Миша сорвался. И я ничего сделать не мог. Неделю он беспробудно пил. Моё сознание было прибито и тихо отлеживалось на самом дне. Блин! Ну почему водка в это время такая дешевая? Ну, скажем так, Абсолюта тут днём с огнём, а та что есть, стати, довольно приличная, но не такая дорогая. В СССР, при Сталине за качеством продукции следили. Точно по завету Ильича: «лучше меньше да лучше». Всю эту неделю я пытался как-то вырваться, восстановить контроль. Но у меня на этот раз почти ничего не получалось. Вообще-то Кольцов много не пил, потому как совершенно не мог переносить больших доз алкоголя, поэтому старался обходиться малыми порциями.
Хотя, мне кажется, что Миша просто слишком ценил свои мозги, и старался их не забивать ерундовой эйфорией от этилового спирта. Но тут получилось, что смерть Марии Остен выбила его из колеи надолго. Всё, что я осознавал, так это то, что несколько раз заходил брат Боря. Он, вроде бы, даже пытался изъять запасы спиртного. Но у Кольцова по квартире было несколько нычек, до которых тот добраться не смог. Двенадцатого рано утром появился Артузов. Вот этот взялся за меня всерьёз. Сначала устроил настоящий шмон и реквизировал все запасы водки, а ближе к вечеру материализовались ввалились два моих куратора от НКВД. Сделали Кольцову внушение и тот затихарился. Ну а мне пришлось за него отдуваться перед ответственными товарищами. Хорошо еще, что я в эти дни не нужен был никому, кроме редакции, но вот возникла необходимость — и мне быстро промыли мозги. Могу сказать, что мне стыдно не было. Я-то Кольцова понимал. Хорошо понимал — его боль стала и моей болью. Но то, что он уйдет в запой для меня стало полнейшей неожиданностью. Оказался к этому не готов. И вот четырнадцатого, всё ещё страдая от последствий оного запоя, я предстал пред грозные очи товарища Артузова.
— Миша, что за хрень? Ну не должна тебя даже смерть товарища так выбивать из колеи! Миша!
— Артур, уж ты мне снова не капай на мозги… итак плешь проели нравоучениями. Понимаю я, всё понимаю. Только я её любил. Вот оно как получается. А она из-за меня и погибла.
— Миша, понимаю, всё понимаю, но нельзя же так… помянуть надо было. Но и остановиться тоже надо было.
— Знаю, сорвался. Не смог.
— Тут такой нюанс возникает… — Артузов задумался. Потом продолжил, как-то понимая, что бередит мне свежую рану, но по-другому он не мог.
— Думаю я, её пытали, хотели выяснить, кто с ней катался по Австрии, собирал компромат на Гитлера. И главный вопрос: смогли они это из неё выбить или нет?
— И для чего ты этот вопрос задаёшь? Что мне с него? Хотя, как я сумел ее узнать, то Мария — женщина-кремень. Больше шансов, что не выдала. Но на сто процентов я не уверен.
— Так, Миша, по-быстрому привёл себя в порядок! В полный порядок! Завтра в полдень совещание у товарища Сталина, и ты обязан там присутствовать. Понял? Побрил морду лица, и чтобы выглядел, как огурчик. Ох и получу я втык за тебя! Миша… Ты не имеешь права так срываться, понял?
— Понимаю. Извини, Артур, подвёл я тебя. Извини.
— А… ладно, там видно будет. Главное, чтобы ты завтра чего не упорол.
А потом приехал брат вместе с супругой, и они принялись приводить меня в порядок. А Боря тот еще садюга! Ладно, к его бубнёжу я привык, но вот то, что он придёт со своей первой женой — этого я не ожидал. Розалия Борисовна Корецкая была женщиной очень строгих правил. Боря сошелся с ней в свои юные девятнадцать лет, проживая в Киеве и в Москву приехал женатым человеком. В тридцатом вторично сочетался браком второй раз, на машинистке Раисе Ефимовне Фрадкиной, но первую жену не оставил, в общем, Борюсик умудрялся жить на две семьи, а если считать еще и меня, то на три! И вот Рузя мне и устроила такую головомойку, что Артузов тут рядом не валялся. Умела она промыть мозги! Как говориться, мастерство не пропьёшь. Раечка куда как была мягче характером, многое Борику спускала с рук. А он — пахал как проклятый. Тащить две семьи финансово — это тебе не фунт изюму в колониальной лавке прикупить!
Общими усилиями к вечеру я был умыт, побрит, одежду мне привели в божеский вид, а в квартире всё сверкало и блестело. Это как раз Рузя умела делать! Боря был на подхвате. Вот за что я любил брата, так за то, что на меня он время тратил не жалеючи! Понимаю, что ему придётся всю ночь вкалывать, чтобы сделать свои очередные карикатуры, в общем, был я ему признателен. Такие братья — большая редкость. Ну а потом подошло время перекусить. Мне досталась большая кружка крепко заваренного чая с предупреждением, что всю неделю только его пить и буду. Сыпанул в неё три ложки сахару, размешал, добавил еще одну, и только ощутив хорошую сладость, принялся уничтожать пирожки, которые Рузя напекла и принесла с собой. Много мне выпечки не дали. Вскоре я уже наминал наваристый куриный бульон с домашней лапшой — Розалия Борисовна искренне считала, что это самое что ни на есть лечебное блюдо, которое любого человека быстро поставит на ноги. Ушли они от меня почти под самую ночь, предварительно ещё раз проверив, не пропустили ли где припрятанный флакон с алкоголем. Кстати, Боря даже одеколон у меня временно реквизировал, дабы я не соблазнялся! Юморист хренов! Сразу бы сказал, что французский парфюм пришёлся ему по душе, я бы его, и так, ему подарил.
Это совещание не стало неожиданностью, ибо оно было вызвано получением долгожданно неприятного известия. В девять часов утра по европейскому времени Польша объявила о том, что перекрывает свои границы для транспортировки грузов из СССР в Германию и в обратном направлении. Выступивший на радио Пилсудский заявил о тайной военной помощи Советского Союза Веймарской республики, из-за которой вооруженные силы возрождающейся немецкой нации (это точная цитата его слов) угрожают миру и порядку в Европе, и, в первую очередь, свободолюбивому народу Польши. В этой же речи постепенно впадающий в маразм маршал потребовал от Британии отправить в Балтийское море свою эскадру и организовать морскую блокаду портов Германии. Это заявление не стало неожиданностью для советского руководства. О том, что такое может случиться, свидетельствовали данные нескольких источников, и не только имеющих прямое отношение к разведке. Поэтому у вождя собралась группа единомышленников, которые уже «прорабатывали» варианты ответа СССР на столь агрессивное поведение европейского панства. Кроме Кирова и Лакобы, тяжело перенесшего смерть жены, но продолжающего пахать за двоих, присутствовали новый начальник генерального штаба Шапошников, Молотов, Орджоникидзе, Ворошилов, Маленков, Каганович, Артузов, Вильгельм Пик и Берзин, который в это время возглавлял разведуправление РККА.
Когда приглашенные расселись по местам, Сталин начал совещание:
— Товарищи, на этот раз наши источники сработали достаточно успешно. Мы заранее знали о возможных провокационных действиях со стороны панской Польши. И всё-таки меня волнует та наглость, с которой Пилсудский пошёл на обострение отношений между Варшавой и Берлином. О том, что нас этот недобитый белополяк ненавидит — итак всем ясно, но после усилий по улучшению отношений между нашими странами принятие Пилсудским такого решения всё-таки меня сильно смущает. Что думаете по этому поводу, товарищи?
Первым слово взял Ян Карлович Берзин. Это был опытный подпольщик, большевик с дореволюционным стажем, участник штурма Зимнего дворца. В разведывательных структурах он работал с двадцатого года, фактически, стоял у истоков создания разведывательного управления РККА, были в его биографии и серьезные успехи (так, он привлек к работе Черняка, Зорге, Маневича, Треппера, Термена и многих других известных разведчиков), так и тяжелые неудачи (в тридцать первом провал группы Басова в Австрии, арест в тридцать втором в Италии Льва Маневича).
— Товарищ Сталин, обстановка в Германии крайне сложная. По нашим данным, полученным от агентов Джен и Этьена, в ближайшее время может произойти попытка военного переворота с отстранением от власти левого правительства с участием коммунистов. И действия Пилсудского — только часть плана, которая заключается в изоляции правительства Германии от СССР. Цель этих действий не допустить поступление в Германию военной помощи из нашей страны, как и отправки добровольцев, которые могут поддержать правительство Веймарской республики, если начнется гражданская война.
— Вы считаете возможность возникновения гражданской войны в Германии реальной? — задал уточняющий вопрос вождь.
— Если бы в правительстве не было бы коммунистов и Тельмана, скорее всего, социал-демократы сдали бы власть. Они слишком нерешительны. Но мы уверены, что так просто Гинденбург власть к рукам не сможет прибрать. Теперь у правительства достаточно сил для противостояния военным. Вопрос только в том, как будут развиваться события в Берлине. Всё решится в первые несколько дней переворота. Если у левых хватит решимости — начнётся затяжной военный конфликт. То есть гражданская война станет реальностью.
— Очень не вовремя эта гражданская война может случиться, товарищи, очень не вовремя. Мы рассчитывали получить у немцев оборудование ещё десяти-двенадцати крупных заводов, как минимум. Теперь же нам надо подумать, как действовать в данной обстановке. Товарищ Артузов, вы можете что-то добавить к информации товарища Берзина?
— Товарищ Сталин, наши данные, в основном, подтверждают информацию, полученную по линии разведупра РККА. При этом хочу сказать, что наиболее вероятный сценарий развития событий, это объявление в Германии военного положения, для подготовки войны с Польшей. При этом будет предложено социалистам создать правительство народного единства с центристами и монархистами, за счет исключения из него коммунистов. Как вы понимаете, предполагается «ползучий переворот», который может и стать удачным, потому что среди социалистов есть достаточно оппортунистов, готовых пойти на соглашение с кликой Гинденбурга. Это первое. Второе — роль Пилсудского. Дело в том, что в Варшаве, по нашим данным, активизировались контакты с представителями разведок Франции и Британии. При этом основную скрипку в этом деле играют французы. Точнее, туда прибыл некто Раймонд Артур Шуль, он был принят высшими руководством разведки Польши и генералом Эдвардом Рыдз-Смиглы. Встречался ли он с Пилсудским — неизвестно. По нашим данным именно Шуль координирует от имени Франции все операции поляков.
— Наши разведчики подтверждают, что паны перебрасывают подкрепления на границу с СССР, при этом на границе с Германией планов по усилению военного контингента не имеют. — добавил от себя Берзин.
— Товарищ Сталин, по мнению НКИДа, имеет место заговор буржуазной верхушки Европы против левого правительства Веймарской республики. — взял слово Молотов. — Правительства Франции и Великобритании не хотят влезть в новую мировую войну, они еще от Империалистической не отошли. Поэтому действуют через Польшу и через свою разведку. Уверен, что гражданская война в Германии им на руку: усиление немцев за счет связей с нами плюс поставки дешевого сырья для германской промышленности — это очень большая угроза, в первую очередь, интересам Парижа. Не смотря на то, что там у власти условно левое правительство, всё-таки военные играют в свою игру. А вот устроить экономическую блокаду и сделать так, чтобы в стране разгорелась гражданская война — это в интересах стран Антанты.
— Но если будет ползучий переворот, то как в Германии возникнет гражданская война? — поинтересовался Сталин.
— В последнее время, товарищ Сталин, отмечается поставки доставка контрабандой в Веймарскую республику партий оружия из Венгрии, Австрии, Италии и Бельгии. Эти поставки идут в руки национал-социалистической партии Германии. В основном, привозят стрелковое вооружение и большой запас патронов к нему. — уточнил Артузов. — Учитывая, что Геринг так и не пошел на соглашение с Гинденбургом, с высокой долей вероятности мы можем говорить о том. что нацисты хотят стать участниками переворота, но выступить при этом как отдельная сила и захватить власть в свои руки. Но как будут развиваться события, пока что предсказать очень сложно.
— Насколько, по вашим данным, нам стоит опасаться перекрытия Балтики? Сможем ли мы обеспечить морской путь поступления в Германию нашего сырья и получения оттуда оборудования по нашим контрактам?
— Польским флотом командует контр-адмирал Юзеф Унруг, который начинал свою карьеру в кайзерлихмарине. Дослужился до командира флотилии подводных лодок. В этой же должности начал карьеру в Польше. С двадцать пятого года получил чин контр-адмирала и пост начальника военно-морских сил Польши. Сейчас у них на плаву фактически два более-менее современных эсминца французской постройки: «Вихрь» и «Буря». Есть некоторое количество тральщиков и сторожевых катеров, предназначенных для несения патрульной службы. Есть еще учебное артиллерийское судно, но там для панов все очень грустно. Так что нашему Балтийскому флоту, да еще и после его усиления бывшей эскадры из Бизерты они не противники. — сообщил Ворошилов, который к этому вопросу был готов, справку, видимо, приготовил заранее.
— Значит, мы сможем организовать несколько конвоев, чтобы обеспечить правительство Веймарской республики всем необходимым, если понадобиться?
— У нас для этого всё готово, товарищ Сталин. Главный вопрос — в тоннаже торговых кораблей, сейчас на Балтике свободного тоннажа практически нет. — ответил нарком военмор.
— Этот вопрос, уверен, мы решим и корабли торгового флота найдем. Зафрахтуем, если понадобиться, у тех же шведов. — задумчиво произнёс Сталин. — И всё-таки нам надо готовится к тому, что поставки оборудования из Германии прекратятся. Значит, надо искать, у кого перекупить то, что мы запланировали.
— Можно попробовать счастья в САСШ. — высказался Орджоникидзе. — Конечно, у них есть серьезные ограничения в торговле с СССР. Но мы тоже не лыком шиты. Надо им предложить настолько интересные варианты, чтобы обязательно согласились.
— Товарищ Шапошников, а что вы скажете, Генеральный штаб готов к тому, что ситуация на границе с Польшей потребует нашего вмешательства?
— Планы действий при проявлении агрессии со стороны Польши проработаны. Запланированы учения Западного особого военного округа. Будет привлечено около тридцати тысяч резервистов из внутренних военных округов за три ближайших месяца.
— Организуйте еще и штабные учения. Надо всё заранее просчитать и продумать. На восемнадцатое число. Какие мысли есть по поводу контингента интернационалистов?
— У нас готов контингент добровольцев, готовых помочь правительству Германии. — это взял слово Вильгельм Пик. — Всего мы набрали четыре с половиной тысячи хорошо подготовленных бойцов. Оружие для них сосредоточено на складах Ленинграда.
— Хорошо. При необходимости мы укрепим этот интернациональный корпус командирами Красной армии, политработниками, разведчиками и пропагандистами. Мы должны быть готовы к любому повороту событий. Наша цель как минимум — сохранить в Германии власть Объединенного фронта. Задача максимум — приход к власти в Германии коммунистов. И мы будем работать над этими задачами. И обязательно добьёмся победы!