2010 год
— Тише, девочка, — потянув за узды взбрыкнувшую и не желающую останавливаться на указанном месте лошадь, возмущенно позвала Маргарита: — стоять! Мы пришли!
За исключением их со Страстью, поблизости не наблюдалось признаков чьего-либо присутствия. Лишь шуршание сухих листьев и чириканье не улетевших на юг птиц нарушало скользящую в воздухе тишину. Наверное, еще рано. Для встречи. Для появления Олега в этом месте в указанный час. Для получения ответов на волнующие вопросы. Просто не время.
Марго машинально погладила кобылку по гриве и похлопав ладошкой, позволила той пройти к реке, пощипать травки. Обхватив себя за плечи, невидяще устремилась вдаль. Из последних сил заставляла держать себя в руках. Прятала за невозмутимым спокойствием нервозность. Нетерпение предстоящего разговора. С Олегом. Если он все-таки сдержит обещание и приедет.
Весь вчерашний день после общения с Кириллом, не находила места. Отправляться на встречу с Чернышевским оказалось поздно. Рощин смог отпустить от себя Марго к вечеру, находя предлоги быть рядом. Для начала запоздалый завтрак. Затем очередное обсуждение Олега и его возможных способов ворваться в Internal Group. После попросил сверить соглашения о новых поставках. Когда опомнилась, поняла, что вряд ли Олег станет ждать до столь позднего часа.
Расслабиться ей нужно. Успокоится. Собраться с мыслями. Чтобы сгоряча не нарубить дров и не наговорить глупостей. Чтобы хоть для себя сформулировать интересующие вопросы. Понять, что конкретно необходимо узнать. Что готова услышать ныне, а что оставить на потом. Пыталась-пыталась, а в итоге сбежав поутру из дома, официально для традиционной конной прогулки, а на деле для целей, которые явно не одобрит Рощин, понятия не имела, что скажет Чернышевскому. Как поведет себя?
Олег просил о шансе. Маргарита пришла сюда по другому поводу. Но возможность объясниться тоже своего рода шанс. Связываясь с Кириллом, Чернышевский изначально должен догадываться куда влезает и что определенная информация станет известна и самой Марго. Хотя кто знает, что надумал этот мужчина.
Одинцова не представляла, в чем заключался зыбкий и призрачный шанс на неизведанное. Олег… Он казался до боли близким, необходимым. Виной тому прошлое или нечто иное, не особо разобрала.
Хруст треснувших веток и фырканье Страсти, прекратившей пастись и обернувшейся на шум, вырвал Маргариту из размышлений. Ей не стоило оборачиваться, чтобы узнать, кто решил потревожить своим присутствием. Так прекрасно понимала. Настолько легко и незаметно здесь мог появиться один человек.
— Все-таки пришла, — вкрадчивый голос за спиной заставил невольно вздрогнуть.
Что ни говори, а этот мужчина умеет подкрадываться незаметно. Девушка готова поклясться — какие-то секунды назад находился не ближе, чем в сотни метрах. И вот совсем рядом. Это… волновало.
— Разве ожидал другого? — не оборачиваясь, спокойно уточнила Одинцова. — Ты ведь изначально был уверен, что я приду.
— Признаюсь, боялся, что это произойдет не так скоро, — усмехнулся мужчина. — Но с другой стороны, у тебя с юности не отнять любопытства.
Уж действительно всему виной чертова любознательность. Впереди на размышления у Маргариты несколько дней. Вчера, изменив привычкам гулять по утрам, осталась ждать Кирилла. Запросто могла найти повод не выходить из дома и сегодня. Если бы не вопросы. Очередные вопросы, которые не давали покоя и лишили сна.
— Я все знаю, Олег, — поворачиваясь к мужчине, как на духу выпалила Марго.
Ожидала в этот момент чего угодно. Слов оправданий, возмущений, расспросов, что имеет в виду. Но не насмешку, скользящую на лице Чернышевского. Сунув руки в карманы, он равнодушно смотрел в упор. Напрочь безучастен. В чем-то забавляясь происходящим.
Пожалуй, именно из-за этого спокойствия у девушки возникло непреодолимое желание ударить. Вряд ли это что-то изменит. Олега удар мало заденет. А Маргарита в очередной раз обнажит перед ним душу со всеми переживаниями и мучениями. Потому сжав ладони в кулаки, выше вздернула подбородок, заглядывая в уверенные голубые омуты. Дожидаясь реакции. Возможного изменения в выражении лица, надеясь поймать ответ на один самый важный вопрос: стоит ли доверять?
— «Всё» — стало быть то, что знает Рощин? — невозмутимо предположил Чернышевский. Кажется, на его лице не дрогнула ни одна мышца.
— Это не имеет значения, — словно завороженная, Маргарита была не в силах отвернуться от мужчины. — «Всё» это значит — всё. И точка.
— Ты так уверена? — больше не пытаясь скрыть довольной ухмылки, выпалил Олег. Одним незначительным вопросом выбивая почву из-под ног. Снова и снова заставляя сомневаться.
— Волкодав. Фартовый. Умышленное убийство. Лишение свободы на 11 лет. Освобождение. Условно-досрочно. Тесное знакомство и сотрудничество с Николаем Степановичем Сизовым, — перечислив наиболее знаковые моменты, Марго хмуро переспросила: — Продолжать? Хотя зачем? Подробности знаешь лучше меня. Это как раз тебе стоит продолжать.
— Значит, пришла задавать вопросы? — фыркнув, Олег прервал зрительный контакт и побрел к реке, оставляя Маргариту с недоумением смотреть вслед.
— Думал, с одним твоим появлением брошу всё, что у меня есть и прибегу, одурманенная сомнительной перспективой неизвестности? — возмутилась девушка. — Чернышевский, ты стал невероятно самоуверен!
— Ты как-то сказала: жизнь не стоит на месте, — отметил мужчина, слегка повернув голову к Одинцовой. — Всё течет, всё меняется.
— Смотрю, общение с криминальными авторитетами принесло плоды.
— Кто бы говорил, — иронично, но без издевки, не мог не отметить Олег. — Странно слышать подобные упреки именно от тебя.
— Ты надеялся, что я порадуюсь? — делая шаг следом за мужчиной, хмыкнула. — Порадуюсь, что после всех скитаний и попыток борьбы за справедливость, ты опустился до того, чтобы связать жизнь с бандитами? Пускай во имя спасения. Олег, которого я знала, умирал бы, но никогда не подал руку таким, как Сизов.
— Ты предпочла, чтобы я оказался мертв? — резко обернувшись к девушке, вопросительно вздернул бровь.
— Олег, я просто… — нервно сглотнув, ошарашено смотрела на мужчину, не имея ни малейшего понятия, что ответить на подобное.
Она не хотела его смерти. Никогда. Просто смирилась. Свыклась с мыслью, что Олега, как и всех, связывающих с прошлой жизнью, больше нет.
— Можешь не утруждать себя, Рит, — пришел на помощь Чернышевский, — до моего появления тебе жилось гораздо проще. Понял. Знаешь, Рита, — смерил девушку грустным взглядом, — если найдешь способ убедить, что счастлива жить, как живешь, оставлю тебя в покое и больше никогда меня не увидишь.
Замолчав, Олег выжидающе глядел на Маргариту. Повисшая пауза была красноречивее любых слов. Девушка оказалась не готова прогнать Чернышевского. Убедить в том, в чем сама не уверена. Он не поверит. Если поверит и уйдет, снова терять толком не обретенного друга не желала.
— Что и требовалось доказать, — усмехнувшись краем губ, пожал плечами. — Возразить нечего. Теперь если будешь умолять исчезнуть из твоей жизни, убеждая, что великолепно живется с Рощиным, все равно не уйду. Знаешь почему?
— Почему же? — пользуясь секундной паузой, поторопила Одинцова. Несмотря на нежелание терять Олега, признать его правоту, значило перечеркнуть неписаные правила, жить по которым давно свыклась. — Почему так уверен, что я и вправду несчастна?
— Ритуль, давай откровенно, — делая шаг к девушке, — будь так счастлива, как хочешь казаться, вряд ли пришла ко мне.
— Ты ни разу не предполагал, что мне просто небезразлична твоя судьба? — выпалила, поджавшись от приближения Олега.
Еще немножко и он будет совсем рядом. До неприличия близко. Стоит протянуть руку, чтобы коснуться.
Около минуты Чернышевский зачарованно рассматривал лицо Маргариты. Прежде чем его губы озарила блаженная улыбка.
— Ради того, чтобы услышать это из твоих уст, стоило пройти все круги ада, — просипел мужчина.
— Олег, кажется, мы снова говорим на разных языках, — дернувшись от осознания, что слова прозвучали достаточно двусмысленно, раз последовала такая реакция.
— Помнится, мы изначально с тобой говорили на разных языках. Но это никогда не мешало нам понимать друг друга.
Чернышевский снова прав. И опять на что-то надеется. Даже спустя годы. Лучший друг юности, который всегда мечтал о большем. И ладно сейчас могла понять, откуда это желание. Она достаточно красивая, уверенная в себе женщина. Многие мужчины желали заполучить её в постель хоть на одну ночь. Олег не исключение. Но в прошлом была щуплой, ничем не примечательной и не выделяющейся из толпы своих сверстниц, девчонкой. Немного взбалмошной и затерянной в огромном безжалостном мире. Обыкновенной школьницей Риткой. Уже тогда кардинально отличалась от статного, умного и взрослого не по годам парня. Старшего почти на целых пять лет. В том возрасте подобная разница казалась огромной пропастью, разделяющей поколения интересов. Что могло быть общего между ними?
Девочка-сирота. При живых родителях! Отец бросил их с матерью, когда Рите не исполнилось и трех лет. Девушка не знала наверняка, но мать всегда повторяла, что этот неблагодарный нашел другую женщину. Более состоятельную, более моложавую. И как Маргарита частенько про себя отмечала, явно более понимающую и благополучную, чем мать.
После Рита частенько жалела, что отец не забрал её с собой. Потому что в остатках воспоминаний всегда казалось, что он любил её. Во всяком случае, гораздо больше матери, которая после ухода мужа окончательно лишилась тормозов. Поначалу изредка выпивала, убеждая дочь и саму себя, что это для того, чтобы не свихнуться от одиночества. В итоге алкоголь полностью завладел реальностью этой женщины. Ей стало плевать на дочь. Она в прямо смысле пропивала всё, попадающееся под руку. Однажды, когда пропивать стало нечего, лишилась двухкомнатной квартиры, продав шарлатану за копейки. Если бы не старая комнатушка в коммуналке, оставшаяся от бабушки, попросту оказались на улице.
И молодой человек, едва перешагнувший порог совершеннолетия. Курсант Академии МВД. Сержант. Всегда стремящийся к справедливости. Мечтающий в одиночку побороть всю преступность. Тоже сирота. В прямом смысле. Не по собственной воле лишившийся родителей. По нелепой случайности, когда Олегу было шестнадцать, они оказались на борту самолета, потерпевшего крушение. С тех пор Чернышевский остался на попечении бабушки и дедушки со стороны отца. Жили они в том же доме, куда по «счастливой» случайности, благодаря матери, довелось перебраться и Маргарите. Но в соседнем подъезде. Там, где находились вполне нормальные квартиры на любой вкус.
Олег с Ритой были слишком разными в социальном положении. Но в то же время похожи в своем одиночестве. Быть может, именно поэтому тем памятным прохладным весенним днем Чернышевский обратил внимание на прозябшую до мозга костей девочку, сидящую на скрипучей качели и неловко растирающей слезы по щекам…
1995 год
— Эй, у тебя все в порядке?
Приятный мужской голос за спиной заставил Риту вздрогнуть и нервно стереть с лица мокрые соленые дорожки. Словно её застали на месте преступления.
— Угу, чудесно, — невнятно пробормотала и поспешила спрыгнуть с качели, желая поскорее сбежать от допроса неизвестного.
— Как-то не очень похоже, — недовольно отметил незнакомец, хватая девочку за запястье. Тем самым заставляя остановиться и, наконец, глянуть на себя.
Шмыгнув носом, Маргарита не без удивления осмотрела стоящего перед собой человека. Им оказался довольно молодой парень. Лет двадцать максимум. Но первым заприметила другое — форму курсанта милиции. Она мало разбиралась в различиях между костюмами всевозможных силовых структур. Но милицейскую определить могла. Потому как порой засматривалась на проходящих мимо молодых людей и девушек в форме, искренне мечтая однажды стать на сторону борьбы за справедливость.
Сегодня появление вероятного представителя власти немного пугало. За последние недели мать часто утверждала, что еще пара выходок со стороны Риты и вызовет наряд, чтобы с ней разобрались. В свете последней ссоры и ругательств, ничему не удивлялась и предполагала, что этот симпатичный парень пришел сюда не просто так. Конечно, она не уверена, что курсанты выполняют подобную работу, но исключать вероятность не стоило.
— Отпустите, мне нужно идти! — дернулась, пытаясь освободиться.
— Ты чего? — не позволяя уйти, осадил незнакомец. — Я тебя не съем!
— Зато заберете в обезьянник, дурку, детский дом или куда там еще забираете! — с вызовом глядя курсанту в глаза, девочка мысленно для себя отметила, что у этого парня они невероятно добрые.
На мгновение мелькнула мысль — ему вполне можно доверять. Но скоро улетучилась, когда в памяти всплыли глаза отца. Казалось, ему тоже можно доверять. Что в итоге? Он её предал. Близкий и родной человек. Почему не может предать незнакомец?
— Никуда я тебя не заберу. Больно надо! Сидишь здесь одна битый час. Мне показалось, тебе нужна помощь.
— От тебя, что ли? — вопросительно вздернув бровь, Рита немного притихла, прекратив попытки вырваться. — А чем такой как ты… — оценивая парня, — может помочь такой, как я? — указав на свою потертую и выцветшую от времени некогда ярко-синюю куртку.
— Нам никто не запретит попробовать, — разжав захват, предположил незнакомец. — Разве нет?
— Я ни в чем не уверена, — тяжело вздохнув, Рита, понимая, что идти всё равно некуда, а наблюдать за пьяными выходками матери последнее чего хотелось, обреченно опустилась обратно на качели, похлопав ладошкой по соседней: — Ну садитесь, коли пришли.
— Олег, — присев рядом, курсант протянул раскрытую ладонь недоверчивой девчонке.
— Рита, — несколько мгновений Одинцова изучала протянутую руку, прежде чем вложила свою.
— Приятно познакомиться, Рита, — задержав ладонь дольше, чем следовало, засиял парень. После неожиданно отпустив, отвел взор в сторону, отмечая скорее для самого себя: — Раньше тебя здесь не видел. Но теперь встречаю всё чаще.
— Мы переехали недавно, — призналась Маргарита.
— Понятно.
Несколько минут Рита ждала продолжения расспроса. Что поинтересуется хоть о чем-то. Но парень упорно молчал. Словно боялся переступить дозволенную черту. Ждал, пока сама решится на откровенности. И она рискнула.
— Извини, что налетала на тебя поначалу, — робко выдохнула Ритка. — У меня с матерью не очень хорошие отношения, она грозится, что сплавит в детдом, — поймав удивление Олега, пояснила: — Она пьет. Сильно пьет. С тех пор как отец ушел от нас. Почти десять лет одно и то же. Недавно квартиру профукала. Сюда переехали. Все обещала измениться. Но от этого не легче. Я знаю, что не нужна ей. Лишний рот, который надо кормить и который мешает, как говорит, полноценно отдыхать. А я что… Может, и ушла от неё, всё равно не заметит моего отсутствия. Да идти некуда. Пошла бы работать. Хоть полы мыть, хоть посуду драить. Хоть куда. Но не берут в моем возрасте, узнавала. А идти скитаться и просить милостыню… Лучше умру, чем так. Но и зависеть от вечно пьяной матери тоже не могу. Не хочу и не буду! Либо свободной, либо никак.
— Маленькая ты, — фыркнул Олег безразлично. — Умирать не выход. У тебя вся жизнь впереди. Сложно, тяжело. Кажется, ничего хорошего в будущем не светит, но нужно идти дальше. Стремиться к лучшему, пытаться. Поверь, смерть — крайний случай. Порой она и так заявляется без спроса и забирает самых дорогих людей. Тех, кому еще жить и жить… У кого планов море. Но нелепое стечение обстоятельств разрушает вмиг все надежды. Поверь, вот это самое страшное. Пока тяжело — есть к чему рваться. Значит, впереди пути к окончательной цели. Впереди целая жизнь. Свобода и истинное счастье.
— Ты говоришь странно… — затаив дыхание, еле слышно пробормотала Рита. — Сплошные загадки.
— Пару лет назад погибли мои родители, поэтому я знаю, о чем говорю. Со временем ты тоже многое поймешь.
— Прости, я не хотела, — отрицательно закивав головой, протараторила Одинцова.
— Ничего, привык, — отмахнулся Олег. Снова протянув Рите раскрытую ладонь, поднимаясь, предположил: — Ты, стало быть, голодна? — получив в ответ машинальный кивок, добавил: — Тогда идем. Бабушка напекла пирожков с капустой. Такие блестящие, поджаристые… Просто объеденье!
— Это, наверное, не очень удобно, — борясь с так не вовремя заурчавшим желудком и искушением согласиться, отрицательно закивала Маргарита.
— Их много, — не унимался Олег. — Нам с дедом не осилить, — когда девочка нерешительно протянула руку, поспешно стягивая Одинцову с качели, довольно заметил: — Вот и славненько. Думаю, ты понравишься бабуле. Она всегда хотела внучку, но не сложилось. Все жалуется, что от меня оболтуса проку никакого.
Улыбнувшись, Рита позволила странному, малознакомому, но уже тогда чем-то подкупающему курсанту потянуть себя в соседний подъезд…
2010 год
В тот день, познакомившись с бабушкой и дедом Олега, Маргарита впервые за долгое время ощутила себя по-настоящему счастливой. Почувствовала, как приятно, когда о тебе заботятся. Просто так, искренне. Безо всякой выгоды и не требуя ничего взамен. В тот день обрела первого и настоящего друга. Который никогда не задавал лишних вопросов, всегда понимая с полуслова. Который был словно из другого мира. Факт, что оба без родителей сближал, но ощущалась разница.
У Олега были те, кому он нужен и важен. Олег жил в нормальной квартире, где всегда чисто и пахло едой. Ухоженный, домашний. Рита обитала в грязной комнатушке, в которой как ни пыталась навести порядок, бардак возвращался вместе с очередной попойкой матери. Она была всегда предоставлена исключительно самой себе. Никому не нужная. Хотя с появлением Олега ощутила, что кому-то небезразлична.
В тот день Олег впервые помог ей. Морально. И хоть говорили на разных языках, а разглагольствования Чернышевского казались абсурдными, именно он заставил поверить, что должна жить и упрямо идти вперед. Не ломаясь и не прогибаясь под обстоятельствами. Потому что только так в итоге сможет достигнуть главной цели — стать свободной и счастливой. Именно эти простые истины однажды помогли остаться собой. Но к чему привели? Ни свободы, ни полноценного счастья.
Что до Олега? Кажется, у него не лучше. Удалось ли ему остаться собой большой вопрос, ответ на который очевиден заранее. Но вряд ли его можно назвать удовлетворительным.
— К чему вспоминать былое? — после затянувшейся паузы, заговорила Марго.
Отвернувшись от Олега, прошла вдоль реки к заваленной на землю ивовой ветке, запрятанной среди других размашистых деревьев. Осмотрелась, проверяя безопасность подобного сиденья, и осторожно опустилась на полено. В голове десятки вопросов, которые давно стоило задать, а не ходить вокруг да около. Но вместо них с уст срывается один-единственный:
— Олег, признайся честно, ты появился в моей жизни потому, что я могу помочь противостоять Рощину? — скорый взгляд на мужчину, что, пройдя следом, остановился неподалеку. — Потому что имею с ним тесный контакт?
— Нет, — резковатый, но честный ответ Олега. Сомневаться в правдивости которого не представлялось возможным.
— Хорошо, — втягивая воздух в легкие, Маргарита с вызовом посмотрела на Чернышевского: — Из-за чего?
— Я думал, ты умнее и сама понимаешь, — отмахнулся Олег, скользя холодом по девичьей фигурке. — Есть нечто, над чем время неподвластно.
Нервно сглотнув, понимающе кивнула и быстро отвернулась, уставившись вдоль реки. Пожалуй, тут Олег прав. Кое-что не меняется даже с годами. Но какой прок, если действующие лица стали иными? Мир вокруг другой.
— Олег, — услышав, что мужчина присел рядом на дерево, продолжая рассматривать горизонт, с грустью предположила: — тогда, в 98-м, тебя посадили за убийство заложника, — резко поворачиваясь к Чернышевскому: — Скажи, это за?..
— За Пашку.
— Но как? — глотая горький комок, застывший в горле, не в силах запретить предательским слезам заслепить глаза. — Ты ведь не мог! Я лично видела, как его убили эти отморозки… Или?.. Боже мой!
Прикрыв ладошкой рот, Марго взвыла, составляя два плюс два. Пашку убил Крот, или как там его. Он работал на Сизова. Если верить досье, нарытому Кириллом, Олег тоже работает на Сизого. Неужели всё началось еще тогда? Неужели в тот роковой вечер Олег осознанно шел на заброшенный завод. Но не для того, чтобы помочь. А сделать всё, чтобы Рита попалась в ловушку. Не хотела в это верить! Не хотела признавать еще одно предательство! Не от Олега!
— Кому-то очень нужно было найти козла отпущения, готового ответить за случившееся, — игнорируя накатывающуюся на девушку истерику, уверенно оборвал Чернышевский необоснованные и нелепые предположения. — По глупому стечению обстоятельств на месте оказался я. С огнестрельным ранением в предплечье. Без сознания. Рядом пистолет, которым убили Павла. С моими отпечатками пальцев.
— Что за бред? — уставившись на Чернышевского, как на незнакомца, ошарашено забормотала Марго. — Они ведь тебя самого того… убили. Точнее, едва не убили. В милиции не могли упустить данный факт. Это обвинение высосано из пальца! Неужели ты со своим ментовским образованием, связями… У тебя должны быть связи в прокуратуре или среди юристов. Неужели ты не смог доказать абсурдность обвинения? Как позволил им себя посадить?
— Рита, это долгая история. Нет смысла углубляться в подробности, — отмахнулся мужчина. Приподняв руку, осторожно провел большим пальцем по щеке Маргариты, стирая одинокую слезинку, застывшую у губ.
— Хорошо, — вздернув подбородок, Одинцова отшатнулась от мужской руки, боясь собственной реакции на прикосновение, — как насчет Сизого? Как и зачем с ним связался? Ты в курсе, что это не просто бандит? У него нет ничего святого. Из-за него я провела целых шесть лет в борделе. Из-за него едва не лишилась жизни. Да черт со мной! Многим девчонкам повезло гораздо меньше! И сейчас узнаю, что ты с ним заодно. Скажи, что случилось с тем Олегом Чернышевским, который я знала ранее? Который всегда был на стороне справедливости? Неужели на пути к главной цели, свободе, ты лишился главного — самого себя?
— Долго думала? — нахмурившись, с раздражением выпалил Олег. Подхватившись, сложил руки на груди. Глядя на Маргариту сверху вниз, бросил: — Когда ты научишься разбираться в людях? Когда перестанешь беспрекословно верить своему… Рощину?
— Я верю не Рощину, а фактам! Как, по-твоему, научиться разбираться в людях, если окружающие носят реалистичные маски, сбрасывая их в неподходящие моменты? Когда меньше всего жду предательства! Кому, если не Рощину?
— Рощину она верит! — про себя фыркнул Олег. — И фактам его, черт подери! Маргарита! — ухватив девушку за запястья, потянул на себя, заставляя встать. — Если я скажу, что Пашка жив? Или что твой Рощин помог тебе потому, что ты избавила его от неприятных помех на пути к отцовскому наследству? Тоже поверишь?! Мне поверишь? — с силой встряхнул.
— Что? — вмиг обвиснув в руках мужчины, Марго не моргая, уставилась на Олега. — Повтори, что ты сказал. Пашка жив? И Рощин. Какие помехи? Можешь толком объяснить?
— Неважно, Ритка, — отпустив девушку, заставляя пошатнуться без поддержки, Чернышевский быстро сунул руки в карманы и отвернулся, выискивая взором коня. — Забудь.
— Нет, Олег, не забудь! — хватая мужчину за плечи, пытаясь развернуть к себе. — Начал говорить — продолжай!
— Бред, правда? — обернувшись к Маргарите, усмехнулся Олег. Только смех был скорее механическим, в остальном сама серьезность. — Вот и некоторая информация, собранная Рощиным тоже бред. Я пытаюсь доказать тебе — не стоит беспрекословно доверять услышанному, — хватая Одинцову за предплечья, наклонившись ближе, пытался достучаться до сознания: — Есть вещи, которые говорятся преднамеренно. Чтобы запутать следы, понимаешь?
— Зачем? — выдавила Маргарита.
— Я не могу тебе пока всего рассказать, — обреченно отрезал. — Так надо.
— Кому надо, Олег? Тебе, чтобы подняться за мой счет? Или Сизому, чтобы взять под контроль всю страну?
— Ты права, это нужно мне, — согласно кивнув, Чернышевский сильнее сжал плечи Марго. — Чтобы открыть тебе и окружающим правду о Рощине. Чтобы не позволить ни ему, ни Сизому взять под контроль страну. Но в первую очередь это нужно тебе самой. Чтобы обрести долгожданную свободу, к которой всегда стремилась. Если позволишь, я могу тебе помочь. Просто дай шанс. Поверь еще раз и обещаю, что сделаю всё, чтобы ты никогда не пожалела.
— Чернышевский, почему у тебя все так просто? — прикрыв веки, прошипела Маргарита.
— Просто? Разве это просто? — нахмурившись, Олег встряхнул девушку, принуждая посмотреть на себя. — Просто — это если бы предложил плюнуть на всё и сбежать со мной, куда глаза глядят. Забыть об обязательствах, чувстве долга, обещаниях. Вот это просто. А путь, который предлагаю, далеко не прост. Но пройдя его вместе, мы сможем обрести настоящую свободу. И счастье.
Маргарита неверующе смотрела на Олега, пытаясь разобраться в услышанном. С одной стороны, так хотела довериться ему. Человеку, который никогда не предавал. Который по возможности всегда был рядом. Но с другой… С другой стороны — Кирилл. Противоположность Олегу. Двое мужчин, утверждающих абсолютно разные вещи.
— Хотя… — в очах Олега загорелся безумный огонек. Он, до неприличного близко склоняясь к лицу Маргариты, прошептал: — Согласись ты сбежать со мной, не раздумывая плюнул на всё и увез отсюда. Давай забудем о Рощине, о Сизом, о Жемчужине. Обо всем. И сбежим. Моих сбережений хватит на первое время, чтобы начать новую жизнь, — снова и снова встряхивая девушку, пытаясь достучаться до её сознания. — Как тебе, Рит? Хочешь? Мы можем сделать это прямо сейчас! Нужно твое согласие.
— Я не могу, Олег, — отрицательно закивала Маргарита, понимая, насколько абсурдно звучат слова мужчины.
Очередной побег. В этот раз не от окружающих людей, от себя. Нет, на подобную авантюру Одинцова не готова подписаться. Толком не соображая зачем Чернышевскому. Из-за давнишних чувств? Но где гарантия, что они по-прежнему живы?
— Почему? — вопрос, прозвучавший словно гром средь ясного неба. Спокойный, отстраненный. Но глаза полны бесконечной мольбы и отчаяния.
— Кирилл, — как само собой разумеющееся, выдала Марго. — Я не могу с ним так поступить.
Но сразу пожалела, заметив, как переменился в лице Чернышевский, натягивая на себя невозмутимую маску серьезности и недовольства. Несколько секунд всматриваясь на Марго, дожидаясь еще чего-то. Оправданий. Но не получив их, скрипнул зубами и отпустил Одинцову. Отвернувшись, быстро зашагал прочь. На ходу окликнув коня:
— Ветер, давай сюда. Хватит, нагулялись сегодня, — хватая вороного под узды, похлопал по икрам.
— Олег, погоди! — бросившись следом, прикрикнула Одинцова. — Так просто возьмешь и уедешь без объяснений?
— Что ты от меня хотела? — с удивлением воззрившись на Марго. — Я попросил довериться и немножко помочь. Но, кажется, ты сделала выбор. Что ж справлюсь в одиночку, не привыкать.
— Я не говорила, что не хочу помогать, — не ведая, что несет, на духу выпалила, заворожено глядя на Олега. — Но не могу подписаться на дело, о котором не имею не малейшего представления. Начинать игру, не соображая на чьей стороне, по крайней мере, глупо.
— На моей! — перебил Чернышевский. — Этого мало?
— Я не знаю, Олег.
Маргарита хотела что-то сказать. Не могла собраться с мыслями. Оказывается, это неимоверно сложно. Чернышевский, очевидно, считая бессмысленным ждать, ловко запрыгнул на коня с намерением ускакать прочь.
— Олег, погоди ты! — окликнула Марго. Когда мужчина на миг обернулся, с отчаянием пролепетала: — Как же я?
— Возвращайся домой, Рита, — устало выдохнул Чернышевский, — пока Кирилл не спустил на твои поиски всех собак, — пресекая возражения, уверенно добавил: — Я найду способ с тобой связаться. У меня есть твой номер телефона. Главное, не говори о наших встречах Рощину. Если хоть немного доверяешь, и я что-то для тебя значу.
Не дожидаясь ответа, дернул поводья и бросился прочь, вздымая после себя огромные клубы пыла. И кучу загадок, которые Маргарите еще предстоит отгадать.