Что было? Что сейчас? Что будет? Такие интересные и любопытные вопросы, на которые нет ответа. Но есть желание эти ответы найти. И вот начинаешь эти ответы искать. Пытаться понять, что произошло не так. Где был поворот, который случайно я пропустила. Может давно пора было свернуть с прямой дороги и поменять свой путь? Или я ещё не доехала до своего пункта назначения? Что было? Почему я так живу? Что на это так повлияло? Не тот техникум? Не та профессия? Почему такое сейчас? Когда нет просвета и есть лишь желание выспаться. Вся жизнь воспринимается каким-то кошмарным сном, в котором нет просвета. Что будет? К чему приведёт моя жизнь? Какой у неё будет итог? Останусь ли я этим итогом довольна или так и буду сожалеть?
Я не знала ответов на эти вопросы. Стояла на кухне и жарила картошку с грибами. От этого по квартире плыли притягательные ароматы. Чай с малиной и яблоками стоял на столе. Нос хлюпал, потому что сегодняшний дождь не прошёл даром. Но болеть было нельзя. Я не могла себе этого позволить. У меня всё было рассчитано. Если проработать в таком режиме два года, то я тогда смогу избавиться от кабалы долгов. Уже как-то проболела полгода. Больше себе такой вольности позволить себе было нельзя. Нужно было работать. Утром почта. Хорошо, что ещё удалось устроиться в районе Завода, который находился в трёх автобусных остановках от моего дома. Почту я разносила по своему району и ездила ещё в Федово. Раньше работала на другом конце города в магазине. Платили больше, но так как я постоянно не успевала на последний автобус, то приходилось ехать до Завода. Там идти три километра по трассе, а потом ещё по нашей «трассе для ралли» тащиться. Фонари к тому времени уже не работали. Поэтому я освещала дорогу с помощью фонаря. Так себе возвращение домой. Страшно, холодно и сил нет, а утром опять на работу. Теперь же я работала в трёх местах, но зато не таскалась по ночам. Почта в первой половине дня, вечером убиралась в магазине, а по выходным ещё ходила в многоэтажке три подъезда прибирать. Не скажу, что это была работа, о которой можно было мечтать, но деньги она приносила. Если были деньги, то значит выплачивались кредиты. Выплачивались вовремя кредиты — никто не звонил по ночам и не угрожал меня в лесу зарыть. Это меня устраивало. Да и на жизнь хватало, что тоже радовало.
— Лора? Чем это ты занимаешься? — Из коридора выплыл Иван, гражданский муж Рады. Я его терпеть не могла. Слащавый тип, который был помешан на своей фигуре и внешности. Они вместе работали в фитнес-центре. Он там был тренером по плаванью. Рада работала администратором. Как-то быстро он переехал к нам. Ивану деваться было некуда. После трёх браков, от которых у него было пятеро детей, недвижимости, машины и денег у него не было. Он жил за счёт Рады, но сестрёнка, похоже, его любила. Иначе мне сложно было понять, чем она его так привлекла.
— Разве не видно? — спросила я. Он попытался обнять меня за плечи, но я увернулась. Иван лез постоянно. Он говорил, что это такая черта характера. Я же считала, что это вторжение в моё личное пространство, куда я его точно не звала.
— Какая ты вредная сегодня, — ответил он, беря яблоко со стола. — К тому же картошку жарить — это себя не уважать. В ней много крахмала.
— Нормально, — ответила я, стараясь его не упускать из вида, чтоб он не начал руки распускать. — Рада сегодня в вечернюю смену?
— Да. А я тут один тоскую. Может составишь компанию? Кино посмотрим, — предложил он. При этом растянул губы в улыбке, чем стал похож на большого лысого жаба. Отвечать не пришлось. Вернулась мама. Так как Иван её побаивался, то решил ретироваться с кухни. Они как-то поспорили с ним о здоровом питании. В итоге мама ему просто сказала, что его выставит за дверь, если он не перестанет учить её жизни.
— Чего это у нас такое на ужин? — заглядывая на кухню, спросила мама.
— Сегодня в такую ситуацию попала с этим ураганом… — вздохнула я. Всё-таки не очень удобно получилось с Артёмом. Совесть меня продолжала мучить.
За ужином я обо всём рассказала маме. Она ничего такого не увидела. Отмахнулась, вспомнив, как мы сами могли подарить кому-то ведро яблок, потому что не знали, куда их девать. По пустякам не надо беспокоиться — это было её кредо. Беспокоится надо лишь о серьёзных вещах, которые бы усложнили жизнь. Остальное не стоило внимания.
— Ты работаешь с людьми, а общаться с ними так и не научилась. Надо быть наглее, увереннее в себе. Тогда и люди будут так к тебе относиться, — сказала она.
— Будут вести себя так же нагло, как и я с ними? — рассмеялась я.
— Будут уважать. Сколько я живу, а две пятёрки уже отметила, столько наблюдая одну и ту же картину: когда человек изображает из себя неженку, такого воздушного одуванчика, то люди хотят этот одуванчик растоптать и развеять на семена. Колючек же никто не трогает, потому что поранится бояться. Надо брать то, что тебе предлагает жизнь и не бояться этого, — ответила она.
— Не могу я так. Может человек последнее отдаёт…
— А ты в это веришь? — усмехнулась она. — Мы живём в таком мире, что каждый сам за себя. Люди за копейку глотку перегрызть готовы. Добро в этом мире есть, но его делают не в ущерб себе. Лора, в тридцать лет уже пора понимать, что пока не стукнешь кулаком по столу и не повысишь голос, то тебя не услышат.
— Хорошо, когда этот голос есть. А у меня он пропал, — просипела я.
— Сколько вот смотрю на вас с Радой, столько удивляюсь. Рада — пробивная. Она добьётся чего угодно, а ты прям одуванчик, которого и ветер боится тронуть, а то разлетишься ещё на мелкие кусочки.
— Люди разные по характеру. Если бы мы были все одинаковые, то нам было бы скучно, — ответила я.
— Меня в выходные Петя приглашает на рыбалку, — перевела она тему разговора.
— На рыбалку? А ты любишь рыбалку?
— Пока не знаю, — пожала она плечами. Потом рассмеялась. — Пусть и бюджетный отдых, зато хоть какое-то развлечение.
— Я смотрю у вас всё серьёзно? — спросила я. Роман Петра Семёновича с мамой я наблюдала уже год. С его стороны это был неприкрытый интерес. Она же развлекалась. Он приходил к ней в магазин каждый день, когда была её смена. А то и по нескольку раз на дню, пока не решился пригласить в кино, театр, теперь вот на рыбалку. Бывший учитель русского языка и литературы, теперь занимающийся работой на дому. Я так и не поняла, чем он там на жизнь зарабатывал, но ему на жизнь хватало. Такой интеллигентный мужчина, который оказался заядлым рыболовом. Недавно осиротел. Жена от него ушла ещё лет двадцать назад. И этот кавалер имел явно серьёзные виды на маму. А вот её планов я не понимала.
— Куда там? Так, развлекаемся. Дети выросли. Можно и погулять немного. Я только не знаю, как тебя с этим оставлять. — Она кивнула в сторону комнаты, где сейчас прятался Иван.
— Мне не пять лет.
— Разницы никакой.
— Я всё равно в выходные работаю.
— Так мы может с ночёвкой поедем. Неохота мне за тебя переживать. Рада, как назло, в вечер работает, — сказала мама.
— Щеколду поставлю. Давно пора было это сделать, — ответила я. — Сама говоришь, что нет проблем, которые нельзя разрешить.
— Это точно. Главное — руки не опускать.
Ночью я долго не могла уснуть. Голова была дубовой. Только стоило закрыть глаза, как я проваливалась в какие-то кошмары. Я стояла на остановке, а на меня неслась машина, что светила фарами. Я просыпалась за миг до столкновения. Об этом маме я ничего не рассказала. Зачем лишний раз волновать? Кошмары же рано или поздно пройдут вместе с простудой.
Что было? Что сейчас? Что будет? Жаль, что ответить на эти вопросы я не могла. Слишком всё было сложно. Как и любая жизнь, любого человека на этой планете. Путанно и сложно. Ответ был только на самый простой вопрос. Я всё же простыла. Теперь надо было идти в аптеку за лекарствами. А это лишние траты, которых не избежать…
Тяжело работать, когда хочется спать. Нормальные люди с температурой лежат в кровати, зарывшись в одеяло. Смотрят сны или требуют горячего чая. Вместо этого я сортировала письма и извещения по домам моего маршрута, чтоб их было проще доставать. Всё отметить. Всё посчитать. Записать. И назад на остановку. Там дождаться автобуса и вернуться в свой район.
Вроде не такая уж сложная работа. Да и одновременно спорт. Только, что кажется легко на первый взгляд, на деле оказывается тяжело. Сумка оттягивает плечо. Писем не так уж много, как и счетов. Но бандероли с рекламой журналов — это жуть. Они тяжёлые и бесполезные. Обман людей, который не попадал под закон об обмане. Ещё была газеты и реклама. Мусор, который потом выкидывали. В такие моменты я с сожалением смотрела на бумагу, думая, что можно спасти столько деревьев.
Постоянные клиенты, которые выписывают газету или журнал ещё со времён перестройки. С ними можно перекинуться словами. Посетовать на погоду или цены в магазине и бежать дальше. Мне нравилось работать с людьми, но и близко их я к себе не подпускала, считая это лишнее. Так повелось изначально из-за нехватки времени. На любое же общение нужно время. В сутках же всего лишь двадцать четыре часа.
На работе время пролетало незаметно. Ходишь от одного дома к другому, поднимаешься в квартиры. В нашем районе было много трёх и пятиэтажных домов и три девятиэтажные «свечки», которые были в три подъезда. Стояли они кучкой, как свечи на торте. Сам же район напоминал торт-остров. С одной стороны этого острова было поле-болото. За ним сразу начинались домики деревни, что стояли вдоль железнодорожной ветки. С другой стороны нашего района шли гаражи. Их было очень много. Каменные гаражи стояли линиями. Там постоянно кто-то крутился. Некоторые использовали гаражи, как погреба, складируя туда овощи с огорода, другие открывали частные шиномантажки. Я ещё в колледже училась, когда о гаражах ходили самые разные слухи. Сейчас слухов стало меньше, но гулять там я всё равно не советовала бы никому.
Закончив работу, я зашла домой выпить чаю. Горло драло колючей проволокой. А дома, как назло, ничего не было. Хотелось завалиться в кровать. Но нужно было ехать в город. Аптеки в нашем районе не было. У нас и магазинов было немного. Один частный продуктовый, палатка с овощами, хозтовары, где работала мама и сетевой магазин, там по вечерам я полы тёрла. Аптеку открывали лет десять назад, но там такие цены заломили, что мы все покупали лекарства в городе. У нас же её быстро закрыли, посчитав нерентабельной.
Остров он и оставался островом. Мы вроде и числились за городом, но городу на нас было плевать. Сад закрыли ещё пятнадцать лет назад. Школы не было. С нашей стороны было ошибкой покупать здесь квартиру. Хотя мама планировала быстро расплатиться с ипотекой, а потом продать эту квартиру и купить ближе к центру трёхкомнатную. Или сразу две квартиры: однокомнатную и двухкомнатную. Она ставила на Раду, которая должна была окончить институт и найти хорошую работу. Но грянул кризис и работу найти было сложно. Она с трудом устроилась администратором. И то по знакомству. Недаром говорят, что мы предполагаем, а высшие силы ставят всё по своим местам. Им виднее, чем нам.
Проходя мимо зеркала в прихожей, я аж вздрогнула, когда увидела своё отражение. Это же жуть какая. Лицо из-за температуры покрылось пятнами. Под глазами чёрные круги. Эти круги сложно было спрятать очками. Губы обветрились. Пряди волос свисают верёвками. Ещё и нос красный. Вот что значит красота — страшная сила. Надев медицинскую маску, чтоб других не заразить, я поехала в аптеку.
По дороге попадалась детвора, которая шла из школы. Нарядные. Первое сентября. Праздник. Дети перескакивали через лужи или обходили их аккуратно. О чём-то разговаривали. Смеялись. Кто-то шёл серьёзный и сосредоточенный.
Я смотрела на них и не понимала родителей, которые жили в нашем районе и заставляли детей ходить в школу по такой плохой дороги. Когда дорога была после дождя, то автобус не заезжал в район, а доезжал лишь до поворота. Мы пытались жаловаться, но хозяин автобусного парка сказал, что доход от маршрута не покрывает ремонт автобусов. Дорогу же город ремонтировать отказывался. Для начала надо было центр отремонтировать, а уж потом браться за окраину.
В такие моменты я была рада, что у меня не было семьи и не было всех проблем, с которыми сталкивались те, у кого были дети. Хотя бы в моём подъезде, где на первом этаже жила Таня с близнецами. Коляска в автобус не пролезала. Своей машины у неё не было. Она всех родственников просила с ней в поликлинику съездить. Да кто согласиться тащить малышей на себе столько километров. Поэтому они довозили коляску до автобусной остановки. Ждали, когда она съездит в поликлинику, а потом подвозило коляску назад к остановке. Промучившись так где-то полгода она уехала на съёмную квартиру. Теперь же эта квартира пустовала. Нужно было иметь хорошее здоровье, чтоб выдерживать нашу дорогу. Этим могли похвастаться не все.
Мне было всего тридцать лет, а брюзжала я как древняя старуха, которая была недовольна всем в этом мире. Отчасти это было так. Разве можно было радоваться, когда вся жизнь напоминает аттракцион с горками, но я неслась не вверх, а летела вниз на хорошей такой скорости. Тормоза вагонетки не работали и казалось, что я не смогу остановиться, а значит разобьюсь.
Серые тучи на миг разошлись. Выглянуло солнце. Лучи заскользили по лужам, покрывая поверхность воды искорками света. Откуда-то сбоку выпорхнула стайка птиц. Они с шумом пронеслись дальше, играя в догонялки и весело щебеча. А ведь у них жизнь была не такая уж лёгкая, но они умели радоваться, не обращая внимание на страшных кошек и людей с их машинами и техникой.
В воздухе пахло осенью. Сентябрём, астрами и лужами. Вчерашний ураган начал забываться страшным сном. На душе становилось теплее, когда солнце пыталось пробиться сквозь маску, шарф и низко надвинутую шапку. Или это был жар? Но лучше пусть будет жар, чем озноб.
Наверное ради таких моментов и стоит жить, чтоб чувствовать солнце, слышать птиц, ощущать прохладу ветра. И пусть вокруг жизнь серая, но если присмотреться, то можно увидеть много красивых вещей, которые находятся вокруг нас. Даже подошедший вовремя автобус и свободное место может приносить радость и спокойствие.
Автобус петлял мимо заводской зоны, потом нырнул в жилые районы, проехал мимо войсковой части, чтоб потом повернуть к другому заводу. Я смотрела на грязный бетонный забор, кирпичные здания с толстым слоем грязи на окнах и солнце, которое всё это не мешало радоваться жизни. Всё-таки солнце было оптимистом, настроение которого нельзя было ничем испортить.
В начале Заводского района был пятачок из десятка магазинов. Здесь было два сетевых магазина, несколько палаток, где торговали молоком, мясом и хлебом, палатка с овощами и арбузный развал. Ещё здесь был магазин одежды для всей семьи, отделение банка и моей почты. Зоомагазин зазывал надувной собакой к себе в гости. Напротив висел плакат, что в комиссионке, где торговали техникой действуют скидки. Парикмахерская объединилась с цветочным магазином и теперь рекламировали цветы и причёски вместе. Теоретически это было актуально. Сегодня как бы праздник. Мамы хотели выглядеть не хуже детей. Заодно и букетик для детей прикупят по скидке. Или наоборот, шли за букетом, а тут причёски делают по праздничной скидке.
Аптека. Здесь были недорогие лекарства. Была ещё одна на окраине Заводского района, но там цены кусались. Проще было проехать две дополнительные остановки, чтоб купить лекарство. Единственный минус этой аптеки был тот, что она работала с девяти утра, когда я уже гуляла с сумкой по своему району.
Очередь в аптеки была человек десять. Бабушки с клюками и рецептами на лекарства. Детвора за аскорбинкой и гемотагеном. Вроде сейчас в магазинах можно купить любые конфеты и батончики по весьма приемлемой цене. Но детвора всё равно забегала за аптечными витаминами.
Кашель. Эта простуда была невозможной. Она выпивала все силы. И как раз подошла моя очередь.
— Десять масок, от кашля, температуры и простуды. Что-нибудь действенное, — попросила я. И ведь были названия лекарств на языке, но пока кашляла, то все они вылетели из головы.
— Всё-таки простыла, — ответил знакомый голос. Я посмотрела на фармацевта. До этого мне не доводилось в аптеке видеть фармацевтами мужчин. Только в кино. К тому же это был Артём, которому я вчера наврала.
— Да. Ещё и от горла.
— Полный комплект, — мягко сказал он и пошёл набирать лекарства. Я же только подивилась, что земля круглая. И за короткий срок я его встретила уже второй раз, хотя до этого не встречала ни разу.