ло котика на рельсах… Красота!
— Я счас сама ёжика, на мелкие кусочки изрублю! Дорастыкаешь!
— Убийство на сексуальной почве?! Оригинально! Да ты извращенка!..
Не знал, не знал, что пригрел, под боком, безжалостного маньяка!
Лариса обиженно отвернулась.
— Да… Пути половой любви неисповедимы! Значит, «расчленёнку»
задумала?
— Пошел в жопу!
— И это всё, что можешь сказать, самому родному человеку на свете?!
А как же расценивать, такие славные выражения, как «Солнышко нена
глядное», «Сердце моё» и так далее? А кто, в приступе наслаждения, опять
маму звал?
— …
— Ну, ладно ладно… Не обижайся! Знаешь ведь, что люблю звёздочку
свою предзакатную!
— Любишь?! — подозрительно покосился котик. — Что то раньше
от тебя такого не слышала!.. Неужели любишь?!
— Представь себе, да! И давненько уже…
— Опять издеваешься?
— Да нет же! Сущая правда!
— Тогда поцелуй!
— Да сколько угодно! А ну, повернись, избушка, к стенке задом, а к
молодцу передом!
Лара жарко обняла.
— Милый! Изнасилуй, на фиг, звёздочку! Умоляю! «Васю» хочу, «Васю»!!
— Всегда к Вашим услугам! Итак, что предпочитаете? «Бутербродик»?
А может, вариант «69»?
245
— У у! Проглочу!!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Ночь влюблённые провели, практически, без сна, — посвятив её непри
нужденным милым беседам, а также активным «акробатическим упражне
ниям», с немыслимыми «олимпийскими» рекордами.
8
Н а следующий день, когда находился с «утра» на работе, из Отдела
культуры позвонила сама зав. Иванова, пригласив руководителя
ансамбля на аудиенцию… Признаться честно, я ожидал от этой
встречи самого худшего, ибо был уверен, что за 10 дней прогулов могут, запросто, сурово наказать. «Видимо, Зина капнула Татьяне Николаевне!
Да «ёжик» же, разорвёт, бомбовоза очкастого, за предательство! У, чучело
полудурковатое!.. Хотя, может, всё и обойдется… Что Иванова без меня
делать то будет? Не погонит ведь. Если только статью впаяет!».
Короче, подкатив на автобусе в район вокзала, «молодой специалист», с
тяжелым сердцем, подходил к двухэтажному отштукатуренному зданию, в котором располагался Отдел.
На втором этаже, в конце небольшого коридора, прогульщика ожидала, таящая неясные опасности, дверь с латунной табличкой, оповещающей, всяк сюда входящего, о местонахождении секретаря и зава. С тревогой
приоткрыв её, подчиненный вошел в «предбанник» с пишущей машин
кой на столе, шкафами с документами, стульями для посетителей и куд
рявой девушкой Машей, тут же, принявшей безразличный вид.
— Как дела у молодой незамужней? — вымученно весело, улыбнулся я.
— Тебя давно ждут… — холодновато отозвалась Мисюсь.