Страсть искажает все - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 39

38 глава

2010 год

Тук-тук-тук… Шаг за шагом сердце ускоряло ритм, глухими ударами отдавая в грудной клетке. Дышать становилось тяжелее. Здравый смысл не слушался. Предательские слезы готовились вновь политься. Держалась из последних сил. Сильная рука, сжимающая её ладонь, напоминала, что не имеет права предавать огласке свои слабости. Не здесь и не сейчас. Она должна быть сильной. Не ради себя. Ради человека, висящего на волоске между жизнью и смертью из-за неё.

— Расслабься. — Шикнул мужчина на ухо, незримо одернув. — Напряжена, будто тебя на казнь ведут.

Маргарита молча кивнула, мимоходом глянув на спутника. Даже при всем пренебрежении и внутренней ненависти, не могла не отметить, что он выглядел шикарно. Классический черный костюм. Белоснежная рубашка. Дорогие запонки. Начищенные до блеска туфли. Дерзкий аромат парфюма с древесными нотками. Хитрый взгляд с хищным прищуром и едва заметная ухмылка. Полон уверенности и превосходства.

Он привлекал к себе внимание других гостей, воспринимая как должное. Рощин — истинный хозяин положения. Сегодня он именно таков. Звезда вечера, азартный игрок, вот-вот готовый урвать заветную победу. Ранее Одинцова гордилась им. Не будь событий, случившихся за последние недели, сама, как многие, с вожделением заглядывала бы ему в рот, радуясь достижениям. В другой ситуации…

Теперь в голове пульсировала одна-единственная мысль — сбежать. Спастись. Вырваться на свободу. Будь на кону лишь её жизнь, удрала. Если понадобилось, снова из машины выпрыгнула. Сдерживало слово, данное Кириллом: не трогать Руслана, если останется. Пойдет на тендер. Будет изображать влюбленную и счастливую спутницу истинного победителя.

Интересно, хоть кто-то из гостей способен распознать в ней запуганную и потерянную пленницу обстоятельств, прячущую боль за холодной безжизненной усмешкой? Судя по приветствующим кивкам и неприкрытой лести в лицо, если и видят, предпочитают игнорировать. Кому сдались чужие проблемы? Никому.

Маргарита не пыталась жаловаться на судьбу. Четко выполняла обязательства перед Рощиным. Когда надо — расплывалась в милой улыбке, перебрасывалась короткими фразами, принимала комплименты и медленно, но уверенно напивалась шампанским. Мысленно находясь где угодно, но не в роскошном банкетном зале, принимающим этим хмурым вечером высокопоставленную публику. Ожидающую объявления о решении почетной комиссии, кто выиграет тендер на поставки вина и вольется в Internal Group.

Черное вечернее платье в пол под стать настроению и фигуре. Роскошные локоны собраны в высокий шиньон. На шее увесистое ожерелье из белого золота с бриллиантами, на руке браслет. Шпильки, красивый макияж. Все под стать Кириллу. Как он любит. Как настоятельно просил. Единственное, мужчина предпочитал, чтобы Рита выбрала алое платье. Не смогла. Пошла против воли хозяина. Только черный правильно подчеркивал состояние души и выражал траур по разрушенной жизни и разбитым мечтам.

Корила себя страшно. Ненавидела буквально. За каждый просчет. За поступки, оборачивающиеся против неё. За попытки стать счастливой. Знала давно, что стоит смириться. Жить, как жилось и не дергаться. После Инанны у неё было почти великолепное существование у Рощина. Шесть лет в роскоши, богатстве и тепле. Стоило оставить как было. Внезапное появление Олега все разрушило, выбило из колеи. Зачем поддалась на его уговоры? Зачем ввязалась в аферу, которая обернулась бедой?

Ей сулили спасение, а по итогу крепче сдавили тиски. Поиск свободы или завоевание новых званий для отца? От воспоминания о человеке, ставшим причиной её появления на свет, становилось горько и смешно разом. Все время на грани риска было искусственно создано с подачи Одинцова. Рощин тоже не подарок. Маргарита знала его истинную натуру. Но если бы не повелась на слова Чернышевского, жила, как прежде, и горя не знала.

Душу раздирали противоречивые чувства. Маргарита догадывалась, что сегодня увидит Олега. Хоть издалека, но увидит. Эта мысль волнительным трепетом переворачивала все внутри. Но в памяти чересчур отчетливо всплывали слова Кирилла, открывшие правду и на Чернышевского, и на отца. А еще слишком хорошо помнился ужас и липкий страх, когда увидела едва живого Буртенко на цепях. Это холодило сердце похлеще, чем очередной воскрешенный призрак из прошлого по имени Павел…

***

Неделей ранее

Метая головой по подушке, девушке никак не удавалось вырваться из тревожной бессознательной тьмы. Пустой, оглушающей. Ни тебе снов, ни воспоминаний. Но опасное чувство тревоги в таком состоянии напоминало о себе. Сдерживало в цепких тисках переживаний. Хотела проснуться, открыть веки, понять, что опасения напрасны. Не получалось. До тех пор, пока не распознала холодные хлопки по щекам. Один, второй, третий… Каждый ощутимее и сильнее. И с каждым больше реальности в сознании.

— Хватит дрыхнуть, спящая красавица! — Безжалостный смешок окончательно привел в сознание.

Распахнув веки, Маргарита увидела склонившегося над собой Рощина. Едкая улыбка и пытливый взор подействовал сильнее ушата ледяной воды. Вздрогнув, резко села на диване (а местом её случайного отдыха оказался именно большой бархатный диван). С сознанием нещадно возвращалась память. Крупица за крупицей. Детально, подробно, но чрезвычайно быстро. Вспомнилось и событие, предшествующее обмороку.

— Что вы сделали с Русланом? — Вырвалось прежде, чем жуткое зрелище пыток Руслана возникло в воображении.

— Чего вдруг так за него печешься? — Вспыхнул Кирилл, усевшись в кресло напротив. Пошарил в кармане куртки в поисках сигарет. — То знать не хотела, а теперь вдруг Руслан. Может, и с ним спишь? — Щелчок зажигалкой и быстрый взгляд на Одинцову.

Непонимающе нахмурилась. Отвечать на абсурдное заявление не желала. Тело сковывало от страха за человека, которого стала считать другом. Все остальное, даже собственные проблемы, отошло на второй план. Пряча лицо в ладонях, спустила ноги на пол, пытаясь встать.

— Мне надо его увидеть. — Пробубнила дрожащим голосом. — Ты должен его отпустить. Это же Руслан. Твой начальник службы безопасности.

— Хреновая, видно, у меня безопасность, раз такой начальник. — Прикурив, наконец, отметил равнодушно Кирилл. — Так как, поведаешь историю, чего дергаешься из-за этого Иуды? Ладно, Чернышевский. С ним все ясно. Молодость вспомнилась, глупость. Этот на кой тебе? Или Волкодава мало? Решила на этого товарища переключиться? А тут хопа, нестыковочка получилась.

— Ты болен, Кирилл.

Не было сил сопротивляться и высказывать негодование. Привыкла к абсурду, лившемуся из уст Рощина. С каждым разом все безумнее. Боялась представить, как далеко зайдет в своих фантазиях и хуже того — действиях.

— Зато ты, смотрю, сильно здорова прыгать из одной койки в другую! Инанны мало? — Выпуская густые клубы дыма, мужчина следил за слабыми попытками Ритки встать. — Хочешь повторения?

— Что?

Замерев, Одинцова с ужасом уставилась на бессердечного мужчину. Который еще недавно был единственным в её жизни. Важным, дорогим, близким. Спасшим от каббалы. И он снова намекает на бордель?

К месту вспомнилось, что и ныне, похоже, находятся в публичном доме. Очередном из, если верить Павлу. Но уже не чьему-то, а во владении самого Рощина. Раз рискнул избить её, довести до полусмерти Буртенко, что помешает подложить её, Маргариту, снова под десятки чужих мужиков.

— Ты хочешь вернуть меня в бордель? — Растерянно выдохнула.

Реакция последовала незамедлительно.

— Сбрендила совсем? — Заорал мужчина, стукнув кулаком по стеклянной столешнице. На скалах заходили желваки, а в очах вспыхнули злые искорки. — Хватит одного твоего любовника — Волкодава! Последствия еще долго разгребать придется. Больше думать о других мужиках не посмеешь.

Вздох облегчения сорвался с уст девушки. Хоть в чем-то у Рощина остался здравый смысл. Выходит, еще что-то значит для этого мужчины. Кроме него самого, бояться нечего. Это утешало мало, но гарантировало неприкосновенность со стороны чужаков. С Кириллом как-то справится. Вот только…

— А Руслан?.. — Обхватив себя за плечи, с мольбой глянула на мужчину.

— Что Руслан? Здорово Тимур придумал, правда? — Смяв окурок, Рощин бросил тот в пепельницу. — Заковать этого су*онка в цепи, а потом тебя доставить на представление. Но не думал, что слабенькой окажешься. Не успел посмотреть на твою реакцию воочию.

— Зачем вы это творите? Назло мне? Хотите добить? — С отчаянием взвыла Одинцова. — Тебе нужна я? Вот она! Бери и делай, что пожелаешь! Не трогай больше никого!

— Ах, не трогай! Сдался тебе этот Бурый! — Подскочив, в пару шагов очутился лицом к лицу с девушкой. — Почему?

— Потому что виновата я, а он заложник ситуации. Он не хотел тебе навредить. Все случайно вышло.

Врала без зазрения совести и молилась, чтобы выглядеть достаточно убедительно. Чтобы поверил каждому слову. Не тронул. Нужно оттянуть время предстоящей казни. Ей ныне это под силу.

— Как же случайно! Он предал меня. — Взмахнув перед Одинцовой указательным пальцем, прошипел: — Как прикажешь вести себя с предателем? Премию выписать? В отпуск на Багамы отправить? Ой, нет, извините, на Сицилию! Благодаря твоим итальянским каникулам я понял, что с этим гадом что-то нечисто. Не хотел верить до последнего. Спасибо, Калач глаза открыл. Что на тебя, с*ку, что на этого… — Сжимая и разжимая кулаки, будто из последних сил сдерживался, чтобы не схватить или ударить. — Убил бы!

— Почему не убьешь? — С вызовом метнула девушка.

— Кто сказал? Возможно, и убью Бурого. С такими, как он, по-другому нельзя.

— А меня? — На глазах выступили предательские слезы. — Убей лучше меня. Не трогай его.

— А тебя — нет. — Ухватив Риту за горло, выдохнул Кирилл. — Ты слишком хороша, чтобы быть так грязно и паршиво забита, как эта скотина. Признаюсь, как узнал, что Буртенко тебя к Волкодаву повез, ушам не поверил. Разозлился. Думал сначала — удушу собственными руками обоих. А смотрю и понимаю — ну как тебя такую дурочку душить. Ты как собачонка, куда поманят, туда и бежишь.

Громкий всхлип и одинокая слезинка, не удержавшись, скатилась по щеке. Хотелось дать деру. Спрятаться от Кирилла. Но не смела пошевелиться.

— Ну чего ты? — Искренне удивился мужчина. Провел большим пальцем по мокрой дорожке на её лице. — Неужели, тебе так жалко этого придурка безмозглого?

Немая мольба и короткий едва заметный кивок были ответом. На более не хватило. Мелькнула надежда, что послушание и согласие помогут, смягчат Рощина. Позволят осторожно направить в верную сторону. Ведь как показывала практика — сопротивления распаляли мужчину, вынуждали действовать наперекор.

— Хочешь посмотреть на него?

Вновь кивок, уже более смелый. Хотя смотреть не хотелось. По горло хватило того зрелища. Но убедиться, что жив обязана. Иначе ни за что не простит себя.

— Ну пойдем. — Схватил за предплечье, потянул к выходу из комнаты.

— Куда? — Не сопротивляясь, несмело возразила.

— Куда-куда? На кудыкину гору! Посмотрим, не порешал ли твоего Руслана Калач.

Рита дышать, казалось, перестала. Ускорив шаг, торопилась за Кириллом. Не обращая внимания на охрану, расставленную в каждом коридоре, закоулке. Не видя ни обстановку, не запоминая дорогу обратно. Впиваясь в спину Рощина, бежала вперед, чтобы успеть. Страх оказался сильным мотиватором.

Спускаясь по слабоосвещенной лестнице, уже на последних ступеньках услышала громкие щелчки из злополучного подвала. Голоса, смешки и снова удар, следом за которыми дерганный звон метала. И вновь смех. Еще более громкий и раскатистый. Который разом стих, стоило двери широко распахнуться с подачи ноги Кирилла.

— Как успехи, ребята? — Прикрикнул Рощин, остановившись на пороге и оценив обстановку.

Маргарите пришлось подниматься на носочки и выглядывать, чтобы рассмотреть происходящее. Мужчина впереди заслонил весь обзор. Того, что успела поймать хватило. Руслан по-прежнему безжизненно болтался на цепях. Рядом стоял Тимур с огромной кожаной плеткой в руках. И надо быть полным идиотом, чтобы не понять, как её использовали. С предыдущей встречи ничего не изменилось. Почти ничего. Крови на Буртенко больше.

— Работаем. — Усмехнувшись, односложно ответил Тимур. И дабы показать, как именно, в очередной раз замахнулся и ударил Бурю.

— Останови это! — Взмолилась Маргарита тихо, дернув Рощина за рукав.

— Отдохни, Калач. — Жестко приказал Кирилл, двинувшись вперед.

— Да погоди ты, Кир. — Отмахнулся зверь. — Мы выбьем из него все. Расскажет не только какие цели преследует, но и вспомнит имена шлюх, которых за всю жизнь перетрахал. Обращаясь к жертве, поинтересовался: — Давно на Волкодава работаешь?

Руслан едва заметно мотнул головой, отказываясь говорить. Кнут со свистом вновь прилетел к его спине, с хлестким звуком отскочив обратно. Буртенко дернулся, стиснув зубы. Застонал от боли. Но промолчал.

— От, с*ка, крепкий орешек попался. — Процедил зло Калачев. — Но ничего, не таких раскалывали. — Лёва, неси инструмент. Накалился уже?

Маргарита увидела, что в дальнем углу подвала возле электропечи стоял один из людей Тимура и что-то вращал на огне кузнечными клещами.

— Ага, подогрелся знатно. — Человек, именуемый Лёвой, подал Тимуру раскаленный до красноты стальной штемпель.

Одинцова сообразить не успела, как разгорячённое клеймо оказалось под ребрами Руслана.

— А-а! — Дергаясь на цепях, заорал Буретнко во весь голос.

Мигом послышался запах горелого тела. А с места, где штемпель впивался в кожу, повалил дым.

— Нет! — Оглушая собственным криком, Ритка, отталкивая с пути Рощина, кинусь к Буре. — Не нужно!

— И эта шлюха здесь. — Презрительно фыркнул Тимур, сильнее впечатывая клеймо в тело. — Ну пускай посмотрит, что бывает с предателями. Если что, можем и ей лилию на плече выжечь.

— Отпусти его! — Пытаясь оттолкнуть от Буртенко Калачева, поймала мимолетный взгляд Руслана, полный страданий.

Сцепив зубы, он выл во весь голос, сотрясаясь на кандалах. На секунды показалось, что это конец, не выдержит. Рухнет на месте. Но в момент, когда забарабанила кулачками по ненавистному Тимуру, который отмахиваясь от неё, как от назойливой мухи, продолжал свое дело, позади послышался голос Кирилла, до этого безмолвно наблюдавшего сцену клеймения:

— Я сказал — хватит, Калач!

— Хватит, так хватит. — Отбросив штемпель, не смел ослушаться Тимур. — Уже и так достаточно выжгли.

Одинцова узрела на правом боку Руслана огромное раскрасневшееся пятно. Потянулась к лицу, поняв, что отключился. Осторожно хлопая по щекам, пыталась привести в сознание. Сама не понимала зачем. Ведь находясь в себе, мужчина снова ощутит адскую боль, причиненную и телу, и душе благодаря ей. Но необходимо было добиться от него признаков жизни. Едва заметного дыхания не хватало.

— Чего творишь, дура? — Поймав девушку за талию и прижав к груди, Рощин оттянул от Бури.

— Нужно привести его в чувства. Он не может умереть. Так не должно быть… — Глотая слезы и размазывая по щекам, невнятно бубнила Одинцова. Пыталась вырваться из цепкого захвата, смотрела на Руслана и отказывалась верить в реальность.

— Да стой ты! — Взорвался Кирилл, встряхнув девушку.

— По-другому в чувства приводить надо. — Вмешался Тимур. Подхватив стоящее неподалеку ведро с водой, в одночасье выплеснул на Буртенко.

Встрепенувшись, Руслан закашлялся. Цепи затарахтели с новой силой в такт мелкой дрожи, бьющей мужчину.

— Я ненавижу вас. — Процедила сквозь зубы Маргарита, обвиснув в руках Кирилла.

— Невелика потеря остаться без благосклонности шлюхи. — Заржал Калачев.

— Сними его. — Оборвал зло Рощин.

— Кир, эта баба из тебя веревки вьет.

— Ты глухой? Сними Бурого с цепей! — Взревел Рощин, зыркнув на Тимура.

Калач нехотя повиновался. Подозвав помощника, указал на узел с замком, связывающий руки Руслана. Один поворот ключом и мужчина, очутившись свободным, как мешок повалился на бетонный пол.

Ритка вздрогнула от глухого стука при падении.

— Теперь пошел отсюда. — Приказал Кирилл Тимуру. — И своего помощника забери.

Тот пнув на прощанье валявшиеся на полу щипцы, прошагал прочь. Когда дверь захлопнулась, оставив в подвале наедине с полусознательным Буртенко, Кирилл отпустил Риту. Потеряв равновесие, она рухнула на колени. Подниматься сил не оставалось. Так к Руслану казалось ближе.

Пошатываясь, подползла к Буртенко. Распластавшись на полу, он лежал неподвижно. Слабо заметное дыхание говорило о присутствии жизни в его теле. Позабыв о стоящем рядом Кирилле, погладила Руса по щеке. Ощутила жар, исходящий от мужчины и холод ледяных капель, стекающих с волос.

— Прости меня, Руслан. — Одними губами прошептала.

— Я ему сейчас даже завидую. — Вмешался хладнокровно Кирилл.

— Что? — Оглянувшись, Одинцова осмотрела мужчину, что, сунув руки в карманы брюк, наблюдал за разворачивающейся драмой. — У него жар. Вы избили его до полусмерти. Чему завидовать?

— За все годы нашего знакомства ты ни разу не переживала за меня, как волнуешься за этого своего Волкодава, за Бурого. Какой-то вонючий охранник тебе дороже мужика, с которым столько лет бок о бок.

— Если бы ты был на его месте, и за тебя переживала.

— Cама-то веришь? — Горько ухмыльнувшись, пошарил по карманам в поисках сигарет. Нервничал. — Будь я на его месте, на месте моих палачей был бы Чернышевский и, возможно, Руслан. А ты стояла рядом и наблюдала.

— Они бы ни за что…

Запнулась на полуслове, сообразив, что не может знать наверняка на что способны или неспособны эти мужчины. Тем паче с трудом представлялась собственная реакция.

— Видишь, сама не знаешь на что они готовы пойти. — Подтвердил Рощин.

— Да. — Опустив веки, согласилась. — Но на этом самом месте Руслан и я не хочу, чтобы он умирал из-за меня и твоей жестокости. Он хороший человек и не заслужил этого.

Повисла пауза. Рощин молчал, будто что-то взвешивая. Рита ждала его слов, как приговора. Откажет — поползет к нему на коленях. Умолять будет. Ноги целовать, если потребуется. Что угодно сделает. Ляжет под всех его охранников. В конце концов, что её тело, не раз использование сотнями мужчин, по сравнению с жизнью небезразличного человека.

— Ты пойдешь со мной на тендер. — Не спросил, констатировал факт. — Изобразишь счастливую спутницу. Если там будет Чернышевский, а он, скорее всего, там будет, словом с ним не обмолвишься. Тем более не вздумаешь переметнуться. Ты будешь со мной. Дальше решим, что делать.

На последней фразе послышались удаляющиеся шаги. Одинцова глянула на спину уходящего мужчины остановив:

— А Руслан?

— А Руслан… — Обернувшись, вздернул безразлично плечами. — Посидит пока здесь. Будет умным парнем, начнет содействовать, может, отправим на свободу. А нет… Если считаешь, что пожизненный плен лучше смерти, так тому и быть.

Не желая больше слушать, мужчина вышел из подвала, стукнув дверью.

И это все? Кирилл сдался? Неужели так просто? Остаться с ним взамен на жизнь Бури? Не самая страшная плата, учитывая, что Рощин и без того не планировал её освобождать. Или это блажь? Не хотелось допускать мысли, что мужчина обманывает. Но задумываться об этом рано. Главное, удалось отсрочить казнь. Дальше что-то выдумает. В конце концов, Чернышевский должен кинуться на поиски товарища. Вытащить. Иначе быть не может…

— Рита… — Хриплый стон вернул Одинцову в настоящее.

Резко обкрутившись, увидела, что Руслан открыл веки.

— Русланчик, миленький, я придумаю что-то. — Поглаживая мужчину по голове, пробормотала Маргарита. Слезы вновь покатились по щекам. — Я найду способ убедить Кирилла отпустить тебя. Придумаю, как сбежать.

— Рит… — Морщась, позвал Буря. Видно, как тяжело давалось ему каждое слово. Но сумел выговорить: — Я не предал вас. Я им ничего не рассказал.

— Я знаю. — Закивала Рита. — И это неважно.

— Для меня важно. Не хочу, чтобы эта хрень всю жизнь напоминала о моем предательстве. — Нащупав на боку клеймо, скривился от боли. — Надеюсь, эта лысая сволочь не лилию мне выжгла?

— И сейчас шутишь?

— Плакать, что ли. Не хотелось бы потом объясняться перед бабами, почему на мне метка проститутки. — Поймав непонимание на лице Одинцовой, выдохнул: — Извини…

В другой ситуации возмутилась случайно всплывшему упоминанию о её прошлом. Но нынче все неважно. Сама невольно улыбнулась. Руслан, собираясь что-то еще сказать, зашелся в хриплом кашле. Приподняв ослабшую руку, указал на горло.

— Пить? — Догадалась Одинцова осматриваясь.

Узрев неподалеку с пустым ведром кружку с остатками воды, притянула. Положив голову Бури к себе на колени, осторожно напоила.

— Это ты извини, что приходится переживать это. — Отставив кружку, пролепетала.

— Ерунда. Я догадывался, что все так обернется. Если для меня все закончится в этих стенах, можешь выполнить одну просьбу? — Снизу всматриваясь в девичьи глаза.

— Не закончится! Не говори так! — Отрицательно закивала, боясь и представить такое.

— Рит, я серьезно. Всякое может случиться. — Настаивал Руслан, хмурясь и изнемогая от боли.

Отказать не имела права. Поэтому несмело кивнула.

— Если со мной что-то случится, передай вот это… — Пошарив в кармане джинс, достал небольшой камень в форме наконечника стрелы. Протянул Рите. — Девушке. Вере. Твой отец… Одинцов в курсе, где её найти.

Господи, и здесь Одинцов! Руслан знает его и кем является. Но состояние мужчины вынудило, стиснув зубы, терпеливо выслушать просьбу.

— Скажи ей, что моим последним словом была вера в её любовь…

Фраза, как признание. Сродни удару под дых. Раньше Маргарита не задумывалась, что в жизни Руслана есть кто-то, занимавший сердце. Ранее дальше своего носа не видела. Вот её сложная жизнь, её проблемы, а что дальше? Что у кого-то могут разворачиваться драмы похлеще чем у неё, не предполагала.

Руслан шесть лет проработал под прикрытием, всегда невозмутимый и готовый на любые авантюры. Не унывающий человек, имевший смелость посмеяться с проблем. Никогда ни словом, ни жестом не давал понять, что у него за жизнь в реальности. Оказывается, где-то есть девушка по имени Вера, которая ждет, переживает. Или даже не знает, в каком болоте увяз Руслан…

— Ты выполнишь просьбу? — Несмело переспросил мужчина.

— Я найду способ помочь. — Забирая талисман, уклончиво отмахнулась Одинцова. — Ты сам скоро ей передашь и это, и скажешь, что захочешь.

— Это вряд ли. — Морщась, Буря поерзал на месте в попытке подняться.

Рита поспешила подсобить. Но поддерживая за спину, услышала глухой стон. Мужчина снова повалился на пол, корчась от страданий. Попытка не увенчалась успехом. Девушка, чувствуя что-то липкое на пальцах, подняла руки к себе и с ужасом увидела кровь. Машинально глянула на спину Руслана. Исполосованная глубокими кровоточивыми ранами, она походила на багряное месиво.

— Нужно обработать раны. — Подскочила, пытаясь заблокировать накатывающую паническую атаку. Дрожа как осиновый лист, приказала: — Давай без резких движений. Я быстро!

Возражать Буртенко не хватило сил.

Срываясь на бег, Маргарита ринулась к выходу. Молясь, чтобы ей удалось достать в этом незнакомом месте лекарства. Существовал также риск, что обратно её не пустят. Но, по крайней мере, должна попытаться. Без медицинской помощи Руслану грозит заражение и лихорадка. Без того на грани.

Оставался шаг к выходу, когда кто-то из темноты схватил Одинцову за руку. Чуть сердце в пятки не ушло, прежде чем увидела перед собой возникшего из темноты Павла.

— Придурок! — Вырвалось в сердцах. Подумалось, что Городков все это время мог находиться в подвале, а никто не заметил. — Смерти моей хочешь?

— Я помогу тебе. — Просипел, бегая зрачками по девушке.

— Спасибо, уже помог. — Огрызнулась, брезгливо вырывая руку.

Иметь что-то общее с этим человеком последнее, что хотела. После очередного предательства с ним говорить противно, не то что ожидать помощи. Небось, опять с подачи Тимура что-то сотворит.

— Не глупи, Рит. Ты понимаешь, что тебе не дадут ни лекарств, ни тем более вернуться сюда.

— А тебе, стало быть, дадут? — Окатив ледяным взором.

— На меня никто не обратит внимания. — Криво ухмыльнулся. Подтверждая догадки: — Сейчас не обратили. Позволь помочь.

— И чем ты поможешь? Опять за дозу сдашь? Или его уколешь? — Кивнула назад, сжимая в руке талисман Руслана.

— Знаю, я виноват перед тобой. Ты имеешь право не доверять. — Жалобно заскулил, прижимая исколотую руку к груди. — Я не удержался. Это сильнее меня. Но я искуплю вину, обещаю.

— Уйди с дороги! — Отпихнув Городкова, выглядящего жалким подобием мужчины, выбралась из подвала.

Тратить драгоценное время на очередные уловки Павла не планировала. Впереди предстояла сложная миссия по спасению Руслана.

Но, как и предсказал Городков, с лекарствами никто не помог. А когда, отыскав в огромном доме кухню и достав хотя бы лед, попыталась возвратиться, перед лестницей к подвалу её завернул один из калачевских амбалов. Потом из ниоткуда возник Кирилл, и пообещав, что Буре не причинят вреда, утащил прочь. Как ни противилась, как ни вырывалась, умоляла еще разок пустить к Руслану, Рощин был непреклонен. Пришлось вернуться в город. Собственно, у неё не спросили хочет или нет: просто усадили во внедорожник и увезли.

Дома тоже спуску не давали. Под дверью комнаты постоянно караулил охранник, а из средств коммуникации не осталось ничего. На последующие дни Маргарита стала пленницей. Но больше убивало ожидание. Тендер, как конечная цель всего, подкрадывался чересчур медленно. Пожалуй, если бы не видео-звонки, убеждающие в целости Руслана, которыми ежедневно баловал Рощин, свихнулась. Не просила. Кирилл самостоятельно взял инициативу подтверждать справедливость договора.

Буртенко выглядел паршиво. Но под ним появился старый лежак, смягчающий жесткость пола. На спине виднелись грязные, пропитанные кровью, повязки. Он то метался в бреду, то едва заметно шевелился, но был жив. Это давало хрупкую надежду. Собственно, лишь это заставило Одинцову пойти на чертово мероприятие…

***

2010 год

— Расслабься, красавица. — Прозвенел над ухом холодный голос. По спине с прикосновением прошелся разряд тока. — Чего ты как каменное изваяние? Улыбнись. Ведь вот-вот и твой мужчина станет самым влиятельным в стране винным королем.

Глянув на улыбающегося всем и каждому Кирилла, Одинцова тоже криво ухмыльнулась. Оглашение результатов затягивалось, а Чернышевского не видно. Риск велик, но ей бы как-то подать знак о Буртенко.

— Дамы и господа! — Когда музыка затихла, привлекая внимание, послышалось приветствие со сцены. — Кажется, настало время узнать то, ради чего мы с Вами собрались — компанию-победителя тендера на выход в Internal Group.

— Наконец-то. — С нетерпением прокомментировал Кирилл.

Здесь Маргарита была солидарна. Мечтая поскорее закончить с фарсом, где заранее все предрешено, оглядела зал, замерший в предвкушении результатов.

— В этом году тендерным комитетом проделана огромная работа. Получено и обработана много заявок. Надо сказать — выбор был не из легких. — Тем временем продолжал ведущий. — Но он все-таки сделан. Я хочу пригласить на сцену для объявления результатов главу комитета…

— Тоже мне, не из легких. — Фыркнул Кирилл едва слышно. — Там конкурентов для меня толком не было. Чернышевский еле дотягивал, и тот подставной.

В момент, когда Рощиным было произнесено дорогое имя, девушка углядела среди толпы и самого мужчину. Сердце вздрогнуло, пустившись вскачь. Дыхание перехватило. Невозмутимо пробираясь меж гостями к сцене, он был неотразим. Серый костюм, белая рубашка, слегка расстёгнутая на груди. Обычный, ничем не примечательный наряд, но внимание к себе приковывал не хуже Кирилла. Судя по многим другим присутствующим в зале женщинам не одну её. На секунды позабыла, что опасно так неприкрыто пялиться на Олега. Благо её хозяин был слишком заинтересован происходящим на сцене.

Там под громкие аплодисменты появился тучный представитель тендерного комитета. Бесконечные приветствия и благодарности, короткий рассказ о преимуществах, получаемых компанией при выигрыше. Вступительная речь перед главными словами, казалось, длилась бесконечно.

Рита не сводила глаз с Олега. А Олег, равно как и Рощин, со сцены.

— Выбор был неимоверно сложным. — Подошел к главному мужчина со сцены. — Но среди множества кандидатов мы отобрали две компании, которые особенно поразили. Одна из них давнишний лидер внутреннего рынка, устоявшаяся империя с громким именем. Вторая — новичок в винной индустрии, но уже очень хорошо и качественно зарекомендовавший себя. Мы долго спорили — кто достойнее? — Выдержал театральную паузу. — И, знаете, решили дать шанс новичку. Я с радостью хочу представить вам нового участника холдинга Internal Group. Ею становится Черная Жемчужина.

По залу прошелся гулкий шепот недоумения. Такого поворота не ожидал никто. Никто, кроме Олега, что, расплывшись в улыбке, двигался вперед. Маргарита, потеряв дар речи, вопросительно обернулась к Рощину. Тот грязно выругался, не стесняясь людей. Выхватив у проходящего мимо официанта с подноса рюмку с коньяком, выпил одним глотком.

— И я приглашаю на сцену её молодого и амбициозного руководителя — Олега Вячеславовича Чернышевского. — Звучало с динамиков.

Одинцова, глядя на Кирилла, не представляла радоваться или огорчаться. Рощин остался ни с чем. Чернышевский и здесь вышел победителем. Но как быть ей? Как спасаться самой и спасать Руслана? Рощин в гневе способен пойти на что угодно. План, на волне победы умолять о пощаде, обернулся прахом.

— Олег Вячеславович, пару слов. — Ведущий забрал обратно бразды проведения мероприятия. — Ваши ощущения? Ожидали этой победы или она стала для Вас полнейшим сюрпризом?

Девушка повернулась к сцене, где уже стоял Олег.

— Я никогда не сомневался, что Жемчужина лучшая. — Коротко. Лаконично. Отыскав в толпе Маргариту. — И я счастлив, что скоро об этом узнает весь мир.

Молчание. Глаза в глаза. Рита думать забыла, что за спиной находится Рощин.

— Может, хотите сказать что-то еще? — Заполняя неловкую паузу, предложил ведущий. — Слова благодарности?

— Спасибо тендерному комитету?.. — Полувопросительно. — Спасибо. Спасибо всем, кто поверил в нас. И всем, кто ждет незамедлительных результатов. Поверьте, они не заставят себя ждать. Уже сегодня вы узнаете на что еще способна наша команда.

Звучало завуалировано и двусмысленно. Одинцова чувствовала, что это представление разыгрывается для неё. Каждое слово, каждое действие.

— Еще что-то? — Уточнил Олег, глянув на ведущего. И под пытливым взглядом сотни людей выхватил гитару у музыканта. — Хотите, песню спою?

Рита глазам не поверила.

Удивленные возгласы из толпы подстегнули мужчину к действиям. Осторожно перебирая аккорды, он заиграл сначала несмело, но с каждой секундой, включаясь в представление.

— Клоун. — Послышалось презрительное от Рощина.

Риту раздирали противоречивые чувства. Это было неожиданно. Поющий песни Олег? В жизни такого не слыхала. Но к месту ли, когда на кону борьба, поиск решения проблем?

— Я куплю тебе новую жизнь, лишь бы ты была только моей… — Несмело затянул Чернышевский со сцены. — Я к ногам твоим брошу весь свет, ничего не жалея тебе. На руках я тебя отнесу к алтарю нашей вечной любви.

Пел не профессионально, но достаточно неплохо. От души и с душой. Вкладывая в каждое слово чувства и эмоции. Не сводя взора с Одинцовой. Всякая строчка песни звучала сродни объяснению в любви. Это было странно. Нелепо и странно.

Маргарите всегда казалось, что подобные признания на всеобщее обозрение бывают в кино. И пускай сегодня из уст Олега не звучало её имя, она-то прекрасно знала для кого и зачем Олег играет. Это могло сделать её счастливой. Когда-то в прошлом. Но не сейчас.

— Я тебя у других украду, там не место твоей красоте…

Слова, от которой душа переворачивалась. Очередные слова вместо необходимых действий.

Сдерживая горькие слезы, Рита развернулась, чтобы убежать и не слышать этого абсурда. Хоть куда. Хоть в дамскую комнату. И сбегая, поглощенная своими переживаниями, не заметила, что Кирилла рядом нет…