Осторожно ступала по тонкой грани между сном и явью. Будто досматривая последние картинки из сна, но, уже понимая, что лежит на подушке и под теплым одеялом.
Открыла один глаз и взглянула на темно-серый полумрак. Закрыла и удобнее умостилась на подушке. Слабо соображала, но была рада проснуться в гостиной родной квартиры.
— Денис…
Устало прошептала, улавливая доносящийся звон посуды и приборов. Звон, сочетающийся с запахом свежеприготовленной еды, уносил в то время, когда муж принимал кухонную вахту в случае болезни или творческой депрессии жены.
Спустя вязкие секунды бессознательность тихо рассыпалась на острые осколки реальности. Закусила губу, сдерживая предательские слезы слабости и боли.
Перевела дыхание и тихо шмыгнула носом, натягивая выше одеяло.
Вспомнила, как выдержала острый взгляд проныры, который спустя примерно полминуты развернулся и быстро скрылся в салоне внедорожника. Неужели Данил настолько туп, чтобы таскать за собой человека, который пытался воспользоваться его местью и выставить убийцей первого встречного, неугодного.
— Как твое самочувствие? — на пороге показался высокий силуэт.
— Однако, — смотрела на друга, что медленно приближался к дивану. — А ты же…
— Да, извини. Я не уехал на работу, — осторожно сел на край, напряженно глядя на диван, словно боясь промазать и оказаться сидящим на полу. — Решил остаться и приготовить что-нибудь, сгонял в магазин за продуктами. Мне кажется, что твой рацион состоит из табака и кофе.
— Спасибо, но я не голодна, — зевнула и лениво махнула рукой.
— И щеки впали немного, — указал пальцем.
— Ты это прямо в темноте видишь?
— Да, — шутливо и уверенно ответил. — Так впали, что аж в темноте заметно.
Тихо рассмеялась и поспешила сесть. Психологически неуютно болтать с человеком, лежа на подушке. Чувствовала себя больной и уязвимой.
— У меня много вопросов, — отбросила одеяло и опустила ноги на пол. — Почему они помогают? Почему ты мне помогаешь?
— Я, как и ты, не собираюсь дарить кому-то фирму, — голос наполнился оттенком агрессии. — Чтобы сохранить бизнес я готов убрать кого угодно. И потом, Денис мой друг. Ты же знаешь, он помог мне когда-то. Взял меня в этот бизнес, помог выбраться из долгов и долбаных кредитов.
— Ты паникер по натуре, — глаза привыкли к полумраку, и она потянулась к пачке сигарет на столике.
— Не буду отрицать, есть немного, но…
— И иногда включаешь режим итальянца, — не сдержала смешок и сунула сигарету в зубы.
В ответ Сережа тихо рассмеялся, будто в подтверждение её умозаключений.
— Мне показалось или тот дядя смотрел прямо на тебя? — огонь зажигалки бросил томный свет на лицо мужчины.
— Не показалось, — прикурила и удовлетворенно затянулась. — Я не знаю, что нужно этому козлу.
— Но блин, он знал, что ты в машине, — эмоционально замахал руками.
— О, опять итальянец, — шумно выпустила дым. — Достал меня уже весь этот криминалитет.
— А если он расскажет Данилу?
— Рассказал бы давно, если бы хотел, — беззаботно приподняла плечо. — Думаю, он сам против Данила играет. Но какого хера ему нужно от меня?
Сделала глубокую затяжку, прищурено изучая полумрак.
— Мне нужен ствол, — заявила, явно неожиданно для друга. — Сможешь достать?
Посмотрела на Сережу, и даже отсутствие света не смогло скрыть его удивленный взгляд.
— Хотя, если ты смог провернуть трюк с подставными людьми в автосервисе, то достать оружие…
— Нахрена тебе? — наконец отозвался, но раздраженно.
— Для самозащиты, — пожала плечами. — Ну и просто люблю оружие. Надо всё-таки сгонять с папой на охоту как-нибудь. Сейчас-то у меня психика покрепче.
— Ну понятно. Пошли ужинать.
Слабо кивнула и медленно встала на ноги, попутно погасив сигаретку. Голова немного кружилась, вероятно, действительно требовался хороший отдых и сытный ужин.
Закручивая длинные локоны в импровизированный пышный пучок, неспешно шагала к двери.
Громкий телефонный звонок заставил сбить шаг у самого порога. Опустила руки и бросила настороженный взгляд через плечо. Застыла, слушая стандартную мелодию, и вскоре всё стихло. Шумно выдохнула и сделала несколько шагов вперед, когда мелодия опять завопила.
Секунду поколебавшись, поняла, что не может проигнорировать разрывающийся телефон. Да и стоило хотя бы взглянуть, кто так добивается её внимания.
Цокнула языком и быстро преодолела расстояние. Схватила телефон и вновь пришлось застыть, тупо всматриваясь в номер. Но не ответить, наверное, хуже… Провела пальцем по экрану.
— Да, — твердо сказала, а сердце бешено заколотилось.
— Элис, куда ты пропала? — послышался сипловатый голос с оттенком недовольства.
— Я… Уехала, — поспешила ответить. — Маме понадобилась помощь.
— Так ты сейчас в городе? Прекрасно. Значит, вместе вернемся домой.
Поморщилась, прикасаясь ладонью к горячему лбу.
— Нет, я не могу пока, — замешкалась, и благо телефонный разговор скрывал все ужимки, делая доступным только голос, за это любила телефоны. — Мама заболела, не могу её оставить.
— А как же братья? — послышался свист, вероятно, волчара курил. — Или кроме тебя она никому не нужна?
— Данил, я же сказала, что мама заболела. Что тебе ещё нужно? — пропустила ту секунду, когда твердый голос превратился в крик.
— Дерзко, — сиплая насмешка. — Ну хорошо. Но не задерживайся. Я отомстил за убийство брата и это нужно отпраздновать, Элис.
— Отомстил? — не позволила прозвучать пугливой ноте. — Поздравляю. Ты всё-таки справился.
— Через несколько дней, чтоб была дома…
Поспешила отклонить звонок и ненавистно посмотрела на невиноватый экран телефона.
— Ну ублюдок и всё, — прошипела, сканируя черный прямоугольник.
— Что случилось? — друг показался на пороге.
— Звонил волчара, — с напускной радостью сообщила. — Приказал через несколько дней быть дома. Твою мать. И как мне от него отделаться?
— Напоминаю, что у тебя есть крутой папа, — поучительным голосом произнес Сережа.
— Это и плохо, — швырнула телефон на диван. — Ладно, пошли кушать, а потом что-нибудь придумаю.
*****
На следующий день она вернулась в уже ненавистный город, но не изменяя своему характеру, ослушалась бандюка. Уверенно изменила маршрут и выбрала дорогу, которая занимала на десять минут дольше.
Фары старательно бросали оранжевый свет на узкую дорогу. Прищурившись, едва прикасалась к педали, отвлекаясь на шипение радио. Интервью какого-то рок-музыканта разбавляло гнетущую атмосферу, а вернее, гнетущее состояние.
Снова соскучилась по человеку, о котором мало что знала, но который наверняка много ведал о ней. Не мог не знать. Намеревалась выяснить всё и расставить точки. Но лучше запятые, чтобы роман никогда не заканчивался. Без точек.
Знакомый высокий дом попал в поле зрения, и она поспешила подъехать к воротам. Створчатые и в этот вечер затянутые туманом живо распахнулись. Привычно закатилась во двор бандитского убежища.
Последний раз вдыхая сладкий запах сигарет, которым пропитался салон, вышла из теплой, уютной машины навстречу ветру, что вмиг растрепал рыжие локоны. Недовольно цокнув языком, поспешила собрать волосы в пучок, оставляя один локон на свободе. Так даже сексуальнее.
Обняв себя руками, поднялась по ступеням и в момент последнего шага дверь перед ней распахнулась.
Задержала дыхание, глядя на безвредную ухмылку мужчины. Взгляд скользнул ниже. На белый бинт со следами крови, что туго обвивал левую руку главаря.
— Оперативно, — взгляд уплыл чуть ниже, прямо на кровавое пятно на футболке, вероятно, стрельба произошла недавно. — Доложили, что я у двери?
— Доложили, что ты в городе, — холодно ответил и жестом пригласил зайти.
Не брезгуя ледяным гостеприимством, перешагнула порог и осмотрела холл. Тусклый свет омрачал краски на полотнах испанских художников. За спиной громко закрылась дверь, и послышались едва уловимые шаги. Будто мужчина крался, как хищник.
Повернула голову и пристально посмотрела. Лицо стало бледным, и взгляд изменился. Во взгляде не было той ледяной силы, осталось лишь равнодушие.
— Что произошло? — тихо спросила, наблюдая, как главарь приближается.
Подошел вплотную и провел пальцами раненой руки по молнии её куртки.
— На замок напали, — беззаботно ответил, сопровождая речь слабой улыбкой, но не смог совладать с взглядом.
Взгляд человека, который запутался в собственных сетях. Подобное доводилось часто видеть в зеркале. Неужели тихий мнимый проигрыш становился настоящим, и главарь понимал это. Что-то происходило, и он не хотел признаваться. Напряженно изучала бледное лицо, пока его пальцы расстегивали куртку. Ни одной эмоции, даже намека на эмоцию.
Позволила главарю медленно снять с неё кожанку и проследила, как вещь приземлилась на пол.
Не удержалась и прикоснулась холодными ладонями к его щекам. Главарь мгновенно отреагировал, отвечая жадным поцелуем. Таким, словно тоже скучал по безумию, что нагло набрасывало на них вуаль, насильно рисуя притяжение.
Держалась за шею мужчины, повинуясь направлению, которое он указывал и не отрываясь от поцелуя. Через секунды спина врезалась в стену, а затылок уперся в массивную рамку картины.
Знали бы испанские художники, какие страсти будут наблюдать их полотна.
Боялась прикасаться к раненой руке главаря, пока этой же рукой он не приподнял Алису, отрывая от пола. Забывая о боли или же находясь под действием обезболивающих. Держал крепко, позволяя полноценно расслабиться и наслаждаться процессом.
Неловкими, неудобными движениями сняла с себя майку и швырнула на пол. Тело требовало прикосновений и эгоистичных поцелуев. Требовало логического завершения встречи, а после ещё одного завершения.
Пыталась походу разобраться в чувствах. Настроиться на ту волну равнодушия, что накрывала, когда волчара прикасался к её щеке. Но ничего не получалось, будто человек, жадно целующий шею, не позволял освободиться от его гипноза.
С главарем хотелось быть до последнего штриха жизни. До последней картинки, что мелькнет перед глазами.
Этот мужчина вдохновлял, как минимум, на жизнь. Новый глоток воздуха и в действия вкраплялся легкий оттенок грубости, даря происходящему живость и азарт. Пробуждая желание и жадность. Жадность шептала, что вновь мало времени для насыщения этим мужчиной. Требовала больше хищнической силы и осторожной власти. Ему не было присуще оставлять синяки на память о своих касаниях, и раскаленное страстью тело требовало продолженья.
*****
Проснулась от настойчивых прикосновений. Теплые пальцы навязчиво надавливали на лопатку, повторяя узоры татуировки. Запах крепкого одеколона сразу подсказал, кто находится рядом, и слабо улыбнувшись, она удобнее устроилась на подушке.
— Ты знаешь, что уголовные татуировки характеризуют внутренний мир преступника? — веселый баритон прозвучал над ухом, заставляя приоткрыть глаза.
Тихо рассмеялась, ощущая, как главарь касается черных роз на предплечье. Аккуратно налегал на неё, и теплое дыхание обдавало щеку.
— Я не преступник, — спокойно ответила и освободила руку от прикосновений.
— А ещё, рисунки на теле преступника разделяют на три основные группы. Первое — татуировки общего плана. Потом татуировки-символы…
— Романов, мне это неинтересно, — ответила сквозь смех и открыла глаза, чтобы осмотреться.
Пурпурный полумрак окутывал небольшую спальню, и что-то явно мешало окнам пропустить свет улицы в помещение. Приподнялась на локтях и повернула голову, врезаясь сонным взглядом в массивные темные шторы.
— Как это неинтересно? — закрыл собой вид на спрятанное окно и надавил на плечи, заставляя лечь. — Ты должна знать классификацию. А то вдруг по ошибке набьешь себе золотые купола и…
— Блин, — легонько закрыла его рот ладонью, с трудом сдерживая смех и стараясь выглядеть возмущенной. — Теперь я понимаю, почему от тебя сбежала жена.
Нежно обхватил пальцами её руку и увел в сторону. Медленно и эротично прикоснулся губами к рисунку на запястье. Изучал языком контуры черной линии сердцебиения, заставляя дыхание беситься от подобных манипуляций.
— Не понимаешь, — резко отстранился. — Она сбежала, потому что я изменял ей.
Удивленно посмотрела на главаря, сопровождая взгляд легким наклоном головы. И пурпур не скрыл от хищных глаз её посыл.
— Я изменял ей с одной художницей, — хитро добавил. — Люблю художниц.
— А почему только с одной? — язвительно заметила, прикасаясь двумя пальцами к его виску.
— Жена узнала, — тоскливо продолжил, явно грустя, что его всё-таки спалили. — А чуть позже начались лихие времена и её похищали несколько раз. В общем, она не выдержала и сбежала.
— Ты был не против, да?
— Пусть бежит, — презрительно бросил. — Но я ненавижу татуированных…
— Знаешь, а мне бандиты не нравятся. Ненавижу такой контингент, — перебила с напускным возмущением. — Вот как получается.
Слабая улыбка длиной в секунду и главарь едва заметно пожал плечами. Мол, не понимает о каких вообще бандитах идет речь.
Сегодня он выглядел гораздо лучше. И в верхнем кармане пиджака привычно ютился уже синий платок.
— Сейчас утро? — лениво села на кровати и ещё раз осмотрела спальню.
— Нет. Уже полдень. Всё как ты любишь.
Ответила главарю милой улыбкой, собирая спутанные волосы в пучок.
— Отлично. Тогда ещё я люблю кофе в постель и сигареты.
— Вечером я уезжаю, — резко сменил тему.
Улыбка моментально сникла. Дыхание сбилось, и она напряженно всматривалась в лицо главаря, ожидая, что произнесенное окажется шуткой. Но он молчал, видимо, не собираясь опровергать новость, и черты лица рисовались более чем серьезные. Даже немного ожесточенные или же это всего лишь игра полумрака, что придавала главарю излишнюю готическую внешность.
— Поехали со мной, — твердо предложил он.
Выдохнула и резко спрятала взгляд.
— Ты предлагаешь бежать? — тихо спросила хрипловатым голосом. — Всё так плохо?
— Нет, — придвинулся ближе. — Не бежать. На время спрятаться в надежном месте. Сети расставлены, враги натравлены друг на друга, — заворожено слушала грубый баритон. — Воронцов мертв, а его люди знали, что Данил подозревает их вожака в покушении. Теперь они думают, что Данил убил Воронцова. Они скооперировались с другой группировкой, что поможет завалить эту сволочь и его людей.
- Это месиво, которое произойдет, организовал ты?
— Я. И мне помогли те, кто на моей стороне, — подхватил пальцем рыжую прядь, выбившуюся из пучка. — Очень долго убирать всех по одному. Поэтому киллеры на местах, а остальных я тонко столкнул лбами и они сами друг друга перемочат. Мне останется немного восстановить свое королевство, позиции на рынке и всё, художница.
— Я с тобой, — прошептала не думая, не соображая, убежит ли с ним на самом деле.
Прикоснулась ладонью к его щеке одновременно с уверенным стуком в дверь.
— Войди, — тихо позволил Романов, живо переводя на неё заинтересованный взгляд.
— Я не буду кутаться, — хитро ответила, пока Романов явно ожидал сумбурного укрывания голого тела. — Он будет третьим?
— Я… Простите…
Округлила глаза, понимая, что охранник слышал последнюю фразу.
Главарь уткнулся лицом в одеяло, старательно заглушая смех. Легонько ударила ладонью его содрогающиеся от истерического смеха плечи и всё-таки закуталась в кусок одеяла, сохраняя возмущенное выражение лица.
— Александр Анатольевич, там…
— Я знаю, — главарь, наконец, поднял голову. — Сейчас иду, — слабо махнул рукой, и Алиса услышала, как закрылась дверь.
Улыбнулась, наблюдая, как Романов пытается сжать губы, дабы утихомирить смех и откинулась на подушку.
— Одевайся, — слегка прикоснулся пальцами к её скуле. — Будем завтракать.
Резко отстранился и встал. Уверенным, размеренным шагом направился к двери и покинул спальню.
Осталась одна в полумраке, вероятно, созданном специально для неё. Ибо раньше окно принимало солнечные ванны, пропуская яркий желтый свет в спальню.
Отбросила одеяло и медленно села. Спустила ноги на теплый паркет, и прищурено осмотрелась. На глаза попалась её одежда и обувь. Вещи, которые вчера разбрасывались по полу в сексуальном угаре, теперь аккуратно сложены на прикроватном столике и ждали хозяйку.
Лениво натянула белье и нехотя стянула со столика штаны. Перед тем, как главарь смотается из города, возможно прихватив её с собой, стоило всё же задать несколько вопросов. Не могла молчать. Молчание смерчем уничтожало все чувства, оставляя за собой бардак из мыслей.
Надела майку и спешно поправляя лямку, побрела к двери. Тихо открыла и, чувствуя себя героиней ужастика, настороженно высунула голову в проем.
Ни-ко-го. Холл пуст. Но и вряд ли папа стал бы ещё раз приезжать, он выполнил свою часть уговора, судя по рассказам главаря.
Вышла, оставляя дверь приоткрытой. На случай если понадобится пускаться наутек. Обняв себя руками, бесшумно пошагала к двери кабинета, периодически осматривая пространство.
Не раздумывая — именно это тормозило действия — постучала в дверь, и смело приоткрыла. Застыла на месте, дожидаясь реакции Романова, если мужчина вообще находился в этой комнате.
— Заходи, — позволил напряженный баритон.
Торопливо переступила порог и захлопнула за собой дверь. Главарь сидел за компактным столом из черного дерева, прищурено всматриваясь в какие-то бумаги.
Просторный кабинет заливал солнечный свет, нагло заглядывающий в высокое окно за спиной главаря. Кожаный диван у стены, по размерам превосходил тот, который располагался в гостиной, и высоченный шкаф, который всё-таки использовался по назначению, немного выбивали из рабочего ритма. При таком раскладе валяться бы на мягком диване, почитывая одну из книг, а не угрюмо рассматривать какие-то документы.
- Зачем застыла? — отложил бумаги и бросил ей ледяной взгляд.
— А почему и этот шкаф не забит вином? — осматривая книги, приближалась к мужчине. — Столько книг мне не осилить за всю жизнь, — прошептала себе под нос.
— Я планировал, художница. Но потом подумал, что так и спиться недолго.
— Хотела спросить, — спокойно присаживаясь в кожаное кресло с высокой спинкой, уловила, как дернулся уголок его рта. — Ты всю жизнь сотрудничаешь с моим папой? Сколько тебе лет?
Застыл на секунду, затем легкий намек на улыбку коснулся его губ. Вряд ли он ожидал подобный поворот, но его хладнокровию стоило крепко позавидовать.
Откинулась на спинку кресла, но скрестила руки на груди. Словно прикрываясь и ожидая атаку.
— Да, я знаю, кто ты, — по-свойски расселся в кресле босса. — Знаю, что ты дочь легендарного бандита, Ирина Миронова. Но я помоложе твоего папы, не беспокойся.
Приоткрыв рот, нервно дышала и сканировала взглядом мужчину. Похоже, теперь её черед проявлять хладнокровие. Хвастаться стойкостью, которая обязана выработаться после всего произошедшего.
— Ты уже всё поняла? — баритон с оттенком лукавства. — А, между прочим, подслушивать некультурно.
— Что хочу то и делаю, — нагло заявила, включая надменность. — А кому некультурно, тот пусть не подслушивает.
— Резонно, — кивнул, откидываясь на спинку кресла.
— Что значит «легендарный бандит»? — продолжала гнуть линию. — Он же вышел из вашей партии. Давно, я помню…
— Нет. Тебя обманули, — насмешливо прервал. — Как думаешь, реально вырваться из такой деятельности?
— Но я помню, что он отдавал земли взамен…
— Да, отличный ход. Заманил врагов на переговоры. Мол, я уйду, и всё моё добро достанется вам, только не трогайте жену и дочь… — вставил театральную паузу, сканируя ледяными глазами, добивая равнодушием. — А потом перебил их всех, на тех же переговорах. И спустя какое-то время он не только набил себе уважение, но и умудрился прихватить земли врагов. Ну, тех, которые собирались его семью зарезать.
«Набил себе уважение». Чем больше людей грохнул, тем уважаемее человек? Закрыла глаза, массируя кончиками пальцев виски, в которых стремительно зарождались болезненные ощущения.
Обессилено упустила руки, больше не строя из себя дерзкую личность, которой любая инфа по плечу. Уставила глаза в пол, пытаясь уравновесить дыхание.
— Ты плохо знаешь своего папу, художница, — послышался плеск.
— И ты не сказал этой легенде, что спишь с его дочерью? — подняла глаза и пронаблюдала, как янтарь заполняет широкий стакан.
— Я много чего не сказал ему, — загадочно ответил и пригубил. — Ты знаешь его реакцию. Думаю, нам не поздоровится. Последнее, что он хотел бы, это чтобы его единственная дочурка якшалась с бандюками. Ты совсем не заботишься о папе. А как же его нервы?
Чем больше его слов, тем скованнее дыхание. Говорил так, словно знает каждый её шаг. Каждые полшага. И наперед в том числе.
Печатал и фиксировал слова в воздухе, заставляя эти слова отбиваться эхом в висках. С каждой секундой понимала всё четче, что мужчина напротив, знает всё… Если изначально знал имя, историю, то не мог не знать…
Фразы, исполняемые стойким баритоном, вихрем крутились на задворках рассудка. Смотрела сквозь ледяные серые глаза бандита и в голове рисовалась мрачная картина. В этот раз не проносились мимо все события. Перед ней застыло лишь одно изображение…
— Это я убила Артема, — признание сорвалось с губ дрожащим отзвуком.
— Я знаю, художница, — ответил, почти шепотом.
Главарь швырнул стакан на стол и открыл ящик. В следующий миг бросил на стол желтые бумажки. Нахмуренно и с долей испуга взглянула на какие-то линии, что рисовались на листках.
— Я свидетель, — мягко проговорил, смакуя каждое слово. — Я видел, как ты пустила пулю между глаз…