2010 год
— Добрый день, господин Рощин.
В голове сотнями колокольчиков звенел голос знакомого незнакомца. Вместе с громким выстрелом пистолета, раздавшимся в далёком прошлом. Впереди картинки, сменяющееся друг за другом. Неверие. Недоумение. Непонимание. Она обозналась?
Несколько секунд Маргарита, не моргая, смотрит на стоящего впереди мужчину. Изучающе. Недоверчиво. С опаской. Боясь отпустить эмоции, пронзающие сердце насквозь. Мгновения и удаётся поймать взгляд таких же голубых, как когда-то, глаз. Спасительных. Всё понимающих. Мгновения, за которые, кажется, в очах скользнул огонек радости и облегчения. Всего пара секунд и искорка, не зажегшись, потухла, оставляя тлеть внутри отголоски надежды.
Похоже, он совсем не изменился. Но это иллюзия, отраженная в вечно юных и задорных глазах. Иллюзия, которая разрушается, стоит совсем рядом прозвучать раздраженному голосу Кирилла.
— Добрый-добрый, — передразнил, сунув руки в карманы. — Не нужно фамильярничать. Достаточно просто Кирилл. Сергеевич. А Вас… кхм… Как позволите величать? Не то несправедливо, мы в гостях, но не имеем ни малейшего понятия у кого.
Марго ощущала, что Рощин из последних сил пытается сохранить самообладание. Об этом говорила каждая нотка голоса и то, с каким скрежетом давались слова. Но девушке было безразлично. Направляясь сюда, собиралась поддерживать Кирилла, теперь хотела одного — вытерпеть самой. Не сорваться. Не вспылить. Не показать заинтересованности. Почему? Не знала.
— Олег, — медленно переводя взор с Марго на Рощина.
Расширив веки, Одинцова глубоко втягивает воздух.
— Вячеславович, — слегка склонив голову.
Сердце девушки замирает в неверии.
— Чернышевский, — улыбнувшись краюшками губ, Олег растягивает по слогам.
Окончательно подтверждая возникшие догадки Маргариты, стоило увидеть фигуру в полумраке. Почему именно сейчас? Олег — её верный, идеальный и лучший друг. Извечный спаситель. Но как? Разве такое возможно?
Что последует далее? Что он скажет? Как себя поведет?
Первоначальная мысль, что Чернышевский бросится к ней со счастливыми объятиями, разбилась о стену самообладания и спокойствия, которой оградился мужчина. Верно, ни к чему это. Слишком поздно. Назад нет возврата. Они давно перешагнули грань, когда стоило радоваться встрече.
Узнал ли Олег Маргариту? За более чем десяток лет много воды утекло. Многое изменилось. Она изменилась, в конце концов. И, черт возьми, не собиралась что-то рушить из-за случайной встречи. Кем бы в прошлом для неё не являлся этот мужчина.
Недолгое молчание, после чего Олег шагает вперед в направлении к Рощину. Мимоходом захватывая очами Марго, и она понимает, что узнал. Не мог не узнать. Уже потому, что в тот памятный день погиб из-за неё. Хотя, нет. Оказывается, едва не погиб. Выжил. Теперь стоит тут, а девушка даже не знает, что в таких случаях говорят.
Чернышевский протягивает руку Кириллу. Для пожатия. Тот не спешит отвечать. Цинично хмыкнув, окатывает конкурента неприкрытой неприязнью и с наигранным равнодушием отмечает:
— Слукавлю, если скажу, что мне приятно это знакомство, Олег, — читая на лице Чернышевского немой вопрос, равнодушно добавляет: — Вячеславович.
— Не сомневаюсь. Кирилл. Сергеевич, — щелкнув пальцами протянутой руки, Олег резко развернулся к Маргарите.
Сощурившись, заколебался в раздумьях, что сказать. Самоуверенный. Серьезный. Но не меньше Одинцовой не знающий, как себя вести. Или напротив понимал, заранее расписав ходы этой партии?..
— Одинцова, — подавая ладошку, как секундами ранее Олег Кириллу, твердо проговорила девушка, выдерживая на себе пристальный взгляд. Когда Чернышевский протягивает свою руку, гордо вздернув подбородок добавляет: — Маргарита Андреевна.
— Я в курсе, — на дольше, чем следовало, задержав в своей руку девушки, мужчина кивнул и, неожиданно склонившись, прильнул губами к тыльной стороне ладони.
В этом весь Олег. Внимательный. Галантный. Уверенный в себе. Но дыхание, опалившее кожу, отчего-то вызвало прилив адреналина в крови. Марго едва сдержалась, чтобы никоим образом не выдать чувств. Похоже, ей так и не удалось до конца избавиться от призраков прошлого, раз встреча всколыхнула внутри столько странных чувств. Заставляя едва ли не впервые за последние годы откровенно нервничать. И это его: «Я знаю…».
— Вы знакомы? — словно за глухой стеной послышался удивленный вопрос Кирилла.
В который раз отрезвляя и спуская на землю. Напоминая, ради чего прибыли в поместье. Дела прежде всего. Тем более Марго давно поклялась себе, что больше ничто и никто не заставит вернуться в прошлое. Пускай и мысленно. Лично множество раз просила Рощина не напоминать о былом. И став перед выбором: пойти дальше или свернуть обратно, не раздумывая, выберет первое.
— Да, — самоуверенный кивок Олега.
— Нет, — почти одновременно с ним, почему-то воспротивилась Марго. Но сообразив, что перечит очевидному, вызывая подозрения у Кирилла, поспешила оправдаться: — Немного.
— Если наше былое общением можно назвать так, то да — немного знакомы, — поворачиваясь к Рощину, пришел на помощь Чернышевский.
Стало ли это такой уж ценной помощью, трудно сказать наверняка. Учитывая, как подозрительно скосился на неё Кирилл. Похоже, он по-своему расценил причины и обстоятельства их с Олегом знакомства.
Что же, так даже проще. Не придётся ничего объяснять. Рассказывать Рощину об Олеге, как друге детства и юности Марго не особо хотела. Пускай причин скрывать не предвиделось, что-то внутри умоляло молчать. Интуиция, быть может.
— Хорошо, давайте покончим с любезностями и перейдем к делу, — нарушая неловкую паузу, с облегчением выдохнул Рощин.
— Да, Олег Вячеславович, — с силой сжав ладошки в кулачки, равнодушно проговорила Марго. — Хотелось бы, наконец, узнать в чем состоит цель нашего визита.
Что её узнал Чернышевский совсем неважно. Столько времени от него ни слуху, ни духу. Столько времени винила себя в его смерти. Не смерти Павла, а Олега. Вспоминала именно о нём. Постоянно. Когда сама находилась на грани. А Олег, оказывается, все это время был жив. Поднимал свою винодельческую империю? Сколачивал состояние? Или поднимался сам? Разве это важно, если в момент, когда был нужен больше всего на свете, его не было рядом.
Можно сколько угодно твердить, что в Маргарите сейчас говорит юная обиженная девочка, привыкшая, что её из любой передряги вызволит Чернышевский. Но ей ведь достаточно было какой-то весточки, знать, что жив. Но теперь много воды утекло. Теперь у неё есть Кирилл. Теперь они с Олегом по разные стороны баррикад.
— Что же… — благодушно ухмыльнувшись, протянул Чернышевский, обращая внимание на девушку. На сей раз словно с одобрением. После чего, круто повернувшись на пятках, махнул в сторону стола: — Прошу. С удовольствием готов обсудить всё за обедом.
На миг обернувшись к Кириллу, что в каждом движении выдавал нетерпение, Марго прошла к столу. Стараясь не смотреть на Олега, позволила помочь присесть и задвинуть стул. В их обществе не принято выставлять чувства и эмоции напоказ. Будь то неприязнь или раздражение. В их обществе гораздо проще улыбаться в лицо, даже если чувства имели иной оттенок. Это золотое правило Одинцова давно изучила и не собиралась отступать от него.
— Красное? Белое? — с явным превосходством поинтересовался Олег, когда все уселись за стол, а экономка, выставив закуски, принесла небольшое ведерко, наполненное льдом, откуда выглядывали две бутылки вина.
Рощин, сидя напротив, угрюмо молчал. Откинувшись к спинке стула и сложив руки на груди, не спешил отвечать, предоставляя выбор Маргарите. Чернышевский тоже ожидал именно её ответа, вопросительно изучая.
— Пожалуй, — покрутив в руках пустой бокал, девушка с вызовом выдала: — доверюсь вкусу хозяина. Кому как не Вам знать, какое из вин вашей коллекции лучшее подходит к случаю.
— Вы правы, Маргарита, — Чернышевский вытащил из ведра бутылку с красным вином. — Можно я буду Вас называть по старой памяти просто Маргарита?
Не получив ответа, продолжил, попутно открывая бутылку:
— Это вино так и называется Жемчужина. Оно является гордостью нашей компании. Вы не пробовали? — наполняя бокал Одинцовой темно-бордовым, практически кровавым как кровь, напитком.
— Пить вино конкурентов? — решил вмешаться Кирилл, поддаваясь вперед. — Сдается, это дурной тон. Если владельцы компании вместо того, чтобы продвигать своего производителя, будут увлекаться распитием чужих вин, как думаете, что ждет эту компанию? Явно не доверие покупателей.
— Напрасно, — как бы между прочим возразил Олег, — конкурента стоит знать в лицо.
В этом вопросе Марго готова согласиться с Чернышевским. В его словах присутствовала трезвость мышления в ведении бизнеса. Как можно стать лучше, не зная, что готовы представить другие? Но Кирилла с его уверениями бессмысленно переубеждать.
— Я Ваше пробовал, — продолжал Чернышевский. — Не в восторге, конечно, есть к чему стремиться. Но в целом неплохо.
— Это говорите мне Вы — человек, который без году неделю находится на уровне более-менее приличного рынка? — вспыхнул Рощин, недовольно скрипнув зубами.
Еще пара выпадов со стороны Чернышевского и Кирилл взорвется, поставив под угрозу дальнейшие переговоры. Этого допустить нельзя.
— Стремиться есть к чему даже будучи на высшем уровне, — тактично встряла Марго, глянув на Кирилла. Словно уговаривая предоставить ведение разговора именно ей.
— Маргарита права, — отставляя бутылку, Олег приподнял бокал в знак примирения. — За знакомство?
— За, надеюсь, возможное сотрудничество, — отсалютовав бокалом, предположила Одинцова.
— Практически не сомневаюсь в этом, — согласно кивнул Чернышевский, пригубив вина.
Снова глаза в глаза. Отчего-то девушке привиделось, что Олег рад их случайной (но случайной ли?) встрече. Про себя вряд ли могла сказать с полной уверенностью. В какой-то миг устоявшаяся жизнь пошатнулась и это вызывало противоречия.
Одинцова медленно перевела взгляд на Кирилла, что не торопился вмешиваться. Послала ему немую мольбу. Когда Рощин приподнял свой бокал, сделала короткий глоток.
На вкус вино действительно оказалось неплохим. Что лукавить, оно было отменным и не напрасно считалось лучшим в коллекции Чернышевского. Терпковатый привкус с легкой сладостью. Едва уловимый аромат ванили вперемешку с более отчетливыми нотками черной смородины. Горечь и сласть одновременно. Необычное сочетание. Но стоит отметить выгодное и удачное.
— Это столовое полусухое, — заметив немое восхищение Марго, пояснил Олег. — Трехлетняя выдержка. Полученное с помощью купажа нескольких сортов винограда. Как ранних, так и поздних.
— Неплохо, — сделав короткий глоток, не мог не отметить Кирилл. — Похоже на Каберне Совиньон.
— Не совсем, — усмехнулся Олег. — Это было бы слишком просто.
— Не поделитесь секретом? — заранее предугадывая ответ, спросила девушка.
Хотя сама не уверена, имела в виду вино, или нечто большее. Секрет выживания? Секрет головокружительного и скорого успеха?
— С Вами, милая Маргарита, — явно выдавая в собственных словах скрытый смысл, уверенно проговорил Чернышевский, — всенепременно. Но всему свое время. Если я прямо сейчас раскрою секрет лучшего нашего вина конкурентам, а они начнут производить нечто подобное, как думаете, можно ли это будет продолжать считать нашей фишкой и гордостью? — поворачиваясь к Рощину.
— Да Вы стратег, Олег. Вячеславович. — Кирилл, отставив в сторону бокал, принялся за обед. Ловко орудуя ножом и разрезая стейк, добавил: — Далеко пойдете.
Оставив замечание, Олег, следуя примеру вероятного соперника, потянулся к столовым приборам, не прекращая следить за Маргаритой.
Девушка, переводя взор с одного мужчины на другого, так и не заставила себя проглотить хоть кусочек. Еда — последнее, что волновало в данный момент. Как думать о чем-то приземленном, когда жизнь принимает столь неожиданные повороты? Когда сидишь между двумя мужчинами, без сомнения, сильными и властными. Один из которых буквально вырвал из лап прошлых скитаний и бед. А второй… Однажды пытался это сделать, но не смог. Оба самоуверенные и серьезные. Понимающий без слов когда-то, и уверенный, что понимает сейчас. В чем-то похожие, но слишком разные. Оба по-своему дороги Маргарите.
Возможно, при других обстоятельствах им бы удалось если не подружиться, найти общий язык. Но располагаясь не только по разные стороны за столом, они были по разные стороны жизни в целом. В другой ситуации попыталась что-то изменить, в том числе свой выбор, но сейчас он заранее предрешен.
— Как Вы относитесь к сотрудничеству? — спустя минут пять молчания, резко выдал Рощин, отложив приборы.
— Зависит от того, что именно имеете в виду под сотрудничеством? — продолжая есть, отмахнулся Олег.
Кажется, его почти не волновало происходящее. Выглядел Чернышевский вполне миролюбиво и спокойно. Чего нельзя сказать о Кирилле. Он словно на иголках. Это не предвещало хорошего.
— Вы же прекрасно знаете, что я имею в виду! — поддаваясь вперед, с нажимом повторил Рощин. Приподняв бокал, прошипел: — Производство элитного вина, безусловно, прекрасно, но Вы должны отдавать отчет, что в одиночку долго на плаву не продержитесь.
— Интересно знать, откуда уверенность? — отодвинув тарелку, Олег сложил руки на груди, вопросительно уставившись на Рощина.
— Многолетний опыт ведения бизнеса, — фыркнул Кирилл. — В отличие от Вас. За последние годы, знаете, сколько таких компаний, как Жемчужина, я повстречал? Бесчисленное количество. Знаете, скольким из них удалось закрепить свое положение и реально удержаться на рынке?
— И сколько же? — покрутив в руках бокал, снисходительно хмыкнул Чернышевский.
— Единицы.
— Все с чего-то начинают, — нашел, казалось, веский довод Олег. — Если не вышло у кого-то, не значит, что не получится у меня. Риск — благородное дело.
Здесь Марго согласна с Чернышевским. Риск — единственное, куда ввязываясь, могла выйти победительницей. Не всегда оправдан, не всегда помогал, но не пытаясь, сидела бы в клетке до сих пор, исполняя чужие прихоти. Не зря говорят: кто не рискует, не пьет шампанского. Правда, риск со стороны Олега ей с Рощиным совсем не на руку.
— Если он оправдан, — осушив стакан, бросил Кирилл. — Я предполагал, что Вы разумнее и понимаете, что такие предложения, как сейчас, делаю далеко не каждому. Признайтесь себе, наконец, что это Ваш единственный шанс.
— Шанс, простите чего? — без малейшей перемены в настроении и голосе не сдавался Чернышевский. — Подарить Вам безвозмездно возможность влиться в Internal Group за счет моей компании и получить мгновенное признание в Западной Европе?
— Если и так? — не скрывая истинных намерений за маской вежливости. — Что плохого в слиянии с одной из крупнейших компаний страны? Вам ли не понимать, что без нас Жемчужине нет хода в Internal Group?
— Раз так, не понимаю, почему Вы так распереживались, Кирилл Сергеевич? Мы не заримся на Вашу славу. Просто позвольте нам мирно существовать на рынке и все.
Маргарита по мере течения разговора переводила взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь поймать нужный момент, когда можно вмешаться. Но с каждой секундой обстановка накалялась, мужчины в словесных перепалках её практически не замечали.
— Чернышевский, давай начистоту, — переходя на «ты» и забывая об остатках вежливости прикрикнул Кирилл. Это могло говорить об одном — его терпение лопнуло, — ты готов на слияние с Golden Grove?
— Нет.
Однозначный, четкий, лаконичный ответ. Не терпящий возражений или рассуждений. В голосе Олега сквозила сталь. В глазах — леденящий холод. Уверенность в каждом движении. Каждом вздохе. Он не сдастся. Маргарита чувствовала. Независимо от причины. Не уступит. Сейчас запросто наживет себе врага в лице Кирилла, но не изменит решения.
Глядя, как Рощин резко подхватывается со стула и в сердцах бросает салфетку на стол, каким взглядом окидывает невозмутимого с виду Чернышевского, Марго сотни раз пожалела, что пришли сюда. Что Олег оказался настолько упертым и не желающим идти на компромисс. Не потому, что эта встреча всколыхнула прошлое. Оттого что принесет новые потрясения в настоящем.
Отдавала себе отчет, что Кирилл не отступится. О том, что Олег пойдет на уступки больше не могло быть и речи.
— Ты уверен? — сощурившись, с нажимом уточнил Кирилл.
— Более чем, — поднимаясь следом, равнодушно отмахнулся Олег.
— Ты еще об этом пожалеешь! — гневно выплюнул Рощин и, резко повернувшись к сидящей девушке, хватая за руку, шикнул: — Маргарита, поднимайся! Мы уходим!
— Кирилл, — насупившись, Одинцова встала, но уверенно высвободила ладонь, не давая увести себя.
— Что? — нахмурив брови, мужчина застыл на пороге, явно недовольный перспективе оставаться в этом доме хоть на минуту.
— Ты иди, а я… — оглянувшись к Олегу, что выжидающе смотрел на неё. — Я сейчас, Кирилл.
— Маргарита, — махнув перед Одинцовой указательным пальцем, Рощин сдался: — две минуты, и мы уезжаем. — Вместе с чем выскочил в коридор.
Проводив взглядом Кирилла, Маргарита на выдохе пробормотала:
— Ты жив.
— Жив, — шагнув к девушке, утвердительно кивнул Чернышевский.
С лица словно спала невозмутимая маска равнодушия и серьезности, сменяясь легкой улыбкой. Искренней. Настоящей. Не в пример тому оскалу, который Олег показывал в присутствии Кирилла.
— Я… рада, — только и смогла проговорить.
Кажется, всякая способность трезво мыслить испарилась. Слова, которыми собиралась поделиться улетучились, оставляя вместо себя шок и недоумение.
— Рит, — сокращая расстояние до минимума, едва слышно пробубнил Чернышевский, — прости, что не уберег тебя.
— Не стоит вспоминать об этом, — глубоко втянув воздух, Одинцова пыталась держать эмоции под контролем. — Это давно в прошлом.
— Ты изменилась, — посерьезнев, отметил мужчина.
— Ты тоже, — усмехнулась Марго. — Жизнь не стоит на месте.
Хотела еще сказать о чем-то. Возможно, спросить. Но громкая трель мобильного где-то в сумочке спустила с небес на землю. Обрушила в реальность.
— Кирилл, — не вытаскивая телефон, прекрасно знала от кого звонок. Лишь невидяще глянула на сумочку. После снова на Олега, добавив: — Мне пора.
— Будь осторожна, — ухмыльнувшись при упоминании Рощина, мужчина сунул руки в карманы и отвернулся.
— Подумай, пожалуйста, еще раз о предложении Кирилла, — пропуская слова Олега мимо ушей, зачем-то попросила, когда звонок умолк.
— Я подумаю, — не оборачиваясь, Чернышевский прошел к окну, на ходу отмечая: — чтобы еще раз убедиться в правильности своего решения.
— Олег, не глупи.
Маргарита мысленно сотни раз проклинала себя, что стоит перед этим мужчиной и путается в чем-то убедить. Но смолчать не могла. Ради Кирилла или все же ради… Олега?
— Рит, иди, а, — когда мобильный снова требовательно зазвонил, напоминания о Рощине. — Сейчас не лучшее время для разговоров. Потом поговорим.
Секунды Маргарита изучала профиль мужчины. Вроде знакомого, но на деле совсем неизведанного для неё. Подбирала слова прощания. Вопросы. Но не решившись ни на что, круто развернулась на каблучках и поспешно вышла из гостиной, едва не срываясь на бег.
За последние несколько часов что-то изменилось. Она слабо представляла, что именно. Но внутренний голос отчаянно вопил, что её мирная жизнь скоро попадет в крутые виражи и повороты. Самое страшное, что избежать их не дано.
— Маргарита, твою мать, чего ты с ним любезничала так долго? — на улице встретил раздраженный Кирилл. Облокотившись на капот автомобиля, нервно затягивался сигаретой.
— Я не любезничала, — холодно оборвала Одинцова, обходя машину и усаживаясь на свое место. — Я просто еще раз… — с упреком обращаясь к забравшемуся в салон мужчине: — более тактично, попросила подумать о нашем предложение.
— И? — включая зажигание, Рощин резко сорвался с места, оставляя позади себя клубы пыли. Словно этим высказывая непочтение хозяину поместья.
— Он подумает, — вздохнула девушка, отвернувшись к боковому стеклу.
Десятки минут ехали в молчании, осмысливая произошедшее недавно, прежде чем Рощин разразился проклятиями:
— Х*ена с два! Подумает он! — выжимая педаль газа. — Ты решила, что я собираюсь ждать, пока этот молокосос будет водить меня за нос?
— Кирилл, тише, — попросила Одинцова не кричать и одновременно с тем сбавить темп.
Несмотря на её любовь к скорости, гонять предпочитала сама. У Кирилла это выходило хоть и достаточно ловко, отчего-то пугающе.
— Нет, подумать только! Какая-то с*ка будет учить меня, как вести бизнес? — Рощин вряд ли услышал просьбы, заводясь сильнее. — Нет, я ожидал, что он заартачится, но чтобы так! Он, видать, еще не понял кому перешел дорогу.
Давненько Марго его подобным не видела. Таким практически никогда. За редкими исключениями, но это было в то время, когда она становилась на ноги. Теперь подобное поведение при ней было нонсенсом. До сегодняшнего дня. Тот факт, что причина в мужчине, некогда близком ей самой, заводил в тупик.
— Кирилл, своими криками ты ничего не добьешься, — очередная попытка достучаться.
— Маргарита, не тебе меня учить! Криками не добьюсь, но благо способов предостаточно! — Выдохнувшись, мужчина замолчал, когда на горизонте показался их дом. Стоило машине со свистом тормозов застыть у порога, Рощин на удивление спокойно выдал, повернувшись к девушке: — Ты сказала, что знакома с ним.
— Это было очень давно, — невразумительно махнула головой, не желая рассказывать о том, что связывало её с Олегом.
Впервые в жизни хотела удержать что-то втайне от Рощина. Может, в этом причина? Кирилл досконально её знает. А Олег та ниточка, связующая с прошлым, куда ни одной живой душе ход заказан.
— Маргарита, посмотри на меня, — протягивая руку к девушке, Кирилл ухватил за подбородок и повернул на себя, озвучивая догадку: — Ты с ним спала.
— Я с ним не спала! — возразила Одинцова.
Ожидала подобного обвинения. Но когда услышала, не смогла спокойно воспринять и позволить Рощину думать именно в таком ключе. Представить, что она и Олег… Нет, это смешно!
— Поэтому за столом он пожирал тебя глазами, — на скулах мужчины заходили желваки.
Что это? Неужели ревность? Он никогда не ревновал. Прекрасно памятуя о её прошлом. Полностью принимая всё. Понимая, что не её вина в случившемся. А тут… Подумать только — ревность, да еще к кому? К Чернышевскому! К близкому старому другу!
— Кирилл, повторяю, я с ним не спала! — прикрикнула Одинцова.
— Брось ты дурочку валять! — притягивая Марго к себе, Рощин, сощурившись, всматривался в её лицо. — А то я не понял ничего! За идиота держишь?
— Рощин, отпусти, мне больно! — прикусив губу, прошипела.
— Знаешь, что? — хохотнув, мужчина спешно отстранился от Маргариты. — Мы ведь можем использовать это в наших целях.
— Что? — девушка с ужасом уставилась на Кирилла, пытаясь понять, он ли сейчас рядом.
Отдавала отчет, что этот человек далеко не ангел и всегда принимала таким, как есть. Но это выходило за все мыслимые рамки.
— Я не заставляю тебя с ним снова спать, — откинувшись к спинке сиденья, Рощин уставился куда-то вдаль, явно довольный собственной безумной идеей, — просто направим твое обаяние в нужное русло. Что-то мне подсказывает, что этот сосунок не устоит.
— Ты серьезно? — неверующе переспросила Маргарита.
Получив утвердительный кивок, прекратила держать эмоции под замком — замахнулась и влепила звонкую пощечину. Прежде чем последовала реакция, выпрыгнула из авто и, спотыкаясь на камушках, побежала в дом.
Одинцовой необходимо побыть одной. Осмыслить произошедшее за сегодняшний день. Неоднозначное предложение Кирилла, которое меньше всего ожидала когда-либо услышать. Внезапное и странное воскрешение Олега спустя столько лет. Стоит понять, как относиться к каждому событию по отдельности. И всему вместе. Как реагировать?
До сегодня Марго казалось, что знает людей, которые её окружают. До сегодня была уверена в стабильности собственного положения. Оказалось, все слишком шатко.
Есть Рощин, который спас её, помог. Которого считала единственным близким человеком. И который выдвигает столь мерзкие предложения.
Есть Чернышевский. Который чудом оказался жив. Который, кажется, по-прежнему небезразличен к ней. Но который так непростительно пропал на долгие годы. Именно те, когда был необходим.
И есть она, Маргарита Одинцова. Которая, как подсказывал внутренний голос, отныне меж двух огней…