В прошлом году мы вместе занимались лабораторными исследованиями на естествознании. Дружелюбное поведение делало его очень легким в общении, что каким-то образом успокаивало мои нервы. Когда мы готовили наш последний проект «Тектоника плит», Себастьян признался мне, что планирует переделать школьную газету, влить в нее свежую кровь. Насколько я знала, они еще ничего не решили, поэтому ждала, затаив дыхание.
— Они будут идиотами, если не возьмут тебя, — сказал Айзек, — ты так же хороша, как Рейчел Робидо, если не лучше.
— Ты мог бы быть немного предвзятым, — улыбнулась я.
В глубине души мне нравилось, что вера Айзека в меня так же сильна, как и вера в самого себя.
— О! – вспыхнул Айзек, — в эти выходные идет показ документального фильма о тотальной слежке в Америке. Мы пойдем.
— Только если ты посмотришь два фильма Дэвида Лина. «Лоуренс Аравийский» и «Доктор Живаго», 70-мм пленка.
— Черно-белые? – заныл Айзек.
— Фильмы Хичкока тебе понравились, — возразила я.
— Потому что они были жуткими.
— Это классика. И в цвете.
— Хорошо, если ты купишь мне попкорн и напитки, — согласился он. — Договорились?
Но я уже не слушала. Сквозь толпу студентов я увидела что-то ... ладно, кого-то. На боковой рампе стоял Себастьян, и вертел в руках свой телефон. Редакция газеты находилась рядом с боковыми дверями, и, хотя обычно на перила садились курящие готы, на рампу вставали только один-два сотрудника «Регаля». Я видела Себастьяна несколько раз с тех пор, как началась учеба, и мы обсуждали летние каникулы — он был в лагере журналистики, как человек с захватывающей жизнью, в то время как я была спасателем в местном бассейне, как человек со скучной жизнью. Но при виде его у меня все еще перехватывало дыхание.
— Друг мой лучший, прием!
Айзек снова переключил мое внимание на себя.
Я заставила себя отбросить мысли о Себастьяне.
— Что? Да, я возьму билеты, — сказала я, пытаясь скрыть тот факт, что отвлеклась.
Айзек сложил руки на груди. Он мог бы сказать, что я не слушала, а не слушать — федеральное преступление в его книге.
— Где он? — Айзек обыскал глазами толпу.
— Кто? – попыталась выкрутиться я, понимая о ком он говорит, и Айзек знал, я знаю.
— Это написано у тебя на лице, — возразил он.
Черт.
— Неважно. Я ему даже не нравлюсь.
— Вам двоим просто нужно переспать, и покончить с этим, — дразнил Айзек.
— Да, сейчас же этим займусь. Как только смогу сказать ему хотя бы пару связных предложений.
По правде говоря, мы с Айзеком обсуждали секс так же непринужденно, как парусные яхты в центре Огайо, не имеющие выхода к морю. Ни у одного из нас не было настоящего опыта. Я несколько раз доходила до первой базы, а Айзек был практически бесполым. Он никогда не говорил о том, что ему нравились девочки – или мальчики, если уж на то пошло. Иногда я задавалась вопросом: может ли Айзек быть би или геем, но он никогда не поднимал этот вопрос, как и я.
— Эй, что мы должны сделать для презентации по социальным исследованиям?
Задался вопросом Айзек, меняя тему разговора, когда мы поднимались по лестнице к главному входу. Он делал два шага за раз.
— Айзек, это только в ноябре, — заметила я.
— Знаю, — стал защищаться он. — Думаю, «Власть пролетариата в холодной войне СССР». Весело, правда?
Я бросила взгляд на Себастьяна. Утренний луч солнца сверкнул на его очках в черной оправе, когда он улыбнулся чему-то в своем телефоне.
— Конечно, — ответила я, когда мы вошли через парадные двери школы, — но тогда ты должен пообещать, что будешь смотреть со мной «На север через северо-запад».
— Опять? – вздохнул он.
Глава 4
ДОКТОР МАТИС: Проверка, проверка. Записывает? Я нажала на красную кнопку... Ладно, похоже, это работает.
Скрип пружин.
ДОКТОР МАТИС: Тебе не нужно вставать, можешь остаться на месте. У тебя была долгая ночь.
Шуршание бумаги.
ДОКТОР МАТИС: Итак, я доктор Сюзанна Матис, практикующий психиатр в региональной больнице Фрамингема, и нахожусь здесь для того, чтобы оценить, как у тебя обстоят дела. Я здесь с пациентом…
Нет ответа.
ДОКТОР МАТИС: Твое имя? Или у тебя есть какие-то документы, которые персонал мог не заметить?
Наклоняется ближе.
Обратите внимание, что пациентка покачала головой, показывая, что у нее нет документов.
Все нормально. Почему бы тебе не выпить воды?
После короткого молчания раздается звон чашки.
ДОКТОР МАТИС: Я знаю, что ты прошла через что-то невообразимое. Через что-то, с чем ты никогда больше не захочешь столкнуться, не говоря уже о том, чтобы говорить об этом. Но я хочу, чтобы ты знала — я здесь для того, чтобы помочь тебе. Это моя работа. Помогать тебе пережить случившееся.
Они называют тебя «Травма Лорен». Это твое кодовое имя. Мы используем его для твоей защиты. Чтобы тебя могли найти только люди, которым мы его даем. Но можно я раскрою тебе секрет? Те, чье настоящее имя нам узнать не удастся, — они позабыты, остались позади. И мы не позволим этому случиться с тобой.
Наконец раздался усталый, хриплый голос девочки-подростка.
МЭЙ: Мэй. Мое имя.
ДОКТОР МАТИС: Спасибо, что сказала мне, Мэй. Какое красивое имя. Это пишется через «е»?