Глава 25.
— Так ты и город изучишь. Без навигатора сможешь ездить, — Иронически заметил напарник Дениса Легодаева. Они смотрели на карту на экране ноутбука.
— А я что делаю? — Без иронии спросил Денис. — Я и изучаю. И карту, и картинки. В районе операции мне точно не до навигатора будет.
— Ты хочешь сам за руль? — Удивился напарник.
— Ну да. Самое важное буду делать сам. Я так привык.
— Как знаешь…
— Так вот. — Он показал на сплетение красных нитей на карте. — Вот тут, за городом, наш объект, видимо, живёт. Сюда, вероятно, ездил к кому-то в гости, тут посёлок с дорогими домами. — Напарник кивнул. Ему доводилось бывать в этом посёлке. — В остальном он перемещается между офисом, — Денис ткнул пальцем в карту, — Заводом их компании вот тут, за городом, стройкой, заезжал вот сюда. Машину ставил на улице. С этой стороны только офис адвокатского бюро. Логично предположить, что там он и был.
— Я зашёл на сайт этого бюро, — Кивнул напарник. — Тебя не просил, ты украинского не знаешь. Они занимаются недвижимостью и хозяйственным правом, так что если фирма что-то строит, обращение к ним понятно. А ещё они занимаются делами беженцев.
— Вот как? — Удивился Денис. У него в голове сложился механизм событий, которые привели к утечке информации. Но напарнику, который понятия не имел о занайской части истории, ничего объяснять не стал. — Как бы там ни было, это всё здесь, на левом берегу. И, если не считать завода за городом, всё не так уж далеко друг от друга. Поймать его будет не так сложно.
— Да, но нужно будет следить в реальном времени.
— Нужно. Но для нас это не проблема. Всё продумано…
Он действительно считал, что всё продумал. Во всяком случае, как для операции, подготовленной в таком срочном порядке и почти без сбора информации, да ещё в чужом городе и в чужой стране. Но тут уж его поставили в такие рамки, и ничего сделать было нельзя. Это будет ценный опыт.
Левчук подумал, что Борис Гель, он же Борис Гридасов, выглядит так, как будто и не провёл ночь в аэропортах и самолётах. Перед ним сидел элегантный невысокий мужчина лет шестидесяти.
— Как устроились? — Спросил следователь.
— Нормально. Хотя насчёт цен вы были правы, — Ответил Гридасов. — Правда, я только бросил чемодан в отеле — и сразу к вам.
— Это правильно, — Улыбнулся Левчук. — Ну, давайте приступим. Сделаем так: протокол напишем потом. А пока вы мне расскажите, чем же ваша журналистика в Украине занималась.
— Но я этого не знаю, — Развёл руками Борис.
— Как это? — Удивился следователь. — Вы же её в командировку отправили, не так ли?
— Отправил. Только не в Украину. Сюда она поехала сама, это было продолжение расследования. У нас, — Объяснил главный редактор, — Журналисты пользуются определённой свободой при проведении расследования. Она должна была сообщить, что раскопала. И почему вообще поехала именно сюда. Но не успела…
— Очень жаль. Но тогда расскажите, куда же вы её отправили, и каким расследованием она должна была заниматься.
— Собственно, для этого я и приехал. Решил приехать сразу же, как только вы сказали, как её убили. Чтобы рассказать это вам. Но, хоть убейте, не знаю, как расследование такого дела двадцатилетней давности может повлечь убийство сейчас…
— Но какого дела? — Спросил Левчук.
— Сейчас расскажу. — Гридасов кивнул. — Скажите, вам что-нибудь говорит такое название — Занайск?
Он ожидал, что следователь заявит: «Впервые слышу». Но тот неожиданно сказал:
— Да, не очень большой город в Южанском крае. Город краевого подчинения, верно? — Левчук, конечно же, ни слова не сказал о том, в связи с чем слышал об этом городе. Впрочем, Борис Гель тоже, как всегда, очень дозированно делился информацией. О командировке Яны он решил ничего не скрывать, хотя о результатах её расследования знал немного. А вот о том, почему вообще заинтересовался Занайском, об Олеге Головине и о том, что Олег ему рассказал, не собирался распространяться. Поскольку не видел, как это может быть связано с убийством. И ещё потому, что всегда предпочитал оставлять информационные камни за пазухой.
— Ну, вот туда я Яну в командировку и послал, — Продолжал Борис, удивлённый познаниями украинского следователя в российской провинциальной географии. — И вот по какому делу…
Борис начал рассказывать. Из дорогого кожаного портфеля появились несколько распечаток с российских сайтов о деле «занайского маньяка». Тех, в которых приводились некоторые фотографии и документы по делу. А Борис в это время продолжал рассказывать, как отправил Яну в командировку, когда и как она выходила на связь.
— Теперь понимаете, почему я сразу приехал, как только вы сказали, как Яну убили? — Спросил он. — Вспоротые животы — это почерк, «фирменный стиль» «занайского маньяка». И журналистку, которая занимается этим делом, убивают практически таким же способом… тут очевидная связь. Кстати, она и по внешности… соответствует.
— Вы же не думаете, что это тот самый убийца? — Удивлённо спросил Левчук. — Он же, как тут написано, умер в СИЗО меньше чем через год после приговора.
— Не думаю, конечно. Но какая-то связь тут должна быть. — Гридасов вздохнул. — Пока не знаю, какая. Давайте вместе разбираться.
— Попробуем… — Следователь не знал, как реагировать на такое предложение. Журналистам он вообще не доверял, а «работать в паре» с непонятным представителем России — в условиях войны было тем более непривычно. И могло непонятным образом аукнуться в будущем. Но можно ли без такого союзника иначе раскрыть это дело? — И что вам Яна докладывала из Занайска?
— Говорила, что как на стену натолкнулась, — Огорчённо ответил Борис. — Никто об этом деле не хотел говорить. Ни в Южанске, ни в Занайске. Никто из причастных. Даже бывший краевой зам по оперативной работе, который сейчас — замгубернатора, ему на этом деле, как политику, только бы и пиариться. Но — почему-то нет…
— А в Украине она как оказалась? Вернее, понятно как. Непонятно, почему, — Уточнил Левчук.
— А вот этого я не знаю. — Главный редактор развёл руками. — Знаю только, что у неё в расследовании произошёл какой-то «прорыв». Судя по всему, связанный с опасностью. И она срочно уехала из Занайска. Но почему к вам? Не знаю. Она не сообщила. Да вы сами посмотрите. — Он положил перед следователем телефон с последним открытым сообщением от Яны Лесневич.
Нужно будет, кроме протокола допроса, делать протокол осмотра телефона, автоматически подумал Левчук. Где-то тут в коридорах понятых искать. Наверное, среди свидетелей, которых вызвали другие следователи. Обычное дело.
— Если можно, сделайте скриншот экрана с этим сообщением. И сбросьте мне на почту. Как приложение к протоколу пойдёт. Можете?
— Конечно. — Борис тут же начал возиться со смартфоном. — Ушло.
— А скажите, вы не пытались связаться с Яной после этого?
— Решил, что она сама свяжется. Когда будет готова, — Покачал головой Гридасов. — У нас в редакции журналист при выполнении задания… пользуется определённой свободой. Я всегда считал, что нет смысла контролировать каждый шаг. Да и времени, на это нет, и вообще, главное — чтобы материал был на выходе. — Он помолчал. — Наверное, придётся пересматривать эту политику. Держать зама для этого…
Что касается Левчука, ему было наплевать на проблемы организации работы в газете «Тайное и явное». Ему нужно было расследовать убийство.
— Хорошо. Что ещё можете сообщить по поводу? — Спросил он. — Будем составлять прокол допроса. Кстати, телефон пока не убирайте.
— Вы его хотите у меня изъять? — Обеспокоенно спросил Борис. — Извините, там все контакты, переписка и весь бизнес.
— Нет, сделаем ещё один протокол — осмотра и фиксации корреспонденции. В вашем присутствии и с вашего согласия. А распечатка скрина с сообщением приложением пойдёт, — Успокоил его следователь, стуча по клавишам: он печатал всеми десятью пальцами. — Вы сколько пробудете в Киеве?
— Дня три точно. Нужно утрясти вопросы… по поводу тела. И вообще… — Он не стал уточнять, чем ещё собирается заниматься.
— Хорошо, будьте, пожалуйста, на связи. По Вайберу, я на российский номер звонить напрямую не могу. Помимо вопросов с телом, возможно, вы мне ещё понадобитесь.
— Непременно.
Внимательно прочитав и подписав протоколы, Борис вышел на улицу, обошёл здание полиции, перешёл дорогу и стал прогуливаться между памятником Богдану Хмельницкому и Софийским собором. Потом достал из кармана смартфон и набрал номер.
— Добрый день. Мне нужно поговорить с Русланом Лещинским.
— Я вас слушаю, — Сказал Руслан. Он сразу обратил внимание, что ему звонят с российского незнакомого номера.
— Меня зовут Борис Гель, я главный редактор газеты «Тайное и явное», Санкт-Петербург. Сейчас нахожусь в Киеве, и мне было бы очень нужно с вами встретиться. Желательно, побыстрее.
— Вообще-то я не даю комментариев прессе, — Сказал Руслан. Гридасов, опытный журналист, сразу отметил удивление в его голосе. — Тем более — сейчас и российской.
— Я не за комментарием приехал, — Ответил Борис. — Для этого мне не нужно было бы приезжать в Киев. Всё намного серьёзнее. Возможно, у нас есть общие интересы в одном деле. Возможно, наоборот. Чтобы понять, нужно поговорить. И не по телефону. — Он умел заинтриговать собеседника. Однако Руслан искренне недоумевал:
— Вы, как утверждаете, журналист, главный редактор газеты, которая, судя по всему, специализируется на российском криминале. Я… вы знаете, чем занимаюсь я?
— Конечно. Вы вице-президент украинско-голландской компании.
— Совершенно верно. Вице-президент по технике, то есть занимаюсь новыми разработками. Никак не криминалом и не безопасностью, а в России не бывал лет восемь. Какие у нас могут быть общие интересы, или почва для вражды? — Удивлённо спросил он.
— А я отвечу вопросом на вопрос, — Парировал Борис. — Вам о чём-нибудь говорит название такого города — Занайск?
Руслан стал лихорадочно просчитывать в голове варианты. Но не было смысла вводить собеседника в заблуждение: вопрос он наверняка задал не просто так.
— Да, говорит.
— Тогда у нас точно темы для общения найдутся. Встретиться можем в любое удобное для вас время. В том числе и в нерабочее. Сегодня, завтра или послезавтра, но чем быстрее, тем лучше.
— Пожалуй, найдутся, — Согласился Руслан. — Правда, я пока не знаю, как у меня будет на сегодня с графиком… Давайте созвонимся ближе к вечеру и определим время. Сегодня или завтра.
— Хорошо, так и сделаем. До свидания.
Связь прервалась. Руслан, сидя в своём кабинете, отложив в сторону документы, думал: «Что это, вообще, было?»
У адвоката Юрия Тернового тоже запиликал в кармане телефон. Адвокат как раз просматривал вместе с Юлей и Виталиком документы по делу очередной семьи беженцев. По привычке, прежде, чем ответить, он посмотрел на экран, и с удивлением увидел там имя и фамилию из адресной книги: Александр Левчук. По той же привычке, он не стал демонстрировать, что следователь внесён в список контактов в его телефоне, и ответил просто:
— Слушаю.
— Добрый день, Юрий Андреевич! — Услышал он. — Некто Левчук беспокоит, из следствия. Помните ещё такого?
— Конечно! — Ответил Юрий, хотя очень хотелось пошутить: да кто же вас забудет?
— Хорошо. У меня вопрос: помните, вы ко мне приезжали с клиенткой из России? Ещё был вопрос, как сведения в ЕРДР вносить, вы тогда подсказали.
— Конечно, помню.
— А контакт с той клиенткой у вас остался? — Спросил следователь. Он не любил называть имена по телефону.
— Да, прямо сейчас рядом сидим, — Обрадовал его адвокат. Он не считал это каким-то секретом. При желании, не так сложно было узнать, кто работает в его адвокатском бюро.
— А вы не могли бы вместе с ней сегодня ко мне подъехать? Во второй половине дня. Тут довольно срочные вопросы возникли… — Услышала Юля, поскольку Юрий сразу переключил телефон на громкую связь, и показал ей на дисплее смартфона, кто звонит. Поймав взгляд шефа, она кивнула.
— Хорошо, мы будем. Только, если можно, не раньше восемнадцати часов: работы много, — Попросил адвокат.
— Отлично. Так и хотел предложить. Мне тут тоже нужно ещё кое-что сделать… — По правде говоря, Левчук как раз ехал в гостиницу «Турист» на обыск номера Яны Лесневич. Но рассказывать об этом, конечно, не стал.
— Хорошо, мы будем, — Повторил Юрий. — Возможно, вместе с третьим другом. Кажется, ему тоже будет что вас сказать. Не знаю, сможет ли он сегодня, — Сказал Юрий. Следователь сразу понял, что речь о Руслане Лещинском, и, хотя не понимал, что полезного тот может сообщить, возражать не стал. Если расследование по факту покушения на убийство Юлии Игоревны Князь он вёл чисто формально, прекрасно понимая, что искать виновного в Украине — дело бесполезное, то убийство Яны Лесневич — другое дело. Но говорить адвокату о том, что допросить его клиентку хочет совсем по другому делу, не стал. По правде говоря, он предпочёл бы, чтобы она давала показания одна. Но просто иначе не мог с ней связаться, потому что во время прошлой встречи у Юли, разумеется, не было мобильного телефона, — а теперь Терновой, конечно, явится вместе с ней. Впрочем, подозревать девушку в чём-то он не мог, а совершить таким образом убийство она точно не могла. Но в обоих делах фигурировал российский город Занайск, о котором раньше он никогда не слышал. В совпадения Левчук не верил. Как минимум, нужно было проверить, совпадение это или нет. А если ещё и этот бизнесмен что-то сообщит… Ну, что ж, тем лучше.
— Интересно, чего он хочет? — Спросила Юля. — Не думала, что зачем-то ещё ему понадоблюсь.
— Вариантов много, — Объяснил Юрий. — От того, что прокуратура проверяла дела, которые он ведёт, и спустила указания «активизировать расследование». Значит, ему нужно положить в дело новые бумажки, а что он может сделать, кроме того, что тебя ещё раз допросить? А может быть, какой-то результат в расследовании появился. Шар этот несчастный нашли где-то, например. Или ещё что-нибудь… Вечером узнаем.
— А что мы ему расскажем? Или ничего?
— Ну… — Юрий задумался. — Пусть у него тоже будет какой-то результат. Ты работаешь у меня, выходишь в интернет. Увидела там фотографии, — и узнала фигурантов — Легодаева, как причастного к твоему похищению, и Староверова, как того, кто давил на тебя в вопросах научной работы и политики. Первое имя ему ничего не скажет. А второе можно будет использовать, чтобы показать результат начальству: новое обвинение против врага Украины… Я ссылки на страницы в соцсетях сейчас сброшу, Маринка распечатает. Пусть приобщает к протоколу допроса. Думаю, Рус с нами захочет поехать. Я ему позвоню, как только мы тут закончим.
И они вернулись к документам, лежащим на столе. Юрий умел сам, и учил сотрудников, распределять внимание по времени, как он это называл. Без того, чтобы отвлекаться от сделанного раньше, или что нужно было сделать позже, и сосредоточиться на том, что делаешь сейчас, в адвокатской работе нельзя, считал он. Ни один адвокат не может работать над единственным делом.
А расписание Руслана после звонка друга изменилось, так, что встречу с российским журналистом в любом случае нужно будет проводить завтра. Если бы он знал, что Борис Гридасов остановился в гостинице в центре, недалеко от здания областной полиции, он бы, конечно, поступил иначе. Но он не только не знал этого, он и в адресную книгу своего смартфона внёс имя Борис Гель. И поэтому всё случилось так, как случилось.
— Ты уверен, что сам хочешь за руль? Города же ты не знаешь…
— Уверен, — Ответил Денис Легодаев. — Я всё сделаю как надо. Карты есть. И вы будете меня «вести» по телефону.
— Ну, как знаешь, — Сказал напарник. Голос его звучал скептически. Он считал себя намного лучшим водителем, чем Денис. В конце концов, он лет на тридцать старше, и водительский стаж у него лет на двадцать пять больше. А Денис сколько вообще за рулём, лет пять, или даже меньше? Но возражать не стал. В конце концов, для того, что они собирались сделать, навыки раллиста не нужны. Только решительность, которой Денису не занимать. — Сегодня?
— Да. Вечером. А чего тянуть?
— И то правда. Раньше сядешь — раньше выйдешь…
Денис поморщился. Он не любил такие фразы. Не из суеверия, а чтобы не программировать судьбу, как он говорил. Подсознание не должно быть готово к неудаче, — тогда мозг её не допустит. Но напарника не переделать. Старую собаку новым трюкам не научишь.
— Чем раньше, тем лучше. Пока не успели что-то узнать и кому-то разболтать…
— Ладно, тогда готовимся занимать исходные позиции.
Красная «Тесла» остановилась возле офиса адвокатского бюро. Не успел Руслан достать телефон, как Юля и Юрий появились на пороге, — его явно ждали. Как и раньше, когда они ездили вместе, Юрий сел рядом с Русланом, а Юля на заднее сиденье. Щёлкнули замки ремней безопасности, — Руслан требовал, чтобы пассажиры пристёгивались в его машине, Юля помнила только одно исключение — когда они впервые встретились на дороге, — и электромобиль рванул с места.
— Нервничаешь? — Спросил Руслан. Юля поняла, что вопрос предназначался ей: адвокату нервничать не полагалось, да и причины не было.
— Если честно — да. Не знаю, чего он хочет. Что он мог нарасследовать. А если… что-то изменилось, и меня в чём-то обвинят? Хотя бы в обмане. И вышлют…
Теперь снова боится высылки, а только недавно сама хотела вернуться, подумал Руслан. Но ответил совсем другое.
— Вот этого зря боишься. Ты забыла про Палыча. Он вопрос на контроле держит. И даже если бы произошла какая-то катастрофа, с которой он бы не мог ничего сделать, — хотя я себе такого не представляю, — как минимум, он бы нас предупредил.
— Я про него не забыла. — Юля покачала головой. — Главное, чтобы он про меня не забыл.
— Обижаешь. Палыч не из таких. Верно я говорю? — Обратился Руслан к Юрию.
— Точно, Рус! Палыч никогда ничего не забывает. И слово, если дал кому-то из своих, держит железно. А ты для него — свой.
— Вот именно. — Они остановились на светофоре, и Руслан на секунду обернулся назад. — А твоим, Юля, делом он не только сам озаботился, но и кого-то ещё у себя в ведомстве подключил. Они, кстати, тебе даже прозвище придумали. Хочешь знать, какое? — В голосе Руслана снова звучал юмор.
— Конечно, хочу. Оно хотя бы… цензурное? — Ответила Юля ему в тон. Если бы там было что-то обидное, понимала она, Руслан бы ничего не сказал.
— Оно романтическое. «Девочка на шаре».
— Надо же! Я бы не додумалась…
— Это взгляд со стороны, — Рассмеялся Руслан. А Юрий согнулся от хохота, насколько позволял ремень безопасности, но по другой причине:
— Это же надо, какие среди наших ментов есть знатоки культуры!
Тут и Юле стало по-настоящему смешно. Если украинские полицейские похожи на российских, — а те и другие выросли из советской милиции, — то такие глубокие знания и правда выглядели странно.
— Я смотрю, ты бинты уже сняла, — Заметил Руслан. — И часики надела…
На запястье Юли красовались недорогие кварцевые часы в корпусе под позолоту, на широком ремешке, похожем на кожаный.
— Да, перевязки уже не нужны, а шрамы-то остались… Так хоть с одной стороны не видно. — Пальцами левой руки она потёрла правое запястье, где шрам был заметен с первого взгляда. — Если всё будет нормально… когда-нибудь надо будет пластику сделать.
— А поверх — массивный золотой браслет. Для надёжности.
Все снова рассмеялись. Ни Руслан, ни Юрий не знали, как Юля одевалась дома, но в Киеве её привыкли видеть в обычных джинсах и футболке. И дело было не в том, что такие вещи подарила ей Дана из запасов благотворительного фонда, — то немногое, что Юля успела купить сама, было, в основном, в том же стиле. И, уж конечно, ей было пока не до украшений.
За такими разговорами и прошла вся поездка до центра города. Хорошо, что удалось её отвлечь, думали мужчины. Нервничать вообще плохо, а перед допросом у следователя — тем более.
— Куда это он намылился вечером? — Удивлённо спросил Денис Легодаев. Гарнитура к его правом ухе была подключена к смартфону, лежащему в кармане. Другой был в держателе на приборной панели, — он использовался как навигатор. А рядом на сиденье лежал планшет, на котором отмечалось на карте положение «маячка», установленного в красной «Тесле» Руслана Лещинского.
— В центр, — Ответил напарник. На экране стоящего перед ним ноутбука, того самого, что ещё недавно принадлежал Яне Лесневич, было такое же изображение. — Может, по делам, может, в ресторане поужинать. У него денег… Так что, сворачиваемся на сегодня? В другой день можно…
Но Денис рассудил иначе:
— Подождём пока. Если он в центре останется, или прямо оттуда домой поедет, тогда переносим на завтра. А если возвращаться будет, тут и перехватим.
— Принято. Значит, ждём.
Если то, что должно произойти, случится не на каждодневном маршруте объекта, а во время случайной, незапланированной поездки, так даже лучше, считал Денис. Будет выглядеть, как откровенная случайность. Ну кто бы мог знать, где и когда поедет водитель красной «Теслы»?