кликнул котик.
— Убирайся, а не то порешу, на фиг!
— Ухожу, ухожу… Только не уезжай! Умоляю! — бедняга начала рыдать.
— Пошла на х…! Между нами всё кончено! Вон отсюда! — рассвирепев
ший «супруг», в ярости, открыл настежь дверь.
Перепуганная, плачущая Лара, бросилась было к «фрэнду», но он резко
оттолкнул её, и девчонка, как побитая собака, с поникшей головой, вы
шла, наконец, из комнаты.
ык» же лихорадочно начал запихивать вещи в сумку
«Б
.
— О, как херово! Ненавижу, падлу! Дрянь проклятая! — и со всей силы, ударил кулаком по шифоньеру так, что в нём образовалась зияющая
брешь!
ыстро одевшись, выскочил, с вещами, на улицу и побежал по направле
Б
нию к станции, покрывая матом всё на свете…
222
Поезд на Свердловск прибывал, к счастью, через, каких нибудь, полчаса.
Купив билет, я стал мерить шагами перрон, чтобы, хоть как то, унять ки
певшую злобу… И тут увидел, приближающуюся на всех парах, несчастную
подругу. На ней лица не было!
— О, черт! — плюнул, с досады, и скрылся в здании вокзала.
Через мгновенье, дверь распахнулась, и в зал ожидания ворвалась, сама не
своя, Лариса.
— Ну, что тебе еще?! Оставь уже, в конце концов, в покое!
— Не уезжай!
— И слушать даже не хочу!
— Ну, будь человеком! Неужели, не понимаешь, что не вынесу разлуки!
— Скоро Толя вернётся, вот и компостируй, любовничку бывшему, мозги!
— Да не нужен он даром! Пойми же! — Лара попыталась обнять идиота.
Я резко отстранился.
— Фу! — с омерзением бросил. — Опротивела! Опостылела то как!
— Опостылела?.. — изумлённым эхом, отозвалась девчонка.
— Да, да! И больше мне не нужна! Катись отсюда!
— Ну, тогда прощай… — только и произнесла, тихо, отверженная и, не говоря больше ни слова, покинула взбешенного дурака.
3
В поезде, — под мерный стук колёс и плавное покачивание вагона, —
воинственный пыл мятежного «ёжика», немного поубавился. Да
и сколько, можно переживать из за какой то, законченной ги
персексуальной психопатки и шлюхи!.. Нет, разумеется, и он, «святая ду
ша», — далеко не подарок: кто бы из женщин, смог выдюжить столь
своенравные, приступообразные нападки патологического ревнивца!
Да любая, давно послала бы подальше и, более, не связывалась!.. Но навряд
ли, уверенный в своей непреложной правоте, я тогда, что либо, из этого, по настоящему, понимал. Ибо отсутствие самокритики, у самовлюблен
ного дуболома, было, практически, абсолютным, и не поддавалось нрав
ственной коррекции.
Надо сказать, что агрессивно злобное неприятие противоположного по
223
ла (заложенное, вероятно, генетически), у «философа», временами, выра