— Извини.
У подножья склона тропинка исчезла в белом, сверкающем при лунном свете песке.
— Подожди секунду.
Женщина высвободила ладонь из руки мужчины, засунула ее под одеяло и нагнулась.
— Что ты делаешь?
— Снимаю туфли. Не хочу набрать в них песка, — через мгновение она пробормотала. — Ооо, холодно! Хорошо, одеяло с собой взяла, а то легли бы и враз отморозили задницы. Бррр, — oна выпрямилась, пряча обе руки под одеялом. — Все.
Бок о бок они пошли к реке.
— Как такое может быть? Песок намного холоднее воздуха? — спросила она. — Ну как такое возможно?
— Горы же….
— О, Боже мой. Я попала в лигу к Даниелю Буну[1].
Он рассмеялся.
— Хотя, мне нравится. «Просто дышите глубже!» — oна обогнала его, повернулась кругом и надменным шагом пошла обратно. — Это так восхитительно! Так освежающе! — неожиданно ее рука выскользнула из-под одеяла и швырнула ему обе ее туфли. — Лови!
Мужчина поймал одну, но вторую выронил. Когда он наклонился, чтобы поднять ее, женщина сорвала с плеч одеяло и бросила ему:
— Лови!
Оно упало на землю перед ним.
Смеясь, она стянула через голову ночную сорочку и отбросила ее. Ветер подхватил ее и взметнул над землей. Белая материя колыхалась, точно рассерженное привидение приведение.
— Не дай ей улететь! — крикнула женщина и побежала сквозь лунное сияние и тени, размахивая руками.
У кромки воды она остановилась и оглянулась:
— Ты идешь?
— Минутку, — ответил мужчина, поднимая ее туфли и одеяло, — я хочу поймать твою сорочку.
— Ой, ну ее.
— Нет. Я поймаю.
За секунду до этого пляшущая сорочка зацепилась за корявую сосновую ветку.
— Я иду в воду.
— Я присоединюсь через минуту.
Он поспешил за сорочкой, осторожно освободил ее из сосновой ловушки и, прижав к груди вместе с одеялом и туфлями, повернулся к берегу.
Обнаженная женщина стояла у кромки воды и через плечо смотрела на него.
— Ты провозишься всю ночь! — крикнула она.
— Я уже все. Иду.
— Надеюсь, это не старый любимый каламбур Гранта по поводу оргазма.
— Что, дорогая?
— Забудь, — oна повернула голову и окунула ногу в воду.
— Как водичка?
— Терпимо, но с трудом.
Над темной поверхностью воды ее тело казалось абсолютно белым. Ни одного темного пятнышка. Как будто, начиная с шеи и кончая ногами, она была вылеплена из свежевыпавшего снега или высечена из безупречной слоновой кости. Исключение составлял серый штрих в форме полумесяца между ягодицами.
Когда женщина осторожно входила в реку, казалось, что ее белые ноги исчезают в черноте. Потом черная пустота поглотила ее икры. В то время как она, балансируя руками, продвигалась вперед, чернота поднялась до бедер, затем до ягодиц.
Женщина повернулась кругом.
Спереди на ее безупречно белом теле выделялись темные пятна: рот, глаза, соски. Чуть ниже каждой груди лежали тени в форме полумесяца, такие же, как полоска между ягодицами. Только они горизонтальные, а не вертикальные, и немного меньше
— Идешь? — крикнула она.
— Конечно!
Он опустил одеяло, сорочку и туфли перед собой на песок и стянул рубашку.
— Отличная грудная клетка, крошка! Давай посмотрим на остальное!
Он бросил рубашку в кучу. Затем так быстро, как только мог, выскользнул из ботинок и носков и стянул с себя джинсы.
— Ого!
— Это «ого» для тебя! — крикнул он.
— Я поражена.
— Ты тоже не промах.
— Хватит там стоять. Иди сюда и покажи мне, что ты можешь сделать этой штукой.
— Иду! Готова ты или нет! — oн обошел кучу одежды и направился к воде.