На Никольской ноги Антона все более заплетались. Державшая его под руку Маргарита искоса поглядывала на него, и ее сердце обливалось кровью. Глаза спутника были больными, лицо воспаленным, плечи сжатыми. «Здорово его вчера продуло», — думала она жалостливо и еще нежней прижималась к его локтю.
После того как Антон сыграл в метро, все вопросы по поводу него у Маргариты отпали. Теперь ее удивляло, как она могла бояться этого великодушного, самоотверженного и тактичного человека. Маргарита не спросила, где он так виртуозно научился владеть скрипкой. И он ничего не сказал по этому поводу. Видимо, еще не помнил. Но это ничего. Он вспомнит. Он сильный.
Когда Антон в очередной раз споткнулся на ровном месте и, взглянув на нее, виновато улыбнулся, Маргарита остановилась и властно произнесла:
— Все! Возвращаемся домой. Вы очень больны. Вам надо в постель.
— Что вы, Маргарита, — нежно улыбнулся он. — Обо мне не беспокойтесь. Главное, вы… Вам надо в милицию.
— Милиция никуда не денется! — произнесла она строго и, развернув его, потащила обратно в переход.
Именно в эту минуту, когда Маргарита разворачивала Антона, она и заметила того самого человека, с изумлением уставившегося на ее спутника. Уж не киллер ли? Да нет! Лицо интеллигентное и, кажется, Знакомое. Где-то она его видела, причем совсем недавно. Но в тот миг Маргарите некогда было вспоминать. Нужно было скорее шатающегося и сопротивляющегося друга-виртуоза дотащить до дома.
— Но вас могут ждать около дома? — произнес он, заплетающимся языком.
— Но вы же меня защитите! — ответила она.
— Да-да, конечно. На меня можете рассчитывать.
«Совсем расклеился, — думала Маргарита. — А до того, как сыграл, держался молодцом. Так и должно быть. Настоящие виртуозы выкладываются полностью».
Они благополучно добрались до «Спортивной». Также без происшествий добрели до дома, вошли в подъезд и поднялись на лифте на пятый этаж. Никто их не встретил. Только дверь ее квартиры была опечатана.
Маргарита сорвала печать и открыла квартиру. Все в ней было на месте, лишь в кухне на полу осталась пара капель крови и полы были несколько затоптаны. Видимо, криминалисты здесь ходили табунами.
Хозяйка раздела уже почти невменяемого Антона, вытащила у него из-за пояса топорик и бросила в ванную. После чего повела его в комнату. Но когда увидела помятый диван со скомканным одеялом, ее передернуло, и она поволокла Антона в спальню. Там Маргарита его раздела, уложила в постель и сунула под мышку градусник. Мутные глаза его наполнились слезами и просветлели. Он взял ее руку и поцеловал горячими губами.
— Право, я этого не заслуживаю, — прошептал он растроганно и отключился.
Она сидела над ним полчаса. Затем вспомнила про градусник, вытащила его из подмышки и присвистнула. Тридцать девять и шесть. «Нужно вызвать «скорую», — подумала она, но как только представила, что его сейчас увезут, в глазах потемнело.
Маргарита пошла на кухню, поставила чайник, достала из кладовки малиновое варенье, мед, отыскала ветку зверобоя и высыпала на кухонный стол из аптечки весь арсенал таблеток.
Она заварила зверобой, намешала туда варенья, малины, растолкла аспирин и еще что-то от простуды и отнесла ему выпить. Он послушно выпил и снова заснул. «Если через час температура не спадет, вызову «скорую», — подумала она.
В это время зазвонил телефон. Маргарита хорошо подумала, прежде чем взять трубку. Это могли звонить бандиты, но могла быть и милиция. Поднеся трубку к уху, услышала голос Светки.
— Ритка, ты живая? Слава богу! На тебя же розыск объявлен!
— Знаю! Видела по телевизору.
— Давай рассказывай, куда ты делась. Кто тебя отбил от бандитов?
— А ты как думаешь?
— Он? Я так и поняла. Он по-прежнему с тобой? Какое счастье! Слушай, а я ведь выяснила, кто это. Когда ты пропала, я сразу же прозондировала по своим каналам. Так вот: это не Кирилл Киселев. Успокойся! Я видела фоторобот Киселева. Морда — совершенно противоположная. Я узнала, что до Киселевых в той квартире в Сретенском переулке жила семья Баскаковых. У них был сын Антон, который стал потом известным скрипачом, чуть ли не мировой знаменитостью. Он шестидесятого года рождения, рост метр восемьдесят. Под правым ухом родимое пятно.
— Слушай, у моего тоже родимое пятно над ухом.
— Как? Уже твоего? Поздравляю! Только Баскакова похоронили год назад на Новодевичьем.
Маргарита вздрогнула.
— Одно другого не легче. Что с ним случилось?
— Сначала пропал без вести. Через полтора года его останки нашли в Москве-реке. Экспертиза установила, что это были останки скрипача.
— Ужас какой!
После того как Светка положила трубку, Маргарита долго недвижно сидела перед телефонным аппаратом, сжимая виски ладонями, и думала. Почему-то опять вспомнился человек, который пристально и удивленно разглядывал Антона на Никольской. И вдруг Маргарита вспомнила, где его видела. В кафе у ГУМа. Он сел к ней за столик и спросил, не Машей ли ее зовут. А потом вбежала эта самая Маша в сиреневом пальто… Но странное дело, этого человека она видела еще где-то. Ну да черт со всем этим! До него, что ли?
Маргарита отправилась в комнату и принялась рыться в пластинках. Скрипичный концерт Антона Баскакова у нее был, но она не была уверена, что на конверте есть его фотография. Пластинка нашлась. И фотография на конверте была.
Маргарита долго всматривалась в лицо веселого, холеного, элегантного музыканта, облаченного во фрак, и вдруг заплакала. Это был он. Это был точно он. Совпадало все: овал лица, нос, губы, глаза, цвет волос. В ее постели лежал либо двойник мировой знаменитости, либо его призрак. Но у призраков не бывает температуры тридцать девять и шесть, а двойники не умеют так виртуозно владеть скрипкой. Хоть вся Москва пропади пропадом, но год назад из реки вытащили чьи угодно останки, но только не скрипача Антона Баскакова.
Маргарита поставила пластинку и прибавила звук. То, что полилось из динамиков, было божественно и заполнило не только все видимое пространство, но и всю ее внутреннюю сущность. Маргарита подумала, что никогда особо не обращала внимания на эту пластинку, а это как раз было то, что нота в ноту ложилось ей на душу.
Она на цыпочках прокралась в спальню. Он спокойно спал. Лицо его в сочетании со звуками скрипки было весьма одухотворенным. Маргарита подошла и потрогала его лоб. Температура спадала. Веки его дрогнули, и глаза открылись. Он улыбнулся, взял пальчики Маргариты в свои руки и поднес к губам.
— Ты безумно красива, — произнес он шепотом, и вдруг притянул ее к себе.
Когда их губы слились, голова у Маргариты закружилась. Его горячие ладони ложились на ее бедра и спину, и тело их принимало. Дальше она помнила очень смутно: с ее плеч как-то естественно соскользнул халат. Следом начало сползать и все остальное, что было под халатом.
— У тебя грудь как у Афродиты, — шептал он, прижимаясь к ее мягкому животу, — а талия — как у Таис Афинской. Тебя ваяли по закону золотого сечения…
Через час, придя в себя, Маргарита выскользнула из-под его руки и, блаженно потянувшись, нагой проследовала к телефону. Она набрала номер своей лучшей подруги и восторженно прошептала в трубку:
— Светка, тело отозвалось!
Маргарита набрала воздуха, чтобы на одном дыхании излить в подробностях все свои интимные тайны, как вдруг в прихожей раздался звонок. Маргарита вздрогнула и, сказав, что перезвонит, кинулась к халату. У двери она остановилась. А может, прикинуться, что нет дома? Вдруг это бандиты? Впрочем, бандиты предпочитают вламываться без звонка.
Маргарита на всякий случай достала из ванной топорик и, поставив рядом с дверью, отперла бронированную дверь. Выглянув в коридор, она увидела, что перед запертой решеткой толкутся три милиционера. Увидев Маргариту, они оживились.
— Вы Маргарита Горелова? Отдел по борьбе с организованной преступностью.