Маргарита в ужасе закрыла рот и, издав короткий стон, попятилась. Он смотрел мутными и совершенно безумными глазами, сжимая в дрожащей руке окровавленный скальпель, и, кажется, совсем ее не узнавал. Пару минут они молча смотрели друг на друга. Наконец, он, качнувшись, угрюмо двинулся на нее. Маргарита с визгом кинулась на второй этаж, забежала в спальню и забилась в платяной шкаф.
Через некоторое время она услышала на лестнице его тяжелые шаги. Они протопали в музыкальный зал, затем в кабинет, наконец в соседнюю спальню и зловеще направились к ней. Он переступил порог спальни и остановился. Несчастная услышала, как его рука заскользила по стене, наткнулась на выключатель и зажгла настенную лампу. С минуту было тихо, после чего его шаги стали тихо приближаться к шкафу.
Уже наполовину отключившаяся Маргарита почувствовала, что он остановился рядом. Она даже услышала его шумное дыхание, но преследователь почему-то не спешил распахнуть дверцы. Маньяк некоторое время безмолвно принюхивался у шкафа, затем неожиданно постучал. От этого стука сердце девушки провалилось в бездну. Она мысленно попрощалась со всеми, и сознание ее уплыло.
— Маргарита! — услышала она откуда-то со стороны. — Я чувствую по запаху, что вы здесь. Я очень болен. Мне нужно поспать. Извините, что невольно напугал вас. Я не хотел. Вы ложитесь здесь и ничего не бойтесь. Завтра я буду в норме.
Шаги его стали удаляться. Но за порогом он остановился, и девушка услышала:
— Знайте, что вы мне очень дороги.
Он ушел, но Маргарита еще долго сидела в шкафу. Она дважды засыпала, но дважды рывком встряхивала головой, не позволяя себе заснуть. «Как можно спать, когда он рядом?» — думала она и снова усталость сползала откуда-то сверху, наваливалась и клонила голову вниз. «А не перейти ли действительно на кровать? — было последней ее мыслью. — Ведь если сегодня мне суждено быть расчлененной, то пусть лучше это сотворят со мною во сне».
Как бедняжка наутро оказалась в разобранной кровати, для нее осталось загадкой. Утро было на редкость солнечным. За окном что-то уютно шелестело и чирикало. Солнце разбросало лучи по стенам спальни, и казалось, что этот райский уголок сотворен из чистого золота.
Маргарита подняла голову и прислушалась. В доме царила невероятная тишина. Она поднялась с постели и вдруг с удивлением обнаружила, что джинсов на ней нет и нет на ней джемпера, а сама она в каком-то шелковом кружевном пеньюаре. Маргарита сунула руку под пеньюар. Трусики, слава богу, были на месте, но бюстгальтер отсутствовал. Его вместе с джинсами и розовым джемпером она нашла на пуфике. Джинсы и джемпер были сложены аккуратно, и именно ею. За это она могла ручаться.
Маргарита оделась и как можно тише спустилась по лестнице на первый этаж. Она уже была внизу, как вдруг услышала шаги. Девушка испуганно обернулась и увидела его выходящим из соседней спальни. Он был в дорогом бежевом халате, в роскошных меховых тапочках и с огромным пластырем на лбу. Глаза его светились, на лице сияла широкая улыбка.
— Доброе утро, Маргарита! — произнес он обаятельно. — Как вы спали?
— Прекрасно спала, — скороговоркой произнесла она.
— Я тоже прекрасно спал. И, кажется, неплохо себя чувствую. А вы себя как чувствуете?
— Нормально, — сухо ответила Маргарита.
Он чутко уловил ее настроение.
— Извините, я вчера вас напугал. Ей-богу, это произошло ненароком. Вас нужно было сразу отнести в спальню, но вы так трогательно задремали в кресле, что я не посмел вас тревожить.
— А что это вчера вы делали со своим лбом? Вы помните?
Улыбка моментально слетела с его лица. В глазах появились растерянность и тревога.
— Я все помню, дорогая Маргарита. Придет время, я вам все расскажу. Но сначала мне нужно обрести себя…
Антон осекся на полуслове и с досадой закусил губу. Озабоченно поводив глазами, он посмотрел на нее каким-то новым, сильным взглядом и стал спускаться с лестницы.
— А неплохо бы нам сейчас хлебнуть кофейку, — бодро произнес он. — Какой вы предпочитаете?
— «Нескафе», — пробормотала Маргарита.
На ее ответ он весело расхохотался. Маргарита впервые увидела его смеющимся и подумала, что ему это очень идет.
— Сколько в вас остроумия, Маргарита! Я приготовлю кофе по-бразильски, если вы не возражаете.
Он легко сбежал с лестницы, коснувшись ее полами своего халата, и скрылся в кухне. Маргарита направилась в ванную. Умывшись, она подумала, что произошедшая перемена пошла ему на пользу. Исчезли застенчивость, робость и затравленность. В нем появилась мужская уверенность и стали проступать элементы какой-то не отечественной куртуазности. Кто бы мог подумать, боже мой, — это у бомжа-то с Казанского вокзала?
Но все равно, вчерашний скальпель и кровавый лоб сильно смущали Маргариту. Все равно она его боялась и думала только об одном: «Как бы побыстрей слинять?»
Когда она открыла дверь ванной, дом уже наполнился изумительным кофейным ароматом. Антон вышел из кухни с подносом, на котором дымились две чашки кофе и лежало несколько бутербродов с ветчиной. Он элегантным жестом указал Маргарите на кресло и поставил поднос. Затем заглянул ей в глаза и сказал:
— Не знаю, понравится ли вам кофе по-бразильски. Большинство предпочитают по-турецки, но, на мой взгляд, у турков не столь изысканный вкус.
«Боже, откуда эти светские речи и жесты?» — подумала Маргарита и пригубила чашку. Кофе действительно был великолепный. Выпив его и съев бутерброд, она поблагодарила и сказала:
— Мне нужно в Москву. У меня сегодня уроки.
— Понимаю, — сказал он. — Но вас ищут бандиты.
— Никто меня уже не ищет, — покачала она головой. — Их вчера поймали.
В его глазах блеснула радость.
— Откуда вы знаете?
— Вечером показывали по НТВ.
— Ну что ж, это прекрасно! — произнес он с улыбкой. — Вам нужно будет дать показания в милиции. Я вам советую позвонить, чтобы они за вами приехали.
— Куда? Сюда? — вытаращила глаза Маргарита. — Чтобы сразу впаяли срок за то, что влезли в чужой дом?
На его лице появилась растерянность.
— А ведь точно, — грустно улыбнулся он. — Я и забыл, что это чужой дом. А мы здесь вовсю хозяйничаем, как в своем.
— Так чей же это дом? — сощурила глаза Маргарита.
Он пожал плечами и отвел взгляд. Затем деловито сложил пустые чашки на поднос и отнес его на кухню.
— Что ж, — произнес он серьезно. — Я вас отвезу.
— На угнанной машине? Нет уж, спасибо. Я на электричке.
— Никаких электричек! Поедем на машине, — произнес он тоном хотя и мягким, но не терпящим возражений.
Антон отправился на второй этаж. Он пробыл там несколько минут и вышел одетым в новые голубые джинсы, бежевую замшевую куртку и бейсболку, закрывающую безобразный пластырь на лбу. На ногах у него были супермодные ботинки с ремнями и квадратными носами. Все это ему так шло, что Маргарита подумала: «Подлецу все к лицу…»
— Вы решили украсть одежду? — строго спросила она.
Антон растерянно посмотрел на штаны с ботинками, снял бейсболку и виновато высунул язык.
— А ведь точно! Я как-то не подумал. Ведь если дом чужой, значит, и одежда в нем чужая.
С минуту он размышлял, затем снова надел бейсболку и произнес:
— Знаете, Маргарита, что-то мне подсказывает, что я могу позаимствовать здесь одежду. Как, впрочем, и вы. Вы ведь тоже позаимствовали? Хозяева возражать не будут. Да и вещи не возражают.
— А разве бывает, что вещи возражают? — удивилась она.
— Бывает. И довольно часто, — ответил он и спустился с лестницы.
Подойдя к входной двери, Антон несколько раз нажал большим пальцем на светодиод, и дверь открылась. После того как они вышли на крыльцо, дверь автоматически захлопнулась.
Он вынул из кармана целлофановый пакет и ловко заделал им разбитое окно автомобиля. Затем дотянулся до заднего сиденья, с усмешкой взял топорик и сунул себе за пояс. Только после этого он открыл перед Маргаритой дверцу. Когда она уселась, завел машину и хитро подмигнул:
— Какое счастье, что колющие и рубящие предметы вы храните под холодильником. Вчера, после того как меня долбанули и я свалился, моя рука сама легла на этот топорик. Собственно, холод металла и не дал мне отключиться. Пока этот болван наворачивал на свой кольт глушитель, я по-быстрому вскочил и долбанул обухом ему по лбу. Ну а дальше вы знаете.
Маргарита одарила его теплым взглядом и ничего не ответила. Машина тронулась. Когда автомобиль приблизился к воротам, они открылись сами. Парочка выехала на дорогу и понеслась на огромной скорости в Москву. Маргарита была уверена, что их тормознут у первого же дорожно-патрульного поста и тогда она, наконец, отделается от этого страшного человека. Однако на всем протяжении пути ни один автоинспектор не посмотрел в их сторону.
Они остановились у подъезда ее дома на том же самом месте, откуда вчера угнали автомобиль. Беспрепятственно вышли из машины, и никто на них не обратил внимания. Антон поправил за поясом топорик и застегнул куртку. Маргарита пригладила растрепавшуюся прическу.
Она намеревалась подняться в квартиру переодеться, но не хотела, чтобы гость последовал за нею. Поэтому ей ничего не оставалось, как посмотреть попутчику в лицо и прощально протянуть руку.
— А сейчас мы должны расстаться. Я опаздываю на работу.
Он все понял. Взял ее руку и грустно посмотрел ей в глаза.
— Что ж, прощайте, Маргарита, — интеллигентно улыбнулся он, но она, не дослушав, резко развернулась на высоких каблуках и побежала в сторону метро.
Однако едва Маргарита завернула за угол, как путь ей преградили два молодых парня в кожаных куртках. Один из них кивнул в сторону стоящей неподалеку машины, другой услужливо открыл дверцу. Маргарита узнала парня, который открыл дверцу. Это был тот, кто подложил журналисту взрывное устройство. Несчастная взвизгнула и понеслась обратно. Один из бандитов рванул следом. Вокруг ни души. Бандюга настиг ее на углу дома. Он грубо зажал ладонью рот и поволок к машине. Второй подскочил и схватил испуганную женщину за ноги. Они уже почти затащили Маргариту в машину, как один из парней охнул и, схватившись за затылок, без чувств повалился на нее. Она увидела, как следом со стоном рухнул и второй. В ту же секунду некто выволок за ноги лежащую на ней тушу и схватил бедную женщину за руку. Это был Антон.
— Бежим! — крикнул он хрипло, пряча топорик под куртку.
Не оглядываясь, они выбежали из безлюдного двора и вскоре влились в поток торгашей, возвращавшихся из Лужников. Отдышались только на эскалаторе.
— Это очень опасные ребята, — произнес озабоченно Антон. — Вам надо сейчас в милицию, а не на работу. Напишите заявление, и пусть дадут вам охрану. Запомнили марку автомобиля и номер?
— Нет.
— Я запомнил. Расскажите все.
— И про вас?
— Про меня не надо. Мне еще нужно кое-что вспомнить.
Антон сморщил лоб и словно куда-то провалился. Сойдя с эскалатора, он, точно сомнамбула, забыв про спутницу, направился куда-то в глубь зала. Там спаситель Маргариты сел на лавочку и закрыл лицо руками. Когда он их отнял, Маргарита вздрогнула. Глаза его были красными и безумными. «У него снова поднялась температура», — подумала она и взяла его за руку.
— Вам надо в постель, — произнесла Маргарита.
Он посмотрел на нее мутным взглядом и вдруг улыбнулся.
— Да-да, здорово меня продуло. Не берите в голову. За вами охотятся. Черт! Где же я видел этих двоих? Идемте, я вас провожу до милиции!
Они сели в поезд и доехали до Охотного ряда. В переходе он внезапно остановился около скрипача, вяло пилящего что-то из Моцарта. Антон долго слушал, напрягая лоб, и глаза его то светлели, то наливались кровью. Маргарита дважды дергала его за рукав, но он не реагировал. Наконец, когда музыкант закончил игру, Антон подошел к нему, молча отобрал скрипку и приставил ее к подбородку. С минуту он смотрел в пустоту совершенно отсутствующим взором и вдруг заиграл. Он заиграл так внезапно, мощно и вдохновенно, что вся эта серая, равнодушная движущаяся масса с чемоданами, сумками и баулами замедлила шаг и остановилась. Все удивленно уставились на музыканта, а ошеломленный скрипач сполз по стене да так и застыл на полу. Такой виртуозной игры не знал этот переход со дня своего основания. Музыка залила все видимое пространство этой безрадостной подземной бытовухи.
Толпа закричала «Вау!», и в музыканта полетели монеты. И тут же привычный ритм метро нормализовался. Толпа снова понеслась по своим делам, и только трое из всего перехода с «Охотного ряда» на «Театральную» никак не могли прийти в себя. Это сам музыкант, скрипач метро и Маргарита. Как преподаватель музыкальной школы, она не могла не сообразить, что такую скрипичную сонату, которую сейчас сыграл ее спутник, мог выдать только виртуоз мирового уровня.
Маргарита подошла к нему, отобрала скрипку и, возвратив ее ошеломленному скрипачу, потащила Антона прочь. Словно во сне, они выбрались наверх и побрели по Никольской в сторону Лубянки, а у Маргариты в ушах все продолжала звучать эта божественная музыка.