— Сергей Иванович, не знаю. Но есть один вариант, Стас подсказал, можно попробовать. Нам все равно терять уже нечего. Если пойдем на уступки и дадим пальчик, то нас проглотят, как щука мальков.
— Говори, что за вариант.
— Думаю, что нужно обратиться к депутату Государственной думы, которого избирали у нас в области. Найдется у вас такой?
— Куда они денутся? Я половину депутатов финансировал, во время избирательной компании.
— Через них нужно организовать депутатский запрос в Генеральную прокуратуру и ФСБ. Через них же, организовать утечку в прессе, для начала желательно в Италии. Там очень щепетильно относятся к таким вещам, и расследование начнется немедленно. Итальянцам будет не до нас. А вот с грузинскими ворами, проблему можно попробовать решить через Стилета, иначе, нас как зайцев отстреляют. Не зря, он положенец по Европе. Значит, в воровской среде вес большой. Только нужно делать все быстро, можем не успеть.
— Сегодня же вылетаю в Москву. Что у нас с профессором? Мне нужен повод, что бы обратиться к Стилету.
— Профессор согласен, но выставил два условия, побывать на могиле жены и дочери и из ангара переселить его в лес.
— Не вижу проблем. Мне что, всем одному заниматься?
— По жилью, Цыган уже подыскивает. Но на могилу нужно ехать в Чечню.
— Раз надо, езжай. Еще, что ни будь есть?
— Через неделю, нужно будет Стаса в Питер отправить, в клинику, протезы сделать.
— Это так важно?
— Для него, да. Я, так думаю, что все решится, в течении этой недели. Какая от него помощь будет нужна, обращайтесь. Дальше пойдет все по накатанной дорожке.
— Считай, убедил. Сколько ему на протезы нужно?
— Я ему, свои, отдал. Нам с профессором нужно будет тысяч пятнадцать долларов, там другую валюту не признают.
— Значит так, я тебе за профессора обещал полтинник, вот его и получишь. То, что ты Стасу свои деньги отдал, твои проблемы. Кстати, скажи ему, если разрулим эту ситуацию, то он получит свою квартиру.
Получив деньги за профессора, Рудаков вышел из офиса и прошел к себе. Дозвонившись до аэропорта, он заказал два билета до Махачкалы. После чего позвонил Цыгану и сказал, что бы тот привез химика к отлету самолета. Встретились с профессором уже в аэропорту. Выкупив заказанные билеты, они прошли регистрацию. Места у них были в разных рядах. Юрий со спокойной совестью откинул спинку кресла и уснул. В Махачкале, куда они прилетели, сразу бросилось в глаза, что полно бронетехники и вооруженных людей. Рудаков, что бы попасть в Чечню, пошел по самому простому пути, обратился в комендатуру. Комендант, выслушав Юрия, покрутил у виска пальцем, но узнав, что тому уже пришлось повоевать, и к тому же, он дважды орденоносец, задумался.
— Ты, знаешь, есть вариант. Другим путем тебе туда не попасть, кругом блокпосты, не пропустят. Вчера мои бойцы задержали двух пьяных вертолетчиков, разнесли пол кабака. Сегодня они должны тащить продукты и боеприпасы в Ханкалу. А там уж у тебя как фишка ляжет. Сейчас я их вызову.
Нажав на кнопку селектора, он сказал прапорщику, что бы привели вертолетчиков. Через пять минут, перед ним по стойке смирно, с опухшими и помятыми лицами, стояли капитан и старший лейтенант.
— Так, господа офицеры, у меня есть предложение. Я, не сообщаю вашему командиру о вчерашнем дебоше, а вы в Ханкалу забросите двух моих знакомых.
Переглянувшись, офицеры облегченно вздохнули. Капитан, старший экипажа, ответил.
— Товарищ полковник, да мы весь Дагестан туда вывезем, лишь бы, нашим не сообщали, а то командир полка порвет как Тузик тряпку.
— Значит договорились. Все, вы свободны и ребят прихватите с собой.
Вертолетчики вышли из кабинета вместе с Рудаковым. В коридоре их ожидал профессор. Вчетвером они остановили такси и проехали в аэропорт. Вертолет, МИ-8 был уже загружен под завязку. Вертолетчики опохмелились спиртом, подняли винтокрылую машину в воздух и взяли курс на Ханкалу, отстреливая тепловые ракеты. Не успел вертолет приземлиться, как его окружили бойцы из роты охраны и начали разгружать. Юрий с профессором выпрыгнули из вертолета и остановились, не зная к кому обратиться. Увидев проходившего мимо офицера, Рудаков остановил его и спросил, где можно найти коменданта аэропорта. В это время его окликнули.
— Юрка, братишка, ты?
Юрий повернулся на окрик. К нему приближался светловолосый гигант.
— Руслан, ты.
Руслан и Юрий обнялись и похлопали друг друга по спине.
— Юра, ты каким боком здесь оказался? Ты же говорил, что сюда больше ни ногой.
— Нужда заставила. Ты помнишь этого мужика?
Руслан внимательно посмотрел на профессора.
— Юра, лицо знакомо, но вспомнить не могу.
— Помнишь, наш последний совместный выход, когда химика в горах нашли?
— Так это он? То-то физиономия знакома. Мы его тогда сразу на вертолете домой отправили.
— Вот-вот, а сами в бой пошли. Тогда у нас парней много полегло. Недалеко поселок был, там у него, жена с дочерью похоронены. Нам туда нужно добраться. Руслан, если у тебя время есть, может, посидим, братков вспомним, а профессора, скажи кому ни будь, пусть отдохнуть устроят.
Руслан взмахнул рукой, подозвал кого-то из офицеров и распорядился, что бы устроили профессора, после чего пригласил Рудакова в штабную палатку. Майор спецназа, командир батальона, он занимал отдельную палатку. Батальон располагался на окрайне аэродрома. Руслана солдаты боготворили. Сам прошедший рядовым первую кровавую мясорубку, солдат он берег, без нужды в пекло не кидал. В батальоне у него были самые маленькие потери, среди аналогичных подразделений. Сидели они долго, вспоминали друзей. Наконец Юрий спросил, как так быстро Руслан продвинулся.
— Юра, так ведь я генеральский сынок, папа генерал-лейтенант, в генштабе сидит. Вот за уши и тащит.
— Не понял, какой ты сынок, если воевал наравне с нами. Что-то я ни одного там не встречал.
— Юра, я же древнего русско-польского дворянского рода. Мои предки всегда Родину защищали. Единственный перерыв, с революции до Отечественной войны. Дед успел вывезти семью в глухомань, где записался мещанином. Это только всех и спасло. Когда война началась, он ушел на фронт. В сорок четвертом и отца призвали. Дед с войны не вернулся, а отец быстро поднялся. Тут уж, наверное, гены свою роль сыграли. После войны училище, академия и вся прочая лабуда. После школы, я должен был поступить в училище, но решил сначала на своей шкуре все испытать, горя хапнуть. Отец согласился. По его просьбе, в личном деле нигде не было отметки, что генеральский сынок. А вам я ничего не говорил. После того боя, ранение, госпиталь, училище и все горячие точки.
— А сейчас-то ты зачем здесь? Ведь мог бы и откосить?
— Мог бы. Но если не мы, то кто? Ты посмотри на этих пацанов, что они могут? Только с криком «Ура» на пулеметы идти, грудь под пули подставлять. А родители? Ты хоть раз возил домой груз «200»? А я, возил. И как смотреть в глаза матерям, если ты, здоровый бугай живой, а ее мальчик, на которого дунь, упадет, в гробу лежит. Юра, молодость не хочешь вспомнить? Завтра идем на банду «Хромого Муссы». Помнишь такого?
— Еще бы не помнить, это ведь он нам тогда засаду устроил.
— Вот-вот, а я о чем. Его банда сейчас отходит на границу с Грузией. Пойдут через тот поселок, который вам нужен. Командование решило, что бы мы их возле поселка перехватили. Пойдут три борта, есть желание, полетим с нами. Иначе, вы все равно туда не попадете.
Рудаков, не раздумывая, согласился. Было уже далеко заполночь, когда они прилегли отдохнуть. Юрия разбудил Руслан, по которому было даже не видно, что он ночь просидел за столом. Робкие лучики солнца еще только пробивались из-за гор. Группа, с которой должны были лететь Рудаков и профессор, была уже на ногах, ждали вертолеты.
— Юра, ты ствол какой предпочитаешь, такой же, как раньше? — Спросил Руслан.
— А что, у меня есть выбор?
— Вон, видишь палатка, бери любой, который на тебя смотрит. Этого железа, у нас как грибов соленых. В последнем рейде изъяли, а вывезти некому.
Зайдя в палатку, которую указал Руслан, забитую оружием по самую крышу, Юрий выбрал СВД с оптикой. Набил подсумок лежащими тут же патронами, и вышел. Подойдя к Руслану, он спросил, где можно пристрелять винтовку. Руслан только махнул рукой и ответил, что можно стрелять хоть откуда, лишь бы кого не зацепил. Рудаков поводил стволом и увидев, лежащую на дороге пачку из под сигарет, дважды выстрелил, обе пули попали в цель. Отработанные до автоматизма навыки, не забылись. Вертолетчики прогрели двигатели и группа по команде Руслана, загрузилась в них. Крылатые железные птицы доставили группу в нужное место. Десантировались в часе ходьбы от поселка. У банды было много информаторов. Стоило где-то засветиться, как информация сразу уходила к бандитам, когда по радиосвязи, когда просто по цепочке. Группа Юрия, в первую войну на этом и погорела. Они наткнулись на мальчишку, чабана, который пас отару овец. На перепуганного пацана, у спецназовцев не поднялась рука. Только потом, после боя, они узнали, что по данным радиоперехвата, «Хромого Муссу» предупредил вот этот чабаненок. Рудаков и сейчас знал, что по прошествию времени, после потери друзей, у него не смогла подняться бы рука, на этого оборвыша. Совершив марш-бросок, группа Рудакова оказалась на месте. Профессора, который не мог бежать, тащили на руках. Дорога, ведущая к поселку, шла через ущелье. В случае нападения, шедшие по ней, были в мышеловке. Группа разделилась и заняла оба склона. Даже знающие, что здесь находятся войска, никого бы не заметили. Юрий, закинул СВД через плечо, взял у кого-то из бойцов портативную радиостанцию и с профессором прошли на кладбище, которое находилось в роще, рядом с поселком. Могилы, с православными крестами и на удивление ухоженными, долго искать не пришлось. Кресты, на фоне надгробий с полумесяцем, бросались в глаза. Профессор, встал на колени, положил руки на оба холмика и начал тихонько о чем-то бормотать. Услышав шаги, Юрий обернулся. К ним приближалась пожилая чеченка, в черном платье и черном платке. Подойдя к Юрию, она подняла глаза и прожигающим насквозь взглядом карих глаз, спросил, кто они и зачем пришли. Юрий, объяснил ей, что стоящий на коленях мужчина пришел к своей жене и дочери. Женщина выслушала его и рукой показала на три памятника, стоящие рядом.
— Здесь похоронены мои муж и оба сына. Они все погибли в один день.