несознательной молодёжью! Посему, Зина, своим героическим приме
ром, вероятно, хотела показать нам, как «должно» трудиться, и как «чест
но» заколачивать социалистическую зарплату. А не болтаться, по своим
личным делам, в рабочее время, засунув руки в карманы и насвистывая, играючи, «Хорошо в саду цветут цветочки!»…
Когда «обнаглевший» прогульщик ступил за священный порог зининого
«храма», его, понятное дело, встретило ледяное молчание верной храни
тельницы эрдэковского идейного «алтаря». Хотя, если честно сказать,
«герой» даже и представить не мог, что дело обернётся такой убийствен
ной реакцией со стороны, беззаветно любящей «молодого специалис
та», а, значит, и истосковавшейся за время разлуки, доброй женщины.
Очки главного методиста зловеще поблёскивали, в свете постоянно
включенных люминесцентных ламп, что не предвещало ничего хоро
шего. И это, глубоко ранило впечатлительного «ёжика».
— Здравствуй, Зиночка! А вот и я… Заждались, небось?
— …
— Ты что, не рада встрече?
Гробовое молчание.
— Ну, виноват, конечно… Но ведь, и грипповал! Что, скажешь, с такими
«не о чем разговаривать», и им не место в клубной иерархии?
— Будешь иметь дело с директором… — мрачно процедила, сквозь
зубы, непреклонная Зина.
— Настолько ли велика вина, оступившегося коллеги?! — придав го
лосу побольше раскаянья, нахал изобразил на лице муки совести.
— Такое нельзя простить… За такое, гнать надо в шею!! — возвысила
голос, оскорблённая до глубины души, главный методист.
238
— Побойтесь Бога, Зинуля! Я не переживу этого! Сжальтесь… Сегодня
же, встану на путь исправления!.. Понимаю, Вам так не хватало руководи
теля оркестрового ансамбля!
— Представь себе, не хватало!! — прорвало бедняжку. — Участники
группы остались на произвол судьбы! А кто хору должен был на баяне
аккомпанировать?! Ощепков то, сволочь, в запой ушел! Так мы Виктора
Хасанова, еле упросили!.. Больше ведь, недели тебя, негодяя, не было! С
ног сбились, разыскивая!
— Значит, так и не нашли? — сочувственно, покачал провинившийся
головой.
— Дак злостный прогульщик, ни у кого не спросив разрешения, аж в
Пермь уехал!! Боталова Лариса нам сообщила! И это, накануне выступле
ния на телевидении!!! — возмущению Зины не было предела. Её, орущую
толстуху, чуть не трясло.
— Были, следовательно, веские причины! — тоже психанул «фрэнд».
— Какие могут быть причины?! Из за шашней своих?! — выкрикнула, беззаветно любящая, истосковавшаяся женщина и, вдруг… осеклась.
— Ну, знаешь ли, дорогая, мои «шашни», уж не твоё собачье дело!! —
вскричал, не менее оскорблённый, сотрудник. — Если на то пошло, во
обще, всё, на фиг, брошу, и поминайте, как звали! И работайте тогда, с
разлюбезным алкоголиком Ощепковым!
Главного методиста, на удивление, как подменили.
— Ну ну… Прости. Погорячилась маленько… — заискивающе погля
дывая в глаза, пролепетала она. — У всякого, могут быть разные обстояте