Ну что же, если я и это снесть должна,
Скажу, что я была страданьем сражена:
Мне не хватило сил противиться удару.
От головы его смерть отвращала кару;
Ведь если б он погиб, израненный в бою,
То я бы не могла исполнить месть мою:
Мне оскорбителен конец столь величавый.
Мне смерть его нужна, но не в сиянье славы,
Не в блеске подвигов, чей неумолчен гром,
Не смерть воителя, а смерть под топором,
За моего отца, а не за край родимый,
Чтоб он унес с собой позор неизгладимый.
Пасть за отечество - счастливая чреда:
Умерший доблестно бессмертен навсегда.
Я первая хвалой Родриго возвеличу:
Вам он вернул покой, а мне мою добычу.
Теперь, когда никто так не могуч, как он,
Когда он лаврами победы осенен,
Я смело говорю, что столь бесстрашный воин
За моего отца как жертва пасть достоин.
Увы, я призрачной мечтой обольщена!
Я знаю, я ничем Родриго не страшна:
Что могут с ним в борьбе беспомощные слезы?
Под вашей властию ему ничто угрозы;
Он всюду обретет защиту и покров;
Мне уготована судьба его врагов.
В их пролитой крови задохлось правосудье;
Оно в его руках - послушное орудье:
Законы презрены, и сочтено мудрей,
Чтоб я в триумфе шла меж пленных двух царей.
Дон Фернандо
Дитя мое, уйми чрезмерные порывы.
Нам должно взвесить все, когда мы справедливы:
Да, твой отец убит; но ссору начал он;
И беспристрастием мой приговор смягчен.
Не укоряй меня, как гневный обвинитель,
Не спорь с твоей душой: Родриго в ней властитель,
И втайне ты сама признательна судьбе,
Что сердцу милого я сохранил тебе.
Химена
Мне! Моего врага! Кого мой гнев бичует!
Кто моего отца убил и торжествует!
Моим ходатайствам такая здесь цена,
Что я же за отказ благодарить должна!
Когда вы слез моих уважить не хотите,
Дозвольте мне призвать оружие к защите;
Родриговым мечом обида свершена,
И точно так же я мечом отмстить должна.
Всем вашим рыцарям я громкий вызов кличу: