— Простите, сэр!
Я глубоко вдохнул, обернулся и очутился нос к носу с молодым служащим.
Я улыбнулся ему, но ничего не сказал.
— Могу ли я вам чем-то помочь, сэр? На верхних этажах расположены административные помещения, и они закрыты для публики.
— Конечно, конечно, — закивал я, — но мне сказали, что я могу найти тут другую уборную.
— Да, на четвёртом этаже, — молодой человек недовольно нахмурился. — Но она только для персонала. Мне придётся поговорить с коллегами с первого этажа, если они направили вас сюда. Главная уборная находится ниже, и она гораздо более подходящая для джентльмена, вроде вас.
Следующую ложь я продумал заранее.
— В уборной внизу плохо какому-то джентльмену. Я решил уйти, чтобы не стеснять его.
Молодой человек смутился.
— Конечно, сэр. Мои извинения. Поднимайтесь, уборная находится на четвёртом этаже с левой стороны.
— Благодарю.
Я направился вверх по лестнице уверенными шагами. Надеюсь, парень не решит следовать за мной или, что ещё хуже, не пойдёт вниз, чтобы проверить, как самочувствие выдуманного мной джентльмена.
Поднявшись на один пролёт, я повернулся и краем глаза посмотрел на служащего — он подошёл к бордовому дивану, уселся и вернулся к чтению газеты.
Осторожно, чтобы он не услышал моих шагов, я поднялся на пятый этаж.
Здесь было темно.
Но ни одна дверь офисов не была закрыта, а тем более заперта.
Так что, по сути, я даже не вламывался — а я знал, что взлом и проникновение — это одна статья, а простое нарушение пределов частной собственности — другая.
Офис Чарльза Фромана был третьим по правой стороне. Его было легко определить — самая просторная комната с наибольшим количеством мебели и театральных безделушек.
Я закрыл за собой дверь, включил стоящую на столе лампу, снял пиджак и набросил его на плафон, чтобы приглушить свет.
Никогда раньше я не делал ничего подобного, и на короткое мгновение, когда у меня начала дрожать правая рука, я решил, что не справлюсь. Мне пришлось закрыть глаза и представить трёх девушек — ныне мёртвых, а некогда блестящих актрис.
И если у меня ничего не получится, то может умереть ещё одна. И пусть не знаю пока, как она выглядит, и кто она такая, но точно знаю, что нужно делать, чтобы её спасти.
Я не совсем понимал, что надеялся найти.
Я только знал, что мне нужно больше образцов почерка Фромана, Льва Айзмана и всех других значимых помощников; и прежде, чем уйду, намеревался забрать несколько бумаг, которых сразу не хватятся.
Наверно, я даже надеялся найти хоть что-то, что свяжет всех трёх жертв и — чем чёрт не шутит! — даже укажет на следующую цель.
Я не обнаружил ничего важного.
Я нашёл квитанции. Я нашёл заметки о каждом актёре и актрисе, в которых описывались их «производительность, потенциал и профессионализм».
«Принцип трёх П», как называл это Фроман.
И, как он и сказал нам с Изабеллой в воскресенье вечером, в деле каждой актрисы упоминались опоздания на репетиции и недостаток подготовки.
Лев Айзман, как и все остальные помощники Фромана, подавали кучу отчётов — но, к сожалению, все они были напечатаны на машинке.
Внезапно из соседней комнаты донесся грохот. Упало что-то большое и тяжёлое.
Я замер.
Там кто-то был.
Я бросился к стене, где в розетку была включена лампа, и выдернул шнур. Схватил накрывавший лампу и приглушавший свет пиджак и спрятался под стол Фромана.
Я затаился и ждал; вот послышались шаги на лестнице и в коридоре включился свет.
Я услышал разговор двух мужчин.
— Из какой комнаты доносился шум?
Я узнал голос служащего с третьего этажа.
— Понятия не имею.
У меня перехватило дыхание. Это голос Льва Айзмана?
Дверь в офис Фромана распахнулась; я замер, стараясь не дышать.
— Подойдите сюда, только гляньте!
Из соседней комнаты донёсся голос служащего, и я услышал, что шаги удаляются.
В соседнем помещении загорелся свет, и я услышал, как передвигают мебель.
— Какого чёрта! Что за беспорядок!
— Похоже, кто-то сбросил целую кипу бумаг с того книжного шкафа.
— Серьёзно?
Да, это был определённо голос Льва Айзмана.
Я отчаянно надеялся, что они останутся в соседней комнате.
Но меня беспокоило и то, что бумаги не могли упасть сами по себе. Видел ли меня тот, кто их сбросил?