— Слава богу, Сидор Петрович, выписывают.
— Так ты собирайся тогда, я с лошадьми здесь. Уберешься дома,приготовишь кое-что для Николая, — сказал Еремин.
— Да что мне в сарае моем готовить? — спросила Марфа. — Не дом —название одно. До войны чулан был краше.
— Тут, Марфа, вот какое дело, — улыбнувшись, сказал Сидор. — Есть увас теперь и дом, и надворные постройки, как положено. И все, как сиголочки.
Марфа смотрела на Еремина и не понимала: то ли он подшучивает надней, то ли говорит правду.
— Откуда же дом взялся?
— Построили сообща, всем колхозом.
— Да будет вам, Сидор Петрович, — еще не смея верить услышанному,сказала Марфа. — Чем это я вдруг заслужила?
— Чем заслужила — народу виднее, так что об этом ты не думай.
* * *
Теплый майский день клонился к закату. Солнце повисло над дымчатымгоризонтом и, казалось, не хотело покидать и безоблачное небо, и землю всвежеобновленной зелени, в аромате первых весенних цветов, в разноголосомрадостном пении птиц. В селе царило необычайное оживление. Из дома в домлетела радостная весть: «Конец войне!» Из распахнутых окон доносилсягромкий говор, смех, песни, задорные переборы гармоники.
В конце села на широкой зеленой улице появилась повозка. У развилкидорог повозка остановилась. С нее слезла Марфа и подхватила на рукибелокурого мальчика.
— Переночевала бы, Лукерья, у нас, а с утра бы и возвращалась, а? —сказала она.
— Нет, Марфуша, как-нибудь в другой раз, а сейчас надо ехать. Здоровыбывайте, — сказала Лукерья.
— Ну что же, тогда счастливого пути. Спасибо тебе за все.
— Ты вот что, Марфа, — сказала вдруг старуха. — Не гневись больше надочку, прошлого не воротишь. Да и не во всем была виновата она. Видела я,как трудно было Любе-то, билась она, бедная, как птичка в клетке, давырваться не могла. Не поминай ее лихом, да и внучок твой — безвинноедитя.
Марфа, вытирая влажные глаза кончиком платка, тихо сказала:
— Хорошо, Лукерья, прощай пока.
— Баба-мама, куда ты? — вскрикнул мальчик и потянулся к старухе.
— Я приеду к тебе, не плачь, Володенька, — ответила Лукерья ихлестнула лошадь вожжами.
Телега заскрипела и вскоре скрылась за поворотом. Марфа, крепкоприжав к себе мальчонку, медленно пошла к своему дому. Она шла твердойпоходкой, с высоко поднятой головой, стараясь ничем не выдать своеговолнения. А люди то из одного, то из другого окошка глядели на улицу и неспускали с нее взгляда. Она не поворачивала головы, но сердцем своим,каждой клеточкой его ощущала — враждебных взглядов не было.
Только Наталья Боброва, стоя у дома соседки, слышно сказала:
— Смотри, Марфа-то все же тащит к себе маленького фрица! И для чего?Немцы всю жизнь ей испортили, а она, видите, какая добренькая! Взяла быего и отдала в детский дом или отправила в Германию, и делу конец.
— Не по-русски ты как-то рассуждаешь, Наталья, не по-нашему, — схолодом в голосе ответила ей соседка и затворила перед ней калитку.
Марфа отвернулась от Бобровой и вошла в свой дом.
================================================================
Косарев Г. И. К71. Сердце прощает: Роман. — М.:
Современник, 1978. — 223 с. (Новинки «Современника»).
Тираж 75 000 экз. Цена 1 р. ИБ № 1001.
Редактор Ю. Бондарев. Художественный редактор В. Покусаев.
Технический редактор Л. Киселева. Корректоры Н. Попикова,
И. Николаева.
================================================================