось в отношении к нему, конвоя. Комната для допросов, находилась в этом же здании на втором этаже. Следователь, первым делом кивнул на стоящие возле стола две большие торбы, — Проверь по описи, все ли на месте.
Недоумевая, Антон посмотрел на следака, потом на сумки, — Кто?
Евгений Николаевич усмехнулся, — Ты что, не догадываешься?
В мозгу у Антона щелкнуло. — Шмаль, был бы дурак, если бы действовал самостоятельно, дураком же он не был. Видимо, не дождавшись его тем вечером, пробил, где он, может быть. Труда это не составляло. Достаточно пройтись до кафешки и переговорить с барменшей или с кем-нибудь, кто постоянно там ошивался. После, скорей всего отправился к Марине. Та, после рассказанного Севером, наверняка побежала за помощью к отцу. И вот результат.
— Я, вам верю, — он мельком глянул на опись, в сумки лезть не стал.
— Веришь, это хорошо. Буду с тобой откровенен. Я имел беседу с Самвелом Робертовичем. Говорит, что ты его будущий зять. Что никоим образом в его делах не участвуешь и вообще, ты неплохой парень. Как ни странно, я в это верю. Но вот ствол. Его никуда не денешь. Мы отправили запрос. Действительно, он находился на военных складах в Нагорном Карабахе. Здесь, ты сказал правду. Тогда, уйма оружия была расхищена, так что сейчас концов не найти. Ствол чист, ни по каким ориентировкам не проходит. Считай, тебе повезло. Даже приобретение боеприпасов, я могу убрать. Но вот сам ствол, тут уж ничего не сделаешь. Есть рапорт, он ушел наверх. Вот примерно так, обстоят твои дела.
— Сколько мне светит?
— Думаю, больше двух лет не дадут. Ты ведь из сопредельного государства, был бы свой, родной, можно было надеяться на условно. А так, навряд ли.
— Да… Придется третье тысячелетие на тюрьме встречать. А свиданку можно устроить? Пока я здесь, На КПЗ. На тюрьме не дадут однозначно, мы ведь не расписаны, если только на краткую.
— Это, я тебе устрою. Телефончик мне оставили. Позвоню, скажу, что хочешь увидаться, и сам к тебе приведу.
— Вы, прям благодетель какой-то.
— Не я, Самвел, твой благодетель. — Он позвонил, зашел вертухай. — Отведи его обратно в камеру.
— До встречи, — бросил, уходя, Антон, на ходу подхватив торбы.
В хате, внимательно осмотрел передачу. Сразу было видно, что собирал ее, человек знающий. — Сто пудов, Миша постарался, — понял Север.
Два килограмма черного цейлонского чая, три блока сигарет, пласты соленого сала, копченая колбаса, сахар, конфеты, пакеты быстрого приготовления, туалетные принадлежности, спортивный костюм и сменка. Не были забыты и письменные принадлежности. Север, тщательно осмотрел содержимое, малявы не было. Он занялся сумкой. При повторном осмотре, оказалось, что дно одной сумки устилает твердая подкладка. Вытащив ее, обнаружил две тысячи рублей, сотенными купюрами.
— Сегодня, будет праздник, — сообщил он, сокамерникам.
Вечером, накрыли поляну. Менту, дежурившему на продоле, заранее зарядили деньги, и теперь у них имелось полтора литра водки в пластиковой бутылке. Когда хорошо подпили, Север завел разговор с Гошей. Его, с самого начала заинтересовал этот мужик, казалось не имевший с криминальным миром ни каких точек соприкосновения. Ростом под два метра, он явно дружил со спортом, и не выглядел нескладным, скорее наоборот. В нем чувствовалась сила, собранность и способность на быстрые решения. В то же время, было видно, что человек он домашний, привыкший к уюту. С головой он дружил и заметно отличался от обычных арестантов, с которыми Северу приходилось общаться. История с Гошей, как в зеркале отображает, обычные методы ведения следствия, нашей доблестной милиции. Отслужив армию на Северном флоте в морской пехоте, вернулся домой, в Голицыно. Родом из интилегеннтной семьи, однако, высшее образование не получил, решив, что на жизнь будет зарабатывать трудом. Несколько лет работал то тут, то там. В середине девяностых, пошел работать в магазин электроники. Хозяин торговой сети, в которую устроился работать Гоша, был американец с русскими корнями. Магазин специализировался на всяких шпионских штучках. Подслушивающие устройства, камеры и все такое в том же духе. Конечно, продавалась и бытовая техника. Такие магазины были у американца не только в Москве, а во всех крупных городах и вообще, чуть ли не по всему миру. Сам он не показывался, а за всем смотрел исполнительный директор. Деньги платили хорошие, сотрудников всячески поощряли. Так Гоша, съездил в Сингапур, на заключение контракта по закупке разных электронных прибамбасов. Впрочем, в Сингапуре, он и еще несколько сотрудников, просто отдыхали. Делами занимался директор и главный бухгалтер. Казалось, жизнь удалась. Жил Гоша с женой, двумя сыновьями и мамой в трехкомнатной квартире пятиэтажного дома. Около десяти дней назад, придя вечером домой после работы, мама, сообщила ему нерадостную новость. У их семьи имелся садовый участок, совсем недалеко от дома. Мама, преподаватель на пенсии, каждый день возилась в саду, ухаживая за будущим урожаем. Придя утром на участок, обнаружила полнейший разгром. Вандалы, не только выкопали картошку, но и порушили теплицу, потоптали грядки, короче полный хаос. Соседка по даче, задержавшаяся вечером допоздна, видела, чьих это рук дело, но вмешиваться побоялась. Была одна, а варвары пьяные в дым. Оказалось, что виноваты в содеянном, семейка алкашей живущих в том же доме, что и Гоша.
Жили они на первом этаже. У них постоянно собиралась пьяная компания. Молча выслушав, Гоша отправился к соседям. Двери давно не запирались, он просто вошел в квартиру. Хозяйка, в стельку бухая сразу полезла в бутылку. Он еще ничего не успел сказать, как услышал, что они тут не при чем, что на них возводят напраслину и вообще не пошел бы он на х… Это переполнило чашу терпения. Гоша подошел и влепил ей затрещину. Остальные, бросились его успокаивать, налили ему стакан водки, уговаривая выпить. Видя, что разговора не получиться и чтобы успокоить нервишки, он накатил гранчак и пошел домой спать. Под утро, его разбудила милиция. Было предъявлено обвинение, в нанесении тяжких телесных, повлекших за собой смерть. То, что она была жива, когда он уходил, в расчет не принималось. Экспертиза на алкоголь показала наличие в крови, что усугубило положение. Вся компания дружно показывала, что скончалась хозяйка этого гадюшника, после его удара.
— Не знаю, что делать, — жаловался он, Северу. — Ведь ежу понятно. Я был там, в девять вечера, а звонок в милицию и на скорую поступил под утро. Эти алкаши говорят, что она, не сразу умерла. А я вот думаю, что они сами ее кокнули, а меня по тупому подставили.
На этом, пожалуй, закончу, скажу только, что, отсидев на централе полтора года и уходя на этап, Север оставил Гошу на тюрьме. Судьба его, к тому времени, так и не была решена. Скорее всего, что впаяли срок, а то как объяснить, зачем человека держали за решеткой столько времени.
Через три дня, должен был быть этап на десятку. Следак, сдержал слово и за день до отправки устроил свидание с Мариной.
Севера, привели в ту же комнату для допросов. Марина была уже там.
— Даю вам полчаса, надеюсь, хватит, — Евгений Николаевич, вышел.
Антон, подошел к Марине, обнял. — Спасибо, спасибо тебе за все.
— Я хочу, чтобы ты знал. Больше, я к тебе не приеду. — Она всхлипнула, — Ты прав, у нас нет будущего. И я не хочу, чтобы мои дети росли без отца. — Она, разрыдалась.
Антон, гладил ее по спине, — Ты все правильно делаешь. Еще раз спасибо.
— Командир!
На пороге возник, вертухай.
— Отведи меня обратно. Прощай, — обратился к Марине.
Та, не отвечая, уткнув лицо в ладони, залилась слезами.
От Одинцово до Можайска около девяноста километров. Дорога, заняла почти полтора часа. Выгрузив с автозака, всех новоприбывших закинули в одну камеру. Им предстояло провести в боксике ночь. Тех же, кто приехал возвратом, то есть после суда и следственных мероприятий, сразу раскидали по хатам. В принципе, здесь было не так уж и плохо. Централ, сравнительно новый. В сборке имелись нары, розетки, так что можно было подварить чайку. Вскоре их покормили ужином. Север отметил, что качество баланды сравнительно неплохое. По сравнению со Львовской, Можайская тюрьма производила, куда лучшее впечатление. Утром сводили в баню, затем их осмотрела лепила, молоденькая девчонка, лет двадцати. Двоих развернули обратно на КПЗ, у них выявили чесотку. Потом, по одному дергали к куму, после непродолжительной беседы, отправляли обратно на сборку. Еще час ожидания и появился корпусной, этап стали раскидывать по хатам. Север, шел за двумя вертухаями, поднялись на третий этаж. Здесь содержался строгий режим. Остановились, перед камерой в самом конце продола. Дверь открыли. Север, в одной руке скатка, в другой торба, протиснулся в проем. Сзади, загрохотал замок. На него, уставились восемь пар глаз.
— Здоровенько! — Север, опустил скатку и торбу на пол.
Он, в своей стихии. Он, дома.
Больше книг на сайте - Knigoed.net