— Жуткая история с женой профессора Паркингтона, не так ли?
— Да, — согласился Расти.
— Можно мне поговорить с вами?
— Конечно.
— Кажется, вы — шериф, верно?
— Верно. Шериф Расти Ходжесс. А ты — Дорис?
— Toчно, — она явно удивилась, что он знает ее имя. Потом взглянула вниз на красный бэйджик над левой грудью. — А! — oна шлепнула по кофточке и ее грудь слегка подпрыгнула. — Вот вы откуда знаете, а то прям смутили… Совсем забыла, что ко мне приколота эта штука. Я здесь первый день.
— Это я понял.
— А вы здесь постоянный клиент, не так ли?
— Да, захаживаю время от времени.
— Не возражаете, если я присяду?
— Конечно, нет.
Она проскользнула в кабину и села за столик напротив него.
— Не хотела бы отвлекать вас от ужина… — произнесла она с сомнением.
— Ну, заказ еще не готов.
— Скоро будет, — ответила она. — Минут через пять-десять. Я сразу же его принесу, — oна посмотрела на стакан с ледяной водой. — Не возражаете, если я промочу горло?
— Нет проблем, Дорис.
— Спасибо, — oна поднесла стакан ко рту и поставила уже наполовину пустым. На краю отпечатался след розовой губной помады. — Я принесу вам еще один вместе с вашим заказом, хорошо?
— Прекрасно, — ответил Расти.
— Тут такое дело, — она наклонялась вперед, пока край стола не уперся ей в грудь, после чего, глядя Расти прямо в глаза, заявила: — Я вроде как знала профессора Паркингтона.
— Знала? Что ты имеешь в виду?
— Он вел у нас занятия по литературе романтизма. По утрам в летнем семестре.
— Ну и как он?
— Романтичен, — oна улыбнулась, покраснела и опустила глаза. — Но не так, как в своем предмете. По-другому. Там восхваляется бедность, обычная простая жизнь, природа и тому подобное. Его же романтизм — романтизм сексуально озабоченного. Вот потому-то я и подумала, что это он убил свою жену.
— Ты думаешь, что это он ее убил?
— Конечно, — oна допила воду. — Он и, возможно, эта его подруга. Возможно, они сговорились!
— Зачем?
— Зачем он убил ее? Да он трахал всех подряд, вот в чем дело. Наверное, она начала ставить ему палки в колеса, может быть, узнала про подружку и стала угрожать ему, что насвистит…
— Что значит «насвистит»?
— Расскажет о нем. Сообщит в администрацию колледжа, например.
— И что, у него могли быть проблемы?
— Могли. Полагаю, это против правил — приставать к своим студенткам. Трахать их.
— Он это делал?
— Будьте уверены.
— А ты уверена?
— Вы что, смеетесь? Конечно, уверена.
— Он точно это делал?
— Конечно. Я была одной из тех, кто ему нравился.
— Ты нравилась ему?
— А вы как думаете?
Расти покраснел.
— Конечно. Здесь трудно удержаться.
Она улыбнулась.
— Вот это правильно. Я, должно быть, стала первой. Он — искусный обольститель. Уже на второй день занятий он попросил меня задержаться после звонка. Когда звонок прозвенел, я осталась на месте и стала ждать, пока все выйдут. Тут он принялся подкатывать ко мне, с таким видом, будто он — Божий дар и… — oна нахмурилась и покачала головой. — Короче, я дала ему понять, что мне это не интересно, что я в принципе ничего не имею против него лично, и дело даже не в том, что он женат, то есть, был женат. Но я уже не совсем свободна.
— Я заметил кольцо.
— Да? Оно вам понравилось?
— Очень красивое.
— Великовато, но что поделаешь. Меня это не волнует. Мы с Робби еще не помолвлены. Пока. Я его ношу, чтобы парни ко мне особо не липли, тем более, не люблю крутиться около женатых.
— Это правильно.