Танюша молчала. Он, скользнув глазами по сторонам и еще понизив голос, прибавил:
- И во всяком случае, знаешь... я бы тебе решительно не советовал... если даже найдешь ход, упоминать обо мне. Мне лично, конечно, все равно, я не боюсь, но как бы этим не испортить. Все-таки спец, опасный элемент, в их глазах подозрительный. Все дело можно испортить...
Танюша, без улыбки, не повернув головы к дяде Боре, громко сказала:
- Не беспокойтесь, дядя. Я вам ничего не испорчу.
И вышла.
Вечером, когда, по обыкновению, пришел новый друг домика на Сивцевом Вражке, Васин спутник Протасов, Танюша имела с ним длинный деловой разговор. Перебирали разные фамилии и решили, к кому и через кого можно скорее найти ход. Круг нужных знакомств у Протасова был невелик. Однако несколько деловых визитов назавтра он себе наметил.
- Выйдет не выйдет, а попробовать нужно. Возлагаю надежды на одного приятеля; он, кажется, к ним вхож. И сам человек не дрянь, довольно прочный. Справку-то, во всяком случае, можно через него получить. А вот рекомендацию вам - уж не знаю.
Наутро Протасов был у приятеля, с которым давно уже не видался. Встретились хорошо.
- А ты что же делаешь теперь?
- Я? Мешочничаю.
- Вот чудак. Разве выгодно?
- Ничего, живу.
- А почему не работаешь по специальности? Сейчас люди нужны.
Протасов изложил свою просьбу: навести, где полагается, справку, за что взят Астафьев и что ему грозит. Приятель, хоть и не очень охотно, согласился.
- Ладно, я позвоню одному типу; только с ним нужно осторожно, так что ты не удивляйся. И позвонил:
- Алло! Это вы? Да, да. Узнали по голосу? Слушайте, милый, ну как вчера окончилось? А долго сидели? Так. Так-так. Вы думаете, выйдет что-нибудь? Ну что ж, хорошо. Да. Значит - не раньше послезавтра? Хорошо, я позвоню. Ну, пока... Постойте, что-то я хотел вас спросить... Да, вы не можете ли дать мне одну справочку, тут ко мне все пристают родные одного арестованного, сейчас разыщу фамилию. А? Да нет, кажется, ерундовское дело, просто - зря взяли, но уж очень надоедают мне. Фамилия его...
Ответа на справку пришлось ждать с полчаса. По характеру ответ был неутешителен.
- Определенно ничего, но очень сильные подозрения. Дело у товарища Брикмана, а он любит подержать.
- А если похлопотать за него? - спросил Протасов.
- Помогает иногда. Ты его лично знаешь?
- Лично не знаю, но есть общие знакомые. Одна девушка о нем хлопочет.
- Кто такая?
Протасов подумал и назвал Танюшу. Приятелю своему он доверял.
- Она не родственница профессора?
- Внучка.
- Ну что ж, это хорошо. Профессор - человек известный, уважаемый. А сам он не мог бы?
- Сам он слишком стар.
- Так тебе что же, Протасов, рекомендацию для нее дать?
- Да, если можно.
- Ладно. Ты за нее ручаешься?
- Ну, конечно.
- Нет, я так только. Всяко бывает. Ты что, влюблен в нее? Хорошенькая? А к кому же рекомендацию? Я могу вот только к этому типу, которому звонил. С ним я хорош, с другими хуже.
- А он кто?
Приятель назвал фамилию достаточно крупного "типа", чтобы слыхал о нем и Протасов. Это было не то лицо, разговора с которым добивалась Танюша, но приятель Протасова, услыхав, к кому она добивается пропуска, только рассмеялся.
- Э, нет, батенька, к нему бесполезно совершенно. И бесполезно, и попасть мудрено, он к себе не подпускает. Да он и слушать не станет. Мой тип ближе к маленьким делам. Только вот что... между нами говоря... человек он не первосортный, попросту говоря - дрянь порядочная. Но он сейчас в силе. С ним все-таки нужно осторожнее, зря не болтать. Ты предупреди ее, девицу свою.
- Ты с ним дружен?
- С ним? Я его знаю давно, еще по ссылке. Дружбы нет, а так - ничего, часто видимся. Я ведь сам не коммунист и политикой не занимаюсь, а только заседаю в разных коллегиях. А ты, Протасов, право же, напрасно не служишь. Ведь люди сейчас действительно нужны, а то порядочных людей совсем не остается. А ты работник отличный.
- За то меня, вероятно, и выгнали с фабрики.
- Разве выгнали? Ну, это случайность, это ведь так, зря, всех без разбору инженеров выгоняли. Хочешь, я тебя устрою? Ты сейчас нигде не служишь?
Протасов назвал учреждение, не имевшее отношения ни к технике, ни к горному делу. Там он больше числился, чем действительно работал.
- Черт знает, какая ерунда. Там ведь делать нечего.
- Я там ничего и не делаю. Только иногда захожу получить пакетик дрожжей да баночку патоки.
-- Ерунда, я тебя устрою по инженерной части.
Протасов подумал.
- Что ж, я бы работать хотел. Только мало верю в теперешнюю работу. А зря не хочется.
- Сейчас, конечно, работать плохо. Но понемножку наладится.
- Кто наладит-то?
- Кто? А ты и наладишь. Ты, я, другие, одним словом - настоящие люди. Пока верховодят дураки и мальчишки, потому дело и не идет. Но подожди, придет время, все поуспокоится и встанет на рельсы. Не сразу, Протасов.
- Я знаю. Но к тому времени ни одной машины целой не останется.