От нахлынувшего «горя», «ёжик», сидя на кушетке, — как, когда то, и подру
га его, — в буквальном смысле, окаменел. Котик припёрся следом.
— Алё, че молчишь то, как в рот воды набрал?
— Да пошла ты!..
— Вот, ни с того ни с сего, изменился… Что то не то, разве, сделала?
— …
— Ниче не понимаю! Алё, монументушко, оживи! — Лара потрясла
за плечо. — Да прекрати же быть таким!
Молчание «изваяния» стало еще зловещей.
— А а! Кажется, поняла в чем дело… Уколы!
— Да, уколы!! — внезапно, взорвался «супруг». — Б дь поганая, беременела от своего урода!!
Котик затрясся. И тоже… оцепенел.
175
— Что, дар речи потеряла?! А ну ка, расскажи, как научилась в жопу
инъекции ставить!.. Молчишь?! Кто он, хахаль твой?! Где снюхались?!
— …
— Ну, блин, этого дела не оставлю! Хоть понимаешь, в какое дурацкое
положение ставишь?! Шалашовка подзаборная!
— Прости…
— Пошла к еб й матери! У «друга», гордость еще есть! Уйду, на фиг, и
гори ты синим пламенем!
— Ну, успокойся, успокойся… Не надо закатывать сцен!
— Что?! И кто это говорит? Шлюха чернушенская?!
Из глаз подружки, обильно потекли слёзы. Тихо прошептала:
— Не надо так. Вот, думала, что всё тогда обошлось, а становится
только хуже…
— Да не нужна ты мне! Не хочу подбирать чужие объедки!.. Сволочь
бэушная! В общем, прощай!
жик» резко встал и быстро направился, мимо плачущей чувихи, в прихожую.
«Ё
— Не уходи! Очень прошу! Не бросай в таком состоянии! — запричи
тала в след Лара.
— Раньше надо было думать! Никто ведь, не заставлял ложиться под
хахаля! Или замуж за него хотела?! — неслось из прихожей.
— Нет! Да нет же! Постой!
верь захлопнулась…
Д
обравшись до гостиницы, «фрэнд», в пустом номере, шагая взад и впе
Д
рёд, как тигр в клетке, не находил себе успокоения… Представляя, в воспа
лённом воображении, самые непристойные сцены, как «возлюбленная»
встречалась, на квартире, с ненавистным пацаном; перенося собственный
опыт на предполагаемые, их отношения, — он, в прямом смысле, леденел
от открывающейся «картины»!
Вот Лариса щебечет что то о «любви», а хахаль, целуя её в шею, тащит блу
дницу на тахту, где совершается омерзительное спаривание с криками
и стонами. А потом, они, «остывая», непринужденно болтают о том, о
сём; обсуждают, как обоим было «хорошо»! И сии гадкие встречи повто
ряются изо дня в день, обрастая всё новыми и новыми «находками» в