Слова, которые ложатся с кем попало, иначе как потаскухами не назовешь. Да, они потаскухи, потаскухи — эти слова, которые ложатся на белую страницу ради денег, они потаскухи — эти слова, которые ждут, чтобы их купили за деньги, чтобы потом лечь с читателем, с его глазами, с его языком, с его самыми потаенными страстями.
Вы меня слышите? Я с вами говорю, слова-паршивицы, слова, без спроса лезущие из моего мозга, слова, хохочущие надо всем, что есть во мне самого сокровенного. Посмотрите на себя: вы переходите изо рта в рот, как потаскухи переходят из постели в постель. Не существует верных и преданных слов, разве что те, которые придумали люди, не выносящие склонность слов к предательству. Для вас нет ничего святого и даже на верность друг другу вы не способны.
Я долгое время думала, что иногда вы все-таки образуете хоть сколько-то прочные пары. Слово «жизнь», к примеру… Я долгое время думала, что оно тесно и нераздельно связано со словом «смерть». Но нет, любовь между ними — пустой звук. Вместо того чтобы держаться вместе, как того хотел бы наш разум, жизнь и смерть ненавидят друг друга, плюются на улице, как два вора, которые не знают, как им разделить украденную сообща крупную банкноту.
Да, я считала, что и между другими словами есть прочные отношения, близость, способная облегчить нам понимание некоторых вещей. Взять хотя бы день и ночь — на первый взгляд они живут, перетекая друг в друга в гармонии, от которой по всему миру распространяется бесконечная нежность. Но нет, взаимный интерес у них почти на нуле, как у супругов, которые всю жизнь спят в одной постели, но уже много лет не прикасаются друг к другу. Нет, не существует счастливых словесных пар, а если и есть, по видимости, они все равно говорят на разных языках. «Уродливое» и «прекрасное» соблюдают между собой ту же дистанцию, что добро и зло. Слово «да» не знает, где живет слово «нет», а слово «разум» предпочитает перейти на другую сторону улицы, завидев идущее навстречу слово «чувство».
Между словами «никогда» и «навсегда» отношения вообще извращенные. Каждый день они обмениваются письмами, назначают свидания и расписывают на бумаге такие свои прихоти, которые я просто не могу здесь воспроизвести. Они сулят друг другу эротические изыски, от которых и меня пробирает дрожь, но им не случается перейти к делу.
Интересно, что люди, когда говорят, даже не подозревают о том, что слова способны на любовь и ненависть, не знают, какие драмы переживают слова, вынужденные на долю секунды войти в одну и ту же фразу. Слово «правда», например, будучи произнесено, влюбляется по уши во все другие слова, произнесенные до и после него, а те на самом деле выжимают его как лимон, прежде чем выкинуть на помойку.
Каждый день слово «желание» спускается со своей мансарды (это единственное слово, имеющее жилище близко к небу) и отправляется в обход по всем домам терпимости словаря. Ему нелегко ходить по улице, нащупывая дорогу белой тростью (слово «желание», да будет вам известно, незрячее от рождения). На него часто натыкаются другие слова, у которых потеряно чувство ориентации, как, например, слово «надежда» или даже слово «уверенность». Но оно сохраняет вежливость и достоинство: слово «желание» вы можете представить себе как высокого благовидного господина, безукоризненно одетого и меланхоличного, худощавого и с некоторой робостью в манерах. Хоть оно и слепо, но тем не менее отличается недюжинной мужественностью, отчего даже самые целомудренные слова принимают его в своей постели.
Сластолюбиво и неприятно по повадкам, даже по манере шевелить губами, слово «обещание». Его импотенция вошла в поговорку, но обольщать оно умеет, как никто.
Самый главный сутенер в словесном мире — это слово «время». Нерешительное и хлипкое на вид, слово «время» имеет тем не менее у своих ног целую империю любовниц и любовников, которых оно по своей воле продает и покупает, с которыми удовлетворяет все свои прихоти, а после бросает, измаяв, выжав все соки, опустошив до дна.
Среди самых красивых историй любви — взаимная страсть четы «здесь» и «сейчас». Никто и никогда не ветречал отношений более чистых, прочных и прямых, чем между словами «здесь» и «сейчас».
Но бывают и истории любви втроем, крайне изысканные: например, между словами «прошлое», «настоящее» и «будущее». Такой тип верного тройственного союза встречается, однако, редко. Впрочем, другие слова недолюбливают эту троицу. «Прошлое», «настоящее» и «будущее» образуют полностью замкнутый круг, а если вспомнить, как они плохо гнутся, трудно представить себе их взаимные ласки и поцелуи.
Слово, не способное на любовь, — это слово «родина». Все, что оно умеет, — это требовать любви к себе (но его, на самом-то деле, никто не любит). Слово «родина», демагогичное и злобное, бесстыжее и садистское, удовлетворяет свою похоть тем, что систематически посылает других на смерть, да еще требует, чтобы они испытывали оргазм в тот момент, когда умирают за него.