улыбнулась «ёжику». Обрадовавшись встрече с бывшим студентом, Александр Николаевич, без всяких проблем, позволил, так сказать, за
фрахтовать нужный инструмент… Таким образом, дело было в шляпе.
Оставалось только оттранспортировать, трехструнную махину, в гости
ницу.
Ночевал «фрэнд», естественно, дома, оставив Ларису, на произвол судьбы, в «постоялом дворе». Представляю, как, бедняжке, вновь хотелось ока
заться на столь полюбившейся, Затерянной! Однако, «муж», почему то, посчитал, что, дескать, рановато и неудобно, перед родителями, являться
в родное «гнездо», да еще с ночевкой, вместе с гражданской супружницей.
Но, главное, помешало сему негативное отношение к «похотливой чер
нушенской жабе», которое вновь разыгралось, под вечер, в душе ревни
вого идиота.
Скажете, черная неблагодарность? Возможно… Впрочем, в те молодые
годы, как давно понял читатель, «фрэнд» был непримирим и бескомпро
миссен в вопросах «девичьей чести». И переубедить его тогда, не смог
бы ни никто из живущих… Лишь сейчас, по прошествии многих лет, я
сознаю, что был жестоко несправедлив к милому котику, спасшего воз
любленного из безвыходной, казалось бы, ситуации!.. Ну, да что теперь
локти кусать. Поезд давно уж ушел… Но, в конце то концов, мы с Ларисой, осенью, ведь чуть было не стали жить в старой затерянской квартирке!
Даже ремонт там сделали!.. Иное дело, что Господь распорядился, совсем, по другому. Сценарий у него оказался не тот… Забегать вперёд, однако, не стану, читатель. Самое печальное было, увы, далее по программе.
Итак, оставив концертантов «Узоров» в гостинице, руководитель оркест
ровой группы отправился, на трамвае, в родную Мотовилиху. Выйдя че
рез 30 минут на нужной остановке, миновав рынок и немного пройдя у
близлежащей дороги, — свернул себе на тихую, заповедную Затерян
ную… Боже, как ласковый май, неузнаваемо, преобразил, затюханную
доселе, грязную улицу! Ведь, буквально, месяц назад приезжал, а как всё
изменилось!.. Закатное светило, вовсю, пригревало, а на влажной еще
земле, у дороги, приятно радовала глаз зелёная травка, с желтыми одуван
чиками. Вот вот, листочки клейкие на берёзах и тополях раскроются, и
Жизнь чудно заблагоухает вокруг! Благодать, да и только! Пастораль…
В «халупу» заходить не стал, поскольку среднее окно, в новом доме, было
открыто настежь. Изнутри, лилась лёгкая джазовая музыка от включен
ного, батиного радиоприёмника. Позвонил. Дверь открыла счастливая
матушка, в цветастом переднике.
271
— Ай, да кто к нам приехал! Сыночек, дорогой! Какими судьбами?.. А
ну ка, проходи, взгляни на апартаменты те!
На крытом, — уже досками, — дворе, начисто подметённом, — было еще
пусто. А в самом доме, с высоким покрашенным потолком, оказалось
так клёво от нарядных светло голубых обоев; празднично побеленной
печи; новой, поблёскивающей лаком, мебели, — что аж петь захотелось!..
Кроме того, на потолке, переливались хрустальным светом, две большие
люстры, а также забавно гудел большой холодильник, купленный нака
нуне. Отсутствовали, в этой красоте, лишь шторы на окнах да комнатные
перегородки.
— Здорово! Настоящий дворец! — восхитился я. — А приехал то, все
го на ночь! Завтра выступим на телевидении, — ну, писал ведь об оном, —
а потом опять, блин, в Чернушку.
— А чего, деушку, Ларису то с собой не захватил? Переночевали бы
вместе, — лечь есть куда!
— Да постеснялась, че то, она! Говорит, что, дескать, неудобно. Недав