— Ого, нехило живет новая бизнес-элита страны! — Присвистнул Буртенко, проходя в дом и попутно осматриваясь.
— Руслан, так говорите, словно Ваш начальник бедствует. — Не удержался от едкого замечания Чернышевский, бросая заинтересованные взгляды на хмурую и несколько затравленную Ритку.
— Бедствует или нет, но, к примеру, на танский фарфор… — На ходу заглянув в высокую антикварную вазу, расположенную в холле, Буртенко отметил: — Наш Кирилл Сергеич не растрачивается. Правда, Маргарита Андреевна?
Одинцова пожала плечами, угрюмо следуя за мужчинами. Похоже, она не слишком разделяла восторг своего надзирателя. Правильно делала.
Ну, Буртенко! Ну, жучара! Олег меньше всего ожидал увидеть у себя в доме кого-то помимо Маргариты. В его планы, вообще, не входило присутствие лишних ушей со стороны Рощина. Но если выбирать из возможных претендентов на роль охранника Ритки лучше Руслана никого не придумаешь. Хотелось посмотреть на выражение лица Кирилла, когда поймет, что прогадал.
— Или вон… — Остановившись посреди гостиной, Бурый кивнул на стену, где висело старинное ружье. — Не простое оружие.
— Зато, что-то мне подсказывает, у Вашего Кирилла Сергеича есть свои слабости, на которые способен потратить не меньшие деньги. — Двусмысленно предположил Чернышевский. — Да, Рит?
— Олег, может, хватит мериться материальными возможностями с отсутствующим здесь человеком? — С укором взглянув на мужчину, Маргарита передразнила: — Что-то мне подсказывает, мы собрались для другого.
— Прости, не хотел принижать достоинства твоего Кирилла. — Примирительно поднимая руки перед собой, хохотнул мужчина, вызывая вздох неодобрения у Одинцовой.
Олег ступал на запретную территорию. Заметил после незадавшихся разговоров у реки — обсуждение Рощина не доставляет девушке удовольствия. Либо отмахивалась, либо закрывалась, отказываясь идти на контакт. Все пыталась выгородить Кирилла. Тогда Чернышевский оставил усилия аргументировать и переубеждать Маргариту. Слишком рано. Представить реальные факты не готов. Объяснить на пальцах призрачные истины сложно. И ни к чему раньше времени.
Мужчина преднамеренно выводил Риту из себя. Для чего? Простое любопытство является причиной? Нет, ему необходимо понять, насколько девушка слепа и привязана к Рощину. Раз решилась приехать, гораздо меньше, нежели хочет показать. Чтобы узнать наверняка, Олегу необходимо мыслимыми и немыслимыми способами вернуть Ритку, которую когда-то знал. Ту, что ни в жизнь не впала в немое подчинение человеку, коему является чем-то средним между любовницей и прикрытием темного бизнеса.
— Кажется, ты опять говоришь не о том. — Вздернув плечиками, бросила Одинцова. — Я на твоем месте если и состязалась, исключительно в человеческих качествах. Именно они выдают настоящего мужчину. Они либо есть, либо их нет. Хвастовство мнимыми достоинствами удел тщеславных.
— Сама поняла, что сказала? — Улыбнулся на опальную речь Олег. — О мнимых достоинствах и тщеславию судишь по Рощину?
В глазах Риты загорелся огонек любопытства. Она озадачена. Даже Руслан, притихнув, с выжиданием переводил взгляды с Одинцовой на Чернышевского.
Ответа не последовало. Хмыкнув, девушка крутанулась на каблучках. Отворачиваясь от Олега, равнодушно поинтересовалась?
— Так и будешь держать гостей с дороги на ногах? Не покажешь, где можно привести себя в порядок к обеду?
— Тебя сопроводят в комнату. — Уступил мужчина и громче окликнул — Наталья Ивановна?!
Пользуясь моментом, пока не видит Рита, послал ухмыляющемуся Руслану предупреждающий взгляд. Буртенко последнее время наглеет. Мало того, устроил цирк, смотрит с таким видом, мол, умыла тебя, Маргаритка. Ничего, Чернышевский с ним разберется после. Для начала Одинцова.
На ходу поздоровавшись с гостями, в гостиную забежала экономка:
— Олег Вячеславович, вызвали? Обед подавать?
— Для начала продемонстрируйте Маргарите Андреевне её личную комнату. — Распорядился мужчина, не отводя взора от девушки, заинтересованно рассматривающей зал.
Нервничала. Впрочем, последнее время она только и делала, что нервничала рядом с Олегом. Пыталась строить никому не нужную стену безразличия, при этом прекрасно понимала — долго так продолжаться не может. Это очень хороший знак.
— Я провожу. — Когда Наталья Ивановна, согласившись, позвала Маргариту за собой, Буртенко, в лучших традициях верного рыцаря (в данном случае носителя сумки), вызвался помочь.
Усевшись в кресло у камина, Чернышевский вытащил из кармана пачку сигарет. Мелькнула мысль, что надо потолковать с Русланом. Больно подозрительно его поведение относительно Ритки. Не хватало из-за этого шута горохового обзавестись лишними проблемами.
— Олег? — Когда мужчина, посчитав, что остался один и затянулся сигаретой, осторожно позвала Маргарита.
Повернув голову вполоборота, Чернышевский вопросительно вздернул брови. Экономка с Буртенко поднимались наверх, а Рита, схватившись за поручни, застыла на первой ступеньке. Будто решалась на что-то. Немного помявшись, торопливо выпалила:
— Ты ведь ничем не лучше Рощина, правда? Раз затеял этот обмен.
— Я не собирался разубеждать, что лучше Рощина. — Тяжело вздохнув, мужчина откровенно признался: — Хочу одного: чтобы ты, наконец, поняла — я другой.
— Докажи!
С вызовом глянула на Олега. Около минуты гипнотически изучала его. После отвернулась. Срываясь на бег, поспешила на второй этаж, догоняя сопровождающих.
Чернышевский откинулся к спинке, уставился невидяще в потолок.
Черт подери, эта женщина когда-то сведет с ума. Хотя, о чем это он? Уже свела. Давным-давно. Эх, Ритка-Ритка… Понимает ли, на какой путь ступила? Если Олег что-то для себя решил, назад дороги не будет. В этот раз постарается, чтобы ошибки молодости не повторились.
Однажды позволил другому увести, как оказалось, любимую, прямо из-под носа. Теперь сделает все, чтобы вернуть принадлежащее ему по праву. Не зря в прошлом судьба свела их с Маргаритой вместе. Чернышевский уверен — все предрешено свыше. Ничто не случайно.
Когда-то подвернувшийся господин Случай смог спутать почти сложившиеся карты. В этот раз Олег не позволит истории повториться. Ритка хочет доказательств — она их получит. Мужчина уверен и без них ощущает разницу между ним и Рощиным. Боится признать, раскрыться, желает почувствовать уверенность, что доверие способно оправдать себя. Тут её винить не стоит. После пережитого имеет полное право сомневаться. Главное, что появилась здесь. Отныне все в руках Олега. Он своего не упустит.
Зажав между зубами новую сигарету, Чернышевский щелкнул зажигалкой, прикуривая, когда за спиной раздалось ворчливое:
— Да уж, Чернышевский, все же о**ренно ты устроился. Это не на побегушках у Рощина разрываться. Не знай ситуацию изнутри, принял твое барское поведение за чистую монету.
Похлопав Олега по плечу, Буртенко уселся в кресло напротив, выжидающе уставившись на мужчину.
— Ты тоже здорово вжился в роль? — Не глядя на Руслана, Чернышевский выпустил клубы сизого дыма вверх.
— Годы тренировок, сам понимаешь. Хочешь, не хочешь, приходится выкручиваться.
— Что за цирк устроил, клоун? — Резче, чем следовало, прикрикнул Олег.
— Что конкретно имеешь в виду, дружище? — Нетерпеливо постучав пальцами по подлокотникам, равнодушно уточнил Буртенко.
Бл*, да он издевается, что ли?
— Не хило живешь, наш Сергеич на такое не тратится. — Передразнив, Чернышевский бросил зажигалку на стол, круто поворачиваясь к Руслану. — С каких пор тебе есть дело до этого придурка Кирилла?
— С тех самых как работаю на него. — Развел руками Бурый.
В глазах мужчины играли смешинки, хоть и старался сохранить внешнюю невозмутимость. Похоже, ему доставляло удовольствие подкалывать. Но Олегу от этого не легче. Напротив, пара подобных выпадов — сорвется и не посмотрит, кем является этот паразит.
— Буртенко, хватит паясничать! — Прикрикнул Чернышевский поднимаясь. — Отлично понимаешь, что я имею в виду. Вообще, какого хрена ты здесь делаешь, когда должен находиться совершенно в другом месте?!
— Волкодав, вообще-то, подобный вопрос я собирался задать тебе. — Мигом посерьезнев, возмутился Руслан и подхватился следом. — Какого х*ена здесь делаю, и ты устроил этот произвол? Почему об одной из твоих очередных «гениальных» идей, узнаю от Рощина?
— Наверное, потому что тебя здесь быть не должно. — Огрызнувшись, Олег смял окурок, отбросил в пепельницу. — Буря, представляешь последствия, если пока будешь тут прохлаждаться, Плантатор провернет очередное дельце, а мы потеряем над ним контроль?
— Олег, а ты представляешь последствия этой хе*ни, которую затеял сам? Можно подумать, нам Рощина мало. Еще ты идешь наперекор своим!
— Давай не будешь учить, что я должен делать!
— Бля*а, Чернышевский, ты совсем того? — Покрутив у виска, громким шепотом выдал Руслан, оглядываясь по сторонам, опасаясь быть подслушанным. — Отдаешь отчет, что могло быть, отправь сюда Рощин не меня, а кого-то из калачевских стукачей?
— Не отправил же. — Сунув руки в карманы, Олег прошел к камину. Остановившись, оперся о выступ плечом. — Я не понимаю, какого Плантатор приставил надсмотрщика. Мы договаривались по-другому.
Чернышевский прикрыл веки, озадачено сжал пальцами переносицу. Он реально рассчитывал, что удастся провернуть авантюру, не ставя в известность никого, в том числе Буртенко. Более того, предположить не мог, что Рощин додумается до столь идиотского выхода из положения приставив к Ритке охранника.
Окажись конвоиром вместо Руслана кто-то другой в лучшем случае сидел запертый где-то в подсобке. В худшем — отправлен обратно, с отказом выполнять условия сделки в силу не удержания уговора самим Рощиным.
— А я, кажется, начинаю понимать, почему. — Рассуждая, Руслан потянулся к сигаретам Олега, лежащим на столике.
— Интересно? — Удивленно повел бровью мужчина.
— Какого ты к Маргарите привязался? — Прикурив, взбунтовал Буртенко. — Решил совместить полезное с приятным и разом с делом охмурить бабенку?
— Тебе какая разница?
— Мне? Абсолютно никакой. Но будь добр, не ставь операцию под угрозу срыва. — Руслан, измерял широкими шагами гостиную.
— Буря, не утрируй. Ничего я не ставлю. Сам понимаешь, у нас и так все шито белыми нитками. — Провожая мужчину взглядом. — И без моего, как ты выразился, произвола.
— Умник, если станешь и дальше вмешивать личные интересы в работу и белых ниток не останется. — Остановившись напротив Чернышевского, раздраженно фыркнул Руслан. — Каким местом думал, когда «приглашал» сюда Одинцову?
— Буртенко. — Ткнув пальцем в грудь мужчины, спокойно отозвался Олег. — Одно слово, и ты отправишься прямиком к Рощину.
— Напугал, так напугал. — Сыронизировав, Рус перевел взгляд с лица на руку Чернышевского. — Кто твою задницу тогда перед Михалычем прикроет?
— При чем здесь Во́тан [5]? — Хватая друга за грудки, прошипел Олег.
— Притом, что он не в курсе твоих развлечений. — Выдохнул Буря. — И боюсь вряд ли погладит по головке, если узнает. Одно дело не согласовать решение, когда не затрагивались личные интересы самого Во́тана — не впервой, выкручивались. Нынче откровенно прешь против. Сдалась тебе эта Ритка.
— Бл**ь, Руслан, ты не хе*а не знаешь, чего влезаешь? — Встряхивая Буртенко, прикрикнул Олег.
— Потому что не хочу, чтобы шесть лет работы на два фронта и двойной жизни одним огромным пшиком улетели в никуда из-за очередной бабы. Именно из-за бабы, которую в силу известных причин, нам с тобой лучше обходить стороной.
— Значит, не хочешь помогать. Боишься Во́тана? — Выходя из себя, Чернышевский сильнее и сильнее дергал Бурого за футболку. — Вали! Тебя никто не держит! Сам справлюсь. Можешь не сомневаться, найду способ убедить Михалыча, что поступаю верно!
Заглянув в невозмутимые глаза друга, Олег грубо отпустил, заставляя пошатнуться. Развернувшись, устало растирая лицо ладонями, прошагал вдоль дивана.
Как ему осточертело, что каждый второй пытается указывать, как жить. По сути, давно освободившись от тюремных стен и надзирателей, до сих пор не властен до конца распоряжаться собственной судьбой. Должен отчитываться перед всеми подряд за каждый сделанный шаг. И ладно Во́тан. Руслан, какого лезет?!
— Значит, я прав, считая, что в деле ты преследуешь исключительно личные интересы. — Обронил Буртенко.
— Не только. — Огрызнулся Олег. — Но ради повышения по карьерной лестнице, не поставлю под угрозу жизнь и судьбу небезразличных мне людей. Я не Игорь, сам знаешь.
— Знаю. Потому до последнего не понимал, откуда столько рвения и желания стать ближе к Рощину.
— Теперь понимаешь? — Рыкнул Чернышевский.
— Понимаю. — Утвердительно кивнул, вновь потянувшись к сигарете. — Для тебя тоже в первую очередь важна судьба именно Маргариты. Михалычу известно?
— Рус, пожалуйста, не спрашивай ни о чем. — Зажмурившись, закивал головой Олег. — Я не прошу помогать. Дай немного времени и возможность самому разобраться в ситуации.
Повисло молчание. Чернышевский неуверенно зыркнул на друга. Последний озадаченно крутил между пальцами сигарету, но с ответом не спешил.
Если откровенно, Олегу пох*ен, согласится Буртенко или нет. Ему пох*ен, как отреагирует Во́тан. Его боялся в последнюю очередь. В конце концов, Михалыч нормальный мужик, поймет. Главная цель у них одна. Во́тан не дурак, сам соображает ради чего Чернышевский влез в это де*ьмо. И что пойдет до конца знает. Даже если для этого придется восстать против своих, вышвырнув Буртенко на улицу.
— Что происходит? — Привлекая внимание, позвала появившаяся Маргарита.
Обернувшись, Олег озадаченно уставился на неё. В легком коктейльном платье цвета бирюзы, с распущенными струящимися по плечам каштановыми волосами Одинцова выглядела особенно эффектно. Если судить по отсутствию малейшего макияжа, не стремилась сражать наповал, но непроизвольно производила противоположное впечатление. Оставалось надеяться, безразличный с виду Руслан, внутренне также равнодушен к Ритке. А еще, что последняя спустилась не так давно и не слышала того, что знать пока не положено.
— Мы с Русланом пытались прийти к компромиссу. — Отшутился Чернышевский.
— Как успехи? — Пытливо переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Маргарита Андреевна, с Вашего позволения откланяюсь. — Торжественно объявил Буртенко, взглянув на друга. — Олег Вячеславович любезно согласился предоставить комнату отдыха и для меня.
— Как же обед? — Провожая удаляющегося Руслана, удивилась Рита.
— Как-нибудь без меня. — Отмахнулся, чем вызвал у Чернышевского невольный кивок одобрения. — Негоже нам, простому народу, сидеть за одним столом с боярами.
— Что это было? — Когда Буртенко скрылся из гостиной, ошарашено вздохнула Маргарита. — Олег, где твоя совесть?
— Твой охранник оказался на удивление чутким и понимающим человеком. — Не без издевки отметил Олег. — И что-то подсказывает, не станет путаться у нас под ногами все три дня, как изначально планировал Рощин.
— Что ты наговорил Руслану?
— Ничего такого, что могло оскорбить его.
— Но как же?.. — Хмурясь, Одинцова прошлась по залу. — Кирилл специально приставил Буртенко, чтобы следил за нами, а он так запросто уходит. Здесь что-то не так.
— Предпочитаешь все время находиться под мушкой у своего Рощина?
— Олег, ничего я не предпочитаю! Не в том дело. — Заламывая руки, девушка машинально опустилась на диван. — Я не хочу, чтобы сложившаяся ситуация обернулась проблемами для тебя… — Чернышевский многозначительно улыбнулся, а Рита поторопилась поправить: — Для нас. Для меня.
— Рита, обещаю. — Усаживаясь рядом с Одинцовой. — Не будет никаких проблем. Ни у тебя. Ни тем более у меня.
— Если Руслан не настучит Кириллу. — Маргарита попыталась отодвинуться от Олега.
— Происходит что-то, способное… хм… огорчить Кирилла?
Мужчина категорически отказывался понимать страхи Ритки. Точнее, они стали очередным подтверждением догадок — равносильно настолько Рощин не доверяет Одинцовой, насколько она не доверяет ему.
— Ты не понимаешь? Кирилл знает, что мы жили по соседству, что знакомы давно. Но он не знает, что это всегда было нечто большее, чем просто соседство.
— А что это для тебя? — Затаив дыхание, осторожно прошептал Олег. Проведя рукой по дивану, попытался приблизиться к девушке.
— Мне казалось, ты сам прекрасно осведомлен. — Закусив губку, Рита отвела взгляд. Обхватила себя за плечи, пытаясь оградиться. И когда мужчина не надеялся услышать что-либо, буравя взором носочки собственных туфелек, разоткровенничалась: — Я всегда считала тебя ближе родного брата, которого у меня никогда не было. Ты…
— Я уж понадеялся. — Пока девушка подбирала нужные слова, огорчился Чернышевский. — Сейчас ты тоже считаешь меня кем-то вроде брата?
— Нет! — Торопливо одернула, уставившись на Олега. — Нет, не знаю. Не могу считать тебя братом. Не теперь. Я так запуталась. И не хочу, чтобы мои сомнения и чувства Кирилл использовал против меня же.
— Боишься, что он узнает? Его реакции?
— Боюсь последствий, которые коснуться отнюдь не одну меня. — Рита еще отодвинулась, вжавшись в подлокотник дивана. — Если Руслан что-то заподозрит, а Кирилл узнает об этих подозрениях, то…
— Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. — Намекая на настороженное поведение Одинцовой, перебил мужчина. — Руслан не настучит.
— Слушай, Олег, я в отличие от тебя знаю Буртенко лет шесть. Ну как знаю… Знаю, что он предан Кириллу. Рощин ему доверяет, как никому другому. Ты видишь Бурого первый раз в жизни и уже уверен, что он переметнется на твою сторону?
— В людях свойственно ошибаться. Равносильно, как и они способны вводить в заблуждения. — Криво оскалившись, подметил Чернышевский.
— Я говорила, что ты самоуверен?
— Говорила. Но уверяю, у меня есть веские причины. — Расплываясь в широкой улыбке, мужчина не без интереса наблюдал за сменой эмоций на лице Маргариты.
Несколько секунд она, накуксившись, озадаченно рассматривала Олега. Потом сощурившись, резво подскочила. Взмахнула руками и вопросительно шикнула, оглядываясь назад:
— Ты знаком с Русланом?
— Можно сказать.
Подтвердил Чернышевский, понимая — смысла притворяться или подбирать лживые объяснения нет. Рано или поздно Рита узнает. Лучше сейчас, когда в запасе пара дней. Одинцовой не придется следить за каждым шагом, опасаться сделать лишнее движение, уличив в котором Буртенко пойдет и доложит Рощину. Появится возможность не сдерживаться и не идти на поводу чужих указаний. Не нужно заранее подбирать оправдания для Кирилла. Произошедшее дальше стен этого дома не выйдет.
— Господи, это безумие какое-то. — Пряча лицо в ладонях, едва слышно пробормотала Маргарита. — Кому доверять, если все вокруг что-то скрывают?..
Черт побери, что происходит? Неужели Олег прогадал с нелепой идеей вернуть ту Риту, которой девушка была ранее? Неужели ошибся, подстроив в экстренном порядке странный уик-энд? Глядя на Одинцову, вмиг вернувшуюся к той беззащитной и потерянной девочке, не понимал, как быть. Второй день подряд пытается вывести её из равновесия, а получилось с точностью да наоборот. Пошатнув уверенность Риты в настоящем, крепко подорвал свое спокойствие.
Теряясь лишь мгновение, Чернышевский подскочил следом за Маргаритой. Осторожно отвел руки от лица и, приподнимая за подбородок, заставил посмотреть на себя. Вопреки ожиданиям, девушка не плакала. Не оказалось и намека на слезы. Вместо них — сухие стеклянные зрачки. Немного растерянные и удивленные.
— Ты в порядке? — Недоверчиво побеспокоился Олег.
— Да, в полном. — Утвердительно качнула головой. Хотя, кажется, сама до конца не уверена в справедливости сказанного. — Если не брать в расчет, что в моем окружении нет ни единого человека, кому могу полностью довериться.
— Рит, ты не права. Рано делать выводы.
— Разве? — Неуверенно отозвалась, ловко отворачивая лицо от мужчины. — Хорошо, раз так считаешь, пускай рано. Идем, ты, кажется, приглашал на обед?
— Да, конечно. — Хватая Риту за руку, потянул в столовую.
Обед прошел под лозунгом обреченности и полностью окутанный понурой атмосферой. Руслан сдержал слово и не появился. С одной стороны, Олег был рад, что друг оказался хоть и не с первого раза, но соображающим, предоставил возможность остаться с Маргаритой наедине. Но с другой — угнетало и коробило уже то, что поговорить не удалось.
Собственно, о чем говорить? Чернышевский не готов к признаниям. Не все от него зависит. При большом желании, не вправе открывать чужие тайны. Свои — быть может. Но не сразу и не все.
Рите явно хватит на первое время новости о его знакомстве с Русланом. Наверняка переваривает полученную информацию и пытается найти зацепку, сформировать интересующие вопросы.
Забавная она. Олег всегда по-хорошему поражался одной немаловажной, удивительной черте её характера — в сложных ситуациях и случаях, подобных сегодняшнему, вместо того чтобы засыпать сотнями вопросов, сидит, копит внутри себя, занимается самобичеванием.
Видимо, мужчина немного недооценил Одинцову. Она гораздо сильнее и сдержаннее, чем казалось на первый взгляд. Несомненно, двенадцать лет, половину из которых провела в месте, ничем не лучшем тюремного заточения, отложили серьезный отпечаток.
— Может все-таки выпьешь? — Потянувшись к бутылке красного вина, стоящей на импровизированном баре, предложил Чернышевский.
Маргарита за столом категорически отказалась от алкоголя, мотивируя, что пьет лишь при особых случаях. Нынешний таковым не показался. Тогда Олег, отшутившись, принял вызов. Когда трапеза позади, а девушка не без любопытства, прохаживалась по столовой, плавно перетекающей в гостиную, хотелось разрядить накалившуюся обстановку.
— Смотрю, ты не оставляешь надежд меня споить? — Обернувшись, вопросительно вскинула бровь. — Чернышевский, ты выбрал неверную тактику, чтобы доказать превосходство.
— Ну и ладно. — Игнорируя замечание, мужчина хлестнул в бокал алкоголя. — Я, пожалуй, выпью.
— Для храбрости? — Указав на бутылку, полюбопытствовала Одинцова.
— Что имеешь в виду?
В моменты, подобные теперешним, Олег ловил себя на мысли, что эта девчонка любит ставить в неловкое положение. Кажется, ранее она была поосторожнее в выражениях. Маргарита оказалась способной ученицей и быстро перехватила эстафету у Чернышевского, стараясь понеожиданнее подколоть.
— Так, к слову. — Едва касаясь, провела пальчиками по отполированной до блеска дубовой столешнице. — Ты вправду неплохо устроился.
— Тоже судишь по старинному фарфору и дорогому оружию? — Приподнимая бокал, мужчина обвел взглядом помещение.
— Я не об этом. У тебя уютно.
— Спасибо, старался. — Пригубив вина, негромко поделился: — Хотел, чтобы тебе понравилось.
— Мне нравится. Всегда мечтала о большом доме. Деревянном, из настоящего сруба. Знаешь, чтобы, однажды войдя, сюда хотелось возвращаться. — Присаживаясь на диван, с грустью вздохнула Маргарита, поднимая веки к хрустальной люстре. — А вернувшись, не хотелось уходить.
Улыбнувшись, Чернышевский прошелся по гостиной, мысленно подмечая: подбирая дом, не надеялся на сотую долю столь явно угодить Рите. Предполагал, что ей приглянется подобный дизайн, но желание остаться, стало для мужчины откровением. Неожиданно приятным и жизненно важным.
— Дом Рощина не вызывает подобного ощущения? — Мысленно ругая себя за несдержанность, выдал Олег.
— Это другое. — Закусив губку, Одинцова зажмурилась. — Дом Кирилла за последние годы стал для меня родным, близким. Но не потому, что влюбилась в него с первого взгляда. Потому что не оставалось выбора. Мне пришлось его полюбить, как любят то, что спасает от плохого, ограждает от бед и дарит долгожданный покой. Привыкла. Понимаешь, Олег?
Сжав ладошки в кулачки, Рита закивала головой. Она хотела сказать что-то еще, но не могла. Но Чернышевский понял без слов. Маргарита так и не смогла стать там хозяйкой. Показалось, будто сама до конца не поняла, что конкретно имеет в виду: дом, или хозяина — Кирилла?
Привычка и благодарность — основная причина подчинения и преданности Рощину. Никак не любовь. Это означает одно — связь, где нет истинных чувств, разорвать проще. Главное, чтобы Маргарита сама попыталась помочь Чернышевскому.
— Рит, а ведь дом я подбирал специально для тебя.
Олег не врал. Неважно, как в итоге обернуться их отношения, удастся ли стать для девушки тем самым, единственным. Маргарита полноправная владелица уже сейчас. Хоть вряд ли предполагает такой исход.
— Чернышевский, определись для начала, зачем я тебе. — Распахнув веки, криво усмехнулась Одинцова. — Утереть нос Кириллу и уложить меня в постель, помочь в чем-то непонятном, или… поиздеваться?
— Ни один из ответов неверный. Хочу, чтобы ты стала полноправной хозяйкой дома. Чтобы больше не зависела ни от кого. Чтобы, наконец, стала счастливой.
— И снова слова-слова. Убеждения. — Поднявшись, Маргарита окинула Олега оценивающим взглядом. — Не нужны мне такие жертвы. И обещания твои сомнительные тоже не нужны. Не могу я поверить на слово, какие бы благородные цели ты ни преследовал. Просить о доказательствах не буду. Устала. В конце концов, я здесь не для этого.
— Для чего же? — Делая шаг навстречу девушке, хмыкнул Олег.
— В первую очередь, помочь Кириллу с бизнесом.
— Ты хоть в курсе, в чем состоит его бизнес? — Остановившись в десятке сантиметров, Чернышевский поставил бокал с вином на стол.
— Не знаю и знать не хочу. — С вызовом открестилась Рита. — Мое дело маленькое. С остальным — увольте, разбирайтесь сами.
— Ты врешь себе. — Зачарованно рассматривая сердитое лицо девушки, Чернышевский, подчиняясь эмоциям, тронул пальцами щеки. Едва касаясь, провел к виску и обратно. — Ты здесь в первую очередь для того, чтобы разобраться во всем. И в тайнах Кирилла и во мне. И даже в себе. Ведь так? — Слегка надавливая подушками пальцев. — Признайся, Рит.
— Так. — Подала голос с придыханием. — Но мне надоело, что ты постоянно говоришь загадками. Твое знакомство с Русланом, непонятные игры с Кириллом. Что последует дальше?
— Я не могу всего рассказать. — Нервно сглотнув, Олег обхватил ладонями лицо девушки. — Попробуй довериться. Один-единственный раз. Разве часто тебя о чем-то просил?
— Не просил. Почти никогда. — Глядя в глаза.
Слабо улыбнувшись, мужчина продолжал пальцами исследовать девичье лицо.
Господи, как она сводит его с ума. Одним по-детски наивным и озадаченным взглядом. Угрюмые складочки на лбу хотелось разгладить, побудить рассмеяться. Прижаться к приоткрытым устам в поцелуе. Заставить понять, что дружба или братские связи это последнее, что нужно Чернышевскому.
— Знаешь, Олег. — Накрывая мужскую ладонь своей, сипло заговорила Рита. — Не хочешь рассказывать — не нужно. Но в таком случае доверие. — Медленно убирая руку мужчины со щеки: — Последнее, о чем ты можешь меня попросить.
Ускользнув от Чернышевского, Маргарита направилась к лестнице, подмечая на ходу:
— Извини, что-то у меня разболелась голова. С твоего позволения, хочу выпить аспирин и немного отдохнуть.
Последнюю фразу сказала скорее в дань уважению. Дожидаться разрешения не стала. Не оборачиваясь поднялась наверх, скрываясь за поворотом.
Следом за приглушенным стуком хлопнувшей на втором этаже двери, за спиной Олега прозвучали монотонные хлопки аплодисментов.
— Браво Волкодав! — Когда Чернышевский обернулся на звук, официальным тоном провозгласил появившийся из веранды Руслан. — Одинцова не так проста, как кажется. Здорово она тебя сделала. Я начинаю понимать твое рвение.
— Ты подслушивал? — Ожесточенно выплюнул Олег, недовольный, что Буртенко стал свидетелем слишком личного для него разговора.
— Боже упаси! — Поморщившись, Руслан изумленно округлил глаза. — Совершенно случайно услышал обрывки последних слов.
— Чего тебе? — Спокойнее уточнил Чернышевский
— Мне — ничего. А вот Во́тан настоятельно рекомендовал с ним связаться. — Прокрутив в руках мобильный, пожал плечами Буря. — Срочно.
— Ты ему рассказал о Маргарите? — Олег подозрительно насупился.
— Делать больше нечего. Сами разбирайтесь в своих личных делах. Я работаю ради другого.
— Зачем тогда звонил?
— Он часто звонит, интересуется, что нового в тылу.
— А ты? — Подняв бокал, мужчина сделал пару коротких глотков.
— У нас все нормально и по плану. — Важно отчитался Руслан. — Но не советую затягивать с разговором. Боюсь, максимум, через пару дней Михалыч узнает. Тем более тебе выкручиваться не только с Маргаритой, но и что-то решать с тендером. Насколько мне известно, отказываться — не входило в планы Во́тана.
— Как-нибудь разберусь. — Со звоном поставив на стол пустой сосуд, Олег, крутанувшись на пятах, двинулся прочь из комнаты.
— Когда решишься затащить Одинцову в постель, вспомни Во́тана. — Вслед крикнул Буртенко. — Как бы потом ни оказался за бортом.
С трудом сдерживая себя, чтобы не вернуться и не начистить рожу этому умнику, что лезет куда не нужно, Чернышевский, бросившись прочь из дома, на ходу выкрикнул:
— Буря, иди нах*ен!
прозвище от Вотан — Один в мифологии древ. Германцев, бог ветра и бурь, позднее бог войны, покровитель торговли, мореплавания, поэзии, магии; верхов. божество ряда герм. племен. Культ Вотана (Одина) был особенно развит в сканд. странах.