— Да уж обойдусь, как нибудь, без помощников!.. А, кстати! — вдруг
вспомнил «философ». — Сегодня же, Дацкевич ждала к трём часам! А мы
продрыхли всё на свете! Впрочем, куда, на фиг, с таким давлением в
гости идти!.. Ах, черт, как нехорошо то получилось!
— Да не переживай так! Скажешь, что заболел… Она поймёт! Тоже, наверно, таблетки принимает! Видал ведь, какая глиста… Лечится, небось, как одержимая!
— Тяжело в леченье, — легко в гробу!.. — мрачно пошутил «ёжик». —
Ладно, сходи к ней и объясни, что к чему. Договорись о новой встрече, дней эдак через пять… Думаю, что к тому времени, приду в себя.
— Ай, моя крошечка! — обрадовался котик, почувствовав, что в связях
наметилась перемена к лучшему. — Конечно же, поговорю с глистой!
— Зачем так называешь жалкого инвалида? Тебе бы такие страдания!
— Не буду, не буду больше… Но она такая… противная!
— На себя посмотри, — нисколько не лучше! В смысле, нравственного
уродства!
— Ну вот, опять за старое! Думала, что помирились…
— Перемирие временное. Посмотрим, что дальше будет.
Догадывался ли «философ», что дальше с Ларисой, отношения пойдут
наперекосяк, совсем по иному, худшему сценарию? И то, что накануне
пережил он, — всю боль «унижения» и «оскорбления», как мужчины, —
останется в душе незаживающей, кровоточащей раной?.. Пожалуй, нет, наверное… Тем более, «фрэнд» совсем не ожидал, что шок от «неслыхан
ного б ва» выльется, в конечном итоге, в ужасающую ревность к похож
дениям подруги… И ладно бы, та давала повод ревновать к кому то, —
как говорится, на данный момент! Но ведь оного не было! Ибо верность
«супруги» оказалась, ну, просто поразительной!.. Факт сей, однако, сов
сем не ценился «патологическим садистом», в буквальном смысле, затер
167
роризировавшим котика психологическими пытками. Пытками, дово
дившими Лару, порой, до исступленнейших отчаяния и рыданий!
Впрочем, не всё выглядело так уж и мрачно. Разумеется, бывали и периоды
«просветления» и даже «любви»… Мы, как бы напрочь, забывали, что едва
ли минуту назад, в ходе привычной «ссоры», исполняли кошмарные роли
«палача» и «жертвы» («Быка» и «Тигра»). В романтической связи, вновь воца
рялся мир и покой, радость и смех, восхищение друг другом… Ну, да что
забегать вперёд! Буду описывать, эту неприглядную историю, по порядку.
...Поход к Ольге Феоктистовне, девчонка организовала к следующей пят
нице. К тому времени, я, что называется, отошел от тяжкой гипертоничес
кой «ломки» и стресса, связанного с «нравственным падением» возлюб
ленной. Покачнувшееся было равновесие в отношениях, с большим
скрипом, но было восстановлено, — то есть, как и говорил только что, наступил период относительного счастья и благополучия. Тем не менее,
«ёжик», постоянно эпизодически, напоминал подруге об её «грехов
ном» прошлом, находя в этом, какое то, непонятное удовлетворение.
И бедняжка, поневоле, оказалась вынужденной стойко сносить унизи
тельные нападки, жестоко проклиная свою «бездумную» молодость…
Короче, к семи вечера, изрядно потрёпанные друг другом, горемыки от
правились на квартиру Ольги Дацкевич. Жила она в «новом» городе, в
«китайской стене», — длиннющем, выкрашенном в желтый цвет, пяти
этажном доме, до которого пришлось топать около двадцати минут.
Зайдя в нужный подъезд и поднявшись на последний, пятый этаж, мы
стали ждать реакции «глисты» на звонок. Дверь открыл лысоватый, невзрачный, — годков под 48, — мужик, похожий на разнорабочего
(как потом выяснилось, супруг «гельминта»…).