В кафе входила как раз вовремя. Время было подходящее для обеда. Взяла опять кофе с пирожным и пристроилась около окна. В зал прибывал народ. Вскоре почти все столики были заняты. Я перевела взгляд за окно и напряглась. Алина выходила из дверей учреждения. Перемолвилась с какой-то женщиной, но та отошла от нее и зашагала в переулок. Моя бывшая подруга осталась одна, стояла и щурилась на солнце, как если бы решала, куда ей сейчас пойти.
— Иди сюда, — послала я ей мысленно призыв.
Сидела и смотрела на нее, как если бы видела впервые. Она изменилась. И дело было не в одежде. Вернее, не только в одежде. Или даже, хоть и поменяла манеру одеваться, но не это было главное. На площадке перед входом стояла очень уверенная в себе женщина. Подозревала, что теперь ее мало интересовало мнение о ней других, не то, что раньше. О чем это я вообще: ее совсем теперь не должно было интересовать чужое мнение.
Алина думала, куда путь держать, всего минуту, развернулась и направилась ко мне. Вот сейчас должна была состояться наша встреча. Это после перерыва в отношениях сроком более года. Но во мне не ощущалось робости или волнения, или, может быть самую малость. Я вдруг почувствовала, что она очень сильна против меня. Не описать словами этого ощущения. Но, как будто, ко мне перемещалась каменная крепость, бастион, назовите, как хотите. Только пробить такую или зацепить хоть незначительно, наверное, очень нелегко. А я-то переживала, что нанесла ей тогда непоправимый удар, и теперь боялась, что могла при встрече разбередить старую рану. В задумчивости ухватила чашку, сидела и помешивала ложкой кофе.
Она вошла и осмотрелась. Скользнула по мне взглядом и хотела его уже перевести в сторону, но вдруг легкая складка пролегла между ее бровей, а губы немного сжались. В следующую секунду уже разворачивалась в мою сторону всем корпусом. Вздернутые брови могли означать недоумение, удивление или пренебрежение. По всему Алина сама еще не решила, как поведет себя дальше. Походка под стать. Пара, тройка шагов, и она уже стояла возле моего столика. Вернее, усаживалась за него на свободном стуле.
— Так вот о ком мне говорила Зинуля.
Я, не спеша, подняла на нее глаза, и отметила, что не все однозначно. За будничным и безразличным тоном, скрывались нешуточные эмоции. Глаза были не ее. Или я их такими раньше не знала. Колючие и злые. Губы улыбались. Только на них и можно было смотреть. Они были красивы. А вот скулы, брови, мелкие мимические складки, не забыть сюда опять глаза, это все было против меня.
— А я в толк не могла взять, кого она имела в виду. Все твердила мне, что к ним заходила моя бывшая приятельница. Это она, оказывается, о тебе говорила. Ведь так?
Голос тоже изменился. Не нравился он мне. Ну, да, что с этим было поделать. Может, и я сама теперь представляла не самый удачный объект для наблюдения.
— Не знаю? — gожала плечом.
Она ждала от меня чего-то другого. Мое спокойствие ее сбивало. Но тут подошла официантка и дала возможность ей немного отвлечься от проблемы.
— Алина Максимовна, вам все как обычно принести? Капучино и клубничное пирожное?
— Да. Как обычно.
Тоже странность. Я сама всегда заказывала эспрессо. Насколько помнила, она поддерживала мне компанию. Ну, да это мелочи, наверное.
— Что ты хотела? Ведь ты же искала встречи со мной?
— Здравствуй, Алина? — отодвинула от себя чашку и тарелку с пирожным. — Ты очень изменилась.
— И это все? Все, что тебе надо? Посмотреть на меня? А я думала, что ты хочешь извиниться.
— Хочу, — вздохнула я и пристально взглянула ей в глаза. — Не должна была я тогда всего этого допустить. Леонид был твоим мужчиной. Я захотела чужое и была наказана.
При этих моих словах улыбка, наконец, коснулась ее глаз. Она удобнее устроилась на стуле, откинувшись к спинке. Тут принесли ее заказ. Алина протянула руку к ложке, взяла и стала поигрывать ею в воздухе.
— Да, вижу, что наказана, — ее глаза прошлись по мне, по моему лицу без макияжа, по волосам свободно спадающим за плечи, по старой футболке. — Говорят, что тебе нелегко пришлось. Что все продала и уехала из города. Где же ты теперь живешь, чем занимаешься?
— На работу было устроиться очень трудно. В городе мне везде было отказано. Пришлось уехать. Одна давняя подруга мне помогла. Теперь все более-менее улеглось, все успокоилось.
— Значит, сейчас ты жизнью довольна? — опять этот взгляд по мне.
— Нормально живу. Не жалуюсь.
У меня возникло чувство, что она много взрослее меня, хотя отлично знала, что из нас двоих я была незначительно, но постарше. И сейчас она разговаривала со мной так, как если бы была учительницей со стажем, а я нерадивой ученицей.
— Одна? Или вышла замуж за кого?
— Одна. А ты? Как у тебя сложилась судьба.
— О, о! У меня полный порядок, — ее ложка, наконец, нашла пирожное и принялась его кромсать. — Работаю там же, но получила повышение. Начальства надо мной стало поменьше, — она посмеялась немного и принялась есть, запивая пирожное глотками кофе. — Я стала состоятельной и независимой.
— Помню, что и раньше ты не бедствовала, и гнета на себе, вроде, не ощущала.
— То все в прошлом, — с удовольствием сделала большой глоток и промокнула губы салфеткой. — Никакого сравнения с настоящим.
— Значит, у тебя все в порядке.
— Более чем.
— А как с личным?
— Имеешь в виду замужество? Подумываю создать семью. Но об этом говорить теперь не стану. Имею печальный опыт. Подожду, когда все свершится.
— Меня имеешь в виду? Я же извинилась. Или ты не простила меня?
— Бог простит.
— Так это не Леонид? Кто-то другой?
— Что?! — между ее бровей снова пролегла складка. — Ты, никак, не можешь успокоиться, все еще на что-то надеешься? Очень глупо с твоей стороны. Он с самого начала был не для тебя. Да и не для меня тоже. Есть такие птицы, которые не могут жить в клетке. Вот и он был таким. Все вроде хорошо, а как заговоришь об узах брака, так и нет его, ищи-свищи. Нет. Я стала разумнее. К мужчинам начала относиться иначе. Другие качества в них ценить.
— А с Леней ты, где познакомилась?
— Что ты заладила?! Я к тебе со всем пониманием… Поговорить решилась… А ты все старое намерена бередить. Бессовестно это с твоей стороны! Чтобы больше не возвращаться к этой теме, скажу, что нас свел случай. Знаю о Леониде не больше твоего. Как поняла, что он с тобой сошелся, так совсем вырвала его из сердца, и думать о нем забыла. Где он, и что с ним, не знаю. И покончим с этим.
Мы еще посидели немного в молчании, а потом Алина объявила, что ей пора возвращаться на работу. Расплатилась, встала и ушла, бросив мне «прощай». Я смотрела ей вслед и думала, что больше не свидимся. У нее на то желания точно не было, у меня, похоже, тоже. Она вышла из кафе и стала переходить улицу. В ее походке что-то изменилось, не было той энергии, что чувствовала, наблюдая за ней полчаса назад. Ухоженная рука взметнулась к волосам поправить предполагаемый беспорядок в идеальной укладке и так и застыла в воздухе, не прикоснувшись к льняным прядям, а потом просто опустилась вниз. По всему, о чем-то глубоко задумалась.
Ее поведение я объяснила просто. Встреча наша получилась натянутой, но другой и ожидать было трудно. Разговор вышел невеселый. Еще хорошо, что не дошло до горячего выяснения отношений и повышенных тонов. Отсюда и настроение такое, и мысли мрачные. У меня лично на душе было прескверно. Хоть и должна была радоваться, что все позади, стало только тоскливее. Опять же ничего не прояснила насчет своего бывшего возлюбленного. Как-то все, что его касалось, было туманно. Это беспокоило. Но поделать с этим пока ничего было нельзя.
Занятая такими мыслями, не помнила, как добралась до технического центра, где забрала машину. На этот день у меня было задумано еще сходить в магазин и сделать покупки для себя и для тети Клавы. Она с вечера вручила мне целый список продуктов, что у нее закончились. У меня у самой был чуть короче, чем у нее. Заполнив багажник пакетами, заехала в деревню и только потом отправилась к Артему.
К его дому приехала вовремя, даже на пять минут раньше. Прошла в калитку и замерла около крыльца. Обычно он меня встречал в дверях. Сегодня я его не наблюдала. Постучала и вошла, но дом оказался пустым. Я снова вышла на улицу, осмотрелась и только тогда заметила, что боковые ворота открыты, и машина Артема на привычном месте не стояла.
Я вышла за калитку, подошла к лавочке и села. Можно было позвонить, связаться с Артемом и узнать, в чем дело, но я решила немного подождать. Летний вечер был тихим и теплым. С луга доносился дурманящий запах цветущих трав и незамысловатых лютиков. Солнце клонилось к горизонту, на его фоне я изредка замечала темные трассирующие точки возвращающихся в ульи пчел. Кроме их тяжелого гудения еще была слышна высоко в небе перекличка ласточек, носившихся там, как будто играли в догонялки. Успела расслабиться и разомлеть, когда в звуки природы вклинился гул работающего двигателя. Повернула в ту сторону голову и заметила приближающуюся машину. По очертаниям было похоже на Ниву-Шевроле. Я поднялась и приложила ладонь к глазам. Это точно была машина Артема. А скоро он подъехал и вышел из автомобиля.
— Давно ждешь? Привет.
— Сегодня подъехала вовремя.
— Что не позвонила?
— Думала выждать полчаса.
— У меня что-то нет охоты заниматься сегодня. А у тебя?
— Я тут посидела, расслабилась, заслушалась пчелами…
— Ясно. Настроение тоже не для занятия.
— У тебя ничего не случилось? Ты какой-то другой сегодня.
— Что у меня может произойти? Ничего такого. А, хочешь, просто искупаемся? Вечер теплый. Вода должна быть, как парное молоко.
Я повернула голову к озеру, понаблюдала пустые мостки и спокойную водную гладь.
— Можно.
Он стал не спеша расстегивать рубашку. Я повернулась к лавочке, стащила через голову футболку и, расстегнув, сняла бриджи. Одежду сложила и повернулась, чтобы дождаться его.
— Иди, я сейчас. Догоню потом.
Первый раз за все время я спокойно подходила к воде. Обычно мы подбегали и прыгали в воду, не замедляясь. Теперь неспешно ступила на мостки и прошла по ним до самого конца. Было приятно ощущать стопой гладкую, отполированную дождями и временем поверхность серых досок. Наклонилась и села, опустив ноги по щиколотки в воду. Она и правда была совсем теплая. Побултыхала немного ногами, а потом оттолкнулась и сползла в воду по пояс. Дно оказалось илистым. Но долго я не стояла. Наклонилась вперед и поплыла.
Берег удалился от меня метров на пятнадцать, когда сзади раздался всплеск. Это Артем в своей прежней манере вошел в воду, то есть погрузился в нее с разбегу. Догнал меня за считанные секунды и, не задерживаясь рядом, поплыл дальше к противоположному берегу. Я не стала его догонять, мне этого не хотелось. Легла на спину и стала наблюдать вечернее небо. А минут через десять почувствовала, что ко мне подплыл Артем.
— Ты так замерзнешь. Просто лежать, имею в виду. Может, поплывем уже к берегу?
— Давай, — перевернулась и по-лягушачьи, без спешки, поплыла за ним.
Он уже подтянулся на мостки, встал и сделал несколько шагов к берегу, когда моя нога нашла в иле осколок бутылки. Не надо было мне выходить на берег по дну. Я вскрикнула и схватилась за стопу.
— Что?! Вот, черт!
Артем спрыгнул в воду и моментально очутился рядом.
— Стекло. Порезалась.
— Сейчас. В доме есть аптечка.
Он взял меня на руки и понес. Чтобы ему и мне было удобнее, обняла его за шею. Артем держал меня и изредка посматривал в глаза. Взгляд его был напряженным и встревоженным. До дома было недалеко. Как только он усадил меня на крыльце, сам скрылся внутри, а потом вернулся с перекисью и бинтами. Пока его не было, я исхитрилась рассмотреть рану. Опасной она не выглядела, только очень кровоточила, но обработать, все же, надо было. Поэтому безропотно слушалась и дала себя врачевать.
Он очень старался. Внимательно все исследовал и тщательно залил перекисью. После этого взялся за бинт. Виток за витком белая марля ложилась на рану, потом восьмеркой сместилась на щиколотку. Оставалось только закрепить. Наклонился и надорвал край бинта зубами. Его рука скользнула по ноге вверх, дыхание участилось.
— Не надо, — я заметила в нем перемену, когда еще нес сюда, и боялась того, что сейчас начало происходить.
Он напрягся и замер, не поднимая на меня головы и глаз.
— Это из-за моей травмы? Мне казалось, что ты ее не замечаешь.
— Нет. Просто, не надо.
— Хорошо. Не буду.
Спокойствие далось ему ценой усилий. Но Артем справился. Мы оделись и посидели еще немного на скамье около калитки.
— Я тебя отвезу. А машину перегоню завтра.
— Не надо. Вполне справлюсь сама.
— Геройствуешь?
— Нет. Просто мне совсем уже не больно. Ты сам знаешь, что рана пустяковая. И вот еще, что… Дня три она будет все же заживать, а там мне пора будет улетать.
— Испугалась и сбегаешь?
— Нет. Лечу в Китай. Надо потихоньку готовиться к сезону.
— И все же я тебя напугал.
— Говорю тебе, у меня работа такая.
— Потом занятия продолжим?
— Как скажешь.
— Помни, что я тебе друг.
— Знаю.
Снова в городе появилась только через месяц. Сама поездка отняла немало времени, и еще заезжала в родной город. Навещала родителей. Они отмечали юбилей свадьбы. Было застолье, собрались друзья. Задержалась у них на неделю. Заодно порешала некоторые вопросы с Татьяной. У них тоже стали закрывать рынки, и надо было помочь ей с поиском места под магазин. Когда все было улажено, со спокойной душой отправилась домой.
Там ничего не изменилось. В деревне царила тишина и покой. По-прежнему нас было двое на улице из пятнадцати домов: я и тетя Клава. Правда, все деревянные сооружения, вытянувшиеся в линию вдоль едва проступающей из травы дороги, домами назвать было сложно. Некоторые из них вросли в землю чуть не по окна, на других перекосило крыши, и я подозревала, что совсем не защищали от дождя и снега. Даже летом никто не приезжал, не селился в них, чтобы отдохнуть. Сосед из седьмого дома, что давно жил в городе у дочери, попытался сдать свой под дачу, но успеха не было. Как только случался дождь, наша никчемная дорога сразу раскисала, и ездить было, ну только машину гробить.
— Что так долго, Мария? — встретила меня соседка.
— У родителей потом побыла немного.
— Как они?
— Все нормально. Работают. Папе купили новую машину. Теперь на ней сможет иногда сюда приезжать, она много выше прежней, не будет все наши кочки цеплять да колдобины считать. И помощнее старой. Так что, думаю, доедет. Я его рыбалкой соблазняла…
— Река у нас вполне приличная. И поплавать, и порыбачить можно. Ценно еще и то, что идти далеко не надо. Спустился с горки и садись с удочкой.
— Так он же знает. Раньше мы часто сюда приезжали, когда еще бабушка была жива.
— Тогда и деревня была жива. А сейчас… Ох, горе мое горькое.
— Что сыновья? Приезжали к тебе?
— Были. Сумки всякие привезли. Побыли пару дней и назад уехали. Отвыкли они от деревенской жизни, им теперь городской комфорт необходим.
— С собой, наверное, звали?
— Конечно. Всегда зовут, как приезжают. Все зимой меня пугают. Я ведь тебя спросить хотела, не надумала ли ты в город перебраться. За компанию здесь быть — это одно, а одной остаться совсем другое… Конечно, они сразу приедут и заберут…
— Если надумаю, я тебе скажу. А пока все останется по-старому.
— Ладно. Тогда надо дрова заказывать. Уже машина была у нас тут. Я сама не решилась, деньги для меня немалые, если и жить-то не стану, то совсем ни к чему… Я вот телефон записала. Звонить, что ли? Хорошие дрова.
— Звони. Денег тебе оставлю.
Следующая неделя прошла в повседневных хлопотах. Посетила все свои магазины, поработала немного в каждом из них, чтобы лучше вникнуть в суть скопившихся проблем. Без них ведь тоже не обходилось, и надо было понемногу решать. Все вечера проводила дома.
— Мария, ты с речки, что ли, идешь? Никак купалась? — на завалинке меня неизменно поджидала тетя Клава.
— Точно. Пробежку себе устроила километра на три, а потом в реке освежилась.
— Не холодно? Конец лета в этом году неважный выдался, сыровато.
— Мне самый раз. Я закаленная теперь.
— Это после тренировок тех, что ли? Ты их бросила, или как? Вроде, больше с синяками не ходишь?
Я засмеялась и присела рядом с ней.
— Почему, бросила? Занимаюсь. Просто теперь не так часто. И езжу на занятия в город, в спортзал. И ловчее стала. Теперь сама другим синяки чаще ставлю.
Жизнь продолжалась. В заботах, хлопотах и повседневных делах. Одно плохо, мое расследование зашло в тупик. Карпов сообщил, что ни один из его знакомых не смог ничего рассказать про Леонида и не пролил свет на то, где тот мог быть. Нам с Александром очень хотелось действовать, но приходилось сидеть, сложа руки. По всему, Сашке улыбалось жить с приключениями. Именно так, подозреваю, он воспринимал наши с ним шатания по ночному городу в начале лета. Правда, они на нем сказались неплохо, особенно на физической подготовке. Как и на мне тоже, и грех было жаловаться.
— А, знаете, Мария Александровна, я потом еще раз видел ту девушку, — его голос отвлек меня от работы с деловыми бумагами, когда были в моем кабинете, и куда он зашел с обычным отчетом.
— Какую девушку ты имеешь в виду? — я насторожилась.
— Помните Диану? Имя у нее, правда, какое-то дурацкое, на мой взгляд, но сама она ничего из себя, нормальная.
— Что значит нормальная?
— Так вы ее вспомнили?
— Еще бы! Ведь мы с тобой только с ней и могли тогда переговорить, и она вывела нас на Жору. Жаль, что из этого ничего путного не получилось. Так, что Диана?
— Нормально, живет себе…
— А почему ты о ней вспомнил сейчас?
— Она недавно мне снова встретилась.
— И что? Давай уже, начни говорить по существу. Что ты кота за хвост тянешь?
— Я просто имел случай напомнить ей о нас. И не надо так на меня смотреть.
— Как?
— Сами знаете, как. Я снова в разговоре коснулся фотографии. Представляете, она у нее до сих пор есть. Не потеряла и не выкинула.
— И на чем вы порешили? Она обещала тебе позвонить, если, что?
— Да. Только не мне, а вам, скорее всего.
— А свой телефон ты ей дал?
— Да, но звонить просил на ваш.
— Понятно! Сомневаюсь, что выйдет, что путное. Скорее всего, тебе следует ждать новых с ней встреч. Ты ей и в прошлый раз здорово приглянулся.
— Думаете? — почесал он за ухом.
— Скорее я даже уверена.
Одним из августовских вечеров, я засиделась в центральном своем магазине дольше обычного. Все прикидывала по каталогам, какие буду брать модели шуб в предстоящую поездку в Грецию. Они все сплошь были из дорогих, и надо было с толком потратить деньги. Оттого и приходилось прикидывать более вдумчиво и действовать осмотрительнее.
От работы меня отвлек шум в коридоре за дверью, а потом та распахнулась, пропуская ко мне девушку продавца. По горящим щекам и гневным искрам в глазах уже можно было догадаться, что в зале произошел конфликт. Только странно было, что именно этого сотрудника кому-то удалось вывести из себя. Марина работник была опытный, с приличным стажем, я еще любила ее выдержку ставить другим в пример.
— Что случилось, Марина Николаевна? Присядьте.
— Можно мне воды?
— Конечно, — я встала, и сама налила в свободный стакан воды из кувшина.
— Там совершенно несносная покупательница. Ведет себя так… Словно весь этот мир только для нее одной и существует. А сама-то… Ничего, скорее всего, из себя не представляет. Пользуется тем, что природа ее наградила длинными ногами да смазливым лицом.
— Попей и успокойся. Кем бы она ни была, и какой бы, но ты правильно вначале сказала, что она покупатель. Это значит, что она пришла к нам за шубой. Или за дубленкой?
— За шубой.
— Вот! Что у нас, нечего ей предложить?
— И покупатель не она, а ее «спонсор», любовник, то есть.
— Нам-то какая разница? Он за нее заплатит. У нас чаще всего расплачиваются мужчины. Не имеем мы права обсуждать их личную жизнь.
— Так она знаете, что захотела? — успокоившаяся, было, продавец снова закипела. — Не только шубу самую лучшую, но еще и мою кровь всю выпить.
— Успокойся и не фантазируй. Дай ей, что она хочет, а когда выйдет за порог, мы с тобой вот на этом самом месте вздохнем с облегчением, махнем по рюмке ликерчика и посмеемся.
— Так она вашу шубу хочет, ту, что себе решили оставить, из Италии привезенную. И еще вас в зал пригласить требует.
— Вот оно, что… Тут я сама виновата. Нечего было на витрину ее выставлять. Права на стороне той дамы. Делать нечего, будем ей ее теперь продавать.
— А как же вы?
— Ты имеешь в виду шубу? Если «да», то потом привезу себе новую. В зал же мне идти не с руки. Хотела здесь все закончить, и так засиделась допоздна.
— Хорошо, Мария Александровна, я попробую уладить проблему.
Она ушла, а я снова села за стол. Только поработать не получилось. Уже через пять минут Марина снова стояла на моем пороге.
— Ладно. Пойдем.
Я поправила на себе костюм, радуясь, что сегодня не одела, как обычно любила, джинсы и блузку. Если на тебе модные и дорогие шмотки, я заметила, разговаривать с подобными тетками было легче. Мне-то без разницы обычно было, и на одежду не оглядывалась, всегда чувствуя себя уверенно, а вот на них мой солидный вид действовал успокаивающе.
Войдя в зал, осмотрелась, но и так было понятно, куда следовало идти. Из укромного уголка, где стояли кожаные диваны для отдыха или ожидания доносился крикливый голос разгневанной покупательницы. Она сидела, а над ней возвышались две девушки продавца. Но, все равно, ее было очень много. Возмущение даму, как распирало изнутри. Она постоянно была в движении: крутилась на сиденье и размахивала руками.
— Добрый вечер, — подошла я к ней и обратилась без заискивания, серьезно, но миролюбиво. — Вы хотели меня видеть? Слушаю вас.
Крупная брюнетка, вполне привлекательной внешности, если бы не перекашивалась теперь от кипучего раздражения, изложила мне свою точку зрения на проблему. Из всего, в целом, следовало, что Марина доложила мне все верно. Стало ясно, что со своей шубой мне предстояло проститься. К этому мысленно уже была готова, поэтому никак не показала своего настроя.
— Не стоит беспокоиться. Вы получите ту вещь, которую выбрали. Приношу вам свои извинения за недоразумение и за задержку.
Казалось, конфликт исчерпан, но дама не желала успокаиваться. А я-то уже хотела вернуться к себе в кабинет и продолжить заниматься делами. Но она продолжала держать меня около себя. Выходило, обилие слушателей грело ей душу и подвигало на большие эмоции.
— С чего ты взяла, что я беспокоюсь?! Это вам всем следует беспокоиться. Я уже позвонила мужу, и он должен с минуты на минуту сюда подъехать. Ты знаешь, кто мой муж? Ну, так сейчас узнаешь.
Такое у нас случалось, к сожалению. Некоторые жены не прочь были злоупотребить служебным положением супруга. Не часто, но имело место быть. Мы это проходили. Поэтому, не сказать, чтобы встреча с ее мужем меня очень печалила.
— Как скоро он обещал подъехать? — спросила спокойно, взглянув на маленькие золотые часики у себя на запястье.
— Я же сказала, с минуты на минуту, — вздернула она подбородок.
— Хорошо. Марина Николаевна, принесите, пожалуйста, госпоже…
— Регина Витальевна.
— Очень приятно, Регина Витальевна. Что пожелаете: чай или кофе?
— Ничего мне не надо!
— Марина Николаевна, пожалуйста, принесите чай.
— Я свое имя назвала, а вот ты… — губы кривились, как у балованного ребенка.
— Извините. Мое имя Мария Александровна Зуева. Я директор этого магазина. В моей компетенции предложить вам скидку на изделие за то, что имел место конфликт. Нам не хотелось портить вам настроение, поверьте.
— Сразу на попятную! Не нужна мне ваша скидка.
— А шуба вам еще нужна? — кивнула на второго продавца, которая держала в руках мех. — Или ее можно повесить на прежнее место?
— Шуба нужна… Дорогой!
Она как подпрыгнула и кинулась бежать к входным дверям магазина, растолкав нас с продавцом в разные стороны, будто мы ей мешали. Я взглянула на свою подчиненную и только плечами пожала, а потом вздохнула и стала разворачиваться за скандалисткой, готовясь к знакомству с ее законной половиной.
— В чем дело? Я говорил тебе, не беспокоить меня по пустякам? — голос я узнала сразу, еще даже не видя его хозяина.
— Они не хотели продавать мне шубу. Представь себе! Сказали, что директриса привезла ее себе, но пока не забрала из салона. Как вам это нравится?! Но я устроила им тут, мало не показалось, — брюнетка висела у него на руке. Круглов, да, это был он, решительным шагом продвигался вглубь салона.
— Но если ты все устроила, то зачем здесь нужен я? — остановился и глянул на нее из-под бровей. — Какого… ты мне-то звонила?
— Дорогой, не сердись, — в ее голосе послышались плаксивые нотки. — Я же не какая-то там обычная покупательница, я же твоя женщина… Они должны были понять разницу…
— Не поняли, значит!.. И что теперь? Прикажешь мне здесь время свое впустую тратить?! Где твоя шуба? Ты расплатилась?
— Я только что говорила с директором…
— Где директор, черт возьми?
— Здесь директор, — встала я на его обозрение.
Он не спешил поворачиваться. Все еще что-то рассматривал в лице Регины Витальевны, стоящей прямо перед ним. Потом все же повернулся и перевел глаза на меня.
— Ты?
— Я. Мы все извинились перед вашей супругой. Получилось недоразумение.
— Где ее шуба?
— Марина Николаевна, упакуйте, пожалуйста.
— На, иди, расплатись и поезжай с водителем, — Алексей Дмитриевич протянул брюнетке банковскую карту.
— А ты? Я думала, что мы вместе…
— Иди, я сказал.
Она не посмела больше ослушаться и пошла за продавцом к терминалу.
— Конфликт исчерпан, как я понимаю, — кивнула в сторону прилавка. — Всего доброго, господин Круглов.
— Куда ты?
— Я здесь работаю. У меня есть незаконченное дело, а уже поздно, — на прямых ногах развернулась и пошла в свой кабинет.
Он оставался в зале, когда я очутилась в спасительном полумраке маленькой комнаты, именуемой кабинетом директора. Верхний свет включен не был, только горела настольная лампа. Прошла и села за стол. Руки противно дрожали. Чтобы не раздражаться на них, спрятала их под стол. Глаза уставились в одну точку, куда-то в каталог, но ничего там не видели. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Я не знала, что будет дальше, но предполагала, что Круг захочет, чтобы последнее слово было за ним. Сидела и ждала, затаив дыхание.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Он не обманул. Явился почти сразу за мной. Прошел к столу и навис над ним. Дальше была тишина. Никто не произносил ни слова. Пауза затягивалась. Я молила, чтобы он ее прервал, так как мне казалось, что ему слышно, как бьется мое сердце, и еще дыхание мое норовило прерваться от напряжения.
— И давно ты здесь работаешь? — спасибо господу, Алексей нарушил гнетущее молчание.
— Чуть меньше года.
— Черт знает, что!
— Тебя можно поздравить?
— С чем? — он искренне не понимал, о чем я говорила.
— Жена? — кивнула я на дверь.
— А, а… Нет, любовница.
— Но она сказала…
— Мало ли, что они говорят.
— Понятно…
— Мария Александровна. Вам что-нибудь нужно? — в дверном проеме возник Александр.
— Спасибо, Саша. Все нормально.
— Защитник? — Круг повернулся в его сторону и смерил взглядом, подметив, что парень не отвел взгляда и сохранял завидное спокойствие.
— Идите, Александр. Понадобитесь, я вас позову.
— А у тебя здесь уютно, — осмотрелся и придвинул себе стул.
Тут раздался звонок на его мобильном. Он коротко взглянул на экран и нажал на отбой. Мы еще немного посидели в тишине. И я заметила, что начала успокаиваться. Руки перестали дрожать, а голос снова меня слушался. На фоне нашего молчания снова резко прозвучал телефонный звонок, опять набирали ему. Чертыхнувшись и не глядя, отключил мобильный совсем.
— Надо поговорить.
Ответить я не успела. Завибрировал, а потом и заиграл мелодию теперь мой телефон. На экране определился номер Карпова. Не задумываясь, поднесла трубку к уху.
— Алло! Мария Александровна. Это я.
— Слышу. Что ты хотел?
— Мне только что позвонила Диана. Помните?
— Конечно. И что?
— Она назначила встречу. На сегодня.
— Где?
— Около парка, но только у другого входа.
— Думаешь, будет толк?
— Кто его знает, но ехать, по-моему, надо.
— Хорошо. Девочкам скажи, что мы закрываемся. Пусть срочно снимают кассу и дальше все, как всегда, но быстро. Понял? Проследи, а потом заводи машину и жди меня.
Разговор захлестнул адреналином, третий раз за последний час. Вот вам и вечерок. То скандал, потом неожиданная встреча, и теперь еще сообщение, вселяющее надежду. Щеки мои загорелись, усидеть на месте стало сложно.
— В другой раз, — это я сказала Кругу, не очень надеясь на понимание, но объясняться не было времени
— Что случилось? — было похоже, что мое беспокойство передалось ему.
— Мы закрываемся. Мне срочно надо идти.
Вскочила и принялась убирать все со стола. Завертела головой, соображая, что еще следовало здесь сделать.
— Стой. — Алексей поднялся следом, перегнулся через стол и вынул из моих пальцев зажатый там телефон. — Карпов. Это кто? — прочитал запись последнего звонка, а заодно пробежался по всем номерам в записной книжке телефона.
— Он только что заходил в кабинет. Что еще тебя интересует? Недавно я услышала, что твое время тебе очень дорого. Мне, мое, тоже.
— Это точно… Значит, защитник. И что он хотел? У вас с ним какая-то игра? Такой интересный разговор мне довелось услышать…
— Это все не имеет сейчас значения. Пошли на выход.
— Стой, — его рука легла на мое плечо.
— Не время, Алексей.
— А когда будет время? Снова через год?
— Когда захочешь, но только не сейчас, прошу тебя…
— У тебя очень интересный телефон, — теперь он попытался перегородить мне проход к двери, после того, как освободилась от его руки.
— Чем? Совершенно обычный. Что ты имеешь в виду?
— В нем нет моего номера. И не говори, что теряла мобильный. Аппарат тот же, я это точно знаю.
— Если тебя это успокоит, то там очень многих нет номеров из прежней памяти.
— Вряд ли мне стало приятнее.
— Хорошо. Давай свой номер и запиши мой. Созвонимся позже.
— Мне этот разговор напомнил тот, в твоем прежнем доме. А через сутки связь исчезла совсем. Дом продала, квартиру, машину тоже. Все концы в воду. Великий конспиратор! Кстати, этот магазин на кого оформлен?
— На маму. И что?
— И у мамы, конечно, другая фамилия?
— Да. Как ты догадался?
Мы стояли напротив друг друга. Напряжение только росло, а мне надо было уйти. Ничего разумного не приходило в голову.
— Мы поговорим прямо сейчас, — этот его тон и поворот головы не сулил ничего хорошего.
— Хорошо. Но не здесь.
— Где? Можем у меня.
— Не можем.
— Почему?
— Там же Регина Витальевна.
— Ничего подобного. В моем доме не живут любовницы.
— Дело ваше. Меня это все не касается. Давай у меня.
— Идет. Заодно увижу, где ты устроилась. Ты снимаешь жилье?
— Почему? У меня оно свое.
— Значит, тоже на имя мамы оформила?
— Точно. Видишь, как я все откровенно о себе рассказываю.
— Поехали. Покажешь дорогу.
— Ты хочешь, чтобы я ехала в твоей машине? Не получится. У меня здесь своя стоит. Поедем на разных. Не упрямься, уступи, хоть в этом. Спасибо. Со мной поедет Саша.
— На кой, черт, он нам?
— Подскочим в одно место. Это не займет много времени. Он там выйдет. А все остальное время будет только нашим. Идет? Вот и договорились.
Когда вышли на улицу, я заметила Карпова в его машине перед входом в магазин. Подошла и наклонилась к открытому окну.
— Александр, надо поехать на моей машине. Свою потом заберешь, — заметив его удивление, сделала строгие глаза и голос. — Так надо.
Он не стал спорить, просто поверил и вышел из своей машины. Мы протопали к моей старушке. Уселись и включили немного погреть двигатель.
— Ничего себе, — Круглов отлепился от своего черного монстра, откуда вел за мной наблюдение и подошел к нам. — Ветеран отечественного Автопрома. И водишь, скорее всего, по доверенности.
— А, как ты догадался? — широко улыбнулась его проницательности.
— Конспиратор!
— Не отставай, а то мне некогда будет ждать, — он хотел еще что-то сказать, но я втопила педаль газа в пол, и машина сорвалась с места.
В зеркало заднего вида понаблюдала за его действиями, но только до первого поворота. Небольшую фору получила. Пока Круглов бежал к машине, снимал с сигнализации, заводил и трогал, немного оторвалась. Дальше надежда была на хитрый движок под видавшим виды капотом, мое знание города и лихое вождение. Правда, не стоило забывать про дорожную инспекцию. Это Кругу было на них «начихать», а меня они не помилуют, попади я им в руки при тех выкрутасах, что себе тогда позволила. К счастью, все обошлось. Мы благополучно прибыли в заданную точку.
— Ну, Мария Александровна, вы и даете! — Александр не сразу пришел в себя даже после того, как мы уже остановились около бокового входа в парк. — Просто Шумахер какой-то!
— У меня учитель был хороший. Если очень попросишь, то я и тебя научу некоторым премудростям.
— Попрошу. Еще как попрошу!
— Договорились. Что там твоя Диана? Не пора ей уже быть на месте? Или вы в другом месте договорились, надо пройтись куда?
— Не знаю. Вроде здесь. Пойду, осмотрюсь.
Он вышел из машины и стал нарезать круги перед входом, обозначенным металлическими воротами в две створки. Девушка не показывалась.
— Может я чего не понял, и она должна ждать в самом парке? — выдвинул он соображение, подойдя к машине минут через десять.
— А звонить ей ты не пробовал?
— Пробовал. Телефон выключен.
— Не нравится мне это, — вздохнула и устремила взгляд в темноту парка. — Там ни одного фонаря. На центральной аллее они еще есть, ну, а здесь их никогда не было.
— Мне самому это все портит настроение. Только делать-то, что?
— Ладно. Если решил, то иди. Но далеко не заходи. Ближайшие лавочки осмотри и назад.
На том и порешили. Саша ушел. Я выбралась из машины, встала рядом с фонарем и принялась чутко вслушиваться в звуки ночи, все больше в том направлении. Но ничего особенного не происходило. Обычные звуки: сверчки, шорох листьев и ветра, шум проезжающих машин. Около меня остановилась одна из них. Какая-то старая модель БМВ, и лет ей было немало. По виду, так старше меня. Солидные люди на таких не ездят. Поэтому я решила, что, скорее всего, какие-то пацаны развлекались.
Когда они высыпали из машины, я сразу поняла, что мальчики набрались спиртным по самое-самое. Темные ворота парка могли их интересовать сразу по нескольким причинам. Мне не хотелось за ними наблюдать, оттого отошла чуть в сторону. Отошла и отвернулась, собираясь проигнорировать сам факт их появления. Но у них, оказалось, были другие планы.
— Девушка, мы с вами не знакомы?
— Ты не меня ждешь, киска?
— Поехали с нами, не пожалеешь.
— Садись к нам, не обидим.
И все в том же духе. Я молчала и вела себя, как глухонемая. Но они, паясничая друг перед другом, не хотели успокаиваться и, наоборот, расходились все больше. Выкрики становились распущеннее и злее. Расстояние между нами неминуемо сокращалось. Пришлось обрести голос и попросить их ехать дальше своей дорогой. Это произвело на них впечатление, но обратное от ожидаемого мной.
— Ребята, уезжайте. Не надо обижать мою девушку, — Саша вышел из темноты парка, направляясь ко мне.
— Какая она твоя?! Она ничья. Мы здесь первые были. Теперь она наша стала. Отойди, если получить не хочешь. Ребята, он меня пихнул. Наших бьют! А ну, наваляй ему, Андрюха.
Почему именно на Андрюху возлагались самые большие надежды, я не поняла. И даже не успела разобраться, кто из них им был. Все произошло довольно быстро. К тем трем молодчикам, что качались и кривлялись поблизости от меня, из машины добавились еще двое. На вид, они были потрезвее предыдущих, но нас с Карповым это не очень обрадовало. Особенно его. Потому что четверо сразу взяли моего охранника в кольцо.
И вот мне представился случай понаблюдать, чему учат в боксерской секции. Не плохо там обучали. Мне было приятно наблюдать за действиями Александра, ну прямо как в хорошем фильме. Они махали на него руками, а герою все было не по чем. И совсем уже должна была быть наша победа, но досмотреть мне не дали. Сзади какой-то отчаянный тип схватил меня, собираясь, по-видимому, подтащить к их машине.
Зачем я ему понадобилась, когда его друзья терпели поражение один за другим, понятно не было. Может, хотел в заложники взять? Разбираться не стала. Просто вспомнила, что велел делать в таких случаях Артем, и применила прием. Тип очень удивился, когда я выскользнула у него из рук, а сам он затем незамедлительно оказался на земле с заломленной за спину рукой. Двинуться с места ему стало очень затруднительно.
— Пусти. Больно!
— Что станем с ними делать? — подошел Александр, раскидав в разные стороны нападавших и уложив их на асфальте. — Будем связывать? Сразу предупреждаю, у меня только один ремень.
— Зачем они нам? Пусть себе разбредаются. Лучше скажи, где Диана.
— В парке ее тоже нет. Да я не очень и рассчитывал ее там найти. Что-то у нее не сложилось.
— Тогда давай по домам. Уже поздно. Может она завтра объявится. Будем ждать.
— Согласен. Подвезете меня к моей машине?
— Садись, поехали.