Так вот как выглядит станция смерти — дорога, что перекрылась кучей вражеских хат на колесах и темный лес в стороне. Романтический побег завершился тем, что ветер развернул сети. И теперь сами беженцы попались в вязкие, опасные сплетения.
Водитель заглушил двигатель и будто с сожалением осмотрел салон машины. Будто прощаясь.
— Нас кто-то сглазил, — тихо констатировала, прикасаясь к холодному пистолету, что верно лежал рядом на сиденье.
Романов хмыкнул и по-свойски забросил руки на спинку сиденья, будто это курорт, а не засада. Черт. Словно упиваясь тем, что мнимый проигрыш тихо обретал силуэт настоящего.
Что-то мелькнуло в окне, и со стороны главаря широко распахнулась дверца.
— Сука, Саня, я же говорил валить два дня назад, — раздраженным, низким голосом проговаривал экспрессивный мужчина. — Так нет же! Ты всё выжидал, чтобы с этой бабой…
Главарь вскинул руку и жестом приказал, должно быть близкому другу, раз тот игнорировал официоз, заткнуться. Друг покорился, но словно в знак своей правоты, громко цокнул языком.
- Что происходит? — спокойно спросил Романов.
— Ни пройти ни проехать. Вот что происходит! — махнул рукой, обводя просторы. — Мы в ловушке.
Нет, и в голосе этого экспрессивного дяди не было паники, скорее едкий укор главарю. Он явно упивался фразой, что валялась в подтексте его эмоциональных речей: «Не буду говорить, что я предупреждал. Но ведь я предупреждал, Саня».
— Отстреляться сможем? — продолжал озвучивать варианты главарь.
— Вряд ли, — мотнул головой. — Тут облава. Вашему величеству отсюда может плохо видно, но их муевая туча…
— А если уйти лесом?
— Хуесом! — выкрикнул экспрессивный дядя. — Саня, думаю, лес они тоже пасут. И тем более…
Главарь вновь приказал заткнуться, и помощник вяло махнул рукой. Манерно поправил пиджак, наручные часы и осмотрелся. Затем снова обратил внимание на свой внешний вид. Поправил рукава пиджака и пальцами стряхнул пыль. Наверно его кредо звучало так: «Если и умирать, то только в стильном прикиде от Армани».
Главарь нагло захлопнул дверцу перед носом помощника.
— Тогда чего они ждут? — не выдержала и гневно спросила.
— Не чего, а кого, художница, — нежно исправил. — Кого…
Не получилось полноценно насытить легкие воздухом. Ощущение, словно кто-то давил на грудь, не позволяя выпить необходимый глоток воздуха, всегда вызывал панику, в этот раз приняла подобное ощущение как должное.
Отчетливая, яркая картинка в голове сообщала, кого именно ждут.
— Вали отсюда, — тихо скомандовал Романов и водитель, послушно кивнув, поспешил открыть дверь и покинуть авто.
Перевела мутный взгляд на главаря. Мужчина, отбив пальцами по сиденью, незатейливый ритм похожий на траурный марш, резко повернулся к ней и прикоснулся холодными ладонями к щекам.
— Слушай внимательно, — произнес без оттенка угрозы, но сжал лицо немного сильнее, будто опасаясь утратить зрительный контакт. — Фирма твоя в безопасности. Пашу взяли через полчаса после того как он прессовал тебя в кафе. Дальше, — взглянул на её приоткрытые губы, но через несколько секунд возобновил зрительный контакт. — Сейчас нас схватят. Но проиграем мы ненадолго, потом победа встанет на нашу сторону.
— Ты не…
— Поверь мне, — процедил сквозь зубы и легонько встряхнул её голову, словно возвращая в чувства. — Я в любом случае вернусь за тобой. Главное…
— А если нет? — ухватилась за его мощные запястья в ту секунду, когда главарь опустил руки. — Если ты не успеешь или не сможешь?
— Главное — тяни время, — бросил последнюю установку. — Везде, где это возможно. Тяни время. Продержись.
«Продержись». Резануло острым штрихом по краю сознания. Звучало очень не обнадеживающе и рушило весь оптимистичный настрой главаря, что прослеживался в баритонных словах.
— Ладно, — откинулась на спинку. — Тогда я буду ждать, — схватила пистолет, проверив содержимое магазина и предохранитель, сунула ствол за пояс джинсов, предусмотрительно прикрывая игрушку тонкой тканью рубахи.
Поправила полы и воротник кожанки и, наконец, ощутила тяжелый взгляд почти подельника.
Вопросительно взглянула, и главарь мотнул головой.
— Что ты задумала, художница?
— Мне будет обидно, если я не попытаюсь…
— Наделать глупостей? — ехидно спросил он.
— Прорваться, главарь, — прочеканила ответ. — Прорваться.
— Тогда не забывай… — приказной баритон прервался диким ревом машины, — о времени.
Один взгляд вперед. Перед глазами нарисовался массивный Гелик. Да, всё тот же чертов бандитский бобик без номеров. В полутьме он выглядел зловеще, рык двигателя тревожил лесную тишину. Ощутила, как сердце начинает беситься. Предвкушала, что её ждет, и теперь едкий холод пронзал каждый нерв, больше не ограничиваясь прогулкой по спине.
Дверца Гелика неспешно открылась, и в поле зрения попал волчара.
В своей манере Данил повелительно махнул рукой и три мужика послушно направились к внедорожнику главаря.
Закрыла глаза и сжала кулаки. Своеобразный ритуал, дабы собрать остатки сил и будь что будет. Хотя бы фирму уже оставили в покое.
Ощутила властное прикосновение к запястью и без эмоций посмотрела на Романова. Взглянув в окно, поняла, что до неминуемого оставалось примерно семь широких шагов людей врага.
Пользуясь, возможно последним, случаем, схватила главаря за лацканы пиджака. Потянула на себя и прильнула к губам мужчины. Он ответил на поцелуй, слабо прикасаясь к её затылку и явно разделяя риск и кайф.
Прикосновение теплых губ сливалось с прикосновением адреналина к телу.
Нехотя, но отстранилась. За секунду до того, как дверцы внедорожника открылись с обеих сторон.
Предпочла быстро выйти из машины, не дожидаясь пока громилы помогут. Судя по матам и сумбурным звукам потасовки за спиной, главарю всё-таки оказали помощь.
Побоялась оглянуться, чтобы подтвердить или опровергнуть свои домыслы. Одолевало странное чувство, будто в ту секунду, когда капкан замкнулся, их дороги рассоединились. Каждый сам за себя и главарь уже мерил шагами совершенно другой путь.
Запах сырости ударил обоняние, вызывая плохие ассоциации. Сырость, земля, яма и всё такое.
Наконец отыскала смелость на задворках сознания, чтобы поднять глаза и посмотреть на волчару. Фары бросали оранжевые лучи на его спокойное выражение лица. Без единого отклика. Без тех эмоций — презрение, гнев, отвращение — что должны мелькать, резво дополняя друг друга.
Так смотрят в том случае, когда не знают правду. Но ведь такого быть не могло. Не мог не знать, что убийца всё это время была рядом, в его постели и в его мыслях. Убийца, что умудрилась красиво поводить его за волчий нос, подставив другого человека.
Авторитет в кожанке и с неизменным антуражем, выглядел так, будто решил вспомнить былые времена и представлял, что приехал на дележку территории.
Выдохнул дым через уголок рта и как в один из — тогда ещё — мирных вечеров, поднял руку, пальцы которой сжимали сигарету, заманивая к себе.
Слабо усмехнулась и медленно пошагала к мужчине.
— Даня, ты труп. Я те обещаю, — послышался за спиной веселый баритон, и высокомерная усмешка прикоснулась к губам волчары. — Запомни это!
Горькое восхищение на секунду зажглось в груди. Главарь пойман, в шаге от могилы, но умудряется весело и уверенно обещать смерть победившему. Браво.
Приближалась аккуратно, помня, что за поясом спрятан ствол.
— Смелее, родная, — наконец, сипловато подбодрил волчара. — Поехали домой. С любовником тебе не по пути.
Легкие слова, без капли гнева или угрозы вмиг активизировали в её теле мелкую дрожь. Сцепила пальцы в замок перед собой, преодолевая остаток дистанции.
Громкий хлопок за спиной обрушил на тело что-то наподобие паралича. Не оборачиваясь, а просто отслеживая, как искренней улыбкой оживляется лицо авторитета, поняла — стреляли в Романова.
Нервно сглотнула и на секунды опустила глаза. Хотелось заплакать, но ярко представила, насколько жалко будет выглядеть. Эхо выстрела в ушах разжигало сочувствие и боль, словно стреляли и в неё тоже. Косо взглянула на мужчину, дабы ещё раз оценить его настрой.
Волчара сделал последнюю затяжку, пристально глядя в глаза Алисы, и швырнул окурок. Новый порыв ветра поторопил, и он живо открыл пассажирскую дверцу Гелика.
В свете фар мелькнули массивные, золотые часы.
— Запрыгивай, Элис, — дружелюбно произнес, кивая на машину. — Холодно же.
А забота так и пестрила фальшивостью.
Послушно забралась в салон, нарочно не оглядываясь и позволяя иллюзиям дальше шептать в уши, что с главарем всё будет хорошо.
*****
Темные улицы за окном невольно становились свидетелями. Безразлично наблюдали, как её везут неизвестно куда, но известно зачем.
Сидела с ровной спиной и гордо смотрела перед собой. Слушая рык двигателя бандитского бобика, всё ждала, когда волчара скажет, что он знает все её грехи. Приступит к экзекуции или хоть слово уронит о будущей участи. Так стало бы проще дышать, ибо его молчание и расслабленность настораживали гораздо сильнее.
Но бандит молчал и лишь периодически поглаживал её плечо или прикасался к щеке. Посещали мысли, что Данил действительно не в курсе. И её поймали только на измене, а не на убийстве брата. Но ведь это бред. Мельком взглянула на нелогичного волчару, чем спровоцировала новое прикосновение к плечу.
— Почти приехали, — тихо сообщил он.
Видела, что за окном мелькают знакомые места, но…
— Куда?
— Домой, Элис, — нежно ответил.
Отлично. Всё стало ещё больше непонятным. Или же волчара предпочитал домашние пытки.
Слабо верила, что попалась, вероятно, это и затуманивало страх и сердце шло в привычном ритме. Ведь думала, что сумеет обхитрить всех. Думала, что платить за всё будет только деньгами. Благо никто не додумался обыскать её. Впрочем, как правильно использовать ствол в данном контексте, понятия не имела.
Через какое-то время в поле зрения попали знакомые высокие врата в ад, что уже были открыты, будто ожидали.
Гелик вмиг скользнул во двор. Действительно вернулись в его дом. Увидев, что Данил покинул тачку, быстро повторила его действие, не дожидаясь приглашения или джентльменских выходок.
Ветер сразу растрепал рыжие локоны и заставил съежиться. Обняла себя руками и взглянула на волчару. Спустя несколько секунд он соизволил оторваться от экрана телефона и кивнул в сторону крыльца.
Безучастно пошагала следом. Охранника-наседки, что оказался человеком Романова, на крыльце не оказалось. Жаль.
Волчара заставил пройти вперед, и осторожно ступая в полумраке, она миновала прихожую.
— В гостиную, Элис, — прозвучала добродушная фраза за спиной.
Непонимание происходящего и нелогичность действий бандита начинали злить. До гостиной оставалось несколько шагов, ровно столько же оставалось до нервного срыва.
Переступила порог и сердце затанцевало чечетку. В полумраке виднелось что-то знакомое по форме. Прищурившись, поняла, что в центре гостиной установлен мольберт с картиной. Мрак усилился. Перед глазами потемнело ещё больше.
— Хорошая работа, Ира, — его спокойный тон заставил закрыть глаза и тихо выдохнуть. — Или как тебе больше нравится? — глухие шаги разбавляли тишину помещения. — У тебя же много имен.
Открыла глаза. Им не нужно время, чтобы привыкнуть к темноте. Прекрасно видела перед собой картину, что косвенно доказывала её вину. Портрет — тогда ещё неизвестного — безликого человека. Теперь знак вопроса на его груди был лишним, а массивная черная точка между глаз давно выставлена.
— Нашли у тебя в квартире, — продолжал шагать за спиной. — Красивая картинка. Наверное, вложила в неё особый смысл?
Говорил тихо, размеренно и именно это выбивало из колеи. Тяжело дышала, крепче обхватывая себя руками и сканируя темноту вокруг, пока волчара вальяжно гулял за спиной.
— Ну и что дальше? — раздраженно спросила, опуская руки и сжимая кулаки.
Он спешно куда-то направился и через мгновения ярко-желтый свет ударил в глаза, заливая желтизной гостиную. Прикрыла глаза, но старалась отслеживать перемещения бандита, слушая его уверенные шаги.
— Чей это ствол? — прозвучало совсем близко.
Надменно посмотрела на мужчину и теперь увидела то, чего так не хватало. Взгляд с пеленой ярости.
— Откуда я знаю? — самое время последний раз упасть на дурочку.
— Твой? — голос слегка повысился. — Или Дениса?
— Наверное, того, чьи отпечатки на нем.
Усмехнулся и отшвырнул оружие на диван.
— Не знаю, как на нём оказались отпечатки Вани, — прикоснулся к щеке, заставляя насторожиться. — Но убийца точно не он.
Промолчала и криво улыбнулась. Эпично будет, если она получит пулю из этого же ствола. Вот так он выглядит — бумеранг судьбы, который наказывает и на который все надеются.
— Знаешь, что меня поразило? — восхищенно бросил он. — Когда ты нашла фотографию и узнала, что я тебя ищу… — замолчал, вероятно, выжидая какой-то реакции. — Ты осталась со мной. Не убежала, не просила помощи у любовника. Осталась, чтоб заменить себя кем-то. Подставила его брата.
— Ну и как ты узнал? — спросила, переводя взгляд на панорамное окно, да куда угодно, лишь бы не смотреть на волчару или картину.
— Механика отыскали. Случайно.
Презрительно фыркнула и с такой же усмешкой посмотрела на мужчину. Случайно. У него всё случайно. Чертова пруха, которая помогает выжить. Надеялась, что когда-нибудь кто-то доберется до этого ублюдка. Тоже случайно.
— Ты убила Артема, — яростным полушепотом констатировал, сжимая кулаки.
Вот она — долгожданная недостающая ненависть. Из слова в слово лилась лютая, волчья ненависть. Казалось, оглохни она сейчас, а всё равно будет слышать эти три слова, что сотканы из ярости и её будущей погибели.
Задержала дыхание, стараясь отслеживать, будет ли он пускать в действие кулаки. Мужчина замахнулся, но застыл по какой-то причине, не нанося удар. Неторопливо опустил руку и разжал кулак. Возможно, не получил ожидаемого отклика, ведь она даже не прищурилась и не пыталась закрыться от удара.
— Убила брата, — добавил Данил, отдаляясь на несколько шагов.
Отчетливо слышала оттенок боли в сиплом голосе. Но не обнаружила сочувствия в собственной груди. То же равнодушие и ненависть. Такое же равнодушие и наплевательство на человеческие жизни, как и у тех, кто шантажировал мужа. И у того, кто убил Дениса.
— Твой брат убил моего мужа, — бесстрашно процедила сквозь зубы. — Остальное меня не интересует.
Безрассудно отвечала гневом на гнев. Казалось, что это действенный способ тянуть время, поскольку нужной реакции волчара не получал. Ему точно нужен её страх, тремор каждой клетки тела и слезы. Не собиралась подыгрывать его уязвленному доминированию.
— Механик признался, что блондинка отвалила ему кучу бабла за это дело.
Сел на диван, а она осталась стоять перед долбаным мольбертом, как на допросе или ещё хуже. Поморщилась от досады и собственной легкомысленности. Нужно было не внешность менять, а подсылать кого-то вместо себя.
— И тут я вспомнил, что какая-то блондинка попала на видео, — по-царски расселся на диване. — Я начал развивать эту тему. По камерам мы отследили маршрут… И о чудеса! На одной из парковок из этой тачки вышла рыжая девушка, а блондинка куда-то исчезла.
— Просто по неопытности… — скрестила руки на груди, всё-таки так уютнее. — Второй раз я бы организовала всё по-другому.
— А вот Макар, которого подослал этот уебок Агранов…
Дыхание застыло от новых слов авторитета.
— Макар сказал, что с ним договаривалась рыжая девушка. В общем, ты попала.
Сорвался с места, и Алиса непроизвольно на несколько секунд прикоснулась к поясу. Рефлекс, что сыграл как роковая ошибка. Медленно отвела руку в прежний жест и скрестила руки перед собой, но поздно.
Насмешка на его губах и легкий прищур сообщали, что волчара всё понял. Живо приблизился и резким движением стянул с неё косуху. Швырнул вещь и, приподняв край рубахи, вытащил пистолет, что не очень надежно прятался за поясом.
Тихий, непродолжительный смех прозвучал возле уха. Мужчина выключил предохранитель и отвел затвор.
— Ты же понимаешь, что это не спасло бы тебя, Элис?
Закрыла глаза, ощущая как дуло впивается в её висок.
Понимала. Здравый смысл, с которым обещала главарю советоваться, вопил во всю, что толку от ствола не будет. Даже если убить авторитета… что делать с кипой охранников во дворе, на которых патронов точно не хватит…
Глубоко и как можно тише дышала. Это утоляло тошноту, но не горечь от осознания, что для нажатия на крючок достаточно секунды. Победной секунды для него и последней для неё.
Схватил её за шею в локтевом захвате и медленно провел стволом по щеке, оставляя на лице жгучую дорожку от сильного касания металла. Дыхание сбилось, и сердце зашагало в бешеном темпе. Не страшно, но до жути больно, что именно так распорядилась собственной жизнью.
Мужчина освободил от захвата. Но, не успев полноценно вдохнуть, ощутила холодный, сильный удар в висок, что заставил яркий свет перед глазами померкнуть.
*****
Очнулась от выедающей сознание головной боли. В очередной раз, поэтому знала, что делать. Прижалась виском к холодному бетонному полу, подобный метод ненадолго ослаблял колющие импульсы в висках, служил обезболивающим средством.
Приоткрыла глаза, и яркий белый свет от голой лампы под потолком заставил зажмуриться.
Вкус крови и боль в почках при любом шевелении напомнили об очередном избиении. Ублюдок выбрал медленную месть со вкусом наслаждения от ярких мучений убийцы брата. Но всегда старалась сдерживать крик или хотя бы заменять его рваным вздохом. Не радовать волчару.
Всякий удар вызывал дикую ярость вперемешку с болью. Ярость помогала выстоять и ответить на старания авторитета слабой усмешкой. Глупо и губительно, но зато бандит не получал желаемой реакции и время тянулось. Правда, уже не знала, был ли в этом резон и жив ли главарь. Но четко помнила обещание вернуться.
Звенящая тишина периодически сменялась стойким гулом в ушах, будто неподалеку беспрерывно ехал поезд. Она даже не знала, что заставляет вновь терять сознание. Волны боли во всём теле или мерзкий запах плесени, что постоянно бил обоняние.
Тяжело перевела дыхание и попыталась сесть. Приподнялась на локтях, явственно ощущая, какой резью на этот подъем реагируют мышцы и почки. Но валяться на ледяном полу тоже так себе вариант.
Очерки реальности давно были утеряны. Опираясь на самочувствие, сказала бы, что провела в подвале неделю, на деле — возможно ночь. Когда впервые очнулась в этом грязном месте после удара, с которым — как оказалось — волчара не рассчитал, потому что не планировал вырубить её. Заметила рану на тыльной стороне его ладони, и всякий раз, когда он приходил, рана выглядела так же. Это помогло немного сориентироваться.
Слабо, но удалось сесть и поджать ноги. Организм будто не выделял тепла, а если и выделял, то тонкая одежда его не аккумулировала. Сплюнула кровь и провела ладонью по разбитым губам, морщась от саднящей боли. Иногда казалось, что кровь уже заменяет слюну.
Не в состоянии обойтись без опоры, придвинулась ближе к стене и обессилено вжалась в неё спиной. Холодная, но хоть какая-то опора.
Обняла себя руками, упираясь затылком в стену, и прикрыла глаза. Ублюдок периодически возвращался для того, чтобы привести её в сознание, плеская в лицо ледяную воду, и нанести новые удары. Но бил вполсилы, словно опасаясь прикончить раньше времени и потом сожалеть, что мало поиздевался.
Послышался знакомый скрип металлической двери, и она медленно повернула голову на звук.
В проеме показался ненавистный силуэт. Он вошел, нагло печатая шаг, и небрежно толкнул дверь, оставляя её открытой. Что-то изменилось, потому что раньше он наглухо запирал её за собой.
— Как тебе такая ночка, Элис? — веселый сипловатый голос отбивался слабым эхом в ушах.
Исподлобья посмотрела ему в глаза, обращая внимание на чашку. Витиеватый пар, что сочился из ободков, заставил сжаться. Больной ублюдок мог плеснуть что-то горячее… и обойдется, если только на тело, а не в лицо.
— Как самочувствие? — продолжал задавать издевательские вопросы, неторопливо сокращая расстояние.
Сглотнула кровь и воздержалась от ответа. Спустя секунды авторитет присел перед ней на корточки и отпил из чашки. Кофе, судя по запаху.
— Жаль. Ведь ты мне нравилась, — бросил взгляд полный презрения. — Но пора заканчивать.
Последние слова заставили сердцебиение ускориться.
— Вставай, — резко поднялся, будто команда касалась и его тоже. — Надо ехать.
— Куда? — хрипло бросила ему в спину.
— Тебе понравится, — грубо ответил и стремительно пошагал к двери, швыряя чашку на пол.
*****
Открыла дверцу бандитского бобика и медленно вылезла из машины. Пока волчара рылся в багажнике — что на удивление не настораживало, а вызывало лишь едкое равнодушие — осмотрела местность.
Зеленые деревья на каждом шагу и несмолкающее пение птиц, если же это не проделки слуховых галлюцинаций. Самое худшее утро в — пока ещё — жизни.
Холодный ветер прикоснулся к саднящей коже, одновременно принося на себе запах сырости. Всё же в лесу было немного теплее, чем в гребаном подвале. Потерла предплечья в попытке согреться, но вмиг ощутила интенсивную боль. Приподняла руку, рассматривая множественные синяки.
Багажник с хлопком закрылся, и Алиса инстинктивно обернулась.
— Пойдем, — негрубо произнес Данил и прошел мимо, держа в руках лопату.
Волоча ноги и обнимая себя руками, безразлично пошагала следом. Прохлада возвращала ясность сознанию. Жадно дышала свежим воздухом, пустым взглядом отслеживая каждый шаг волчары. Теперь он был на своей территории. В буквальном смысле. Интересно, сколько людей по его приказу зарыли в лесу за всю его карьеру.
Морщась от боли, брела за ним, но чем дальше уходили в лес, тем сильнее воспалялся адреналин.
Мужчина остановился возле дерева с толстым стволом и бросил лопату ей под ноги.
Посмотрев на предмет, вопросительно взглянула на вражину, не забывая поджать губы для демонстрации отвращения.
— Сначала я хотел сломать тебе руки, — заинтересованно рассказывал авторитет. — А потом подумал, что есть издевательство получше. Ты будешь копать себе могилу, а потом я пущу тебе пулю между глаз.
Оторопела от услышанного и даже боль во всём теле улетучилась. Или её прикрыл адреналин. Словно ударили лопатой по гордости и самолюбию. Это худшее, что можно представить. Моральное уничтожение и давление на психику бьют сильнее кулаков.
— Я не буду этого делать, — шагнула назад, крепче обнимая себя. — Стреляй, если хочешь. Но рыть могилу… Я не буду.
— Будешь, — уверенно отчеканил. — С чего ты взяла, что я сразу в голову выстрелю? Можно начать с колена, например.
Будто подтверждая угрозы, достал из-под куртки серебристый пистолет и показательно снял с предохранителя…