Месть - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 18

— Да что вы Юрий, мне неудобно.

— Но я вас очень прошу.

— Ну, если, только чайку попить.

Достав из пакета продукты, она начала накрывать стол. Пообедав, что бог послал, они мирно сидели за столом, и старушка рассказывала о своей жизни. Она всю жизнь проработала учителем математики. Замуж вышла поздно и дочь, долгожданного ребенка, родила почти в сорок лет. Муж, настоящий коммунист, умер от сердечного приступа, когда узнал, что Советского Союза больше не существует. Дочь пошла по ее стопам. Закончила университет и работала учителем в одной из школ района. В одном из классов учился молодой подонок, сын буржуинских родителей. Как-то, он пытался сорвать урок, и дочь выставила его из класса, вызвала родителей. Тот пообещал отомстить и отомстил. За несколько упаковок клея «Момент», нанял банду беспризорников. Те, возле школы зверски дочь избили, повредили позвоночник. Сейчас она в больнице, нужна дорогостоящая операция, да и лекарства очень дорогие. Вот и приходится сдавать комнату, а если повезет, то и две. Юрий слушал внимательно. А что еще нужно старушке, только поделиться с кем-то своим наболевшим. Сколько на Руси таких маленьких людей, с перековерканной судьбой, которых убивают, обворовывают, унижают, объясняя интересами государства. Ближе к вечеру, Юрий попросил запасной ключ от входной двери, сказал, что придет поздно, задержится у бывшего командира. Тамара Ивановна, проникшаяся доверием к этому молодому, симпатичному мужчине, с глазами старого мудреца, дала ключ без вопросов. Рудаков, пожелав спокойной ночи, вышел из квартиры и на проспекте остановил частника. Возле общежитья он вышел и посетил небольшой магазинчик, по нынешнему, мини-маркет. На удивление там было что взять. Юрий брал все сподряд, набив два пакета. По своему опыту он знал, что на офицерскую зарплату не пошикуешь, тем более, что Батя, как все солдаты называли ротного, жил не один. Рудакова уже ждали, и посреди комнаты стоял стол.

— Ну, здравствуй, Батя.

— Здравствуй Юра.

Эти мужчины, один чуть постарше, казалось видевшие и испытавшие все, обнялись. На глазах у обоих были слезы. Постояв так какое-то мгновение, они прошли в комнату, где их ожидали жена и дочь, Бати. Юрий попросил жену разобрать пакеты. Через пару минут она вернулась из кухни с круглыми глазами от удивления.

— Юрий, ведь это безумно дорого. Папиной зарплаты, — она кивнула на мужа-Даже на половину не хватит.

— Не волнуйтесь. Сейчас для меня это мелочи.

— Юра, если не секрет, с каких таких щедрот? Ведь ты же опером работаешь. Или, ты, как наши менты, перешел на самоокупаемость. Представляешь, что бы раскрыть преступление, берут деньги с потерпевших.

— Нет, Батя, я уже не опер к сожалению. Работаю в строительном холдинге, советником по безопасности.

— И как ты такой чести удостоился?

— Да, это не очень хорошая история. Сорвался на работе, нервы, пришлось уйти.

— А я, сколько тебя знаю, думал, что у тебя нервов нет, стальной канат. Ты у меня был самым хладнокровным солдатом.

— Ладно, Батя, хватит обо мне. Давай лучше за встречу.

Выпили за встречу, повторили, помянули погибших друзей, а затем пошел обычный застольный разговор, давно не видевшихся друзей. Батя рассказывал о своей солдатской жизни, Юрий о своей. Сказал, что отдыхал в Красноярске у Игоря. Стаса перевез в свой город, устроил на работу. Сейчас у Стаса все хорошо, даже сошелся с женщиной. Разговор затянулся до полуночи. Юрий перехватил искоса брошенный взгляд, женой ротного, на часы и понял, что пора удаляться. Это ему еще можно завтра отдохнуть, А Бате на учебу, жене на работу. Распрощавшись и погладив уснувшую девочку по голове, он вышел. Добирался он так же, с каким-то частником, бомбилой. Тамара Ивановна не спала, смотрела телевизор, ожидая его прихода. Объяснив, что она волновалась за Рудакова, все же незнакомый город да и наверняка будет возвращаться под шафэ. Всякое может случиться. По телевизору, каких только ужасов не показывают. Юрий успокоил старушку и предложил перед сном выпить по кружке ее замечательного чая. Проснулся он поздно. Хозяйки не было, ушла в больницу к дочери. Сделав зарядку, в каком бы состоянии он не был накануне, Рудаков ежедневно исполнял этот ритуал. Приняв душ, он прошел на кухню, где заварил чай и позавтракал, вернее, пообедал, оставшимся куском торта. На душе было спокойно. Как будто вернулся в безоблачное детство, когда рядом были папа и мама. Пока Тамары Ивановны не было, он совершил набег на близлежащие магазины и ларьки, забил холодильник. С Гургеном, как и договаривались вчера, созвонился ближе к шести вечера. Хозяйка была уже дома и готовила ужин, из продуктов, что купил Юрий. Гурген, уже освободился, и служебная машина привезла быстро. Появился он в квартире с букетом роз, для хозяйки, и небольшой пластиковой канистрой отменного армянского коньяка, которым его снабжали многочисленные родственники. Хозяйка посидела с ними на кухне для вида, а потом ушла смотреть свои мыльные сериалы. Разговор у Рудакова с Гургеном, шел в основном о работе. Тот, с его южным темпераментом, еле сдерживаясь от гнева, рассказывал о ситуации в МВД.

— Юра, ты представляешь, я, опер с двадцатилетним стажем, но понять не могу, кому надо целенаправленно разваливать милицию. Такой вакханалии, я еще не встречал. Раньше, во главу угла ставилась работа, то теперь клановость. Как только, кто-то занял должность чуть повыше, так его сразу окружает стая лизоблюдов. Должности и звания продаются и покупаются. Рядовых сотрудников заставляют заниматься поборами, а тем и деваться не куда. Приезжает в Москву, устраивается постовым, получает копейки, что бы с голоду ноги не протянуть, а у него на глазах, вся эта мутная пена отрывается. Стоит выйти на высокопоставленных руководителей, как бьют по рукам, оперативная информация уходит как сквозь сито. Дошло до того, что прокуратура нам каждый месяц план спускает, сколько пэпээсников, сколько гаишников, сколько оперов, что на земле работают, посадить. И садим, только не тех, кого надо, а рабочих лошадок. Кто не работает, их и садить не за что. Да, твое дело я тоже изучал.

— Гурген, а оно-то у тебя как оказалось?

— Кто и как, на тебя донес, что уволили и дело возбудили, это секрет фирмы. Я, с копией твоего дела ходил к начальнику УСБ. Тот со мной согласился, что дважды орденоносцу пусть и с расшатанной нервной системой, не место в колонии, это позор для государства, тебя и так достаточно наказали. Что-что, а наш генерал, мужик справедливый, если бы еще работать давали. Он тут же набрал телефон прокурора области и попросил, твое дело развалить, а прокурору по району, объяснить на пальцах, что если он не успокоится, то Нижне-Тагильская колония, для ментов, лет на десять, ему раем не покажется. Стоить потянуть за ниточку, а там столько дряни всплывет.

— Так вот почему Татьянин отец, на меня окрысился. А Хряк хорош, мое дело не стоило ему ни цента, но как представил. — Подумал Юрий.

Гурген, излив накопившееся на душе, успокоился и начал рассказывать анекдоты, до которых был великий мастер. Поболтав еще около часа, он засобирался домой, где его ждали жена и маленький Ашотик. Двое старших, учились в академии МВД, были на казарменном положении и домой заглядывали редко, готовясь пойти по стопам отца. Проводив гостя, Юрий пошел спать. Звонок, которого Юрий ожидал, раздался на третий день, вечером. Ставров сообщил, что самолет прилетит во Внуково ночью. Юрий должен их встретить во всеоружии. В Москве они задерживаться не будут, а сразу полетят домой. По голосу, было понятно, что поездкой Ставров доволен. Рудаков тут же рассчитался с хозяйкой, отдав ей почти все наличные, оставил только на такси и билет на самолет. Объяснил, как связаться с Гургеном, если к ней опять подойдут сотрудники милиции. Через пару часов он был в аэропорту. Борт из Парижа шел с задержкой, из-за забастовки французских авиадиспетчеров. Так что ночь предстояло провести в зале ожидания. Ночью вылазила вся людская накипь, мелкие воришки, лохотронщики, каталы, нищие попрошайки. Вобщем, каждой твари по паре. Все это кипело и варилось в человеческой массе аэропорта. Постоянные милицейские рейды, результатов не давали. Выгоняли через один вход, вся эта нечисть проникала через другой. Как опер, Рудаков знал, что в этой массе есть злодеи, место которым на виселице, а есть просто оступившиеся раз, и в силу обстоятельств, не нашедших сил вернуться к нормальной жизни. Таких ему было жаль, он и сам когда-то прошел по лезвию. Не известно, как у него сложилась бы судьба, если бы не старый участковый, дядя Вася. Тот сразу заприметил молодого спортивного хлопца, который после детского дома получил комнату в общежитье. По вечерам у Юрия собиралась вся окрестная шпана. После долгого и обстоятельного разговора с дядей Васей, Рудаков сам пошел в военкомат и напросился в армию. Пройдя через окопную грязь и кровь, он научился ценить жизнь. После армии Юрий пытался разыскать своих детдомовских друзей, но жизнь внесла свои коррективы. Кто-то спился и бомжевал, а большинство оказалось в местах, не столь отдаленных. Не адаптированные к нормальной человеческой жизни, они и жили по своим волчьим законам, что человек, человеку волк. Молодые волчата, выпущенные на свободу, по жизни которых катком прошелся детский дом. Рудакова всегда удивляло, когда известные политики, психологи, социологи спорили на тему беспризорных детей. Для него ответ был прост, если бы на улице было хуже, чем в детдоме, то ребятишки бы не убегали оттуда толпами. Юрий считался жестким опером, но рук не распускал, не считая пары срывов. У него часто происходили конфликты, с первым наставником, который жил еще тем временем, когда главной и единственной уликой была явка с повинной. Тот часто, в кругу молодых оперов, хватив лишнюю стопку, рассказывал, как кололи известного на всю округу воришку, да перестарались. Тот потерял сознание, а они решили, что помер. От греха подальше, засунули его на антресоль, а ночью решили выкинуть в безлюдном месте. Что бы не сидеть с покойником, пошли в кафе, помянуть убиенного. Ночью они подогнали автомашину к запасному входу, и пошли за покойником. Каково же было их удивление, когда того на месте не оказалось. Дежурный долго не мог понять, чего от него добиваются пьяные опера с расспросами о каком-то исчезнувшем трупе. Пока не вспомнил, что после обеда, из их кабинета вышел какой-то парень и ушел. Задумавшись, Юрий сидел у стеклянной стены и смотрел на летное поле. Очнулся он от неожиданного толчка в плечо. Рядом сидел опрятно одетый мужчина, средних лет.

— Друг, я смотрю, ты тоже в пролете. Может, время скоротаем, в картишки перебросимся?

Рудаков усмехнулся и отказался. Рядом с ним, сидел катала, карточный шулер. Но дядя не отставал, предложил выпить водки и закусить бутербродами, которые ему собрала заботливая жена. Тут уже Юрий не выдержал и пристально посмотрел в глаза мужчине, предложив тому исчезнуть через секунду. Поняв, с кем имеет дело, катала исчез, как будто его и не было. Опытным жуликам и операм, достаточно одного взгляда, что бы понять, кто есть кто. До утра, к Юрию больше никто не подходил, жители подлунного мира обходили его стороной. Светало, когда приземлился самолет из Парижа. Рудаков встретил Ставрова и Удава у таможенной стойки. Те были уставшие, но довольные.

— Как слетали, Сергей Иванович?

— Все потом. Ты же знаешь, что я не люблю по сто раз рассказывать, одно и тоже. Встретимся с Цыганом, там все и узнаешь. По приезду получишь хорошую премию, за свое предложение.

* * *

На самолет до дома еле успели. Все прошло так же, только в обратной последовательности. Переезд из аэропорта в аэропорт, покупка билетов, заканчивающаяся регистрация. Через пару часов они были дома. Их уже встречали водитель Удава, на его джипе и водитель Ставрова, на лимузине. Сопроводив Ставрова до замка, где тот вышел, Юрий вернулся в город. Возле офиса он вышел и прошел к себе. Было не поздно, но сказывалась бессонная ночь. Наскоро перекусив, он лег спать. На следующий день, утром, он был у офиса. Пришел он чуть раньше, и от нечего делать, болтал с охранником, который вышел перекурить на крыльцо. Вскоре подошел водитель. Сделав небольшой крюк, что бы забрать Владимира, они проехали к замку. Ставров вышел как всегда, минута в минуту. Был он раздражен и заплывшие жиром глаза метали молнии.

— Сегодня оба со мной. Начались какие-то непонятки. Конкуренты в строительстве появились. Кто такие не знаю, но не местные. На «Каравелле» забили стрелку, в десять часов. Будьте готовы ко всему. С их стороны будет трое, и нас трое. Только мы и они.

Совещание, которое обычно занимало по полтора-два часа, получилось скомканным. Ставров выступление специалистов не слушал, думал о чем-то своем. В начале десятого, он прервал очередного выступающего и предложил разойтись. Выйдя в приемную, приказал Рудакову и Владимиру следовать за собой. Ровно в десять, к паруснику, превращенному в плавучий ресторан, с двух сторон подъехало два лимузина. Один был Ставрова, второй неизвестных, с московскими номерами. Первыми на борт поднялись москвичи, а за ним Ставров со своей свитой. Посреди зала стоял накрытый стол, на две персоны. Справа и слево от него, столы с минералкой, для охраны. Незнакомец сделал приглашающий жест и сел сам, сразу налив себе фужер вина. Ставров, сидел молча, изучая собеседника. Молодого человека, с еврейским профилем и небольшой теменной залысиной. По всем понятьям, как приглашающая сторона, разговор должен был начать незнакомец. Сделав глоток вина, он его и начал.

— Сергей Иванович, раньше мы не встречались. Зовут меня Михаил Иосифович. Я представляю крупный итальянский синдикат. В последнее время, Россия начала динамично развиваться. Это не осталось без нашего внимания. В первую очередь, нас интересовали Москва и Питер, дошла очередь до провинции. Мы занимаемся строительством и производством строительных материалов. В Москве и Питере, мы свои проблемы решили. Нашими аналитиками была проделана большая работа. Выбор пал на вашу компанию, как весьма успешную.

— Вы, что хотите инвестировать деньги в мой проект? Если так, то я, не против.

— Сергей Иванович, я не договорил. Инвестировать, вас никто не собирается. Мы хотим выкупить у вас контрольный пакет акций, все пятьдесят один процент, за очень хорошие деньги.

— Сколько?

— Учитывая, что ваш белый и черный нал, от строительного бума, приносит вам доход один миллион евро…

— А это то, откуда узнали?

— Я же сказал, что была проделана большая работа. Мы предлагаем вам десять миллионов. Их вы можете вложить в свой криминальный бизнес, можете уехать в любую страну мира, на ваш выбор. Мы можем организовать любое гражданство. Будете жить в свое удовольствие. Мы на базе ваших предприятий, откроем современные заводы.

— С чего вы решили, что я занимаюсь криминалом?

— Наши аналитики, скачали на вас оперативную справку раньше, чем ваш хакер, уничтожил ее. Кстати, специалист отличный, в мире их можно пересчитать по пальцам. Может, отдадите его нам, у вас он перспектив иметь не будет.

— Нет, сами с усами.

— Сколько вам нужно времени, что бы дать окончательный ответ?

— Вы что, меня за лоха держите? Мой окончательный ответ, нет. Я создавал этот холдинг, моим он и останется.

— Я, так понимаю, что это ваш окончательный выбор? Жаль. Вы рискуете остаться без фирмы и без денег.

— Щенок, ты мне еще угрожаешь? Так мы еще посмотрим, на чей кусок с черной икрой, муха сядет. И не вашим итальяшкам учить меня жизни.

Хряк поднялся и разъяренным кабаном попер к выходу. Следом за ним вышли Юрий и Владимир, внимательно следящих, за ходом переговоров. Ставров все сметал на своем пути. Стюард, попавшийся на пути, получил затрещину, и если бы не Владимир, успевший его поймать, то искал бы пятый угол. Оказавшись в автомашине, шеф долго пыхтел себе под нос, что-то бормоча. Наконец Рудаков не выдержал.

— Сергей Иванович, успокойся. Жизнь она штука полосатая, сегодня ты на коне, а завтра под конем, послезавтра опять на коне. Да и кто они такие? Мы то, местные, в любом случае отстреляемся.

— Да, все это я понимаю. Но какие наглецы, вздумали на меня наехать. Юра, позвони Удаву с Цыганом. Пусть срочно в клуб приедут. Поговорим, за грехи наши тяжкие. Ну, что стоишь, поехали. Обиженный водитель включил передачу и автомашина, подпрыгнув козленком, тронулась с места. Вскоре они были у клуба. Цыгана с Удавом еще не было. Ставров оставил Владимира в автомашине, а сам с Юрием зашли в клуб. Владимир еще сделал одну зарубку на память, почему не он, а Рудаков. Чем Владимир хуже, почему шеф считается с мнение Юрия, а не с его? Ставров и Юрий расположились в кабинете. Хряка, когда он нервничал, всегда пробивало на еду, казалось, что невозможно остановить, эти все перемалывающие челюсти. Вот и сейчас, он заказал почти все меню, усугубив литровой бутылкой водки. Вскоре к ним присоеденились Удав и Цыган. Увидев заставленный стол, Цыган только хмыкнул.

— Ну, ты Серега даешь. Мы что, голодными должны остаться?

Подозвав официанта, он попросил принести второй стол. Сделав заказ, оба вопросительно посмотрели на Хряка, тот уминал все сподряд, не понимая вкуса и запивая водкой, налитой в фужер. Тот, пережевывая очередной кусок мяса, сказал, что на него наехали итальянца, подробности пусть расскажет Рудаков.

— Какие итальянцы? — Одновременно спросили Удав и Цыган. Юрий рассмеялся.

— С Апенинского полуострова, знаете. На карте такой сапожок есть.

Рудаков подробно обрисовал ситуацию. Было от чего придти в изумление. Насытившийся Хряк, отвалился от стола.