С е л я в и н а. Сердце крепкое.
Д а ш а (бросается к ней). Антонина Васильевна! Родненькая! Да? Скажите, я хочу слышать... Да?
С е л я в и н а. Да.
Д а ш а. Жив?
С е л я в и н а. Жив. Но ногу ампутировали.
З о я. Какое несчастье!
Д а ш а. Что ты! Это ничего. Это совершенно ничего не значит! Главное он жив. Зоечка, Антонина Васильевна... Вы понимаете это - жив! Он жив! Я сейчас же... (Порывисто бросается к двери.)
С е л я в и н а. Подождите. Сначала успокойтесь. Не забывайте, что он еще не пришел в сознание. У него очень, очень тяжелое положение. Может быть, он будет в бессознательном состоянии еще долго, несколько дней. Ему нужен полный покой, абсолютная тишина...
Д а ш а. Тишина? Да? Антонина Васильевна, вы видите? Я совсем спокойна. Я пойду. Можно?
С е л я в и н а. Идите.
Д а ш а. Я пойду. Он не услышит. Спасибо, Антонина Васильевна! (Шепотом.) Зоя, скажи дома, что я не вернусь. Я пойду совсем тихо. Тихонечко-тихонечко. (Уходит на цыпочках.)
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Палата для одного. Перед утром.
I
Андрей и Даша.
Андрей лежит на койке с забинтованной головой. Он еще
без сознания, хотя прошло несколько дней. На столике,
рядом с лекарствами и цветами, горит лампочка под
цветным абажуром. Даша, очень утомленная, сидит у
постели и читает "Войну и мир". Видно, что она
дежурит, не раздеваясь и не засыпая, уже несколько
суток. Оконная занавеска чуть краснеет от восходящего
солнца. Солнечный свет борется с искусственным. Это
очень утомляет зрение. Даша перестает читать и,
немного свесив голову, всматривается в лицо Андрея.
Входит тихо Селявина.
II
Те же и Селявина.
С е л я в и н а. Вы спите?
Д а ш а. Нет.
С е л я в и н а. Ступайте домой, отдохните. Я пришлю другую сиделку.
Д а ш а. Не надо.
С е л я в и н а. Вы знаете, сколько вы не ложились? С двадцать четвертого числа. Шесть суток. Разве можно?
Д а ш а. Я немножко поспала. На стуле.
С е л я в и н а. У вас опухшее лицо, красные глаза.
Д а ш а. Это от абажура.
С е л я в и н а. Вы очень устали.
Д а ш а. Да. Но это ничего.
С е л я в и н а. А вы упрямая.
Д а ш а. Я не упрямая. Мне здесь хорошо. Я все равно в другом месте не смогу спать.
С е л я в и н а. Как больной? Не приходил в себя?
Д а ш а. Нет.
С е л я в и н а. Ночью не стонал?
Д а ш а. Стонал. Сначала очень сильно стонал и пытался поворачиваться. Мне даже показалось, что он жалуется на боли в ноге. В самой ступне. За эти дни я так к нему привыкла, что угадываю каждое его движение. Как странно! Ноги нет, а ему кажется, что она болит.
С е л я в и н а. Это часто бывает.
Д а ш а. Да. Но это очень страшно. Вы понимаете - он еще не знает, что у него нет ноги. (Закрывает лицо руками.)
С е л я в и н а. Поэтому, когда он придет в себя, вы должны быть крайне осторожны.
Д а ш а. Я понимаю.