Глава 14.
— Прямо детектив! — Восхищённо сказал Денис. Во время разговора он часто жестикулировал, для чего отрывал правую руку от руля. Алёна, его подруга, с интересом слушала — И что, так ничего не удалось узнать?
Яна Лесневич только развела руками. Она привыкла к тому, что посторонние люди воспринимали расследование как что-то интересное и романтическое. Мало кто понимал, сколько подошв нужно для этого истоптать, — бывает, что и с нулевым результатом.
— Просто заговор какой-то! Есть люди, которые причастны к этому делу. Делу, раскрытием которого надо было бы гордиться. Но почему-то никто не хочет об этом рассказать!
— И что дальше? — Спросила Алёна.
— Дальше — как раз поэтому и еду в Занайск. Посмотрю, где всё это происходило. Может быть, кого-то из местных удастся разговорить…
— Я думаю, пока мы в городе, — постараемся помочь. — Денис опять оторвал руку от руля и сделал замысловатый жест. — Верно, Алёнка? Мы тут всё-таки знаем кое-кого. Тебе, Яна, так будет проще, чем если вообще, никого не зная, с улицы пробиваться.
— Конечно, большое спасибо! Это наверняка поможет.
Через полчаса, лёжа на кровати в арендованной квартире, усталая Яна думала о том, как ей повезло с попутчиками. Денис с Алёной — приятные ребята, отличные собеседники, и, кажется, всерьёз заинтересовались делом и прониклись её проблемой. У Дениса острый ум, он реально может помочь. Хоть бы получилось… Когда разгадка ускользала, Яну это обычно только раззадоривало. Вот и сейчас она твёрдо решила найти разгадку заговора молчания вокруг дела «занайского маньяка». Сейчас, правда, уже темнеет, придётся начинать работать завтра. Денис, может быть, подскажет, откуда лучше начать. Ещё один директор полицейского музея и бывший следователь здесь вряд ли отыщется.
Она понятия не имела о том, что, как только Денис с Алёной остались в машине одни, парень вытащил смартфон и набрал номер. С его лица пропало выражение рубахи-парня, губы сжались в плотную линию.
— Да. Значит, докладываю. Ничего она пока не знает. Но хочет узнать и написать материал. Настроена решительно. Мы обещали помочь. Она нам поверила.
— Ну и хорошо! — Раздалось из трубки. — Проследи там… ты знаешь за чем. Это сейчас важнее всего, чем ты занимаешься, и на чём зарабатываешь деньги. Так что уж постарайся…
— Конечно! — Сказал Денис, и они с Алёной направились к дому, где сами собирались переночевать.
У Руслана выдался свободный вечер. Распахнув двери на балкон в своём домашнем кабинете, — лесной воздух: бесценно! — он включил ноутбук.
Начал, как обычно, с личной почты. Где первым делом открыл письмо от Космоса. В письме были новые подробности по поводу деятельности Дениса Легодаева, — с кем именно из местного криминала у него были связи. Поскольку связи эти сводились в основном к продаже кодграбберов и тому подобных технических средств для совершения преступлений, эта информация Руслану мало что давала. А вот следующий раздел был куда интереснее:
«Между прочим, я посмотрел по сети, где ты сейчас трудишься. Так вот, родственничек Дениса связан как раз с вашей конторой. Ты, наверное, знаешь, что у ZEERAT есть в Занайске завод. Ничего особенного, собирают электрооборудование. Но это был чуть ли не первый случай иностранных инвестиций в край, ещё в 90-е. Как только началась приватизация, они и «прихватили» в Занайске небольшой заводик, правда, надо отдать должное, потом его отстроили и модернизировали, вложив большие деньги. И, через местных представителей, сразу стали прикармливать местные власти. А точнее, начали ещё раньше, до приватизации. Владимир Князь тогда работал в милиции. Руководил оперативной работой в крае. Так вот, он оказал большое содействие голландцам. В частности, говорят, под угрозой уголовного дела вынудил уволиться директора завода, который хотел его «прихватизировать» на себя.
У него есть дружок — Алекс Бегун. Из бывших наших. Работает в вашей конторе, ты его должен знать. Видимо, всё решалось через него. Это всё понятно. Непонятно одно: почему Занайск? Почему такая дыра? Если голландцы выбрали регион потому, что у Бегуна там связи, то почему не Южанск или где-то ближе к нему? Этого тогда никто не мог понять. А сейчас все привыкли.
Как бы там ни было, Князь из милиции ушёл, и очень быстро обнаружился в краевой администрации, где и трудится по сей день. Судя по всему, чувствует себя неплохо. Завод тоже работает, несмотря ни на что. Зарплату стабильно платит. Мэр Занайска на голландцев чуть не молится. Губернатор тоже доволен. Такое сейчас не так уж часто бывает. Все уже привыкли, и почему завод именно в Занайске, никто не спрашивает…
Кстати, хотя сам Князь из оперов заделался «крепким хозяйственником», он сильно дружит с другим замом, Иваном Костяхиным. А тот — на всю голову православнутый великоросс, и крышует такую же публику в крае. Именно под ним сейчас ходит твой второй друг — Застава. Переехал в Южанск, занимается там бизнесом, у него пара магазинов, в основном секонд-хенд. В провинции популярная тема. А помимо этого (есть вероятность, что бизнес только для вида) развил бурную деятельность по сбору помощи «ДНР». Он там сам воевал, говорят, был ранен.
То есть у него близкая связь с тем же товарищем, что и у Легодаева, хотя менее похожих людей трудно найти. Вот так бывает… Кстати, если у вас с ним контры, я бы поостерёгся. У него наверняка и в Киеве связи есть. Сам понимаешь. А крови эти ребята не боятся. Но — тебе решать.
Космос.
Прочитанное Руслана удивило. Но не обрадовало. К тому же, личность этого Заставы симпатии у него не вызывала, и он решил подготовить ответный удар. Для этого зашёл на форум мотоциклистов, а потом в тематическую группу на Фейсбуке (через «своих» можно было найти любые связи) и задал вопрос: нет ли у кого-то знакомых мотоциклистов в Хорватии, желательно тех, кто в теме истории их гражданской войны в 90-е годы. Он был почти уверен, что быстро получит ответ. А Головину Руслан написал, чтобы тот продолжал собирать информацию.
Потом он зашёл на страничку Юли. Там красовался вопрос от некой Кристины Лякиной, одной из друзей, большими буквами: «Юляха, ты где?!» Под ним был целый ряд комментариев. Кто-то спросил: «В смысле?», и Кристина ответила, что Юли нет дома, и вообще нигде не видно, телефон вне зоны доступа, в интернете ничего не пишет. Кристина волновалась за подругу. Правда, ей ответили, что, вероятно, Юля уехала из города, поступив подобно своему отцу, отключив все телефоны. По мнению Лякиной, Юле такое поведение было не свойственно. А больше всего она боялась, что подругу «кто-то сбил и в лесу закопал», — явно подразумевалась привычка Юли ездить на велосипеде. Знала бы ты, Кристина, что произошло на самом деле, подумал Руслан. Но просвещать её, разумеется, не собирался, как и других заинтересованных.
Спать не хотелось, и Руслан решил проверить, сможет ли найти в интернете информацию при минимуме данных. Например, информацию о том, кем был прадед Юли, решивший сотрудничать с немцами. Сложность была в том, что ни имени, ни фамилии он не знал, — Юля об этом не упоминала. А посвящать девушку в свои розыски он не хотел. В то же время, хоть и не принадлежал к «поколению гаджетоманов», Руслан считал, что в интернете можно найти почти всё. Если знать, где и как искать.
Искать, конечно, пришлось на российских сайтах, посвящённых истории Великой Отечественной. Продираясь через советскую символику, которой их дизайн был обильно инкрустирован. Но, как ни странно, было много людей, усердно собиравших, систематизировавших и выкладывавших информацию о героях и предателях. Если бы было столько изобличающих преступления советских коммунистов… Но увы, интересующихся этим в России было мало. К тому же, заниматься героями и предателями было куда безопаснее, чем собственными палачами и жертвами. Однако сейчас Руслана интересовали именно предатели, и тем, кто собирал эту информацию, он был благодарен.
Что было известно о том, кого он искал? Ни имени, ни точного возраста, ни места рождения, ни каких-либо иных данных. Только место жительства перед войной и совершения предательства, — Занайск, то, что у предателя были жена и маленькая дочь (значит, скорее всего, он был сравнительно молод), то, что он сумел уйти с немцами и, предположительно, погиб в сорок пятом в Германии.
Помогло то, что Занайск был (особенно до войны) сравнительно небольшим городом. Если бы речь шла, к примеру, об оккупированном Киеве, людей, соответствовавших критериям поиска, скорее всего, было бы много. А из тех, кто попал в список предателей из Занайска, дочь нужного возраста (причём единственная) была у шестерых. Но судьба двоих из них была точно известна: они попали в руки советских властей после освобождения города, и были закономерно расстреляны. Ещё один пережил войну и в итоге обнаружился в США, где мирно дожил до старости: авторы сайта о героях и предателях очень злорадствовали по поводу американцев, покрывавших предателей. Хотя сам этот человек, подумал Руслан, имея возможность сравнить американскую жизнь с довоенной советской, наверняка не жалел о сделанном выборе.
Оставались трое. Один из них, работавший в местной немецкой управе, сумел забрать с собой семью, а значит, не подходил. Ещё один погиб в бою в сорок третьем в Белоруссии, — он попал в подразделение, воевавшее с партизанами.
Осталась единственная кандидатура. Александр Кратин. Если верить данным сайта, «социальное происхождение — из священнослужителей», то есть вряд ли у него были основания любить советскую власть. К моменту прихода немцев ему было двадцать четыре года, он успел жениться и имел маленькую дочь. В армию не был призван, так как работал на оборонном заводе электриком и имел бронь. А эвакуировать его завод не успели. Точнее, не успели эвакуировать людей: сам завод при отступлении советских войск был взорван. Занайск был захвачен внезапным ударом немцев, и на эвакуацию, вероятно, не было времени. А может быть, люди не рассматривались как подлежащая эвакуации ценность. Узнать это, за давностью лет, было уже невозможно.
Доподлинно известно было другое. Александр Кратин добровольно пошёл служить оккупантам. Сначала в полицию, и очень быстро его там заметили: новобранец отличался рвением и жестокостью. Возможно, он действительно имел зуб не только на советскую власть, но и… на советское население? Как бы там ни было, но вскоре он оказался в составе одной из «русских» частей СС. Где, видимо, тоже был на хорошем счету, поскольку недолго оставался рядовым, — командовал отделением, потом взводом (по некоторым данным, был заместителем командира взвода). В сорок третьем часть была переброшена на территорию Западной Украины, где вела бои с партизанами, — на фронт эсэсовцев почему-то не посылали.
В одном из таких боёв Кратин был тяжело ранен. Пока он лечился, почти всё его подразделение было уничтожено. И уже в сорок четвёртом он всплыл в качестве охранника в одном из концлагерей в Германии. Немецкое командование, видимо, столь ценными кадрами не разбрасывалось. Александр и тут оправдал ожидания: сохранились воспоминания выживших заключённых о его участии в расстрелах и о том, как он издевался над узниками. В сорок пятом году, в момент или непосредственно перед освобождением лагеря британскими войсками, был убит «при невыясненных обстоятельствах», труп опознан попавшими в плен офицерами лагеря и несколькими заключёнными.
Всё совпадало. И Руслан лишний раз убедился, что в интернете можно найти практически всё, — вероятность того, что существовал ещё кто-то, чья судьба соответствовала известному о юлином предке, но информация о ком не попала ни на один тематический сайт, он считал близкой к нулю… Только для выяснения причин того, что произошло с Юлей, это ничего не давало. Ну не стал же, в конце концов, кто-то мстить ей за преступления предка! Даже «патриоты» и сторонники «Новороссии», которые наверняка не любили предателей Советского Союза, нашли бы кому отомстить за что-то, куда более близкое по времени. И уж тем более на такого «мстителя» не был похож насквозь прагматичный и циничный «технарь» Денис Легодаев.
Уже выключив компьютер, Руслан вдруг понял, чем «досье» Александра Кратина отличалось от остальных, которые он изучил в поисках нужного человека. О Кратине было написано немало, но нигде не было ни одной его фотографии.
Денис был очень любезен. И готов помочь. Яна удивлялась, как ей повезло. А то, что он был на машине, и готов был возить её по Занайску, только экономило время. А то, что он готов был тратить на Яну своё время, приятно удивляло. Та даже пошутила:
— А Алёна не обидится, что мы с тобой столько ездим?
Но Денис только рассмеялся:
— А она у меня не ревнивая! И пока она в очередях стоит, документы по поводу наследства своего собирает, — мы для этого сюда и ехали, — мне нет смысла под дверями ждать, правда? Лучше поучаствовать в детективе! Пусть даже и быть доктором Ватсоном. Так куда дальше поедем?
— Ну, давай туда, где маньяк своих жертв держал.
— Хорошо! Адрес помнишь?
Впрочем, ничего интересного по нужному адресу они не увидели. Заводское здание, в подвале которого маньяк оборудовал свой схрон, давно разрушили, а может, оно разрушилось само. На этом месте был теперь пустырь, ничем не напоминающий об ужасе, пережитом здесь жертвами убийцы.
Этого Яна ожидала. Связанные с преступлениями вещи редко можно было увидеть, — и сфотографировать, — спустя столько времени. Удивительным было другое: о старом деле и здесь, так же, как и в Южанске, никто не хотел говорить. Как будто тень убийцы падала на весь город, всех жителей, и уж точно на всю милицию (теперь полицию) и прокуратуру. Не сработали даже знакомства Дениса среди полицейских: никто из них, нынешних и бывших, о деле разговаривать не хотел. Денис даже спросил:
— Это что, всегда так? Как будто никому это всё… активно не надо.
— Не знаю. — Яна развела руками. Они сидели на открытой террасе кафе, — пора было обедать, и каждый платил за себя. — Я такого ещё не видела. Но я и не так давно работаю, и впервые занимаюсь таким старым делом. Главное, не вижу для этого никакой причины!
— А может быть, причины и нет? Люди не любят вспоминать ужасы. Такие, как вспоротый живот или перерезанное горло. Может быть, закончишь этим заниматься? Я не вижу, что мы тут ещё можем найти.
— Нет! — Яна энергично помотала головой. — Я хочу сделать этот материал.
— Честолюбивая, значит? — Улыбнулся Денис.
— Конечно! Как и всякий нормальный человек… А кроме того, мне интересно. Ты говоришь, люди не любят вспоминать ужасы. В том-то и дело, что любят, если это произошло не с ними! И читать о них любят. Потому и существует наша газета. Нет! Тут что-то другое. И я чувствую — здесь есть о чём написать.
— Ну, смотри… Те пару дней, что мы с Алёной здесь, я побуду Ватсоном. — Денис снова улыбнулся. — А потом что?
— Не знаю, но что-то будет, — Сказала Яна.
У Дениса было своё мнение на этот счёт.
Юрий Терновой считал, что поддерживать хорошее настроение работающих в офисе — его обязанность. Не из человеколюбия, а потому, что довольные люди эффективнее работают, и не тратят времени на скандалы и интриги. Даже если коллектив совсем маленький, как в его адвокатском бюро, люди могут тратить массу времени на посторонние дела и ненужные конфликты. Или им просто будет не до работы. Ему такого не было нужно. Он действительно считал себя капитаном своего маленького корабля, даже если члены экипажа и обращались к нему на «ты».
С Маринкой проблем, по понятным причинам, не было. Виталик был спокоен, как удав, и, вероятно, именно поэтому изрядно ленив, хотя, если на него надавить, делал свою работу вполне компетентно. Судя по всему, он принадлежал к современным молодым пофигистам. Правда, непонятно было, как он будет работать, когда сам получит адвокатское свидетельство. На этой работе, считал Юрий, нельзя оставаться бесстрастным.
Оставалась Юля.
Если сама она и опасалась, что он взял её на работу из жалости, то на самом деле это было не так. Юрию действительно нужен был человек с такими знаниями, и, понимая, что Юля много не потребует, или, скорее, в своём положении согласится на предложенное, увидел в этом удачный случай. Хотя он ни в коем случае не собирался поступать нечестно, и зарплату предложил такую, которую девушка никогда не получила бы со старта в другом месте. Обе стороны остались довольны, но оказалось, что для Юрия это была не просто удача: новая сотрудница оказалась со свободным знанием английского и французского, да ещё и с очень хорошими мозгами. Это было всё равно, что случайно найти на улице бриллиант. Повышение зарплаты было наименьшим, что он мог для Юли сделать. Ну, и решение вопроса с документами, конечно, как они с Русланом и договаривались. Он теперь и сам был не меньше в этом заинтересован.
Вот только психологически новую сотрудницу нужно было поддержать. После всего, через что девчонке пришлось пройти, и учитывая, в каком положении она оказалась, Юля ещё хорошо держалась, считал адвокат. Но нужно было, чтобы она не сорвалась. И поддержать нужно было так, чтобы она об этом не догадалась. Или хотя бы не была в этом уверена. У Юли был не только ум, но и гордость. Именно по просьбе Юрия Дана заезжала к ней по-дружески поболтать, а заодно — оценить её состояние с точки зрения психолога.
Появившись в офисе, как и предполагал, после обеда, Юрий поздоровался с Мариной, сидевшей в приёмной, и направился прежде всего не к себе в кабинет, а в библиотеку, где работала Юля. Она набирала что-то на компьютере, а на офисной тумбочке с колёсиками, выдвинутой из-под стола, стояла ваза с букетом роз.
Услышав, как открылась дверь, Юля подняла глаза от монитора и поздоровалась.
— Привет! — Сказал Юрий. — В трудах?
— Как раз заканчиваю, до обеда не успела. Ещё минут десять.
— Хорошо. Ты хоть пообедала? — Юрий знал, что она старалась экономить и деньги, и время. Но считал, что здоровье — дороже, а обходиться без обеда вредно.
— Да, ходила в то кафе, что показала Марина. Там, действительно, вкусно и недорого.
— Вот и отлично! Закончишь работу — ничего пока не начинай. Где-то через час ты мне понадобишься.
— А что нужно будет сделать?
— Поприсутствовать при беседе. Придут твои соотечественники. Точнее, чеченцы, муж и жена. Хотят получить убежище, обычная история, — Объяснил Юрий. — Я хочу, чтобы ты тоже послушала. Может быть, что-то подскажешь, как обосновать просьбу об убежище, из-за преследования по российским законам. А потом выскажешь своё мнение в общем по ситуации.
— Конечно, сделаю.
— Я думаю, мы с ними до конца дня и просидим. Ну, ты же знаешь, как я работаю по таким делам, — Улыбнулся адвокат. Юля тоже улыбнулась, чего он и добивался.
— Лучше кого бы то ни было! Спасибо. Чеченцы будут в надёжных руках. А откуда они взялись, кстати?
— Слухами земля полнится. По рекомендации от тех, кому я когда-то помог. Так и набирается значительная часть клиентов, если ты ещё не знаешь… У этих вроде бы деньги есть, платить будут сами. Хотя это не столь важно. Мы в любом случае делаем всё возможное… Я смотрю, извинения принесены и приняты? — Юрий кивнул на вазу с цветами.
— Да. — Юля снова улыбнулась. — Он даже с другом пришёл. И ради меня они перешли на русский. Сказали, что кто убежал из России от Путина, — их друг.
— Ты их не разочаровала?
— Тем, что я не сама убежала оттуда? Нет, конечно. Зачем портить людям впечатление? А так — они были вполне милы.
— Будет парню наука. — Юрий усмехнулся. — Командир наверняка провёл воспитательную работу. А второй пришёл, скорее всего, не потому, что тот, кто тебя обидел, один идти боялся. А, вероятно, потому, что ему тоже… будет полезно. Теперь ты знаешь, что украинские националисты не такие, как говорят по вашему телевидению. Хотя среди них есть со своими… задвигонами.
— Да я вообще вижу совсем не то, о чём они говорят. Сейчас и не смотрю почти. Только чтобы совсем от новостей не отрываться. А так, в основном, украинские каналы, чтоб язык понимать, английские и французские.
— Ну и правильно! А я телевизор вообще почти не включаю. Так и стоит, как в наследство остался.
Конечно, у тебя-то компьютер есть, подумала Юля. Сама она иногда улучала время, чтобы просмотреть новости в интернете, пока была на работе. А вслух переспросила:
— Наследство?
— Ну, да. — Юрию, наверное, хотелось немного поговорить на отвлечённые темы. — Ты же знаешь, что Рус был женат на моей сестре, и что они погибли в авиакатастрофе. В Турции. Сестру пытались спасти, но… Так вот, через несколько месяцев я сам к Русу пришёл и задал вопрос: как будем делить наследство. Может быть, это и было жестоко, но жизнь есть жизнь. Я тогда как раз остался без жилья — после развода… Рус даже не думал, что может на что-то претендовать. Но, поскольку сестра умерла после родителей, половина наследства перешла к ней, а затем к нему, как мужу.
— Наследственная трансмиссия, — Сказала Юля.
— Ну, да. Кстати, этот офис я тоже тогда получил. Сестра с мамой тут когда-то кафе открыли, больше для удовольствия, чем для заработка. Я тогда только недавно ушёл из милиции и начинал работать как адвокат… Вот так всё сложилось. Рус сказал: «Забирай всё, — квартиру, кафе, гаражи, все машины, только дом загородный мне оставь.» Тот самый, где ты была… Только участок там был больше раза в полтора. Рус потом часть отгородил, дуплексов там настроил, продал и почти миллион долларов на этом поднял. Между прочим, там Дана с мужем живут. Рус им хорошую скидку сделал… А когда турки, авиакомпания и страховая, компенсации выплатили, тоже в бизнес вложил. Талант у человека. Я-то квартир накупил под сдачу… Тоже мог бы не работать уже, но чем тогда заниматься? И на несправедливость смотреть не могу… Так что деньги для меня — не вопрос того, чтобы выжить. Хотя, конечно, от них не отказываюсь.
— Каждый труд должен быть оплачен. — Внезапно Юлю поразила одна мысль, так что она закрыла лицо руками. — Это что же? Я живу в квартире, где Руслан жил с женой. Езжу на работу туда, где она работала, и даже на её велосипеде! Кошмар, как неудобно получается. Он же мне ничего не сказал. Просто: пользуйся всем, что тут найдёшь…
— Об этом даже не думай! — Успокоил её Юрий. — Рус вообще не придаёт значения такому… символизму. Он — прагматик, потому и хороший бизнесмен. А вот, увидев тебя у него в доме, я действительно поначалу удивился.
— Почему?
— Потому что у него даже на территории почти никогда никто не бывает. Кроме человека, который ухаживает за участком. Все встречи, все контакты, — в городе, в офисе или где-то ещё. У Руса — обострённое чувство личного пространства. Дом — крепость, причём только личная. Работа — отдельно, дом — отдельно, и с работой не смешивается. Посторонние обычно не допускаются. Только я иногда заезжаю, но это ведь дом моих родителей тоже…
— Значит, для меня он сделал исключение… — Юля на секунду задумалась. — Наверное, выхода не было. Он сказал, что четырнадцать часов за рулём, и страшно устал. Но всё равно остановился… Единственный из всех.
— Да. Такой человек… Ладно, я пошёл работать. Придут чеченцы — Маринка тебя позовёт.
Адвокат скрылся за дверью. А Юля была рада, что у неё есть возможность сделать перерыв в работе, после того, конечно, как закончит работать с этим документом. Девушке хотелось обдумать то, что она услышала.