Глава 15.
К полученному заданию: сделать так, чтобы заезжая журналистика ничего не узнала, — Денис Легодаев отнёсся со всей серьёзностью. Потратил на это уже два дня, и собирался оставаться, сколько будет нужно. Надо только придумать, как объяснить самой Яне, почему он здесь сидит. И он сделает всё возможное… В конце концов, запутать что-то гораздо проще, чем распутать. Это он знал по собственному опыту.
Если бы Руслан Лещинский знал, кто такой на самом деле Денис Легодаев, он бы попросил уделить сбору информации об этом человеке особое внимание. Если бы в курсе был Олег Головин, он бы эту информацию категорически отказался собирать, и вообще держался бы от этого дела подальше. Если бы это знал Борис Гридасов, он не послал бы в эту командировку неопытную Яну. Или, по крайней мере, предупредил бы, от кого нужно держаться подальше, а если сведёт судьба — помалкивать.
Но правды о Денисе не знал почти никто. Для всех, кроме того человека, который дал ему это задание, — и, надо отдать должное, грамотно организовал «подвод» его к журналистке, — он был именно тем, чем казался: молодым техническим гением, который зарабатывал конструированием и продажей всяких хитрых штучек для криминальных дел. С «мелкими» заказами работал дома, с объёмными (не столько по деньгам, сколько по размеру) — в мастерской, которую оборудовал в купленном гараже. Если бы в любом из этих мест устроили обыск, не нашли бы заготовок для чего-то криминального, по крайней мере, таких, которые можно было бы идентифицировать с первого взгляда. Оружием, огнестрельным или холодным, Денис не занимался, и, конечно, полагал, что никто никакого обыска устраивать не будет, при таком-то родственнике! Но предпочитал проявлять осторожность.
Он действительно не лез в исполнители — до одного случая полтора года назад. Тогда его предупредили, что «конкуренты» одних его заказчиков попытаются украсть разработку. И предложили помощь. Но, услышав подробности, Денис сказал:
— Не надо. Сам разберусь.
— Как знаешь! — Сказали ему. — Если что — это твой риск.
— Я знаю.
Через несколько дней Денис познакомился с очаровательной девушкой Алёной. И на первом же свидании та согласилась отправиться к нему домой.
На столике рядом с диваном стояли бутылка дорогого вина и два бокала. Денис сказал, что ему нужно на секунду отойти, его не было в комнате несколько минут. Стоя в кухне, он смотрел на экран маленького монитора, а после того, как увидел то, чего ожидал, вернулся в комнату, сел рядом с девушкой, привлёк её к себе и поцеловал. Когда поцелуй закончился, Алёна спросила:
— А пить-то мы будем?
— Конечно! За тебя и твою красоту!
Они выпили по бокалу вина и снова обнялись. А через несколько минут у девушки всё поплыло перед глазами.
— Погоди, Дениска! Мне что-то нехорошо, — Сказала она. Лицо Дениса, ещё минуту назад такое, каким оно и должно было быть в этой обстановке, внезапно превратилось в жёсткую маску, губы сжались, в глазах появился металлический блеск.
— Так и должно быть, милая моя. Я поменял местами бокалы, пока мы целовались.
Алёна успела с ужасом понять, что произошло, и тут же провалилась в забытьё.
Очнувшись от резкого запаха, она видела перед собой лицо Дениса, который закрывал крышечку на маленьком пузырьке.
— Ну вот, теперь можно поговорить, — Сказал он, отходя в сторону. — Не бойся, я тебя не трогал. Мне нужна информация, ясно?
Алёна попыталась ответить, но обнаружила, что губы заклеены скотчем. Когда немного пришла в себя и осмотрелась кругом, обнаружила, что сидит в кресле в той же комнате, голая выше пояса. Джинсы остались на ней. Она попыталась было закрыться, но руки оказались связаны или скованы за спиной. Она этого не поняла, да это было и неважно. А Денис опять оказался рядом, сев на подлокотник кресла.
— Значит, хотела травануть меня и обокрасть. Это дело. Но не выгорело. Значит, так. — Он зажал девушке двумя пальцами ноздри, так, что она не могла дышать, но через полминуты отпустил. Как ни странно, это привело её в чувство окончательно. — Что у нас есть? Есть та дрянь, которую ты мне подсыпала. Есть видео, как ты это делаешь. Камера — вон там. — Он указал пальцем в угол. — Всё будет отлично видно. Бокалы я поменял местами, с тобой произошло то, что ты хотела сделать со мной. Все доказательства есть. Говорить ты будешь в любом случае. Либо с ментами — и получаешь срок. Реальный, я прослежу. И большой, за покушение на убийство. Либо с теми, у кого ты на самом деле хотела это украсть. Либо со мной прямо сейчас. Ну что, будешь говорить? — Алёна закивала. — А орать не будешь? — Отрицательное покачивание головой. — Ну тогда отвечать на вопросы быстро, чётко и тихо. — Липкая лента исчезла с её губ. — Ты должна была кого-то впустить в квартиру, когда я вырублюсь?
— Да…
— Сколько человек?
— Один.
— Твой парень?
— Можно сказать и так…
— Ты ему должна позвонить?
— Скинуть «плюсик» на вайбер.
Денис достал из её сумочки смартфон. К счастью, модель не относилась к тем, для разблокировки которых нужен отпечаток пальца.
— Пароль? — Алёна назвала ряд цифр. Денис быстро убедился, что она сказала правду. — Какой контакт?
— Серёга.
— Хорошо. Сейчас он придёт. — Денис улыбнулся, но так, что лицо его стало жестоким. — Но ты его не предупредишь.
И на губах девушки опять оказался скотч.
Дверь плавно открылась, а потом из тёмной прихожей, — свет в квартире Денис выключил, оставив только тусклый торшер возле кресла, где сидела девушка, — донёсся жёсткий удар. А потом Алёна увидела, как Денис волочит в комнату парня на голову выше себя. Силы ему было не занимать. Руки и ноги незваного визитёра были схвачены пластиковыми хомутами, — девушка поняла, что такие же и на её собственных запястьях.
Когда Серёга пришёл в себя, прежде всего он увидел напротив девушку, полуголую и с заклеенным ртом. А уже потом рядом с собой — Дениса.
— Значит, так, — Сказал хозяин квартиры. — Сейчас ты мне говоришь, кто тебя послал. А иначе она не будет дышать. — Денис сделал шаг в сторону Алёны, и опять зажал ей на полминуты пальцами нос. Девушка задёргалась, пытаясь освободиться, но, разумеется, безуспешно. — А тебе легче не будет. Только сможешь выбрать, отправишься на зону или…
Серёга всё рассказал. Через десять минут Денис, ненадолго задумавшись, произнёс:
— Сейчас я тебя развяжу — и выметайся. Иди к тому, кого ты назвал, и скажи, что зря вы со мной связались — и ты, и он. Ещё раз попробуете — зона покажется лучшим вариантом. Все доказательства собраны и будут в надёжном месте. Понял?
— Понял, — Понуро кивнул Серёга, которому не улыбалось докладывать о провале операции. — А… она? — Он кивнул на девушку в кресле.
— А она остаётся здесь. Как боевой трофей, понял? И как наказание для тебя. И к тому же, я не люблю, когда меня лишают удовольствия. — И у Серёги, и у Алёны глаза стали круглыми. А в руке Дениса появился пистолет, — Серёга предпочитал не проверять, боевой или с «резиной». — Выметайся.
Выпроводив Серёгу, он вернулся в комнату и снова подошёл к сидевшей в кресле девушке, наклонился, взял её за талию и легко поднял на ноги, поставив рядом с собой и глядя в глаза.
— А теперь займёмся тем, ради чего сюда пришли. Я, по крайней мере.
…Утром Алёна попыталась выйти из спальни в соседнюю комнату, где оставалась её одежда. Но услышала властный окрик:
— А тебе одеваться никто не разрешал!
— А что же мне делать? — Спросила она.
— Взор услаждать. Мы пока никуда не выходим.
К вечеру в местных криминальных новостях вышел сюжет о том, что на улице, возле собственного дома, обнаружен труп некоего Сергея Василенко с огнестрельным ранением головы. У Алёны отвисла челюсть, а Денис хладнокровно сказал:
— Вот видишь, я же сказал, что ты меня ещё благодарить будешь. Если бы я тебя отпустил, ты бы сейчас лежала рядом с ним. Или… в другом месте, и после другого обращения. Пока ты со мной — тебя никто не тронет, потому как трофей. Мой, законный. Если нет… Я ни за что не отвечаю, да это от меня и не зависит. Серёгу твоего не я же завалил, ты видела, что я не выходил никуда. И никому не звонил. Это его свои. Понятно?
— Понятно…
— Ну, тогда объясняю правила сосуществования…
Эта история не только сделала Дениса «законным владельцем» красивой девушки, но и позволила понять: он достаточно хладнокровен, чтобы действовать самому. Больше того, — получает от этого удовольствие. Техническое творчество, как он называл то, чем зарабатывал деньги, — это одно. Ощущение действия, того, что ты повелеваешь судьбами людей, сам решаешь, что с ними будет дальше, — это совершенно другое. Это пьянит. Особенно, если успех означает ещё и осязаемую награду.
Природа этой награды заставила его почувствовать себя кем-то вроде Джеймса Бонда, агента 007 с правом убивать. Осталось только дождаться удобного случая. Один из его заказчиков, которому Денис делал достаточно «безобидную» аппаратуру для прослушки, как-то пожаловался в разговоре на «плохого человека» из Следственного комитета.
— А денег ему дать нельзя? — Поинтересовался Денис. — Чтобы успокоился.
— Нет, ему уже дали. Он их и отрабатывает.
Лёгкий этот разговор Денис, казалось, пропустил мимо ушей. А сам стал выяснять, что возможно, о «вредном» следователе. Проблема была в том, что, — только поэтому он был ещё жив, — если с ним что-то случится криминальное, будет понятно, откуда, вероятнее всего, «растут ноги». Узнав, где следователь живёт, Денис снял квартиру в доме напротив, и стал наблюдать. Объект был трудным.
И всё же через месяц, при новой встрече с заказчиком, он сказал:
— У вас со Следкомом ещё есть проблемы?
— Да куда ж они денутся? — печально развёл руками тот.
— Я знаю людей, которые могут решить их так, что на вас никто не подумает. И уж точно не докажет. Это интересно?
— Очень! Пусть назовут сумму.
Собеседник думал, что Денис, имеющий разные знакомства в криминальных кругах, хочет сыграть роль посредника, и его это полностью устраивало. На самом деле Денис собирался всё сделать сам, и, естественно, деньгами ни с кем не делиться.
Следователь жил с женой и ребёнком в квартире на восьмом этаже обычного панельного дома. Машина у него была, но за руль садился редко, так как до работы ему было идти пешком километра полтора, и обычно он предпочитал прогуляться. При этом у него было табельное оружие, и нападение на улице исключалось. А квартира была оборудована сигнализацией.
Денис, разумеется, нашёл выход. У следователя была привычка выходить покурить на свой захламлённый балкон. И однажды, вечером, когда, поссорившись с женой, он решил сделать это, раздался взрыв… Эксперты нашли на месте происшествия остатки от ручной гранаты, и следствие пришло к выводу, что после семейной ссоры погибший решил покончить с собой. В конце концов, на жену подумать было бы странно, не могла она совершить убийство таким способом, а десятилетний сын подтвердил, что мама в момент взрыва находилась на кухне. А следов проникновения в квартиру посторонних не было, сигнализация в отсутствие хозяев тоже не срабатывала.
Денис мог себя поздравить с отлично выполненной операцией. Балкон квартиры следователя не был застеклён, зато на нём стоял деревянный шкаф, который давно не открывали, и тем более никто годами не лазил на него сверху. Именно возле шкафа следователь имел привычку курить, — делать это в квартире не разрешала жена.
Денис не зря слыл криминальным техническим гением. Но он ещё был человеком изобретательным и с нетрадиционным мышлением. Поэтому однажды, когда дома у следователя никого не было, небольшой дрон залетел на балкон следователя и аккуратно сел на шкаф сверху. А когда вновь поднялся в воздух, на шкафу осталось несложное, в общем, устройство. Денису оставалось только наблюдать. И, когда после скандала с женой намеченная жертва вышла покурить, ему нужно было только нажать кнопку на своём сотовом телефоне. Маленький нож опустился на тонкий шнур, освободил спусковой рычаг, и граната (с предусмотрительно уменьшенным временем до взрыва, — это было для Дениса вообще детской игрой, — чтобы жертва не успела среагировать) упала прямо следователю под ноги. За взрывом Ф-1 второй взрыв нескольких граммов взрывчатки остался незамеченным, зато гарантировал, что никто никогда не сможет восстановить простую схему устройства.
Так и получилось. Несмотря на сопротивление родственников, гибель следователя признали самоубийством. Сами понимаете: работа нервная, начальство достаёт, дела не раскрываются, алкоголь, опять же, а тут ещё и скандал с женой…
А Денис Легодаев через несколько дней спросил:
— Алёна, а у тебя загранпаспорт есть?
— Конечно, а что?
— На море едем, вот что!
Девушка пожала плечами. Если уж сложилось так, что она оказалась живой «собственностью», то лучше было хотя бы провести время на курорте с системой «олл инклюзив». И, конечно, она ни о чём не спрашивала.
…За полтора года она не только привыкла «быть с Денисом», но и стала находить плюсы в своём положении. Тем более, тот её не бил, не унижал, не принуждал спать с другими, — всего этого она боялась сначала, — разве что имел определённые «фантазии». Ещё он стал привлекать Алёну к некоторым своим делам, и ей было интересно. Она и сама стала чувствовать себя «девушкой Бонда». Но это касалось обычного «бизнеса» или случаев, когда нужно было сыграть какую-то роль.
Но когда для заказчиков он играл роль посредника, а на самом деле исполнял заказные убийства сам, и нетрадиционными способами, — а за полтора года таких случаев было уже пять, — Денис всегда работал один. Никто не знал, что он делал, а тем более — как он это делал.
У него была интересная «работа», приносящая доход, красивая девушка, которая не могла отказать, нужная доза адреналина и ощущение, что он, благодаря своему уму, обманывает всех, включая заказчиков, и властвует над чужими судьбами (его не смущало, что решение, кого нужно убрать, принимают другие люди). Чего ему ещё было желать?
Правда, в последнее время у него стало появляться ощущение, что ситуация выходит из-под контроля. И началось это с того дела с Юлей Князь (ко всему прочему, почти родственницей), с того, что дело это ему навязали. До сих пор он всегда сам решал, браться за дело или нет (то же самое касалось и изготовления его технических «штучек»). А тут он не мог отказать. Как и в этом простом, вроде бы, задании, — запутать заезжую журналистку, чтобы она ничего не нашла. Отказаться он тоже не мог, а заказчику больше не на кого было положиться.
И всё же Денис был раздражён. Это задание он считал ниже своих возможностей, и к тому же, оно требовало времени. А главное, он не мог понять (ему никто не объяснил этого), почему такое внимание этому двадцатилетнему делу о маньяке, почему нельзя допускать, чтобы о нём вышла статья. Но он решил сделать всё возможное, чтобы и в этом деле сыграть по максимуму.
Положение и имидж обязывали, а заказчик — тем более.