— Чувствую себя неуютно оттого, что мы подслушиваем, — покраснела Изабелла, — но, кажется, мы узнали чуть больше о том, каким образом он превращает своих актрис в поразительных звёзд.
Я согласно кивнул, но мог думать лишь о том, что сказала Молли Хансен об Анни Жермен. Она упомянула, что Анни встретила нового мужчину — того, кто собирался сделать из неё звезду. И Фроман определённо обладал знаниями по литературе, необходимыми для написания писем, лежавших рядом с первыми двумя жертвами. Но он продолжал мило хвалить и всем своим видом показывать, что он — добрейшей души человек.
Не знаю, каким был наш убийца, но я точно его представлял себе не таким.
Я раз за разом учился не принимать во внимание предвзятое мнение.
Существовала ли возможность, что человек, которого мы ищем, и есть Фроман?
Мы услышали тихий голос служанки: скорей всего, она доложила о нашем приходе. А может, и о доставке ужина.
До нас донеслось непродолжительное бормотание, а затем мы вновь услышали Фромана.
— Конечно, начинай есть, милая моя. Зачем откладывать ужин из-за моего отсутствия? Я быстро разберусь с ними и вернусь, дорогая.
— Как вы думаете, он ко всем своим актрисам так обращается? — громким шёпотом спросила Изабелла.
Прошло ещё несколько секунд, и к нам вошла служанка и сообщила, что мистер Фроман нас сейчас примет. Она провела нас в другую гостиную, где уже ждали гостей сигары, виски и широкие, обитые декоративными гвоздиками, кресла.
Когда мы вошли в комнату, Фроман одарил нас такой же весёлой улыбкой и сразу же сосредоточил своё внимание на Изабелле.
— Мне сказали, что мы виделись с вами прежде, миссис Синклер, — он слегка поклонился.
— Это было два года назад, мистер Фроман, — ответила Изабелла, протягивая руку. — Двоюродная сестра моего мужа, миссис Генри Синклер, организовывала концерт, на котором присутствовали вы.
— Конечно, конечно.
Выражение его лица не изменилось, и даже если Чарльз Фроман не помнил о произошедшем — а я подозревал, что так оно и было, — он не стал выдавать себя.
— Детектив Саймон Зиль, — представился я. — Оказываю содействие Девятнадцатому участку в специальном расследовании.
Улыбка застыла на лице Фромана.
— То есть, вы помогаете расследовать смерть мисс Жермен в театре «Гаррик». Кажется, мои люди уже говорили с вами. И не один раз.
— Говорили.
Я достал из кармана записную книжку.
— Ваши люди говорили с нами и по поводу мисс Жермен, и по поводу мисс Даунс. Если помните, её тело было найдено в театре «Империя» при схожих обстоятельствах. Но теперь нам надо поговорить с вами лично.
Я внимательно наблюдал за Фроманом.
— Сегодня утром ещё одна актриса, мисс Биллингс, была найдена мёртвой в театре в «Эриэл Гарденс».
— Что за..?
Он оборвал себя на середине фразы и опустился в кожаное кресло.
Изабелла последовала его примеру и села напротив Фромана, но я остался стоять.
— Вы о ней не знали?
— Ко… Конечно, нет.
Он вытащил платок и вытер лоб, на котором собрались капли пота.
— Сегодня воскресенье, — добавил Фроман, словно это должно было объяснить, почему его сотрудники не сообщили ему о новом убийстве в одном из его театров.
Видимо, тем немногим, кто был в курсе произошедшего, приказали молчать. Но вот послушались ли они приказа, я не знал.
Фроман определённо был удивлён.
Он начинал волноваться, но мне сложно было судить: это волнение виновного человека или тревога руководителя, который начинает высчитывать, как очередное убийство скажется на его бизнесе.
— Значит, никто не сообщил вам, что «Новый Амстердам» временно закрыт по распоряжению полиции?
Фроман что-то невразумительно пробормотал.
— Эммелин Биллингс играла небольшие роли в постановках в «Новом Амстердаме», — медленно произнёс я. — И она входила в синдикат. Она была одной из ваших. Как и две другие.
Фроман весь раскраснелся от злости.
— Мне не нравится ваш тон и то, на что вы намекаете. Уверяю вас, тот факт, что были убиты три актрисы синдиката, лишь совпадение, — он хмуро взглянул на меня. — Совпадение. Ничего более.
— А вот с моей точки зрения, всё выглядит несколько иначе: три женщины убиты, и каждая — в вашем театре.
Я на секунду замолчал.
— Одна жертва — это совпадение. Но три — закономерность.
— Мы находим закономерности там, где хотим их найти, — произнёс Фроман, и из-под маски спокойствия выглянул гнев. — Уверяю вас, вам нечего искать в моих театрах. А вы и ваши коллеги вмешиваетесь в наш важный творческий процесс. Если ваше расследование станет достоянием общественности, новости о нём отпугнут театралов. Как видите, детектив, я не очень приветствую ваш интерес к моим театрам. Особенно если учесть, что я могу поручиться: ни я, ни кто-либо из моих сотрудников не причастны к смерти актрис.
— Тогда вы должны быть рады возможности пообщаться со мной, — спокойно ответил я. — В данный момент единственная связь, которую я вижу, между этими тремя убийствами, эта их работа в вашем синдикате. Если вы и все ваши сотрудники никак не связны с убийствами, тогда вам стоит поговорить со мной. Дайте мне любую информацию, которая позволит направить поиски убийцы прочь от вашего театра.
— А если я откажусь? — вскинул он брови.
Меня больше нельзя было удивить. За последние десять лет я видел всевозможные реакции на убийства. Но подобная чёрствость и безразличие к трём загубленным жизням не переставала меня расстраивать.
Даже в тех случаях, когда я видел, что за всем стоит личный интерес. Как и сейчас.
— Для вас ничего не значит то, что были убиты три молодые девушки — актрисы, которых вы знали и нанимали на работу?
Мой голос оборвался из-за переполнявших эмоций.
Фроман сконфуженно посмотрел на массивный золотой перстень на правой руке.