— Что что?! Такой же?!
— То есть, хотела сказать, что у вас с Ощепковым много общего!
— Нашла, блин, с кем сравнивать! Разработчика революционной фи
лософии и какого то посредственного, бездарного композиторишку!..
Ну, не ожидал от Ларика этого! Совсем не ожидал! — вполне серьёзно, обиделся «гений» провинциальной лужи.
— Вот видишь, и ёжик, абсолютно, не выносит критики, как и Евгений
Семёныч!
— Послушай, если сейчас же не прекратишь издеваться, — уйду! Луч
ше сама на себя посмотри!.. Ну, в общем, понимаешь, о чем идёт речь!
Девчонка опешила. Намёк был злым, неуместным и резким.
— Хоть бы, в праздник не начинал! Всё таки, женский день! Не любишь
ты меня!! Знаю! — тоже психанул котик.
— А за что любить то?! За муки, за позор, за оплёванное чувство?!
Лариса, внезапно, остановилась и зарыдала. Как ребёнок, которого
взрослые жестоко обидели.
— В такой день! Самый дорогой… Ну, что я такого сделала?! Что?! Не
ужели нельзя простить?! — выкрикивала, в истерике, бедняга. — Никому
то, по молодости оступившаяся, дура не нужна!.. Презираю себя!! А ёжика
ненавижу!! Пошел вон, кретин!! Убирайся, говорю!!
209
От такой неожиданно страстной, «наглой» реакции, «философ», букваль
но, остолбенел, с изумлением, смотря на чувиху… Но потом, не говоря
ни слова, резко развернулся, с отвращением, плюнул и зашагал прочь.
Эпизод четвертый
Гримасы чувств
1
Весть о том, что знаменитому Ощепкову стало плохо «прямо на работе», почти мгновенно облетела всю Чернушку. И поспособствовала этому, вахтёрша тётя Соня, запустившая в ход безотказный «бабий телеграф»…
Сразу нашлось огромное количество доброхотов с «соболезнованиями», из числа собутыльников, знакомых, почитателей «таланта», а также сослу
живцев, членов самодеятельности, начальничков от предприятий, где
успел «наследить» вездесущий и незаменимый «композитор, поэт и бая
нист» — Евгений свет Семёнович, — сын и певец Земли Чернушенской…
«Фрэнд» же, относился к сему забавному спектаклю, весьма скептически.
Ну, боже мой! Что особенного приключилось то?! Приступ сердечный?
Дак нечто подобное, и даже хуже, сам испытывал бесчисленное множест
во раз! И ведь не помер! А продолжаю упорно трудиться на благо социа
листической Родины, внося посильный вклад в общее святое дело!.. Одна
ко, куда уж, скромному руководителю ансамбля до такой «величины», такого «Человечища», как сам Ощепков, которому любви и уважения
народных, с лихвой, не занимать!.. Так что, прижми свой хвост, несчаст
ный «засракулишко», и не высовывайся на поверхность! Чти, блин, Героя
последней пятилетки, да и помалкивай в тряпочку…
Впрочем, «исключительный» случай, произошедший со столь почитае
мым «мэтром», занимал молодое, ретивое сердце, лишь постольку по
скольку. Ибо находилось оно, в первую голову, под гнетущим впечатле
нием очередного разрыва с «ни в чем не повинным», котиком. Но какого
разрыва! В котором, покорная, до сей поры, овца посмела, блин, повы
сить голос аж на «ёжика», впервые ляпнув убийственное слово «ненави
жу»!.. Ну, не сверх ли наглость, а! Раб, видите ли, восстал! Ярмо, дескать, ему не по нраву!.. Это мы еще посмотрим, кто Слуга, а кто Хозяин! Значит, бунт на корабле?!