ский» календарные праздники, — наша святая эрдэковская забота. Естест
венно, к 23 числу готовились торжественное заседание и концерт, а к 8
марта — концерт и торжественное заседание. Хор и оркестровый ансам
бль «Прикамских узоров», выполняли свои обычные рабочие функции, немного, правда, перегруженные, поскольку сценической площадкой
ДКиТ дело не ограничивалось. На нашей шее, кроме всего прочего, ви
сели местные предприятия и организации, а также целый Чернушенский
район, горячо желавшие не только хлеба, но и зрелищ, в столь знамена
тельные даты.
190
В общем, много чего происходило в то, тревожно радостное, время, что
всего и не упомнишь… Но одно мероприятие, проводимое в кафе, под
экзотическим названием «Садко» (по случаю чествования ветеранов
войны), как то, занозой, врезалось в память, ибо имело прямое отноше
ние, к мировоззренческим установкам «философа вольнодумца».
...В «Садко», — обычное, стилизованное под «старую Русь», общепитовское
заведение, — «Прикамские узоры» прибыли в сжатом составе, лишь с одним
баянистом аккомпаниатором. Ощепков толи заболел, толи лишку пере
пил, поэтому лабать хору пришлось мне. Когда ветеранов медалистов, как следует, накормили напоили да «проздравили» до следующего
праздника Вооруженных Сил, — наступила наша очередь: побаловать
старичков хорошей русской песней, суровыми напевами времён войны.
Хлопали хору, правда, вяловато (откуда силушка то у слабосильных инва
лидов?), ну да, главное, ансамбль святое своё дело сотворил… А потом
вдруг, как снег на голову, в кафе пожаловал, отчего то припозднившийся, аж 3 й секретарь Чернушенского райкома Малафеев, дабы, от лица Ком
мунистической партии, воздать «дань уважения» бывшим бравым воинам.
Не знаю, по какой такой причине, он не приехал раньше (когда вовсю, б дь, ждали), но выступил, мерзавец, перед публикой хорошо! Научился, подлючий демагогишко, в процессе говорливого руководства, речи
те толкать…
Степан Тимофеич, — мужчиной был во цвете лет. К тому же, довольно
смазливой внешности. Так что, когда, спровадив инвалидов, хор пригла
сили за освободившийся длиннющий стол отведать, вместе с ним, раз
личных «яств», — бабы наши светились от удовольствия и гордости… Ес
тественно, усевшись в самый центр жен. коллектива, гуторил, в основном, лишь Стёпа: как оказалось, в неформальной обстановке, большой шут
ник, краснобай и балагур.
— Словом, уважаемые бабоньки, самодеятельность, в которой участ
вуете, очень важное и нужное дело! Радость и вдохновение людям несёте!
Ну, как бы, без таких то тружениц, райком существовал!.. Вот Вы, к приме
ру, — обратился к миловидной молодой «артистке», пристроившейся
рядом. — С этакой да броской, — сказал бы даже, — редкой красотой, какое незабываемое впечатление, можете оказывать на зрителя!
— Ну, что Вы, товарищ Малафеев! Обыкновенная я… — засмущалась
раскраснелась деваха.
— Вот именно, что нет! Была б моя воля, не задумываясь, предложил
бы тебе руку и сердце! Ха ха ха!
Женщины, собравшиеся за столом, угодливо захихикали.
191
12
—
— А
если без шуток, товарищи, — много у нас, чернушенцев, работы впереди! — вдруг «посерьёзнел» Стёпа. — Громадные, гигантские планы! И партия их будет принципиально, неук
лонно выполнять на благо простого человека!.. Ну вот, хотя бы, баню
общественную еще открыть… Да! А что вы смеётесь? Ведь, сколько горо