Мертон отомкнул дверь и вошел в дом. Сидевший на диване Вальтер спросил:
— И где же тебя носило?
— Там, — ответил Мертон, пряча за спиной связку ключей.
— Полагаю, сейчас мой автомобиль засвечен так, что мне придется отвезти его на свалку, как ненужный хлам.
— Не думаю.
— Ты расскажешь мне, что произошло?
— Ничего серьезного.
— Ничего серьезного? Ты с дробовиком охотишься на человека и утверждаешь, что ничего серьезного не происходит?
— Он ускользнул.
— Хорошо. Хвала Небесам.
— Они все ускользнули: Пакстон, та сука, которая была с ним утром — дьявол, я даже не видел ее. И еще кое-кто. Они все ускользнули.
— Кое-кто еще — это кто?
— Не знаю. Сегодня вечером с Пакстоном была какая-то тощая брюнетка. Я ей хорошенько вмазал, но закончить работу не смог. Если она жива, без проблем упрячет меня за решетку.
— Святые Небеса.
— Поэтому, Вальтер, куда ни посмотри, мне необходимо податься в бега.
— Ты снова уедешь?
— Я и вернулся-то лишь за фургоном.
— Ты не можешь уехать.
— О, конечно могу. Спасибо, что помог мне сегодня.
Запахнув на груди халат, Вальтер поднялся с дивана.
— Останься, — проговорил он, — пожалуйста. Здесь ты в безопасности.
— У меня нет выбора.
— И куда ты поедешь?
— Далеко.
— Нет! — Вальтер протянул к Мертону руку с длинными пальцами и погладил его по щеке. Его глаза заблестели от слез. — Не уезжай, Мерти. Пожалуйста.
— Если я останусь, меня схватят. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы меня снова упрятали за решетку?
— Конечно, я этого не хочу. Но… даже, если тебя найдут, это еще не значит, что тебя признают виновным. Многим удается избежать наказания. Даже виновным.
— Только не мне. С моей-то репутацией? С двумя свидетелями, видевшими меня около трупа? И эта черноволосая сука. Не говоря уже об уликах, которые я оставил, когда вломился в дом Пакстона и этой суки сегодня вечером.
— И что… побежишь?
— Такова реальность.
— Побежишь от них?
Мертон покачал головой.
— Да, черт возьми. Я бы мог перебить этих ослов. Но вот беда, я уже пытался. И в следующий раз они будут настороже. Так что другого случая может и не представиться. Стоит ли рисковать? Лучше исчезнуть.
— Надолго?
— До двенадцатого, — сказал Мертон и оскалился.
— До двенадцатого сентября?
— До двенадцатого в бесконечности.
— Ты… шутишь? — Вальтер обнял Мертона и зарыдал. — Ты не можешь меня покинуть. Не можешь.
— Боюсь, придется. Я вернусь, как только смогу.
— Когда сможешь?
— Да, когда смогу.
Вальтер отступил назад.
— Замечательно! Прекрасно!
— Полегче.
— Полегче? Легче? Засранец!
— Эй.
— Ты обращался со мной как с дерьмом! Всегда, Мертон! Ты когда-нибудь что-нибудь сделал для меня? Всегда: «Я хочу это, я хочу то. Дай мне твою машину, постирай мою одежду». А что взамен? Хоть после тюрьмы бы со мной остался! Но нет, нет, нет, тебе подавай свободу! Ты хоть раз пригласил меня к себе? Нет, нет, нет, и появляешься только тогда, когда тебе что-нибудь от меня нужно. Ты всегда делал то, что хотел. И никогда не задумывался, как больно ранишь этим меня. Ты всегда использовал меня. Конечно, это удобно. И ты никогда не был со мной искренним. Разве я многого хочу? А этот твой похабный фургончик для всяких мерзостей! Думаешь, мне это все приятно? У меня есть чувства, Мертон! Мне, может быть, больно. А сейчас ты хочешь уехать. Я не позволю.
Мертон хмыкнул.
— Конечно позволишь.